Уроки автостопа или Как за 20$ объехать весь мир — страница 3 из 7

Европа — для всех

Игорь СеребряныйАвтостоп: с точностью до минуты

Моим самым крутым предприятием в области путешествий на всем, что движется, на данный момент остается неудавшаяся попытка добраться летом 1997 года вместе с попутчицей Ольгой до крайней южной точки Европы — Гибралтара (строго говоря, еще южнее имеется мыс Марокки, но в общественном сознании этот факт оказался почему-то изрядно затененным). Но нет худа без добра — неудавшаяся из-за нехватки свободного времени попытка обернулась восхитительной поездкой в Париж.

Рассказ о поездке по маршруту Москва — Брест — Варшава не стоит того времени, которое надо затратить на его описание (по изъезжанности эта трасса в последнее десятилетие сравнялась с "радищевской" дорогой из Петербурга в Москву). В нашем случае единственным своеобразием этого участка трассы явилось то, что нас трижды — на объезде Минска, в Тересполе и перед Минском-Мазовецким подбирала одна и та же машина. Водитель автофургона с ярославским номером зарабатывает перевозкой польской мебели — челноком снует туда-сюда.

Короче, в десятом часу вечера мы добрались до очень милого кемпинга "Тина" на западной окраине польской столицы, где за смешную сумму в 10 злотых получили ночлег и душ (а что еще надо закоренелым автостопщикам!).

Утром, едва солнце окрасило нежным цветом стены древнего Старого Мяста, мы тронулись в путь. Быстро стопим парня, который сообщает нам радостную весть — может довезти нас до Дюссельдорфа, где он работает гастарбайтером (по стечению обстоятельств, опять же на мебельной фабрике).

Минут через десять Ольга, глядя на проносящиеся за окнами предместья Варшавы, внезапно задает вопрос:

— А мы что, в Варшаву заезжать не будем?

— ???

Оказалось, непрерывный суточный марш-бросок по дорогам России и Белоруссии так вымотал Ольгу, что после пересечения польской границы она впала в состояние, близкое к состоянию лунатика или зомби: самостоятельно передвигалась, вполне членораздельно разговаривала и вообще создавала впечатление человека разумного, однако на самом деле пребывала в глубоком сне. Варшаву — миллионный город, по которому мы колесили несколько часов, она в этом сне попросту не заметила! Но это, скорее, сюжет для психиатров…

Тем временем приближается волнующий момент пересечения польско-немецкой границы, где, якобы, всех приезжих из бывшего СССР германские пограничники пытают инквизиторскими методами, а уж хитч-хайкеров и вовсе сразу отправляют на костер. Да и наши ощущения при виде говорящих по-немецки людей в военной форме вызывали ассоциации… как бы это помягче выразиться… неуютные — по понятным причинам.

Чувствуя себя партизанами на допросе, втроем подходим к посту. Януш, видимо, уже зная привычки здешних пограничников, делает из наших паспортов биг-мак: сверху кладет свой польский, под него — наши российские. Немецкая пограничница мельком бросает взгляд только на верхний паспорт, и молча ставит три штемпеля.

И вот она, Германия — раздолбаннейший (!!!) асфальт, словно это не земля Бранденбург, а центральное Черноземье. Увы, последствия "образцового" восточногерманского социализма не сразу удается ликвидировать даже такой богатой стране, как ФРГ.

Момент пересечения бывшей германо-германской границы мы определили "на ощупь" — по качеству дорожного покрытия. Под колесами — идеальный автобан; на спидометре стрелка приближается к 200. Вероятно, мы проезжаем красивейшие места — но увы, об этом можно только гадать — с обеих сторон дорога огорожена непроницаемой стеной — видны только верхушки деревьев да иногда в отдалении — словно игрушечные домики, крытые красной черепицей. Сказки Андерсена, да и только.

Не доезжая до Дюссельдорфа, наш польский друг высадил нас в одном из маленьких городков Северного Рейна-Вестфалии с названием, которое я, видимо, не запомню никогда в жизни: то ли Миттенбрехенмахер, то ли Махенмиттельбрехер (да простит меня В. Войнович за плагиат!)

Попрощавшись с польским водителем, мы обнаруживаем себя в самом сердце провинциальной Германии. Ощущение сродни тому, которое, наверное, испытали астронавты, впервые ступив на Луну… Городок действительно провинциальный — одна гостиница, что позволяет хозяевам драть с постояльцев втридорога (как мне показалось, мы были едва ли не единственными гостями). Бросили свои рюкзаки, приняли душ и пошли гулять по вечернему Миттельбрехенмахеру.

Чисто, тихо, безлюдно — немцы по домам сидят, телевизоры смотрят, к новому трудовому дню сил набираются. Одни мы неприкаянные…

Наутро начинаем голосовать на дороге, ведущей из городка на автобан. Приходится набраться терпения — народ, насупленный в предвкушении того самого трудового дня, не расположен подбирать праздношатающихся личностей, пусть даже в одинаковой красно-желтой форме. Наконец, минут через сорок, останавливается изрядно потертый "Опель" с двумя ребятами.

— Wir fahren nach Paris, — ломаю я язык, и в ответ слышу на чистом русском:

— Садитесь, мы сразу поняли, что вы из России — по флажкам у вас на рукавах.

