Возможно, они прячутся за кустами и выжидают момент, чтобы убить его.
Клементс подумал о том, что ему рассказал Бакли, и мысленно представил себе своих студентов в камуфляжных костюмах, с раскрашенными лицами... Да, Шон Даймонд, Джин Янг и Эд Голета как раз сейчас стоят пригнувшись за кустами с длинными ножами в руках, чтобы по сигналу накинуться на него...
Профессор содрогнулся от этой мысли, по спине побежали мурашки от страха. Конечно, он не страдает манией преследования... но почему-то так легко вообразить своих студентов с ножами... Вот они подкрадываются к нему со всех сторон... еще мгновение — и они выскочат из-за кустов...
Тут за его спиной раздался шорох сухих листьев, и Клементс вздрогнул всем телом.
Баста! Хватит ждать! Не явились так не явились. Он не будет торчать здесь, между зарослями, и пугаться каждого звука! День рождения лучше отпраздновать дома, в тепле и уюте. Позвонить родителям, выпить стаканчик виски и лечь спать.
Шорох повторился. Клементс проворно схватил свою папку со скамейки и поспешил к выходу, направляясь в сторону автостоянки.
Почти у самой земли дорожку преграждала натянутая веревка. Он заметил ее в последний момент, но мозг не успел передать информацию ногам. Клементс споткнулся и некрасиво упал. Папка отлетела в сторону.
Значит, они поджидают его!!!
Едва коснувшись гравия, он тут же вскочил, не обращая внимания на боль, и испуганно оглядывался, готовясь отразить нападение. Ведь кто-то натянул эту проклятую веревку. И этот кто-то добился своего.
Ах ты черт!.. Это, оказывается, не веревка, а что-то вроде лианы. Ну-да, точно лиана. Только каким образом она ухитрилась самостоятельно пересечь дорожку?
Подобным образом растения не двигаются.
Это дело человеческих рук.
Забавная шутка?
Тут Клементс заметил, что конец лианы ни к чему не прикреплен. Стало быть, он дернул так, что этот конец оборвался?
Но все было не так просто. Профессор с удивлением увидел, что лиана двигается — двигается сама по себе. Как будто она — мускулистое живое существо. Никто ею не манипулирует. Нет ни веревки, ни лески, привязанной к ней. Лиана хорошо освещена фонарем, так что ошибиться нельзя. Странно. Свободный конец двигается, а другой конец теряется где-то в темноте, за деревьями. Там, откуда опять слышится шорох сухих листьев! А чуть дальше новый, чмокающий звук — словно чье-то тело с силой вынырнуло из воды.
Как зачарованный, Клементс наблюдал за движением длинного свободного конца лианы. Тот обвил скамейку и ласково терся о нее. Было что-то непристойное в этом зрелище. Лиана напоминала абсурдно длинный член — настоящий шланг...
Все это было так страшно, что Клементс не мог пошевелиться от ужаса, словно поменявшись с лианой местами — та свободно двигалась, а человек превратился в растение и врос в землю.
Наконец Клементс опомнился, собрал волю в кулак и рванул прочь. Бог с ней, с папкой! Сейчас не время ее искать и поднимать. Если кто найдет — наверняка вернут, там есть фамилия... Сейчас надо бежать вон из этого дьявольского древесного питомника. Бакли совершенно прав насчет университета. А впрочем, то, о чем рассказывал Бакли, не было и вполовину так страшно, как происходящее здесь, в питомнике, который Клементс так любил до сегодняшнего вечера...
До ворот было достаточно далеко. На бегу профессор видел боковым зрением, что вокруг творится нечто дикое. Мертвые листья танцевали на земле, кусты — без всякого ветра — колыхались и, похоже, подпрыгивали, а деревья лихо размахивали ветками, словно многорукие Будды. Не сходит ли он с ума?
Когда до ворот оставалось всего несколько ярдов, Клементс заметил, что по дорожке за ним мчатся несколько лиан. Словно десяток невиданно длинных змей!
Одна из них обогнала его и бросилась ему под ноги. Он споткнулся и во весь рост растянулся на земле.
В следующую секунду лианы накинулись на него. Они обвились вокруг его тела, словно прочные веревки. Клементс не успел опомниться, как его руки были плотно прижаты к туловищу, а ноги связаны. Теперь он был совершенно беспомощен — катался колодой по земле и не мог освободиться. Одна лиана медленно сдавливала его горло, вторая обвилась вокруг гениталий. Клементс хотел закричать от боли и страха, но из груди вырвался только сдавленный хрип.
Лианы поволокли тело прочь с дорожки — в густые заросли.
А там на него посыпались "мертвые" листья с деревьев, стали набиваться в рот. Клементс пытался выплевывать их, даже кусал их, но каждый листочек был живой, подвижный. Они нагло лезли ему в глотку и постепенно удушали его.
Последнее, что он увидел, прежде чем темнота навеки поглотила сознание, были два куста. Они сорвались со своих мест и весело плясали вокруг умирающего человека.
4
С тех пор как он приехал в США, Рамон Виллануэва работал уборщиком во многих учебных заведениях. Однако не было места отвратительнее Бреаского университета.
