Когда я по боковому люку вернулся во внутренние коммуникации станции и стал осторожно, уберегаясь от всего, удаляться в сторону реакторного модуля, капсула сработала и, выскочив из шахты, начала удаляться на максимальной скорости в сторону Гурии. Закладка из вирусов начала своё дело.
Что произойдёт дальше, я мог предположить, так как сам писал нужные программы. Когда капсула покинула шахту – а она выдавала отклик, что на борту живой человек, – дежурное звено истребителей или перехватчиков рванули следом. Честно говоря, лучше бы это были истребители, так как у них не стоит аппаратура определения, есть ли на объекте живое существо, а вот на перехватчиках, массивных машинах, такое оборудование стояло.
Так вот, по манёврам капсулы можно понять, что ею управляет человек в ручном режиме, пришлось постараться, чтобы написать нужные программы. Вряд ли пилотам отдадут приказ уничтожить капсулу, а вот отстрелить движки и обеспечить прибытие эвакуационного бота – это да, могут. Поэтому, как только истребители покажутся на слабеньких сенсорах капсулы, она должна в отчаянии покрутиться, сбивая прицел, и на полном ходу влипнуть в фермы одного из стапелей верфи. Вот так вот, то есть комп капсулы искины там не ставили, слишком затратно, но комп мощный, всё же спассредство, должен разбить капсулу.
Ясное дело, при пристальном изучении специалисты определят, что капсула была пустой, не найдя фрагментов моего тела, но мне нужно было выиграть время, так как отсчёт уже пошёл и требовалось действовать. Мне нужно было выиграть время, и я выиграл его с помощью капсулы.
Отойдя немного в сторону, углубившись внутрь станции на полкилометра, я присел на жгут из толстых кабелей и по очереди открыл оба кофра, рассматривая, что за трофеи мне достались. Один имел кроме десяти солдатских пайков ещё и чехол с малым техническим инструментарием, значит, не показалось, когда ощупывал их. Во втором тоже были пайки, но уже офицерские. Без воды в космосе никак, а в солдатских её не было.
Таких кофров в специальных нишах под креслами находилось в капсуле по десять штук, и под креслом пилота обычно лежал кофр с НЗ и инструментами. Вот и я прихватил пилотский кофр и первый попавшийся под пассажирским креслом. Бывало, что их воровали и продавали, но на нормальных станциях, где царит порядок, вроде этой, обычно раз в полгода проходит инвентаризация имущества. Так что мои надежды оправдались, запасы были на месте. Да и фиксируется, кто на них проходит, доступ хоть и свободный, однако учёт идёт.
Достав один офицерский паёк, я активировал разогрев: есть не просто хотелось после того выброса адреналина, когда я двигался на пределе, хотелось просто жрать. Пока паёк разогревался, я вскрыл небольшой чехол с инструментарием, тут было всего два десятка инструментов и небольшой тестер, и улыбнулся. Живём.
Поев, я убрал пустую упаковку обратно в кофр, достал из бокового кармашка пилотского кофра аптечку и сменил её, убрав ту, что находилась на затылке. Эта, уверенно пожужжав, тоже прилипла к ране. Кровь уже давно не текла, но пусть лечит.
Отдыхать я не стал, хотя и требовалось, изношенное, недолеченное сердце покалывало, но всё же встал и двинул в сторону реакторного модуля. Нужно изучить коммуникации у него, а потом уже можно действовать.
За четыре часа я так и не смог к нему подобраться, система внутренней безопасности действовала очень эффективно, все датчики работали, в определённое время пробегали охранные дроиды. То есть шансов у меня с наличным оборудованием подобраться к модулю не было никаких. Поэтому пришлось работать по альтернативному варианту. Это затратно по времени, и у местных появляется возможность меня обнаружить, но другого выхода не было, нужно работать. Ещё час-два, и до местных дойдёт, что капсула была пуста. Эксперты, которые будут исследовать обломки, подтвердят это.
Мне нужен был арсенал станции, но попасть туда ещё сложнее, чем в сильно охраняемые реакторные и диспетчерские модули, поэтому я направился в сторону помещений, где находились отдельные посты службы внутренней безопасности. Часть вооружения и спецсредств дежурные смены держали там. Это было не по инструкции, но бойцы шли на нарушение, потому что так они быстрее реагировали в случае поднятия тревоги. Тогда дорога каждая секунда.
В это время снова завыл зуммер тревоги, но быстро стих. Уверен, сейчас всем сотрудникам на станции отправляется срочное сообщение.
– Обнаружили-таки, что капсула пустая была, – криво усмехнулся я и, чуть-чуть приподняв потолочную решётку плафона, заглянул в образовавшуюся щель.
Передо мной была дверь входа в один из постов СБ станции. Всего на этом типе средней станции было пять подобных постов: один основной в диспетчерском модуле рядом с арсеналом и четыре вспомогательных. Вот к одному я и подобрался.
В это время дверь ушла в сторону и наружу быстро вышел, можно сказать выбежал, надевая на ходу шлем и активируя совмещение его с бронекостюмом, молодой парень со знаками различия сержанта СБ. Я это определил по его нашивкам на нагрудной броне. Дверь закрылась, но было понятно, что там кто-то остался. Обычно за дверью предбанник, потом общий кабинет с оборудованием, куда стекалась вся информация по станции, а также небольшая кладовая, которая мне и была нужна.
