Бесовка стояла, виновато потупившись, не оправдывалась, не пыталась объяснить свой неожиданный порыв. Лишь поглядывала украдкой на цветы. Словно ребёнок, у которого отобрали любимую игрушку. И Артём почувствовал, как что-то кольнуло внутри. Девушка-бесёнок, запрыгнувшая в его жизнь, была… Он пока не мог подобрать название для своего отношения к ней. Во всяком случае, ни одна из женщин, побывавших в его жизни, не вызывала таких чувств. Хотя, чему удивляться? В той, другой жизни они ведь с Дишей были очень близки, судя по рассказу бесовки. Чем чёрт не шутит, может, это информационный канал начинает восстанавливаться?
Денег у Свинтицкого Артём занял в обрез – отдать ведь вряд ли получится. А впереди дорога, и два дня как-то перебиваться нужно. Тратиться на бесполезные цветы в его планы никак не входило…
Ни слова не говоря, он развернулся и шагнул к цветочнице.
– Сколько будет стоить одна? Вот эта, – ткнул наугад.
Диша даже спасибо не сказала, полубес, что с неё взять! Уткнулась лицом в цветок и молча посеменила следом.
7. Дорога
К месту назначения Артём решил добираться кружным путём – через Дебальцево. Времени пока что было достаточно, а после вчерашних и сегодняшних приключений рисковать, выбирая незнакомый маршрут, ему не хотелось. Как говорится, самая короткая дорога не всегда самая быстрая.
Электричка отправилась точно по расписанию. Артём выбрал самый малолюдный вагон, усадил Дишу на лавку, сам устроился рядом. За окном проплывали унылые пейзажи пригорода: серое небо, деревья, теряющие грязно-жёлтую и багряную листву, кружащие над полем стаи чёрных птиц… Лето миновало безвозвратно. Неожиданно подумалось, что и жизнь его человеческая осталась в прошлом. И никогда больше не увидит он эти деревья, и этих птиц, и это небо, наверное, тоже не увидит. И город свой, и людей, знакомых и родных. Потому как впереди ждёт его неизвестное. Но, чёрт возьми, что он получил от этой жизни? Ровным счётом ничего. Потому и сожалеть о ней не стоило.
Боль в боках отступила, постепенно начало клонить в сон. Двойной хот-дог и пиво, которыми отобедали на вокзале, этому способствовали. Не заметил, как и задремал. А когда вынырнул из дрёмы, обнаружил, что у них появилась соседка. Бабушка с двумя увесистыми котомками расположилась напротив и сейчас оживлённо беседовала с Дишей:
– Что, глаза болят, да, детка? У внучка соседки моей то же самое. От компютера это. Цельными ночами сидит за ним, электрику жгет, вот и болят. А ты чаем глаза лечи, пакетики разовые прикладывай. Заварила чай, вынула, чуть остудила – и прикладывай. Или такой рецепт…
Бабанкин изучал рассказчицу из-под полуопущенных век. Кажется, бабуля была неопасной, лишь бы Дишу не занесло куда не надо. Нет, вроде, не собирается спорить, кивает с умным видом. Артём снова задремал, убаюкиваемый мерным перестуком колёс…
Второй раз он проснулся от резкого возгласа над ухом:
– Рыбка, рыбка! Какую вам? Выбирайте любую, все хорошие, с Цимлы. Чухоньку берите. А вот воблочка, икряная.
Возле их скамейки стояла тугогрудая, разбитная молодка с вязанкой вяленой рыбы и тяжёлой, позвякивающей стеклом, сумкой. Бабуля задумчиво перебирала товар, не решаясь сделать выбор.
– Не нужно брать рыбу, – вдруг подала голос Диша. – Плохая она.
– Как это «плохая»? – опешила торговка. – Что ты такое говоришь, милочка? Хорошая у меня рыба.
– Плохая. Заболеть можно.
Женщина, сверкнула глазами так, словно удавить готова была девчонку. Сдержалась. Поджала ярко-алые губы и повернулась к бабуле.
– Хорошая рыба, не сомневайтесь. Сами же видите. И разрезать могу, чтобы без обмана. Какую берёте?
– Да нет, наверно, не возьму. Что, как и в самом деле, плохая? Столько заразы всякой развелось, – бабушка опасливо отстранилась, вынула мятый носовой платочек из котомки, принялась тщательно тереть пальцы.
– Кого вы слушаете?! – зашипела торговка. – Я рыбой больше занимаюсь, чем этому ребёнку лет. Откуда она знать может?
– Откуда-то знает, – пожала плечами несостоявшаяся покупательница. – Не буду рыбу брать.
Молодка ещё раз одарила Дишу огненным взглядом и шагнула дальше по вагону. Но конфликт, оказывается, только разгорался. В дальнем конце, у самой двери, поднялся долговязый мужик в синей спецовке, с заметной издалека щетиной.
– Эй, постой! Так ты что, гнилую рыбу нам продала?!
Восстановить предысторию событий Артёму труда не составило. Компания из пяти мужиков-работяг, возвращающихся с вахты, сделала выручку молодке, затарившись пивом и закусью. Но начавшееся празднество неожиданно омрачилось долетевшим до мужиков спором между торговкой и Дишей. И теперь потребители жаждали защитить свои попранные права.
– Что вы такое говорите?! Хорошая у меня рыба! – женщина опасливо закрутила головой. Дверь из вагона – вот она, рядом. Но дальше что? В электричке не спрячешься, на ходу не выпрыгнешь.
– А ну иди сюда, разбираться будем! – и второй мужик поднялся, готовый догнать, вернуть силой.
Торговка зло обернулась к Дише:
– Врёт эта девка! Скажи, что соврала! Рыба у меня хорошая, качественная!
