В подъезде, как всегда, было темно. Женя трясущимися руками пыталась повернуть ключ.
Из темноты коридора раздался стук и тяжёлое шарканье. Женя затряслась как осиновый листок. Дверь не слушалась, ключ застрял, и Женя отчаянно дёргала его, пытаясь вытащить. Ещё джинсовка зацепилась за ручку. Квартира будто бы не хотела отпускать девочку, держала её в заложниках. Женя уже решила оставить дверь открытой, но тут дверь поддалась и выплюнула ключ.
Женя со всех ног рванула по коридору. Стук за спиной стал громче.
– Эй, соседка, стой! – услышала Женя. – Невоспитанная девчонка, стой, кому говорю.
Женя заставила себя остановиться и обернуться. Отдуваясь и шаркая, за ней ковыляла старуха с бельмом на глазу.
– Куда ты вечно несёшься? – проворчала она. – Мы здесь не кусаемся. Помоги мне спуститься, совсем ревматизм замучил.
Старуха прислонилась к Жене, опершись на неё всем весом, и девочка почувствовала, что от соседки пахнет яблочными пирогами. Она сразу вспомнила, что сегодня почти не ела.
– Как от вас вкусно пахнет, – протянула она, пытаясь не сломаться под бабулиным весом.
– Пироги пекла, – улыбнулась старуха. – Коронное моё блюдо. Вот и заглянула бы в гости, а то всё нос воротишь. А мы люди одинокие, никому не нужные, любому гостю рады.
Спускались они целую вечность. Отдыхали почти на каждой ступеньке, кряхтели, отдувались. Причём ещё непонятно, кому было тяжелее.
– Как же вы каждый день справляетесь с этой лестницей? – выдохнула Женя внизу.
Дверь подъезда завизжала, и девочка увидела маму.
– Женя! – обрадовалась она. – Ты ужеподружилась с соседями, как здорово! Здравствуйте, Марья Васильевна.
– Мам, случилось ужасное, – перебила её Женя. – Нам нужно в банк бежать, иначе конец.
Девочка обо всём рассказала маме, и та схватилась за голову.
– Женя! – воскликнула она. – Ты сейчас чуть не отдала все наши деньги мошенникам. Разве ты не знаешь, что нельзя отвечать незнакомым, нельзя называть по телефону паспортные данные, коды или снимать деньги!
– Дом не даёт свершиться злу, – загадочно протянула Марья Васильевна.
– И правда, – задумалась Женя. – Сначала всё терялось или ломалось, затем дверь не хотела меня отпускать, потом вы меня притормозили, и я не успела убежать до маминого прихода… Не такой уж он и ужасный, этот странный дом.
С тех пор Женя никогда не отвечала на звонки с незнакомых номеров. А из этого дома они всё-таки переехали, когда папа из командировки вернулся. В свою собственную квартиру.
Все замолчали, соображая, удалось бы мошенникам обмануть их так же.
– Теперь моя очередь, – нарушила тишину Настя. – Я никому ещё не рассказывала, почему ушла из старой школы. Здесь, в нашем 6 «В» все такие милые и классные.
Девочки заулыбались. Ульяна приобняла Настю рукой.
– В старой школе тоже так было. Точнее, мне казалось, что так, но однажды начался настоящий буллинг.
Настя уставилась в стену перед собой и стала вспоминать.
Кибербуллинг, или Кошмар во сне и наяву
«Сжечь ведьму! Сжечь! Сжечь!»
Я стояла посреди тёмного зала с высоким потолком. В длинных витиеватых подсвечниках горели свечи. Они дымили, разнося по залу прогорклый туман.
Я стояла в центре огненного круга. Меня теснило плотное кольцо людей. Но люди ли это? Все присутствующие были в одинаковых длинных плащах с капюшонами. Отличались только маски, скрывающие лица: волки, мыши, обезьяны, крысы и другие твари окружили меня со всех сторон. Они шипели, скалились, махали руками и громко кричали: «Сжечь!»
Я проснулась в холодном поту. Этот сон снился мне третий день подряд.
А потом Никита пригласил меня в кино, и сон стал явью…
Никита Сомов был моим давним другом. Мы с пелёнок знали друг друга, иногда ходили в развлекательные центры, кафе, просто бродили по улочкам и болтали. Поэтому в предложении сходить в кино на выходных я не видела ничего особенного.
Вот только в этот раз всё было по-другому. Никита пришёл в пиджаке, подарил мне коробку конфет, а потом признался в любви. Меня словно обухом по голове ударили. Я не ожидала от Никиты особенных чувств.
Забыв о происходящем на экране, я весь мультфильм промучилась, сочиняя убедительную и не очень обидную речь. Но, кажется, так и не смогла выбрать верный тон. Промямлила что-то про хорошего человека и лучшего друга, про тройки по математике, из-за которых совсем нет времени и желания веселиться и забывать про школу.
А Никита в ответ расхохотался, хлопнул меня по плечу, сказал: «Настюх, да я пошутил! Мы же на соседних горшках сидели!» Глаза у него при этом были очень недобрые. Совсем чёрные, с искорками огня в глубине.
До дома дошли без напрягов, пытались о чём-то болтать, даже смеялись. Но в воздухе витало что-то нервное, тревожное.
А через несколько дней, когда я сидела в соцсетях, смотрела клипы и переписывалась с подружками, пришло уведомление: «Эту запись лайкнули 20 ваших друзей, а вы её ещё не видели».
