Когда потерявшего сознание буяна утащили за порог, обстановка постепенно возвращалась в прежнее русло. Пожилая женщина быстро прошлась с тряпкой между рядов, протерев кровь и пролитое пиво. Иванову было неприятно бить молодого парня, у которого в голове перемкнуло и потянуло устроить скандал. Потом проспится, стыдно ему станет.
- Зря вы так, - сказал вдруг Антип. – Это Кирилл Пирогов, бабки Ульяны внук.
- И что? – непонимающе спросил Иванов, вспоминая, где он слышал про бабку Ульяну. Точно, когда его таракан поцарапал, Антип советовал к ней пойти, чтобы вылечила народными средствами. Но он тогда антибиотиками обошёлся, рана попыталась воспалиться, но местные бактерии против ядрёной химии оказались слабоваты.
- Ну, ведьма она. Так-то добрая, но за внука может и подлость сделать.
- Например? - Иванов постепенно расслаблялся, пиво уже основательно ударило в голову.
- Ну, заклятие наложит, заговор неприятный.
- Я позеленею, покроюсь пупырками и превращусь в лягушку? – съязвил Иванов. Вообще-то к подобным угрозам следовало относиться серьёзно. Магия тут работает, это он уже уяснил, а бабка, способная заговором лечить воспаление, может и обратный процесс сотворить.
- Ну, не обязательно, - Антип смутился. – Но нашептать что-то может.
- Стоять не будет, - подсказал присевший рядом голова. – Это она запросто. Но ты, если что, сразу ко мне иди, я на неё повлияю.
Опрокинув с ними кружку, местный «мэр» и одновременно военком отправился обходить казаков и не только, согласовывая списки участников предстоящего похода. При нём имелся блокнот с карандашом, куда вписывались фамилии. Иванов мысленно похвалил, молодец мужик, столько обязанностей на себе тащит, даже в кабаке за пивом не расслабляется. Чуть позже прибыл даже отец Иоанн. Рана на лице священника почти зажила, остался некрасивый шрам, который даже борода не прикрывала. На происходящее веселье он поглядел с осуждением, но вслух критиковать не стал. Как всегда заказал у Матвея что-то простое и дешёвое, присел в уголке и принялся за поздний ужин.
А спустя ещё четверть часа случилось явление Христа народу. С поправкой на то, что явился всё же не Христос, а совсем другой человек. Пожилая женщина самого благообразного вида, при одном взгляде на которую сразу вспоминались пирожки и котята, окинула взглядом зал, где собралось десятка четыре подвыпивших мужиков, остановила взгляд на одном и что-то быстро забормотала, делая странные пассы руками. Большого ума не требовалось, чтобы понять, что бабка избитого (за дело) парня, не стала дожидаться и колдовать тайно, а осмелилась прийти и показать обидчику, на что способна. Поступок глупый, тут народ строгих нравов, лечение примет охотно, а вот вредную магию, да ещё не тайную (попробуй, докажи), а вот такую, чтобы при всех. Тут даже при отсутствии результата общество отнесётся с осуждением, причём, скорее всего, реальным и ощутимым.
- Ульяна! – грозно крикнул со своего места отец Иоанн, голос его был твёрд и полон осуждения.
Старуха оборвала заклинание на полуслове, она как раз говорила что-то про «как стебель поникший, как дерево срубленное, как канат шёлковый…», нетрудно было догадаться, какое именно заклятие она собиралась применить. Голова, оказывается, не шутил. Но закончить не успела. И дело тут было не в грозном окрике священника. Глаза старухи застыли в одном положении глядя прямиком в ствол револьвера, направленного ей в лоб. В помещении повисла гробовая тишина.
- А я знаю, как заклятие снять, - зло усмехнувшись, сообщил Иванов. Сам-то он знал только один способ бороться с заклятиями – просто в них не верить. Особенно в таком тонком деле, как мужская сила. Тут от внушения очень много зависит. Но в данном случае наговор мог быть и не пустышкой, кроме того, обнаглевшую ведьму точно следовало поставить на место, покрывать беспутного внука такими методами было точно против правил. И заступничество головы или священника ему не требовалось. – Надо ведьме кол в сердце забить. Осиновый. И голову отрезать и закопать на Лысой горе. Думаю, точно поможет.
Старуха побледнела. А окружающий народ теперь уже с осуждением смотрел на Иванова, общество тут, хоть и милитаризованное, но внутривидовая агрессия сведена почти к нулю. Угрожать односельчанам оружием – это за гранью.
- Михал Григорьич, - осторожно сказал голова. – Ты револьвер-то опусти, не дай бог, пальнёт, убьёшь кого.
- А с какого лешего я долен всё это выслушивать? – он скорчил ещё более злобную гримасу и повернулся к начальнику. – Вредоносная магия уже не преступление? Да и не по-людски это, внучка своего, дурака пьяного покрывать, да ещё вот так, колдовством.
Каждое следующее слово он произносил с небольшим повышением тембра, на окружающих действовало, более того, они с ним были согласны, что да, бабка заигралась, власть почувствовала. И внук её – дурак пьяный, и вообще, лучше бы воспитывала его, а не это вот всё… Но убивать своих было намного хуже, а по виду Иванова они решили, что тот уже готов нажать на спуск. Калибр оружия не оставлял сомнений, старуху разнесёт на молекулы. А может, сыграло ещё и то, что Ульяна была для них своей, а Иванов, хоть и неплохой человек, но пришлый. Прибыл невесть откуда, а теперь вот в людей стволом тычет.
