sapiens, которого хоть кто-нибудь не считал бы человеком.
Когда у нас вдруг – или не вдруг – возникает ненависть к другому, этот, в общем, незамысловатый вывод неплохо бы помнить.
Мы все живы друг другом. Это не красивые слова, как может Вам показаться, это факт, причем научный.
Великий психиатр, гениальный ученый Эрик Берн писал, что если маленького ребенка кормить, поить, гулять с ним, но не прикасаться к нему – он довольно быстро умрет.
Человек жив человеком.
Может быть, это и есть главный смысл нашего существования?
Очередной вопрос, на который нет ответа.
Однако среди обилия людей мы выбираем таких, которые составляют основу нашего существования. По сути, составляют нас самих.
Это наш ближний круг.
Именно так и называется следующая глава.
II. Ближний круг
Иногда нам кажется, что близкие люди – это другие. Разве это не так? Отчасти – так, отчасти – не очень. Конечно, это иные человеки. Никоим образом не наша копия.
Не наша копия, но наша часть. Иногда мы смотрим на мир их глазами; очень часто, оценивая то или иное событие, мы думаем, как расскажем о нем близким; когда в нашей жизни происходит что-то интересное, а их рядом нет, мы сожалеем, что они этого не видят…
Если близкие люди уходят от нас, у нас возникает ощущение, что мы стали меньше и беззащитнее.
Мы живем в таком мире, где нас все постоянно оценивают. И в зависимости от этих оценок либо принимают в свой круг, либо нет.
В связи с этим мы надеваем маски, чтобы выглядеть не так, как нам хочется, а так, чтобы соответствовать тому или иному кругу.
На работе мы – одни, с друзьями – другие, с недругами – третьи, дома с женой – четвертые, с детьми – пятые…
Ужас!
Как же не потерять себя, сохранить собственное лицо?
Ведь, того и гляди, маска прирастет к лицу, так что себя, настоящего, и не узнаешь!
Чтобы этого не произошло, нам и дан ближний круг.
Ближний круг – это те люди, которым мы интересны, которые принимают и любят нас такими, как мы есть.
Заинтересованность в нас, подлинных, – это главная и, по сути, единственная отличительная черта близких людей.
В детстве моя мудрая мама Антонина Николаевна не раз повторяла фразу, в которой, если угодно, содержится самая суть того, как должны относиться к нам близкие. (Не могу не заметить в скобках, что мне повезло: и папа Марк Давыдович, и мама всегда были для меня самыми близкими людьми.)
– Если ты придешь домой и скажешь, что убил человека, – говорила моя мама, – я не стану тебя спрашивать: «За что?» Если ты убил, значит, иного выхода не было. Я буду думать о том, как тебя спрятать.
Казалось бы, само словосочетание «близкий круг» – понятие географическое: близкие – это те, кто рядом.
Это не так?
Это совсем не так.
Ближний круг – это не географическое понятие. Оно свидетельствует не о физической близости людей, а о близости их душ.
Очень трудно смириться с тем, что родители могут не являться для нас близкими людьми.
Почему?
Потому что мы, подлинные, им неинтересны.
Такие родители переделывают своих детей, придумывают для них жизнь, которая им, родителям, кажется правильной и безопасной, иногда просто ломают собственное дитя.
У наших ближайших родственников – родителей, бабушек и дедушек, сестер и братьев, дядей и тетей – есть серьезный, я бы даже сказал, решающий шанс стать нашими близкими людьми…
Но, увы, они не всегда им пользуются.
Родителей всегда надо уважать, потому что они подарили нам жизнь.
Но станут они близкими или нет – зависит только от них, от взрослых.
Если родители не входят в ближний круг своих детей, если дети не доверяют им, – виноваты всегда родители.
Счастливы те родители, в чей ближний круг входят их дети.
Дети, как правило, привыкают к нам и принимают нас любыми. Тут иная проблема: чем взрослее становятся дети, тем менее интересными для них делаются родители.
Сохранить интерес к себе, чтобы дети не выпали из ближнего круга, – только и сугубо задача родителей.
Удалось? Счастье!
Не удалось? Смиритесь. Тут винить, кроме себя, некого.
Супружество – серьезный шанс обрести близкого человека.
Но это действительно шанс, а не данность.
Почему?
По двум причинам.
Во-первых, выбирая спутника жизни, мы не всегда думаем о том, принимаем ли мы любимого человека таким, каков он есть. И готов ли он (она) принять нас? Часто на этом этапе иные мысли, иные чувства, иные страсти волнуют нас.
А во-вторых, с течением лет степень приятия и интереса меняется. Возникшие узы могут окрепнуть, могут ослабнуть, а то и исчезнуть вовсе.
Близкими люди становятся не по крови, а по отношению друг к другу.
Ближний круг – это серьезная и необходимейшая часть любого человека, серьезное и необходимое жизненное подспорье.
