Среди поэтов, режиссеров, художников, скульпторов, композиторов, ученых очень много фанатов. Почти все великие военачальники и политики были фанатами своего дела. В наше время вообще очень трудно добиться результатов, если не относишься к своей работе с изрядной долей фанатизма.
Правда, фанат ограничивает свой мир интересами своей работы.
Хорошо ли это? Это личный выбор каждого. И не стоит забывать: это выбор, который приносит ему счастье.
Фанаты своего дела живут как бы в коконе: от своей работы они получают такое количество энергии, что часто не нуждаются в энергии, получаемой от людей, не имеющих отношения к их делу. Поэтому с ними бывает очень тяжело общаться, их невыносимо трудно любить, с ними почти невозможно дружить.
Но именно эти люди чаще всего добиваются серьезных результатов в своем деле, и именно они остаются в истории.
Быть фанатом своего дела трудно: не просто суживать свой мир до одной дороги.
Однако, стать фанатом своего дела, равно как и по собственной воле перестать им быть, –
невозможно.
Это Божий Промысел, который настигает человека. Против Него мы бессильны.
Фанат своего дела – это трудоголик.
Да, он отнимает у себя многие радости жизни. Но он лишает себя и множества проблем: жизнь его ясна и понятна.
Фанат всегда гордится тем, что он делает.
Но как разобраться: гордость им движет или гордыня?
Как разобраться?
Прочесть следующую главу.
XXI. Гордость, гордыня
Большинству из нас, наверное, кажется, что гордость – это нечто позитивное, хорошее, правильное.
Между тем, как ни удивительно, такое отношение к этому слову – есть детище советской власти.
Если мы откроем словарь Ожегова, изданный в 1968 году, то найдем там такое определение слова «гордый»: «исполненный чувства собственного достоинства».
А вот как за сто лет до этого определял это слово Владимир Даль: «Гордый – надменный, высокомерный, кичливый, надутый, высоносый, спесивый, зазнающийся».
Характерно, наверное, что такое замечательное слово «высоносый», то есть тот, кто держит нос слишком высоко, в наше время не пригодилось, отпало за ненадобностью.
Что же такое произошло за сто лет, отделяющих одного великого создателя словаря от другого – тоже великого?
Забыли Бога. Забыли, что всякий человек есть создание Божие и в этом смысле каждый равен каждому.
В сущности, между словами «гордость» и «гордыня» (напомню, что это – один из смертных грехов) никакой разницы нет.
Ожегов определяет гордыню как «непомерную гордость», забыв, видимо, что гордость непомерна всегда: человек, который гордится собой или своим делом, всегда ставит себя выше других. Что еще может быть непомернее?
А если кто-то гордится не своими, а чужими делами?
Гордиться чужими делами – значит стараться возвыситься за чужой счет.
Например, отец, который гордится успехами своего сына, тем самым демонстрирует всем, что он – замечательный отец.
А как же чувство собственного достоинства? Оно, что ли, от лукавого?
Дело все в том, что гордость – это не чувство, не ощущение, а демонстрация чувства собственного достоинства.
Между тем человек, по-настоящему обладающий этим чувством, никогда его демонстрировать не станет.
Чувство собственного достоинства – это в конечном счете понимание того, что ты создан Богом и поэтому унизить тебя никто не может. Оно не нуждается в демонстрации.
Мы демонстрируем гордость, как правило боясь унижений. Если мы рассматриваем себя в системе координат, в которой нет Бога, такая демонстрация возможна и, может быть, даже полезна – успокаивает.
Там же, где Господь есть, – унижений быть не может, поскольку перед Создателем мы все равны, даже если кому-то из нас кажется, что он равнее.
Демонстрация своей гордости нелепа всегда. Но более всего – перед любимыми людьми.
Любимый человек – отец, мама, ребенок, любимая, друг – это часть тебя. О каких же обидах здесь может идти речь? Где есть любовь – там не может быть ни унижений, ни гордости. Любимый человек унизить не может. Если может, значит, не любимый.
В одной хорошей песенке поется: «Может, я забыла гордость? Как хочу я слышать голос, долгожданный голос твой!»
Любовь начинается там, где человек забывает про самого себя, а значит, и про собственную гордость. Если ты ощущаешь себя выше другого человека, любви быть не может. Если ты чувствуешь, что другой человек тебя унижает, значит, любви нет.
Помните знаменитые строки: «У советских – собственная гордость, на буржуев смотрим свысока»? Если больше победить буржуев нечем – будем сокрушать их нашей гордостью.
Люди демонстрируют собственную гордость, когда больше им продемонстрировать нечего.