Неизвестно, чем бы ситуация закончилась, но тут неожиданно пришла помощь. К голове подошёл немолодой мужчина с бородой, внешность которого показалась знакомой. Он стал что-то шептать голове на ухо, а Иванов напряг память, чтобы вспомнить, где он его видел.
Вспомнил, и сразу же ясно стало, о чём говорит этот человек. Он был главным у тройки мародёров, первых встреченных им в этом мире людей. И их конфликт быстро разрешился только потому, что в нём признали уполномоченного. И теперь об этом же знает голова.
Собственно, голова подтвердил это одним только выражением лица. Направление беседы тут же переменилось. Голова зло зыркнул на Ульяну и принялся выговаривать:
- Ульяна, ты мне прекрати, долго мы уже тебе всё позволяли, и внук твой в это раз лишку хватил, загордился, за такой бабкой, никого не уважает. Завтра к атаману схожу, вот и порешает, что с вами делать. А если не уймёшься, в Новгород отпишу.
Старуха уже и рада была убраться отсюда, но окружающие ждали чего-то ещё, всем была интересна перемена настроения головы. Иванов не стал ждать долгих расспросов, просто расстегнул ворот рубахи вытащил медальон. Тот самый, лечебный. Он, конечно, сломан, но в слабом освещении кабака этого не понять, да и удостоверением личности он служит не хуже целого.
Ульяна скривилась, словно разжевала лимон, толпа ахнула, единственным, кто хоть как-то прокомментировал внезапное открытие, оказался отец Иоанн.
- Теперь понятно всё, - стоявший рядом священник кивнул. – И откуда у вас оружие такое, и почему вас шаман «Криком» убить не смог, и где вы бинокли для Саввы достали, и как вам удалось Волосатого Вога голыми руками убить. А то, что не назвались, - ваше дело.
Ульяна бочком протиснулась в дверь и исчезла. Видимо, желание прикрывать выходки внука теперь пропадёт надолго. Остальные потихоньку рассаживались за столы, негромко обсуждая случившееся. А голова так и стоял рядом в раздумьях.
- Борис Макарович, чего задумался? – спросил Иванов негромко, допивая пиво.
- Да, дело у меня было какое-то.
- Забыл?
- Давно уже, - голова недовольно скрипнул зубами. – Память другим занята, вот и… что-то на тот случай, если у нас уполномоченный объявится. А что именно – забыл. Эх, завтра вспомню.
- И то верно, - согласился Иванов. – Завтра будем думать, пойдём, Антип.
И они пошли.
Глава 4
Глава двадцать первая
Утром голова бесцеремонно заявился к ним домой. Анна, проснувшись затемно, готовила завтрак, мужики, пользуясь своим привилегированным положением, спали чуть дольше.
- Анна, - раздался в сенях голос головы, - где Михаил? Ну и что, что спит, разбуди, дело важное, он поймёт.
Иванов и сам уже понял, что поспать не дадут. Совершенно очевидно, что голова вспомнил то самое дело, оттого и проснулся в такую рань. Пришлось вставать, натягивать портки и идти на разговор.
- Утро доброе, - Иванов натянул на лицо улыбку, хотя от недосыпа и ощутимого похмелья хотелось местного мэра послать подальше и снова завалиться спать.
- И вам здравствуйте, - голова улыбнулся. – Вот, Михаил Григорьевич, вспомнил я, какое дело было.
- Слушаю, - сказал ему Иванов и добавил: - вы присаживайтесь, нечего стоять.
Голова присел за стол и поставил на скатерть объёмистый свёрток ткани. Судя по форме и размерам, внутри был кирпич. Да и вес явно немалый.
- И? Что это?
- Почти год назад прислали, - объяснил голова, развязывая узел, - связь, ваша связь с севером. И приказ чёткий, как уполномоченный появится, так ему и вручить, лично в руки. Только сразу скажу, связь эта тут не сработает, это в горы нужно подняться.
Иванов к идее отнёсся скептически. В горы-то он поднимется, да только сомнения есть, что за год аккумулятор рации не сел в ноль. Да и что за связь такая, что за сотни километров бьёт?
- Пользоваться вы умеете, так что, объяснять нечего, - голова рассиживаться не собирался, встал и направился к выходу, - а там уже сообщат, что нужно.
Иванов хотел было задать несколько вопросов, да только голова явно знал не больше, чем он сам. Пришлось попрощаться и заняться осмотром принесённого артефакта. Действительно, кирпич, хотя с виду довольно занятный. Корпус металлический, кажется, даже титановый. Есть вкрапления пластика в виде клавиатуры, стекла в виде небольшого дисплея, и резиновые нашлёпки на углах. Антенны нет. Монитор не горит, но есть кнопка включения. Немного подумав, он ткнул в неё пальцем. Как ни странно, дисплей загорелся мягким оранжевым светом, но только для того, чтобы сообщить печальную новость.
НЕТ СВЯЗИ – было написано крупными печатными буквами. Ну, прибор работает, теперь, хочет он этого или нет, придётся идти в горы. Впрочем, подобные заботы ему только на пользу, установит контакт с местным начальством, а после познакомит их со своими земляками в погонах. У них установятся отношения, а он выступит посредником. Правда, идти в такую рань никуда не хотелось, но придётся. Да и нечего спать до обеда, молодёж