— Доктор Энис, я прямо оживаю! — произнесла она, — Как освежает. И у вас такое выражение лица, будто трубы возвестили о приходе конца света. Я чуть не приняла вас за видение Судного дня.
Этой встречи он ждал и одновременно боялся. Теперь, когда это случилось, он испытал ожидаемое потрясение, все старые чувства ожили, и даже несмотря на злость, Дуайт их осознал. Её блестящие волосы развевались по ветру и бросали вызов, как и изгиб решительного женственного рта, и искорки смеха в глазах.
— Иногда, мэм, когда мы не можем дождаться конца света, мимоходом приходится устраивать небольшой Судный день.
Кэролайн запрыгнула на лошадь, и животное зацокало по мостовой.
— И кого же покарают следующим? Могу я тоже поприсутствовать при этом веселье?
— Вы можете составить мне компанию, но веселья не обещаю. Сейчас я еду домой.
— Вы недооцениваете себя, доктор Энис, — покачала головой девушка, — ваше общество всегда меня веселит.
— Благодарю, — Энис поклонился, — но в этом вопросе мы расходимся. Доброго дня.
И тронулся в путь, кипя от гнева.
Кэролайн посчитает его дураком, и, несомненно, будет права. Жизнь казалась бессмысленной, и её присутствие еще сильнее подчеркивало это. Как только Дуайт покинул Санкт-Агнесс, он услышал топот копыт в переулке, Кэролайн догнала его и поехала рядом, её конюх остался позади.
— Мы не виделись несколько месяцев, а у вас нет для меня даже любезного слова!
«Опять это насмешливое равнодушие», — подумал он.
— Я старомоден в этих вопросах, мисс Пенвенен, и считаю, что любезность должна быть обоюдной.
— Мне следовало бы подумать, прежде чем ожидать от вас подобного.
— И правда, следовало бы.
— Правда в том, что вам не нравится, когда над вами подшучивают.
— Именно так.
Какое-то время они молчали, Кэролайн все наматывала и наматывала уздечку на перчатку, а затем взглянула на него.
— Мне очень жаль.
Дуайт удивленно на нее посмотрел, и она сразу рассмеялась:
— Вот, доктор Энис, вы не ожидали, что я это скажу, и мои слова вас весьма пугают. Вы видите, насколько опасны предубеждения. Я думала, медицинское образование вас от них излечило.
— Должно было. Симптомы весьма обманчивы.
— И теперь, когда вам открыли глаза, разве не должны вы передо мной извиниться?
— Да. Прошу прощения.
Кэролайн склонила голову.
— Думаете, если я выкажу рассудительность и пообещаю никогда не смеяться над вами, мы могли бы вместе доехать до Тренвита?
— Вы остановились у дяди?
— Да.
— Я слышал, здесь Анвин Тревонанс.
— Да.
Конюх следовал за ними на расстоянии, достаточном, чтобы не слышать разговор.
— А что с цингой в Соле? — спросила Кэролайн.
— Не так плохо, как в прошлом году. Урожай картофеля не подвел, и я иногда удивляюсь, что даже картофель может удержать цингу. В целом... — он запнулся и посмотрел ей в лицо, но если Кэролайн и посмеивалась про себя, то не подала виду.
— Может, я ошибаюсь, называя вас мисс Пенвенен.
— Почему? Аааа... Нет, я еще не замужем.
— Это вскоре произойдет?
— Не в ближайшее время, — она сморщила нос, — по крайней мере, не за Анвина. Он меня бросил.
— Что?
— Что ж, не знаю точно, как это произошло, но дядюшка считает, что это случилось. Он сильно волновался, когда узнал. Сказал, что я дурачила Анвина. Но на самом деле, доктор Энис, нет же никакого вреда, чтобы кого-то дурачить время от времени, не так ли? Почему я должна продавать себя Анвину, просто чтобы стать леди Тревонанс, когда сэр Джон умрет? Я не намеревалась стать женой члена парламента. Я не испытаю никакого удовольствия, глядя как мои деньги тратятся на карьеру Анвина. Я лучше потрачу их на себя!
Дуайт надеялся, что чувства не отразились у него на лице.
— И что привело вас к столь неожиданному решению?
— О... — в ее глазах мелькнул огонек. — Думаю, моя первая встреча с Россом Полдарком.
— Так уж случилось, что Росс Полдарк женат.
— Да... и, кстати, на вчерашнем приеме он не сводил глаз с жены своего кузена — привлекательной сероглазой блондинки. Полагаю, именно в таком родстве они находятся? А выглядит так, будто они гораздо ближе.
— Вы неправильно поняли. В любом случае...
— В любом случае, на меня он не смотрел, вы хотите сказать.
— Именно так.
— Я бы не возражала против Росса Полдарка в качестве мужа, но его уже перехватили. Но я говорю о том, что когда увидишь линейный корабль, то уже не будешь довольствоваться кораблем третьего ранга. Вы меня понимаете, дорогой доктор Энис?
— Понимаю, — согласился Дуайт, гадая, какой ранг у него, если мыслить в масштабах королевского флота.
— Значит, вы можете понять, что это весьма грустная история, — сказала Кэролайн, — о молодой даме, оставленной почти у двери церкви, без какой-либо компенсации. Вы можете представить, что в любой момент она может заболеть и превратиться в прах?