Опустив решётку обратно, я на краткий миг замер, осмотрелся. За ближайшим углом, коридор которого вёл в сторону помещения СБ, находилось несколько датчиков. Один был не активный, вышел из строя, и его не успели заменить. В принципе мне за угол и не надо, там были воздуховоды в нужные комнаты, но в них пролезет разве что моя рука, а мне нужно самому проникнуть туда.
Осмотрев коммуникации, я нашёл нужные маркировки кабелей, задумался и улыбнулся. У меня появилась идея, как отвлечь искин СБ от мониторинга ситуации в этом секторе. Достав медицинскую иглу, которая меня уже пару раз выручала, я проткнул один кабель и одновременно второй, отчего оба были насажены на одну иглу. Всё, сейчас должны пойти помехи в ряде камер наблюдения. Нет, картинки снимались с них дистанционно, но питание подводилось именно по проводам, вот я два и замкнул. Теперь наблюдение за целым сектором должно пойти вразнос. Надо двигаться быстрее, скоро игла накалится и расплавится, если, конечно, предохранители не сработают и искин не врубит питание этим кабелям. Питание там не особо сильное, но всё же скоро игла начнёт нагреваться, поэтому стоит поспешить.
Убрав плафон в сторону, выглянул: коридор был пуст, а обе камеры, которые я смог разглядеть, дрожали как припадочные. Всё правильно, так и должно быть.
Мягко спрыгнув на пол коридора, спружинив ногами, я подскочил к двери, воткнул в небольшой, едва заметный разъём штекер тестера и после недолгой возни замкнул замок. Всё, он навсегда сломан в открытом положении, мне это и нужно. Приоткрыв дверь, я шагнул в предбанник, готовый в одно мгновение продать свою жизнь подороже, но помещение было пусто, в следующее даже дверь закрыта не была. Подскочив к ней, я заглянул в щель – дверь была обычная, очень прочный пластик под дерево.
В помещении находился всего один сотрудник СБ в звании сержанта, ну, это правильно, офицеры в основном офисе работают, и этот сотрудник был женского пола. Девушкой лет двадцати пяти на вид.
Медлить я не стал, распахнул дверь и рванул к ней. Девушка сидела за столом, отслеживая информацию, лицом к двери, поэтому отреагировала с похвальной быстротой, вместе со стулом падая на спину и перекатом уходя в сторону. Она явно имела боевые базы и умела ими пользоваться. Вот только встать я ей не дал, начал месить ногами. Самодельный боевой коктейль из стимуляторов аптечек действовал неплохо, я не чувствовал, как она выбила мне колено и хорошенько врезала между ног, но всё же я её достал, и она поплыла. Бил я её до тех пор, пока она не перестала шевелиться. В данном случае не до моральных принципов, тут на чаше весов не только моя свобода, но и жизнь.
После этого, ковыляя, я подошёл к нужной двери, тревогу девка уже наверняка подняла, нейросеть-то у неё активна, поэтому следовало торопиться. Через пару секунд дверь поддалась, да и замок тут чистая фикция, легко выбить. Ещё через восемь секунд я нашёл на стеллажах всё, что мне нужно, и, стараясь ковылять быстро, направился к выходу, неся на длинном ремне тяжёлую сумку.
Замок на двери дымил, видимо, искин попытался её блокировать, но окончательно спалил его, поэтому я свободно вышел в коридор и, подволакивая ногу, отправился дальше. Время утекало слишком быстро, поэтому я спешил. Чёрт, как не вовремя меня лишили подвижности!
Видимо, большая часть сотрудников обшаривали сектор палубы «А», откуда я запустил капсулу, это было логично, поэтому на вызов, скорее всего, была отправлена дежурная смена с основного поста. Я успел уйти в коммуникации, когда послышался свист антигравов боевых дроидов и грузовых платформ.
Я уходил всё дальше от этого модуля максимально быстро, наложив на колено вторую аптечку, а то оно уже начало болеть. И наконец вышел в нужные коммуникации; за решёткой был большой технический туннель, где проходили энергошины реакторов. К сожалению, только два. А мне, чтобы полностью обесточить станцию, нужно повредить шесть. К основному выходу мне было не подобраться, защита там серьёзная, и одновременно все шины не рвануть, вот и получалось, что мне нужно заложить взрывчатку, которую я забрал из нелегального арсенала СБ, в трёх местах. Здесь первое.
Коснувшись решётки воздуховода, я резко толкнул её от себя, срывая со стопоров, после чего положил на пол и, осмотревшись, вывалился в колодец, застонав от боли в колене.
Если я коснусь хоть одной из этих шин, то превращусь в пепел в мгновение ока, поэтому требовалось соблюдать технику безопасности. Кто-то спросит, почему они не заизолированы? Отвечаю: бесполезно, сгорают. Они только на кораблях заизолированы, там по ним мощности меньше проходит. Поэтому здесь шины и находятся в таких закрытых колодцах, куда есть доступ только старшему техническому персоналу.