– Плохая! Мёртвая она. Я запах слышу, меня не обманешь, – непреклонно покачала головой та.
– Ясно, тухлятину подсунула! – утвердительно подытожил долговязый. – Давай деньги назад.
Торговка возмущённо фыркнула. Но спорить не решилась, медленно поплыла назад по вагону.
– Если всяким мокрохвосткам верите, то как хотите. Нате ваши деньги, давайте назад мою рыбу, и разойдёмся.
– То есть как это «разойдёмся»? – подал голос хмурый толстяк, сидящий у окна. – Мы полчухони сожрали. Если нас завтра в реанимацию повезут, кто отвечать будет? Тебя же, сука, днём с огнём потом не найдёшь.
Четверо приятелей задумчиво посмотрели на него, затем повернули головы к подошедшей неосмотрительно близко торговке. Назревало что-то совсем скверное. Сообразив это, Артём следить за дальнейшим развитием конфликта не стал. Быстро вскочил, подхватил Дишу под руку и поспешно выдернул в тамбур. Прижал к стене, сердито сопя в лицо.
– Ты зачем с этой рыботорговкой связалась? Кто тебя за язык тянул?
Бесовка растеряно шмыгнула носом.
– Рыба правда плохая была. Я унюхала.
– И что из того?
– Старуха могла заболеть, если бы съела. А туги не позволят ей тратить грок на выздоровление.
– И что из того, я повторяю?!
– Ничего, – бесовка покорно опустила глаза. – Прости меня сеньор. Я виновата.
Бабанкин облизнул пересохшие от волнения губы.
– Ты можешь молчать? Просто молчать? Сопеть в две дырочки и помалкивать?! Разговаривать, только когда я скажу? Отвечать только на мои вопросы?!
– Да, сеньор.
– Вот и отлично. Так и поступай, пока не доберёмся до Беспространства.
В Дебальцево они приехали ближе к вечеру. Серый пасмурный день казался ещё короче, чем был на самом деле, а резкий ветер мигом загнал в помещение вокзала. Бабанкин не бывал здесь лет «-надцать», чуть ли не со времён студенческой молодости. За прошедшие годы изменилось многое и кардинально. Главный корпус взялись реконструировать, потому зал ожидания переместили в соседнее здание. И сократили на две трети, так что все лавочки были заняты. Единственное свободное сиденье Артём обнаружил в предпоследнем ряду, между стадом вечно кочующих пенсионерок и спящим дедком бомжеватого вида. Опередив конкурентов, быстро усадил спутницу, в зародыше подавив начавшиеся было возражения.
– Жди меня здесь, никуда не уходи. Я билеты куплю и вернусь.
– Я с тобой, сень…
– Сиди! А то место займут. Нам здесь до полуночи ошиваться.
Очередь к кассе двигалась медленно, словно обожравшийся питон. Постоять пришлось минут двадцать. Потом у Артёма возникла неотложная потребность навестить местный сортир, и лишь после этого он вернулся в зал ожидания.
Почему-то не удивился, обнаружив, что Диши на месте нет. Вместо неё восседала дородная дама, с аппетитом хрупающая жареный куриный окорочёк. Артём обвёл взглядом ряды лавок. Затем обошёл зал по периметру, вглядываясь в лица и спины. Бесовка исчезла. Мысленно выматерился, вышел на улицу. Понятное дело, на перроне её тоже не наблюдалась. Кляня на чём свет стоит непоседливую спутницу, Артём принялся прочёсывать территорию. Обошёл каждый киоск, заглянул в привокзальный ресторанчик, поднялся к комнатам отдыха, прогулялся подземным переходом, ведущим в город, – всё напрасно. Он уже подумывал, не прикинуться ли пьяным и не ввалиться ли в женскую уборную. И тут засёк жмущуюся в тени забора фигуру. Нахмурившись, подошёл, поманил пальцем.
– Как это понимать? Я же сказал – сидеть, ждать меня. Ты что, русского языка не понимаешь?
Бесовка виновато шмыгнула носом.
– Сеньор, прости меня. Я испугалась. Аватар на сиденье справа от меня, – он мёртвый. Его недавно отключили, значит, туг где-то близко. Поэтому я и спряталась.
– Аватар умер? Тот дедок, что ли? – недоверчиво улыбнулся Артём. – Он спит.
– Он мёртвый, – упрямо качнула головой Диша.
Бабанкин вспомнил толстуху, жующую окорочёк, оживлённую трескотню пенсионерок, целующуюся парочку по другую сторону от «покойника».
– Да ну, ерунда. Чтобы человек умер посреди толпы и никто этого не заметил? Невозможно! Спит он. Пошли, убедишься.
Бесовка попыталась артачиться, но Артём подхватил её за локоть и выволок из укрытия.
Они уже подходили к зданию, когда из-за угла вырулил микроавтобус с красными крестами. Задние двери распахнулись, выпрыгнули двое парней-санитаров, подхватили носилки, побежали в зал ожидания. Бабанкин попятился, толкнул бесовку за угол, прикрыл спиной от любопытных глаз.
– Я же говорила…
– Может, кому-то плохо стало?
На самом деле Артём сразу поверил, что приехали именно за бомжем-дедком, и что он действительно окочурился. Спорил же из принципа: сеньор он, в конце концов, или не сеньор?
Скорая и подоспевшая следом за ней милиция уехали быстро, а они ещё часа полтора прятались за углом, не решаясь вернуться в помещение. Зашли внутрь, только продрогнув окончательно. Тут очень кстати подали электричку до Ясиноватой, и та мигом всосала котомочно-бабулечный ком. Зал ожидания опустел наполовину. Бабанкин выбрал место в дальнем углу, расположился, морально готовясь к следующим четырём часам ожидания.