Все описанные в повести события и персонажи являются вымышленными. За случайную созвучность имён, названий и терминов автор ответственности не несёт.
1. Встреча
Артём Бабанкин задумчиво смотрел на прозрачную жидкость в стакане. «Квинтэссенция смысла жизни. Простая и доступная каждому». Формулировка понравилась. Привычно выдохнув, он опрокинул «квинтэссенцию» в рот. Жидкость прокатилась по пищеводу огненной лавой, и Артём поспешно ткнул вилкой в банку с грибами. С грибом, в единственном числе. Да и тот покочевряжился, прежде чем смириться и разделить участь собратьев. Зажевав дополнительно корочкой ржаного, Бабанкин отодвинул в сторону опорожнённую тару.
Водка приятным теплом расходилась по телу. Артём прищурился, измерил остаток в бутылке. Чуть больше половины. Может, ещё стопочку, чтобы подровнять? Нет, достаточно на сегодня. Квинтэссенция свою работу выполнила, жизнь более не выглядела такой паскудной, как два часа назад. Хотя бы на время позволяла забыть, что тебе тридцать три, а ни фига нет – ни машины, ни поездок на Канары, ни красивых девочек. Ничего, кроме убогой квартирки в хрущебах, доставшейся в наследство от бабушки. Нет, и не предвидится. А предвидится – что через три дня закончится отпуск и нужно будет опять тащиться в опостылевшую контору, где Артём четвёртый год работает «компьютерщиком», то бишь, сисадмином, программистом, вебдизайнером и чёрт знает кем ещё в одной персоне и за одну зарплату. Лицезреть лоснящуюся от переизбытка калорий рожу босса, отвечать на тупые вопросы тёток-бухгалтерш, особенно толстозадой Макухиной. Доброжелатели сообщали, как она возмущается каждый раз, заполняя платёжную ведомость: «Почему это компьютерщику платят столько же, сколько мне? Чем он так особо загружен?» Дура набитая, не понимает, что работа «компьютерщика» потому и не заметна, что правильно организована. Ни разу ведь ничего не посыпалось за всё время существования их дрянной конторы. Но кто это оценит? Кому он вообще нужен? Сидит один в четырёх стенах, словно лузер последний.
Ну и пошли все в задницу, где хочет, там и сидит! Да и куда, собственно, идти поздним октябрьским вечером? Пожалуй, уже ночью, – двенадцать скоро. На улице холодно и сыро, а тут – всё, что требуется для счастья: комп, «Хортица»… Ещё бы бабёнку, чтобы с фигуркой подходящей, на физиономию смазливая и не капризная. Но где её найдёшь, такую?
Две недели назад была бы и бабёнка, пусть не модельной внешности, зато покладистая, – в прямом, так сказать, смысле. Стоило набрать номер, Алка мигом прибежала бы, довольная по уши. Но нынче с ней завязано. Потому как хотелось Алке не просто мужика в постель, но и хозяина в дом, и папашу для своего прыщавого недоросля. А на кой ляд сдалось такое «счастье» Артёму? Нет, принципиальным противником семейной жизни он не был. Но если жениться, то лишь на той, ради кого и частью свободы пожертвовать не обидно. Алка же, как и её предшественницы, годилась исключительно для физиологической потребности. А едва попустит – Артём дождаться не мог, когда пассия свалит восвояси. Что плохого в таких отношениях? Взаимное удовлетворение и никаких последующих обязательств. Но долго выдерживать подобный статус не удавалось. Рано или поздно каждая из подруг начинала что-нибудь себе фантазировать. И тогда оставалось или врать, или «раззнакомливаться». Врать женщинам Артём не любил.
Пальцы сами собой схватили бутылку, поднесли к стакану, хлюпнули.
– Блин…
Артём с сомнением посмотрел на водку. Думал же, что на сегодня достаточно? А, ладно! Проглотил, отщипнул корочку хлеба, бросил в рот. Хорошо! И без баб обойдёмся. Тоже мне, проблема.
Он подвинул ближе клавиатуру, щёлкнул мышкой в «Закладки», разворачивая длинный список сайтов. Ага, это подходящее: «Сумасшедший девичник». Следующий щелчок открыл подборку фотографий, на которых шесть четырнадцати-пятнадцатилетних телок отмечали день рождения. На первых картинках они чинно сидели за столиком, поднимали стаканы с «Кока-колой». Но дальше шорты и топы куда-то испарились, и началось такое… Артём нетерпеливо уставился на мигающие глазки «зукселя», усердно закачивающего килобайты.
За спиной тихо зашуршало. Упало что-то? Или мыши завелись? Оглядываться времени не было, так как «зуксель» наконец справился с работой и с экрана маняще забелела голыми телесами замысловатая конструкция, отдалённо напоминающая число «69».
Хрустнуло громче, заставив Бабанкина вынырнуть из виртуальной оргии и покоситься через плечо. По стене слева пробежала судорога. Обои отклеились? Только ремонта и не доставало для всеобщего счастья…
Он успел уцепиться за стол, потому и усидел, но мышка, жалобно звякнув, полетела на пол. С громким треском две обоины разошлись по стыку до самого плинтуса. Пальцы с синими ногтями потянули края, загибая их внутрь – в стену?! – и в образовавшееся отверстие высунулась курносая рожа с синими губами и чёрными, лишёнными белков глазами.
«Приехали… „белочку“ поймал», – Бабанкин что было силы зажмурился. Не жалея, ущипнул себя за предплечье. Не помогло. В комнате отчётливо шуршало, словно некто достаточно большой продирался сквозь рулоны бумаги. Ущипнув себя ещё раз, теперь за ногу, Артём осторожно приоткрыл правый глаз.