Гордость – признак недоверия и слабости. Мы становимся высоносыми, когда не доверяем тому, с кем имеем дело. Однако надо иметь в виду: если подойти к человеку с высоко поднятым носом, можно забыть о налаживании какого-либо контакта с ним.
Поскольку в нашей системе координат гордость – есть слово глубоко положительное, то люди очень часто прячутся за гордость, называя этим словом то, что на самом деле гордостью не является.
«Гордость не позволила мне ответить на его слова любви», – говорит девушка, имея на самом деле в виду свои комплексы. Или отсутствие любви. Ведь если есть любовь, при чем тут гордость?
«Гордость не позволила мне попросить повышения в зарплате», – говорит человек, имея в виду, что он испугался подойти к начальнику. Ведь, если он заслужил прибавки, гордость опять же ни при чем.
Гордыня мешает людям жить, мешает совершать правильные поступки.
Есть много слов – антонимов гордости.
Главное из них – благородство.
Поговорим об этом ныне едва ли не позабытом слове.
XXII. Благородство
Вспомните, пожалуйста, когда Вы в последний раз слышали слово «благородство», «благородный»? И желательно не в ироничном контексте, а как серьезную оценку какого-либо поступка человека или его самого?
Сегодня? Вчера? Неделю назад? И не вспомнишь точно когда?
Слово «благородство» не то чтобы выпало из нашего лексикона, но мы употребляем его крайне редко.
Кто же такой благородный человек?
Благородный – тот, кто рождает благо по непонятной для нас причине.
Именно поэтому благородство понятие не абсолютное, а относительное. В разные времена оно наполнено разной сутью.
И даже в одно и то же время то, что для одних естественно, для других – благородно.
Например, если кто-то переводит бабушку через дорогу, мы не называем его благородным. А если олигарх дает деньги на строительство церкви, многие восклицают: «Он поступил благородно», хотя для верующего человека такой поступок абсолютно нормален.
Благородный – значит непонятный, непривычный, неясный.
Эта неясность чаще происходит не от самого по себе поступка, а от того, как мы его воспринимаем.
Муж ушел от жены, оставив ей все: квартиру, машину, дачу, сбережения.
Одни думают: «Какой благородный человек!»
Другие: «Поступил как нормальный мужик. Ничего особенного».
Оценивая чей-то поступок как благородный, мы в первую очередь оцениваем собственное понимание нормы и благородства в жизни.
Понятие «благородство» меняется с течением времени еще более кардинально, чем, скажем, понятие «честь», о котором мы очень скоро поговорим.
Для человека XIX века вызвать на дуэль хама, который оскорбил женщину, было естественно. Сегодня того, кто защитил девушку от хулиганов, мы называем благородным.
Если то, что раньше казалось естественным, сегодня кажется благородным, значит, общество в целом становится менее благородным.
Часто эпитет «благородная» мы относим к внешности. Нам кажется, что благородно выглядит человек, который не похож на других, а похож на того, кто может дарить благо.
Это пусть и косвенное, но наглядное свидетельство того, что в любую эпоху тех, кто дарит благо по неясной причине, меньше, нежели тех, кто так не делает.
Та внешность, которая сегодня представляется благородной, до прихода советской власти была естественной.
Вспомним советские фильмы про революцию. Актеры с благородной внешностью могли играть в них только отрицательных персонажей, нас исподволь как бы убеждали в том, что другие люди в советской стране не нужны, необходимы такие же, как все, такие, которых проще объединять в толпу.
Заметим вскользь, что внешность, разумеется, бывает обманчива и человек, который выглядит благородно, может нести в мир зло, а вовсе не добро.
Мне кажется, Господь посылает в мир благородных людей не столько для того, чтобы они совершали благородные поступки, сколько для того, чтобы все остальные имели перед глазами пример.
Если бы – вдруг! – мы все по-настоящему смогли бы стать благородными, то есть для нас было бы естественно по непонятной причине рождать благо, а не зло, само это слово исчезло бы из нашего лексикона за ненадобностью.
Но боюсь, такие времена наступят не завтра.
Рядом с благородством всегда стоит слово «честь».
Некоторые даже склонны считать эти два слова синонимами.
Мне так не кажется.
Подробнее о чести – в следующей главе.
XXIII. Честь, стыд
Честь – дитя конфликта. О ней вспоминают тогда, когда логика благополучия и выгоды толкает человека на совершение поступков, подразумевающих нечестное отношение к себе и к своей жизни.
Честь – это выбор.
Осознанно или неосознанно человек выбирает либо честное поведение, либо выгодное на данный конкретный момент времени.
Честь – это и есть честное отношение к жизни и к самому себе.
Честь – понятие абсолютно субъективное. В зависимости от эпохи, веры, религии и еще массы всяких обстоятельств понимание чести у разных людей различно.