Поэтому надо стараться беречь тех людей, которых Господь выделил из многомиллиардной толпы землян и привел к Вам.
Как беречь?
Рецепт тут один: принимать людей такими, какие они есть, не стараясь их переделывать.
И если Вы (надеюсь все-таки, что именно с Вами этого не произошло) подошли к зрелому возрасту, а рядом с вами нет никого, кто принимал бы Вас таким, какой Вы есть, кто был бы готов в любую секунду поделиться с Вами своей энергией, – это верный признак того, что по жизни Вы двигались не совсем в ту сторону.
Значит, надо куда-то сворачивать.
Существует ли такой особый талант: сохранять близких людей?
Существует, конечно.
Именно о таланте мы поговорим в следующей главе.
III. Талант, призвание
Талант как оценочная категория других не работает.
В оценочном смысле слово «талантливый» настолько же ничего не означает, как и эпитет «красивый»: ведь у каждого из нас – собственные представления о красоте и собственные представления о таланте.
Более того, если еще можно – с трудом – отыскать эталоны красоты (хотя наверняка найдутся те, кому Клаудиа Шиффер представляется вовсе не привлекательной), то эталоны таланта найти невозможно.
Казалось бы, Пушкин – безусловный талант. Или Черчилль. Однако из 29 выпускников лицея Пушкин занимал 26-е место, а из 13 окончивших колледж Черчилль был… 13-м.
Если бы Вы сказали их учителям, что эти ребята талантливы, они вряд ли бы Вам поверили.
Великий дирижер Юрий Темирканов говорил мне, что не существует ни одного гениального музыканта, чей талант был бы оценен при его жизни. Даже Моцарта многие современники считали легковесным и несерьезным композитором.
Итак, талант как характеристика личности – абсолютно субъективен.
О собственном же таланте нам всегда говорить неловко.
Разве это не правильно?
Это совсем неправильно.
Талантом, как известно, называлась монета у древних греков и римлян. То есть это синоним богатства. Значит, талантливый человек – человек богатый.
В каком смысле?
Вспомним евангельскую притчу о таланте, зарытом в землю.
Это рассказ о рабах, которым добрый хозяин дал таланты. Все пустили их в дело, и только один зарыл свой талант в землю и не стал обогащать хозяина.
В принципе это могло бы читаться и как притча о свободе, о том, что человек не хочет заставлять свой талант работать на другого. Но веками она трактуется иначе. С тех пор как притча появилась, словосочетание «зарыть свой талант» означает очевидную, трагическую глупость.
Бог добр. Понять Его никому не дано, но, мне кажется, после всего, что случилось с Его Сыном на Земле, Он стал еще больше жалеть людей, понимая, как непросто нам жить. И вот чтобы облегчить нашу жизнь, Создатель дает людям таланты.
Талант – это данное нам Богом умение делать что-то с удовольствием, раскрывая свои лучшие умения.
Я убежден, что талант есть у всех. Важно не зарыть его в землю, а использовать.
У таланта надо идти на поводу. Потому что это – Божья Метка, а Бог ошибиться не может.
В сущности, синонимом таланта является призвание.
Психофилософия исходит из того, что призвание – это дело, которое человеку хочется делать более всего; основа существования человека.
По сути, призвание – это желание.
То, что человек более всего хочет делать, – это и есть его призвание, его талант.
Мы привыкли, что призвание надо находить у ребенка лет эдак в шестнадцать, когда он заканчивает школу.
Это не так?
Да, это не так. В шестнадцать лет – к окончанию школы – мы, как правило, находим для своего чада не призвание, а престижный вуз.
Однако если родители внимательно и с любовью наблюдают за своим ребенком, то они разглядят его устремления гораздо раньше: в шесть – восемь лет.
Дальше задача состоит в том, чтобы развить желание ребенка в призвание, через которое выявится его талант.
Призвание дано Богом, поэтому его критерии находятся внутри человека, а не снаружи.
Призвание не бывает более достойным или менее достойным, более престижным или менее престижным, более денежным или менее денежным.
Человек – и только он один – может оценить свое призвание, свой талант.
Радость, легкость, восторг и, главное, желание – вот критерии, по которым можно отыскать свое призвание.
Деньги, престиж и даже успех такими критериями не являются.
Мы так воспитаны, что нам кажется: если нечто дается нам легко, значит, что-то тут не так. Подвох какой-то.
Между тем, когда человек занимается тем, к чему у него есть склонность, он это делает легче других дел и с удовольствием. В результате рождается энергия, если угодно, страсть, с которой человек подходит к своему делу.
Если вы делаете что-то хорошо, правильно, но мучительно и тяжело, то, скорее всего, у вас к этому делу таланта нет.
Очень часто, выбирая профессию, человек думает о престижности, заработке, но вовсе не имеет в виду собственные склонности, собственный талант.