И я посмотрела эту запись… Там была моя фотография, далеко не самая лучшая. И подпись: «А ещё наша Настенька любит поспать на уроках».
А под постом была куча комментариев:
«Глядите-ка, у Настюши есть второй подбородок».
«Ей, наверное, снится домашка по математике. Или Никитос!»
«Слюнки текут. Точно Никитос!»
Все от одноклассников. Я сначала глазам своим не поверила, думала, это шутка какая-то, по-доброму. Но комментарии всё меньше походили на дружеские подколы.
Дрожащими руками я открывала страницу за страницей и, наконец, обнаружила группу «Все грани Насти Донцовой», которая была создана три дня назад. То есть в тот вечер, когда мы с Никитой ходили в кино.
Комментариев самого Никиты там не было. Но фотографии были такие… Сразу понятно, что только он мог их сделать. Непонятно, когда только успевал. Я даже не думала, что со стороны могу выглядеть настолько неприятно. Слёзы обиды задрожали на ресницах.
В группе Никита выставил всё так, будто это я влюблена в него по уши и уже достала своим вниманием, звоню и дышу в трубку, проходу не даю и набиваюсь в невесты.
Все одноклассники как один бросились поддерживать несчастного парня.
В школу на следующий день идти совсем не хотелось. Прямо у дверей класса ноги задрожали, а ладошки покрылись противным холодным потом. Я уже повернула назад, чёрт с ними, с уроками, но взявшаяся откуда ни возьмись классная затолкала меня в кабинет, не обратив никакого внимание на бледный вид.
В классе я зажмурилась, явственно почудилась сцена из сна. Крики: «Вон отсюда, прочь!» И почти ощутимые тычки и ожоги на коже, жар свечей и стыд, заливающий с ног до головы.
Но ничего этого не произошло… Ребята скользнули по мне равнодушными рыбьими глазами и продолжили заниматься своими делами.
Я растерялась и неуверенно просеменила к своей парте. Может, и не было ничего плохого? Может, и вся эта группа – очередной дурной сон?
На уроке литературы у меня закончилась ручка.
– Что ты возишься? – раздражённо спросила учительница.
А Никита встал и отдал мне свою ручку. Как ни в чём не бывало. Я улыбнулась в ответ, думала, что схожу с ума, мечтала поскорее забыть об обидной интернет-группе.
Но группа никуда не делась. Она и правда была. И там появились новые записи.
На новой фотографии у меня были заплаканные глаза и красный нос. Похоже, без фотошопа тут не обошлось. Надпись под фото гласила:
«Настюша грустит. Приходите в гости. Лайк, репост приветствуются».
И адрес там был указан мой, и даже код домофона!
Я задохнулась от возмущения и сразу написала Никите:
«Это уже переходит все границы. Немедленно удали адрес!»
А он просто заблокировал меня.
Учёба стала даваться очень нелегко. На уроках и заданиях никак не получалось сосредоточиться. Все мысли были об одном. Иногда я так отчаивалась, что смелела и подходила к ребятам с вопросами, зачем они всё это делают? В чём я виновата?
«О чём ты, Настюша?» – спрашивали они и отходили подальше с самыми невозмутимыми лицами.
А я видела вместо их лиц маски обезьян и ослов, чувствовала жар огня и слышала крики: «Ведьма! Убить её!»
Несколько раз я пыталась рассказать обо всём маме, но язык не поворачивался признаться в незаслуженных обидах и поговорить по душам.
На душе было гадко и грязно.
Однажды мы с мамой ездили за светильником в строительный магазин. На обратном пути зашли в кафешку, провели время весело и хорошо. В эти моменты казалось, что я под защитой, а всё плохое осталось где-то в другой жизни. И тогда я решилась начать разговор издалека. Сказала, что знаю девочку, у которой в классе происходит кошмар – настоящая травля. Мама очень удивилась, что такое может быть, ведь люди не звери. Долго рассказывала про свой дружный класс и счастливые школьные годы. Посоветовала рассказать о происходящем учителям. Предложила подходить к обидчиками поодиночке и стараться поговорить по душам. А ещё попросила меня проводить с бедняжкой больше времени и отвлекать от дурных мыслей. Стать настоящей опорой в трудный момент.
Хорошие советы. Вот только учителя были глухи и равнодушны, ребята смотрели на меня иронично и ехидно, а подруги, которая бы поддерживала во всём и стала настоящей опорой, не было.
И тогда я решилась на неожиданный шаг. Вздумала найти себе такую подругу…
В родном классе вариантов не было. Зато в параллельном была девочка, которая мне давно нравилась. Она часто улыбалась, если мы встречались глазами, как будто у нас была какая-то связь, и тоже постоянно ходила одна.
Однажды я решилась и на перемене подошла к ней в столовой. Никогда в жизни ни с кем не знакомилась, а тут было уже нечего терять.
Девочка представилась Аней и улыбнулась так тепло, будто мы дружили всю жизнь. У меня словно гора с плеч свалилась, мне стало так легко и радостно, впервые за долгое время я забыла о своих проблемах.
А вечером в группе вышел пост, в котором одноклассники высмеивали нас обеих. Это было отвратительно. Они шутили над Аниными волосами и зубами, над одеждой и фигурой, квакали и ржали, как гиены.