Этого Санька не знала, а потому ничего не ответила. Она лишь продолжала молча рассматривать аппарат…
Но аппарат и не думал исчезать. Пока, во всяком случае. Он то распахивал дверку, то вновь её захлопывал, подмигивая при этом Саньке разноцветными своими огоньками. И жужжал теперь, не переставая.
И Санька вдруг поняла, что совершенно перестала его бояться. Наоборот даже, она неожиданно прониклась к странной этой конструкции каким-то необычайным доверием. И настолько сильным, неодолимым даже, что, выдернув руку из ладони Ивана, она молча двинулась к аппарату.
Как раз в тот самый момент, когда он в очередной раз гостеприимно распахнул перед Санькой дырявую свою дверку.
– Не смей! – заорал Иван, одним прыжком преодолевая разделяющее их расстояние. – Назад!
Он обхватил Саньку за талию, легко, словно пушинку, приподнимая её над землёй.
– Ты что, дура?!
– Сам ты дурак! – заорала Санька, тщетно пытаясь высвободиться. – Убери руки!
И Иван почему-то сразу повиновался. Он осторожно опустил Саньку на пол и разжал руки. А потом оба они, словно заворожённые уставились в чёрные внутренности аппарата.
Никакого послания от Санькиного отца там, разумеется, не было. Но зато имелось сиденье, металлическое и тоже всё в дырках. А перед сиденьем располагалось что-то, весьма напоминающее пульт управления. Именно там мигало, не переставая, превеликое количество разноцветных огоньков.
– Я хочу туда влезть! – проговорила Санька дрожащим от волнения голосом. – Я очень хочу это сделать! А ты?
– И я! – сказал Иван, и голос у него тоже слегка подрагивал. – Но нельзя!
– Почему?
– Потому, что… – не договорив, Иван замолчал, как бы подыскивая наиболее весомые аргументы. – Потому что мы ничего о нём не знаем!
– Мы знаем, что он из будущего!
– Не знаем мы этого! – возразил Иван. – Это ты так решила…
В это время аппарат, словно раздосадованный их нерешительностью, захлопнул дверку. Басовитое жужжание шмеля вдруг оборвалось, сменившись тонким комариным писком. Огоньки, тускло различимые за тёмным стеклом, замигали ещё быстрее, и чем быстрее они мигали, тем больше в их окраске становилось фиолетового…
– Он сейчас исчезнет! – отчаянно закричала Санька, хватаясь за дверку. – И больше уже не вернётся, я это чувствую!
Она попыталась открыть дверку, но ничего у неё не получилось. А аппарат уже вовсю светился единым фиолетовым цветом… и всё пронзительнее становился комариный его писк…
– Отойди!
Вновь обхватив Саньку за талию, Иван с силой рванул её к себе… и в это самое время ослепительная фиолетовая вспышка больно стеганула Саньку по глазам…
Одновременно с этим, какая-то невероятно упругая волна ударила ей в лицо, и Санька вдруг с ужасом ощутила вокруг себя… пустоту. И ощущение свободного полёта… вернее, свободного какого-то падения…
Она и в самом деле падала в эту пустоту, и Иван падал вместе с ней, потому как Санька всё время ощущала у себя на талии его руки. Она попыталась открыть глаза, вернее, она их всё же открыла, но вокруг по-прежнему простиралось ослепительное фиолетовое сияние, и Санька вновь крепко зажмурилась, боясь ослепнуть окончательно.
Впрочем, возможно она уже ослепла от той яркой вспышки и, осознав вероятность этого, Санька испугалась. И закричала… вернее, попыталась закричать, но и с этим ничегошеньки у неё не получилось. Она даже рта не смогла раскрыть, и всё продолжала и продолжала падать неизвестно куда.
Потом руки Ивана вдруг пропали, и это было куда страшнее всего остального, потому как Санька оставалась теперь совершенно одна в бесконечном фиолетовом своём падении. А ещё потом ей пришла в голову страшная в своей простоте мысль о том, что ничего бесконечного не существует и любое падение хоть когда-нибудь да заканчивается. И заканчивается оно всегда одинаково: страшным ударом человеческого тела о твёрдую поверхность…
И Санька вдруг совершенно отчётливо представила себе этот удар, и то, во что превратит он человеческое тело…
Её собственное тело!
И этой последней мысли было вполне достаточно, чтобы Санька потеряла сознание.
Глава 4
Очнулась Санька от холода. Или, скорее, от сырости. А, очнувшись и открыв глаза, увидела над собой ясное звёздное небо и узенький серпик месяца, висящий над самым горизонтом.
И тотчас же вернулась память.
Странный агрегат в заброшенном сарае… и яркая фиолетовая вспышка, швырнувшая её в какую-то бездонную пропасть. И падение, бесконечно долгое падение в эту самую пропасть…
И руки Ивана, крепко обхватившие её талию…
И внезапное исчезновение этих рук…
Вспомнив об Иване, Санька приподняла голову и принялась озираться по сторонам. Она внимательно всматривалась в темноту ночи (впрочем, темнота эта была весьма условной, ибо в той стороне, где низко над горизонтом золотился месячный серпик, уже разгоралась алая полоска зари), всматривалась долго, но никого рядом с собой так и не смогла обнаружить.