Перед ним стоял чёрт. Самый настоящий бесёнок, метра полтора или чуть выше ростом, покрытый колечками рыжей шерсти, с рожками и хвостиком до лодыжек. Заметив открытый глаз, бесёнок застенчиво улыбнулся.
– Здравствуй, сеньор.
Голос у гостя был тонкий, почти писклявый. Но вполне человеческий. Бабанкин сглотнул сухой колючий комок, глупо улыбнулся в ответ.
– Привет.
Это не могло быть от водки – сколько он там выпил, пустяк! Значит, аут, господин Бабанкин. Будете до конца дней в дурке чёртиков ловить.
Артём открыл второй глаз. Одна вещь в бесёнке была неправильной – маленькие девичьи грудки с острыми тёмно-синими пуговками сосков. Нет, это как раз понятно. Это вписывается в общий диагноз, учитывая, чем голова забита. Первый приступ страха и отчаяния прошёл. Артём мотнул головой, прогоняя его остатки. Шизанулся, стало быть, шизанулся. Зато можно наплевать на всех и делать, что хочешь. Если жизнь всё равно закончилась.
– Ты меня не узнал, сеньор? – гость – или гостья? – пытливо всматривался в его лицо. – Конечно нет, тебе же блокировали информационный канал. Глупая я, зачем спрашиваю!
– А ты кто? – неуверенно поинтересовался Бабанкин. – Чёрт, да?
– Лучше говорить – бес, чёрт слишком грубо, по-аватарски. Но я не совсем бес, я лишь наг. Полубес, д`Иш-наг-Уйбли.
– Чёрт, бес – одна хрень, – Бабанкин критично оглядел собеседницу с головы до ног. Странно всё же, копыт нет, а сиськи есть. Уточнил: – Ты ж… жесского пола, да?
– Что? – гостья удивлённо нахмурилась, но, заметив картинку на экране, понимающе кивнула. – Все наги так выглядят. Этих по нашему подобию вылепили, Жёлтый развлекался.
– Какой-такой «жёлтый»?
Бесёнок явно смутился.
– Прости меня, сеньор. Я не должна позволять себе подобное кощунство в адрес Высшего.
– Ладно, прощаю, – снисходительно махнул рукой Артём, не силясь понять, что именно прощал. Собственный бред начинал ему нравиться. – Так как, говоришь, твоё имя? Диш-наху… Длинно! Я буду называть тебя Диша. А почему ты зовёшь меня сеньором?
– Ты и есть мой сеньор. г`Орк-фаг-Абатон-Сагун.
– Чего-чего? – вытаращился Артём. – Я что, тоже чёрт… бес?
– Разумеется. Самый настоящий.
Бабанкин сдавленно хрюкнул и, не сумев сдержаться, захохотал.
– Класс!.. Фак… Орк…
Он смеялся так заливисто и долго, что Диша начала неуверенно подхихикивать.
– Здорово. Выходит, я бес? – Артём наконец смог остановиться, стряхнул рукой выступившие слезы. – Это дело нужно обмыть. Присаживайся… ээ… Счас, притащу с кухни табуретку и стакан.
– Я принесу, сеньор!
Гостья предвосхитила его попытку подняться и рыжей молнией метнулась из комнаты. В темноте кухни что-то загрохотало, со звоном посыпалось на пол. Видно, бесовка была неуклюжей. Впрочем, табуретку она приволокла. И чайную кружку вместо стакана. Артём подвинулся, освобождая доступ к угощенью, щедро наполнил чашку. И себе в стакан плеснул, не обидел.
– За встречу! До дна пей.
Диша выцедила водку маленькими глоточками. Что с девки взять, даже если она бес? Бабанкин с интересом проследил за процессом. Проберёт или нет?
– И как? Славно пошла?
Гостья поставила опустевшую кружку. Несколько секунд посидела неподвижно, прислушиваясь к ощущениям.
– По-моему, эта жидкость не очень полезна для биологической оболочки.
– Глупости. Ты закусывай, закусывай.
– А чем надо закусывать?
Выбор и впрямь был невелик – крошки от плавленого сырка, общипанный мякиш и три кусочка варёнки не первой свежести. Последний ломтик солёного огурчика «сеньор» сам хрупал в данную минуту.
– Ну… выбирай.
Диша выбрала колбасу, сунула в рот. И тут же нахмурилась.
– Сеньор, это есть нельзя. Здесь яд.
– Спирт всё обезвреживает, – успокоил Артём. – Лучше расскажи, откуда ты в стене появилась?
Гостья оглянулась на разодранную обоину.
– Не в стене, а между ней и этой бумагой. Не рассчитала, когда прыгнула из Беспространства.
– Угу, – глубокомысленно кивнул Бабанкин. – Значит, ты из Беспространства. И как там дела, в Беспространстве? Как там этот… Люцифер поживает?
– Ты говоришь о с`Атан-дуг-Фер-Иблисе, Смотрящем за пространством Земли? Хорошо, наверное, поживает. Что с ним станется?
– В самом-то деле! – согласился Артём, разливая остатки водки. – Давай за него!
Диша послушно осушила чашку. Быстрее, чем в первый раз, хоть управиться одним глотком у неё опять не получилось. И выхватила из-под пальцев хозяина остатки колбасной отравы. Пришлось тому зажевать ржаным мякишем. Сходить с ума под рюмочку «Хортицы» в компании с собственным симпатичным бесёнком было приятно. Бабанкин убрал пустую бутылку и блаженно откинулся на спинку стула.