выбор каждого.
Правда отличается от жестокости тем, что даже в самой ужасной ситуации она не дает ощущения конца.
Но дарит ощущение поворота, начала пусть неведомой и, может быть, страшной, но иной жизни. И это Ваше умение и Ваше милосердие – сказать правду так, чтобы она не выглядела жестокой.
Увы, часто мы бываем жестоки, именно духовно жестоки, по отношению к тем, кого любим.
А можно ли быть жестоким в отношении того, кого ненавидишь?
Поговорим о ненависти?
XXXIV. Ненависть
Ненависть – самое сильное негативное чувство, которое может испытывать один человек по отношению к другому. Испытывая ненависть по отношению к кому-то, мы желаем этому человеку смерти.
Если мы кого-то недолюбливаем, если он нас раздражает – это еще не ненависть.
В момент, когда возникает ненависть, слова «я тебя ненавижу!» и «чтоб ты сдох!»
становятся синонимами.
Поскольку нам неведомо, как влияют помыслы на нашу собственную жизнь, необходимо с большой осторожностью и, я бы даже сказал, тревогой относиться к возникновению в нашей душе ненависти.
Смерть – это то, что находится в компетенции Бога, но никак не человека.
Ненавидящий заходит за те пределы, за те границы, за которые заходить не следует.
В сущности, ненависть – это нарушение заповеди «не убий!», но в помыслах.
Ненависть чернит душу.
Очевидно, что желание смерти ближнего не может никак не сказаться на душе того, у кого такое желание возникло.
Тут бы надо написать, что коль скоро ненависть – такое ужасное чувство, необходимо его в себе подавлять. И в принципе это будет верно.
Однако…
У Константина Михайловича Симонова есть стихотворение, написанное в разгар войны, в июле 1942 года, заканчивается оно такими строками про фашистов:
Так убей же хоть одного!
Так убей же его скорей!
Сколько раз увидишь его,
Столько раз его и убей!
Надо сказать, что в поздних сборниках Симонов эти стихи не перепечатывал.
Когда убили твоих родных, твоего ребенка, когда уничтожают твою Родину, когда идет война – ненависть вспыхивает как ответ на убийства. Мы желаем смерти убийце.
Наверное, с точки зрения христианской морали и это неверно. Однако война тем и ужасна, что она создает собственную мораль, и у меня – человека, не нюхавшего по-настоящему пороха, – не поднимется рука осуждать тех, кто жил по законам военной морали.
Но то – война. Или убийство. Ужасные, форс-мажорные обстоятельства, которые, понятно, не могут рассматриваться как правило.
А если тебя предает любимый человек? Ведь тем самым он убивает тебя – значит, ты имеешь право на ненависть?
Если мы не берем форс-мажорные обстоятельства убийства, то ненависть – это не данность, а выбор.
Вот ты любил человека. И он предал тебя. И ты желаешь ему смерти. Так ты его любил, то есть всегда желал ему добра, или свою любовь к нему, которую предали?
Простить предательство очень трудно. Ненавидеть, конечно, легче.
Но это – повторю – наш выбор.
Ненависть – это очень сильное чувство, нужно уметь контролировать его.
Самое главное – помнить: ненависть – это пожелание другому смерти.
И когда Вам искренне кажется, что Вы кого-то ненавидите (пусть даже за дело), всегда имеет смысл подумать: Вы правда хотите, чтобы этот человек умер, или просто не умеете усмирить свои эмоции?
Где ненависть – там и злость.
А где злость?
В следующей главе.
XXXV. Злость
Мы убеждены, что чаще всего злимся на кого-то. На себя, конечно, тоже бывает, но редко.
На самом деле мы злимся всегда и только на самих себя.
Злость – это эмоциональное признание своей собственной беспомощности перед другим человеком или перед обстоятельствами.
Собственно, злость и возникает чаще всего именно тогда, когда нам кажется – чаще всего иллюзорно, – что мы бессильны изменить возникшие обстоятельства.
Даже когда нам кажется, что мы негодуем на обстоятельства, мы на самом деле злимся на самих себя.
Злость – не продуктивна. Еще ничего на Земле не удалось построить или создать с помощью злости.
Озлобившийся человек – это тот, кто позволил негативным эмоциям захлестнуть разум.
Эмоции сами по себе настолько зыбки, что как строительный материал не годятся вовсе. Что-то оценивать с помощью эмоций можно и нужно (по-другому чаще всего просто не получается). А вот строить – нет.
Злость – это выплеск отрицательных эмоций, некая, если угодно, переправа, мост, пройдя через который мы либо начнем бороться с обстоятельствами, либо махнем на них рукой.
Поэтому в состоянии озлобления так важно ничего не делать и не принимать никаких решений. Необходимо понимать озлобление – это как бы антракт в жизни, неприятный перерыв.