Впрочем, Иван мог свалиться и где-нибудь в стороне. И возможно, он ещё не вполне пришёл в себя…
– Иван! – вполголоса позвала Санька приятеля. – Ты где?
Ответом ей была тишина. Лишь слева от Саньки, там, где в темноте виднелось что-то, ещё более тёмное (скорее всего, лес) тоскливо и пронзительно прокричала какая-то ночная птица. Впрочем, и она вскоре умолкла.
– Иван! – уже куда громче крикнула Санька, вставая на колени. – Ванечка!
А заря на востоке разгоралась тем временем всё ярче и ярче, постепенно рассеивая влажную ночную мглу. Санька, поднявшись на ноги, уже отчётливо различала окружающее предметы и поняла, что находится сейчас на каком-то открытом пространстве, весьма похожим на огромный и давно не кошеный луг. Чёрная масса слева и в самом деле оказалось лесом, и, кажется, даже сосновым бором, а сам луг этот тянулся очень далеко, постепенно снижаясь и переходя у самой линии горизонта в какие-то пологие, поросшие кустарником холмы.
И звёзд на небе уже совершенно не осталось, кроме одной, самой яркой… и Саньке почему-то сразу поняла, что это Венера.
– Привет! – как старой знакомой, сказала она Венере и даже помахала ей рукой. – Ты тоже тут?
Под словом «тут», она, конечно же, подразумевала будущее, в котором только что очутилась. А в том, что она сейчас в будущем, Санька ни капельки даже не сомневалась. Такой высокой шелковистой травы она никогда не видела в своём родном настоящем, да и сам воздух тут был каким-то другим: свежим и ароматно-бодрящим…
Ещё разочек взглянув на Венеру, ярко сверкающую над горизонтом, Санька вдруг подумала, что, возможно, люди этого времени уже вполне освоили соседнюю планету и даже построили огромные города на её поверхности. И полёт на Венеру для них – это так же просто, как для поколения Саньки, скажем, полёт на реактивном авиалайнере за океан.
«Но, несмотря на это, люди в этом их будущем ничем не должны от нас отличаться, – успокоила она себя. – Ни внешне, ни внутренне. Ведь мой папа… выглядел-то он вполне по-нашему…»
Саньку нисколечко не беспокоило, как она будет общаться с людьми будущего, не зная языка, на котором они сейчас разговаривают. Куда больше беспокоило её отсутствие рядом с собой Ивана. Впрочем, вполне возможно, что оказался он при приземлении на достаточно-таки порядочном от Саньки расстоянии.
– Ничего, встретимся! – бодренько сказала она себе самой. – Мне сейчас главное: папу отыскать!
И тут она поняла, что задача сия будет не такой и простой. Во-первых, сама Санька совершенно не помнила отца и представляла его лишь по немногочисленным фотографиям, которых с собой, конечно же, не захватила. Во-вторых, она даже настоящего имени своего отца не знала, не говоря уже о фамилии, профессии и всём прочем.
Ну а в-третьих, вполне возможно, что машина времени забросила их с Иваном не вполне в папину эпоху. Какие-нибудь плюс-минус сотня лет… для будущего такой пустяк, а вот для самой Саньки…
– Нет, такого просто не должно быть! – громко и даже с каким-то вызовом произнесла Санька. – Это папина «машина времени», а потому она должна возвратиться ровно в своё, то есть, в папино время!
– Да, но ведь «машины времени» рядом с тобой сейчас нет! – прозвучал в голове у Саньки скептический внутренний голос. – Что, если она просто сбросила тебя на полпути, как лошадь сбрасывает иногда неопытного седока? Тем более, что ты и внутрь её не попала, так, сбоку, сквозь время и пространство летела!
Впрочем, «машина» эта сейчас вполне могла находиться подле Ивана, а значит…
Значит, надо в первую очередь отыскать Ивана!
И Санька принялась за поиски. Для начала она ещё разочек внимательно осмотрелась вокруг (благо, уже совсем рассвело). Потом внутренне порадовалась тому, что сейчас лето, а не зима, хотя, возможно, в этом отдалённом будущем зимы, так таковые, попросту отсутствуют. И двинулась прямиком через огромный луг по направлению к холмам. Почему она выбрала именно это направление – этого Санька не могла объяснить даже себе самой.
Идти по высокой густой траве – не такое уж и приятное дело. Особенно, если эта трава сплошь увешана холодными капельками росы. Санькины кроссовки промокли моментально, очень скоро пропиталась водой и нижняя часть джинсов. Впрочем, Санька старалась не обращать внимание на подобные мелочи ибо, чем выше поднималось солнце над горизонтом, тем суше становилось вокруг и тем легче было идти. К тому же и сама трава постепенно мельчала… а когда Санька добралась наконец-таки до заветных холмов, трава и, вообще, почти исчезала, уступив место обширным песчаным дюнам…
К этому времени Санька уже совершенно выбилась из сил, а посему решила устроить себе небольшой отдых. Обнаружив неподалёку округлый валун, она уселась на него и, подставив яркому летнему солнцу вспотевшее лицо, замерла с закрытыми глазами. А потом вновь открыла глаза и со всего размаха хлопнула себя ладонью по лбу.
– Я – дура! – сказала она громко. – Я – круглая идиотка!