Вот и сейчас пришлось остановиться и посмотреть по сторонам. Похоже, секунду назад он приметил что-то боковым зрением. Что-то вроде маленького пушистого зверька, который шмыгнул по коридору — из двери в дверь.
Но сколько Рамон ни приглядывался, ничего странного больше не было. Вот так всегда — мелькнет что-то, а потом поди разберись: то ли тебе привиделось, то ли на самом деле...
Рамон продолжал орудовать щеткой в длинном коридоре шестого этажа.
Вечно одно и то же. Никогда он не может указать на что-то конкретное: "Вот то, из-за чего мне так не нравится здесь работать". Нет, всегда это недовольство было связано с чем-то неопределенным, неуловимым. Просто Рамон нутром чувствовал близость чего-то нехорошего, не правильного. Во время ночной смены ему то и дело попадались какие-то необъяснимые столбы холодного воздуха в коридоре, время от времени возникали странные зверушки, а то и человеческие фигуры, которые исчезали, когда он резко поворачивал голову. В массе эти странности действовали на нерпы убийственно. Но в итоге получалось, что ему нечего толком рассказать Анхелине, чтобы мотивировать свое желание немедленно уволиться из Бреаского университета.
Жена просто не поймет, отчего он так боится этого места.
А увольняться ему никак нельзя — их финансы поют романсы...
"Ралюн".
Он застыл и стал испуганно озираться. Это кто же произнес шепотом его имя? Впереди никого. И сзади никого.
Сердце колотилось от страха. Хотелось верить, что шепот ему лишь почудился.
Вот опять — из ниоткуда, тихонько:
"Рамон".
Пусть Анхелина лопнет от злости и даже поколотит его, но он уволится отсюда без промедления. Не станет он работать в здании, где водится нечистая сила! Какие деньги, когда можно запросто жизни лишиться!.. А жене он соврет, что университету урезали бюджет и они провели сокращение кадров. В конце концов не так уж трудно найти работу уборщика в другом месте, через неделю...
"Рамон".
Он отшвырнул щетку и быстрым шагом направился в сторону лифта. Вообще-то Рамон с удовольствием побежал бы, но если его кто-то разыгрывал — а ему очень хотелось верить в то, что его разыгрывают! — то лучше не давать повода шутнику надорвать животик от смеха. Следует сохранять некоторое достоинство при отступлении.
— Мать твою! — громко сказал он, непонятно к кому обращаясь.
В следующий момент из открытой двери справа выскочил скелет и заплясал прямо перед Рамоном.
Тот завизжал от ужаса и отпрыгнул назад, чуть было не шлепнувшись задом на пол.
На самом деле скелет и не думал плясать. Он был закреплен на тележке с колесами, которая пересекла коридор поперек, врезалась в стену и остановилась.
"Рамон".
Уборщик в ярости пнул скелет ногой, оторвал ему одну руку и отшвырнул ее в сторону. Стало немного легче на душе.
Но тут краем глаза он заметил справа, в темном проеме двери, откуда выехал скелет, какое-то движение. Вроде бы не человек. Зверь. Или все-таки человек — но на корточках... Разбираться было некогда. Рамон бегом кинулся к лифту.
За своей спиной он услышал странную смесь жутких звуков: щелчки, чмоканье, чпоканье, шлепки как по мокрому.
Черт с ним, с лифтом. Пока еще он доползет до шестого этажа! Стоять и ждать... нет уж!
Рамон кинулся к лестнице.
И в это мгновение везде потух свет.
Рамон с разгона врезался в стену.
— Mierda! — завопил он, хватаясь за разбитый нос. Все его лицо было в крови — он ощущал вязкую влагу в темноте. Откуда же взялась стена? Ведь он бежал прямо, когда потух свет, и перед ним не было никакой стены...
Лампы в коридоре снова вспыхнули — то ли сами по себе, то ли кто-то где-то щелкнул выключателем.
Боже, только бы свет больше не гас!
Рамон бросил быстрый взгляд на коридор, из которого он прибежал ко входу на лестницу. Внутри него все похолодело.
По коридору двигалось полчище жути. Такое не могло присниться и в самом кошмарном сне.
Он был так потрясен, что прирос к месту и выпученными глазами рассматривал двигавшуюся на него армию.
Возглавляли шествие разрозненные части скелетов — кости рук прыгали сами по себе, держа фалангами пальцев черепа, берцовые кости двигались сами или увенчанные "шапкой" из таза. Вслед за кусками скелетов шли еще более страшные "существа": части расчлененных лягушек, саламандры с разрезанными животами и без внутренностей, мелкие обезьянки, на плечах которых сидели крысиные головы... Всех Рамон толком не разглядел. Но почему-то особенно его поразил детеныш акулы, который скакал на медвежьих лапах.
Рамон едва стоял на ногах. Дыхание сперло, глаза выкатились, все тело покрылось холодным потом. Что значат все эти... вещи? Это что, какой-то неудачный генетический эксперимент, жертвы которого разбежались по всему зданию?
За своей спиной он услышал громкий хлопок.
Рамон развернулся с невиданной прытью.
Дверь на лестничную площадку захлопнулась. Пока Рамон таращился на нее, дверь деловито щелкнула замком — заперла саму себя. Щелк. Щелк. Щелк. Щелк.