Надо дождаться его окончания и только тогда действовать.
Можно ли бороться со злостью?
Ответ на этот вопрос у каждого человека свой. Способы успокоения самого себя опять же известны каждому. Кого-то успокаивает шопинг, кого-то – обильная еда, кого-то – выпивка, а кого-то – размышления о том, что все в мире происходит так, как хочет Господь, поэтому причин злиться особо и нет.
Важно помнить: злость – эта такая эмоция, которую необходимо побороть.
Правда, есть люди, которые всерьез считают, что злоба есть некий движитель. Эти люди придумали, например, словосочетание «спортивная злость». Они уверены, что если человек обозлится на кого-то, то это придаст ему силы.
Я так не думаю. Если спортсмен действительно обозлится на своего соперника, он начнет ему всячески пакостить, если же он хочет добиться серьезного результата – злоба тут ни при чем.
Злость не придает никаких сил, наоборот, она заставляет их растрачивать понапрасну.
Силы придает уверенность в собственной правоте, в собственной силе.
Человек, уверенный в том, что он прав и что он идет правильной дорогой, может что-то построить; его уверенность рождает энергию строителя. Человек, который злится на других, ничего построить не может. Его энергия направлена либо никуда, либо на разрушение.
Прожить жизнь никогда ни на кого не обозлившись невозможно. Но как герой Андерсена и Шварца призывал Тень знать свое место, так и мы должны призвать злость злость, знай свое место!
Ее место вне жизни, за скобками ее. Как только злость начинает строить нашу жизнь – созидание заканчивается.
У злости есть подруга – клевета.
Неприятная барышня, конечно, но поговорить о ней стоит.
XXXVI. Клевета
На самом деле среди множества поступков, которые может совершить человек, найдется не так уж много абсолютно мерзких. Клевета – как раз из этого ряда.
Клевета – это ложь, специально придуманная для того, чтобы доставить другому человеку боль.
Не буду много распространяться о том, что клеветать – плохо. Если кто-то этого не понимает, то объяснять на бумаге – нелепо.
Не хотел бы долго размышлять и о том, что, сознательно совершая гадость, мы тем самым черним собственную душу. Кто это понимает, для того это очевидно. А кто не понимает, тому все равно ничего не доказать.
Но вот о чем бы я хотел сказать.
Человек устроен таким образом, что, начав грешить, чаще всего он уже не может остановиться.
Стоит сделать шаг со склона – и уже кубарем летишь вниз.
Как правило, клевета не приходит одна. Поскольку это не случайный грех, а сознательная ложь, ей всегда предшествует выбор.
Выбор клеветы означает выбор такого собственного поведения, когда человек считает возможным сознательно врать. А если возможно клеветать, тогда и остальные гадости вполне вероятны. Почему нет?
Нельзя не признать, что клевета очень действенна. Вы умело распустили какой-нибудь отвратительный слух – и сразу виден результат: человеку стало больно.
Кроме того, клевета похожа на клейкую бумагу для мух. Стоит ее «вывесить», и разнообразные «мухи» радостно на нее бросаются.
Оно и понятно: человеку всегда приятно увидеть, что кто-то хуже, чем он. Существует немало людей, которых чужой грех поднимает в собственных глазах. А если грешники знамениты, так это действует совсем уж возвышающе.
Радоваться чужому греху – это значит признаваться в собственной жестокости и мелкости.
Помните, мы говорили о том, что у любого из нас есть энергия разрушения – мортидо?
Именно эта энергия руководит человеком, когда он клевещет.
Клевета разрушительна – рушит она и клеветника, и его «жертву».
Клевета – это зло.
Распространяя клевету, мы не просто увеличиваем количество зла на Земле.
Но мы сами для себя создаем такую реальность, в которой злу комфортно.
Мы сами создаем агрессивную реальность для собственной жизни.
Об этом неплохо бы помнить. Особенно тем, кто рассчитывает с помощью клеветы решить собственные проблемы.
XXXVII. Подозрительность
Подозрительность – негативная оценка другого человека, убеждающая нас в том, что человек этот может поставить нам препятствия на дороге к счастью.
Забавно, но мы никогда не подозреваем людей в том, что они могут нам сделать что-то хорошее. Само слово «подозрение» уже предполагает некий негатив.
Очень важно четко разделить подозрительность, которую мы испытываем к людям далеким, незнакомым, от недоверия, которое мы питаем к людям ближнего круга. По сути, это два абсолютно разных чувства.
Когда речь идет о людях далеких – например, инспекторе ГАИ или незнакомцах, которым мы сдаем квартиру, – то подозрение сродни осторожности.
С одной стороны, открытый человек всегда симпатичен, у него много приятелей, с ним приятно иметь дело. С другой – его легче обмануть, и потому он чащ