— Я могу понять, что у нее теперь больше свободного времени.
— Я вам сильно не нравлюсь, да? — решительно спросила Кэролайн после долгой паузы.
Дуайт покраснел.
— Вы и в самом деле так считаете?
— А вы когда-то давали мне шанс подумать иначе?
Проехав Тренвит и ее поворот на Киллуоррен, Дуайт вдруг сказал:
— Если я чувствую к вам неприязнь... потому что она мешала мне работать иногда каждый день на протяжении последних полутора лет, если это неприязнь... Если я не способен забыть ваш голос, изгиб вашей шеи, или свет, переливающийся в волосах... Если это неприязнь... Желание услышать, что вы замужем и боязнь услышать, что вы замужем... Обида на вашу снисходительность, мысль, что вы для меня недосягаемы... — он остановился, не в силах закончить предложение. — Вероятно, вы сами сможете определить причину этих симптомов.
Некоторое время они ехали молча, а затем Кэролайн остановила лошадь.
— Я должна возвращаться, иначе опоздаю на ужин. Скажите, вы когда-нибудь катаетесь ради удовольствия?
— Редко.
— Я собираюсь прогуляться в четверг ранним утром. Не хотите ли встретить меня у ворот в начале восьмого?
По крайней мере, сейчас Кэролайн говорила без насмешки. Дуайт с трудом верил, что за десять минут их встречи все принятые решения полетели к чертям, и, судя по всему, без каких-либо усилий с ее стороны и сопротивления с его. Доктор также ясно понимал, как если бы это было во всеуслышание провозглашено, что вне зависимости от ее отношений с Анвином, Кэролайн не для него. Ее дядя непременно убедится, что девушка выйдет замуж за титул или за огромное состояние. Доктору с добрым именем, но без гроша в кармане, можно о ней и не мечтать.
К ним приблизился конюх, и Кэролайн сказала:
— Или я могла бы заболеть, если вам так удобнее. Как быстро развивается цинга?
— Это неприятное заболевание, — сказал Дуайт, снимая шляпу, — к тому же плохо влияет на цвет лица. Я бы вам не советовал.
Через неделю Малкольм МакНил нанес визит в Нампару. Одним солнечным, совсем не летним деньком он пришел без предварительного уведомления, поскольку хотел преодолеть путь пешком, закаливая себя перед возвращением в строй.
Спустившись в долину, МакНил заметил произошедшие за три года изменения. На противоположном холме устроился шипящий и лязгающий рудник с паровым насосом, кучка сараев, груды отработанной породы, кузница и дробилка. Промышленность развивалась в ущерб сельскому хозяйству.
Большая часть полей лежала под паром, не засеянной, крупного рогатого скота, овец или свиней было совсем немного. У главного входа в колыбели спал младенец с чёрными ресницами.
Слуга впустил МакНила и оставил в гостиной, которая сейчас казалась меньше и бедней по сравнению с его последним визитом. Прибежал котёнок и начал мяукать у его ног, МакНил поднял его и разрешил покусывать за палец.
Миссис Полдарк появилась через пять минут и выглядела раскрасневшейся.
— Уверен, сейчас неподходящее время, мэм, — сказал он. — Проходил мимо и решил воспользоваться вашей любезностью.
— Нет, вовсе нет. Но мне жаль вам сообщить, что Росса нет. Он ушел на шахту... Я пошлю за ним Гимлетта.
МакНил энергично запротестовал, и Демельза позволила себя убедить, зная, что Росс, вероятно, поглощен работой, возможно даже на глубине во много саженей, и не хотел бы, чтобы его прерывали. МакНил сел и еще сильнее закрутил усы, позволив котенку соскользнуть на потертый ковер.
На много повидавшего шотландца МакНила во время его последнего визита женщины этих краев не произвели особого впечатления. Но однажды на приеме он отметил трех красавиц, и миссис Полдарк, одна из них, выделялась чем-то большим, не просто внешностью, что раздразнило его любопытство. Ему казалось, что он чует возможности, как только их видит, а в этих прекрасных женских глазах так часто проскальзывали искорки, подобные блеску сабли в ночи.
— Вероятно, вы слышали последние военные новости? — спросил он.
— Военные новости? Не знала, что мы воюем.
— Не мы, мэм. Я имею в виду войну французов с австрийцами. Только что пришли известия.
— Хорошие или плохие?
— Хм, хорошие. Несомненно, хорошие. Французы ворвались в Бельгию как сброд, так сказать, явно ожидая, что все разбегутся при виде их небритых рож, но когда повстречались с австрийцами, хватило лишь одной верной атаки, чтобы вся французская армия развернулась и сбежала с поля боя. И когда собственные офицеры, собственные генералы попытались ее остановить, их убили, заколов штыками!
— И что это означает? Французы потерпели окончательное поражение? У них есть другая армия?
— Там — нет. Ох уж эти революционеры. До чего же странно, какими беспокойными становятся люди при мысли об этих головорезах. Люди забывают, что, когда страна отбрасывает дисциплину, она расстается и со своей силой. Я надеюсь, это послужит уроком шумным болтунам в Париже, — МакНил сделал паузу, вытянул затянутую в сапог ногу и подкрутил усы, — хотя для меня...