Парни-прибалты довезли нас до ближайшей сервисной станции на автобане, и вот тут начался настоящий ад! Сеть дорог в Руре настолько плотная, что никто из водителей не едет по прямой дальше, чем на один-два "перекрестка" (вообще, непонятно, где мы находимся — в загородной местности или в огромном мегаполисе). Жуткие пробки, километров по десять. Жара, бензиновый туман, рев моторов — в общем, натуральная преисподняя. Не едем, а буквально продираемся через Рур.

Часам к пяти вечера, сменив десяток машин, мы наконец вырываемся, на оперативный простор у голландской границы. Граница, конечно, внутришенгенская, условная — синий щит с надписью Нидерланды, вот и все тебе формальности. Фотографируемся на его фоне, и… зависаем на два часа.

Жара допекает как в прямом, так и в переносном смысле. И укрыться от нее негде. Пот течет рекой (или градом — кому как больше нравится). В придорожном кафе купили "Фанты". И в полном соответствии с идиотской телевизионной рекламой нас сразу же подбирает автомобильчик, направляющийся в Антверпен. Надо отдать должное водителю — подсаживая нас, он весьма рисковал. Не потому, что мы такие опасные — весь салон забит пластиковыми сотами с куриными яйцами. Одно наше неловкое движение — и гоголем-моголем можно будет напоить целый батальон.

И вот мы в Антверпене. Цивилизация! Вечер, народ гуляет — не то, что в Германии. Но и здесь первые же прохожие, у которых мы решили спросить дорогу, оказались нашими соотечественниками — новорусская, а вернее, новоармянская семья с тремя детьми — русскоязычных людей мы ощущаем каким-то шестым чувством…

Антверпен оказался городом с одной стороны весьма красивым, а с другой — столь же весьма замусоренным. Выбравшись на трамвае на окраину, мы без каких-либо проблем тормозим маленькую машинку с семейной парой.

— Шведы? — интересуются они, а узнав, что русские издают буквально вопль восторга и удивления и тут же обрушивают на нас град вопросов. — А что, русские тоже ездят автостопом? А что, разве русских выпускают за границу? А что, станет ли президентом Жириновский?

Кажется, следующим вопросом было бы "Ходят ли по улицам Москвы белые медведи?", но тут наступила пора нам высаживаться. Парочка свернула с автострады в свою деревушку, где, вероятно, еще долго будут вспоминать это необычайное приключение — русских подвозили, и те были, не поверите, без шапок-ушанок и валенок, и медведя на веревочке не вели с собой!

Мы, оказывается, уже в Бельгии (границу мы и не заметили). Страна для хитч-хайкинга уникально удобная тем, что все без исключения дороги здесь освещены, стопить можно хоть 24 часа в сутки.

Нас подбирает Хасан — восточных внешности и происхождения мужчина (то ли курд, то ли араб). По пути в Гент мы узнали, что там у него живет шесть братьев и пять сестер, не считая четверых детей и двадцати восьми племянников, и все они заняты в солидном и уважаемом семейном бизнесе — содержат сеть… публичных домов. Узнав, что нам негде ночевать, Хасан предлагает остановиться на ночлег у него — в самом шикарном борделе Гента!!!

Старинное, тяжеловесной "имперской" архитектуры, пятиэтажное здание в самом центре города. Никаких вывесок или пресловутых красных фонарей нет. "Изюминка" скрывается во внутреннем дворе — все первые этажи занимают стеклянные витрины, в Которых в голубой неоновой подсветке стоят, сидят и лежат девушки в весьма символическом белье. Ощущение как в супермаркете. "Товар" на любой вкус — девушки белые, девушки черные, азиатки, плюс всевозможные помеси всех цветов и оттенков.

Ольга внимательно рассматривала каждую проститутку и так увлеклась, что вступила с одной из них в "переговорыт — если так можно назвать общение на пальцах через звуконепроницаемую витрину. Ответная жестикуляция была совершенно однозначной: отвали, не мешай работать, еще клиента отпугнешь (за клиента жрица любви приняла вашего покорного слугу).

Отсозерцав Хасановский бизнес, направляемся в отведенную нам комнату… Ну, что сказать — бордель, он и есть бордель, и даже наличие камина не превращает его в "Холидей Инн". В эту ночь мы спим, не раздеваясь — экзотика экзотикой, но при мысли, сколько народу и чего вытворяло на этой широченной кровати за те двадцать лет, что Хасан ведет здесь свой бизнес, всякое желание обнажаться отпадает…

Утром, помывшись чуть более тщательно, чем обычно, выходим на трассу, которая начинается непосредственно из центра города. Там уже ловят попутку несколько местных хитч-хайкеров. Мы отходим в сторонку и ждем, пока они не уедут. К счастью, желающие подвезти не заставляют себя долго ждать; очередь двигается быстро. Мы с чувством морального превосходства наблюдаем за "дикими нравами" местных стопщиков — стоит одному из них тормознуть машину, как к ней тут же слетается вся толпа. Начинается базар — стопщики друг друга толкают, перекрикивают, как на бирже. Дикий народ тамошние хитч-хайкеры, даром что в Европе живут!

Франция для нас началась дождем и городом Лилль, где мы укрылись от непогоды на трамвайной остановке. Во французах чувствуется что-то родственное — нигде больше в ответ на наш голосующий жест народ так искренне не радовался, подбадривающе не сигналил, не размахивал в ответ руками и… проезжал мимо. Впрочем, одна из машин все же остановилась. Да еще как! — со скорости километров в 120, из дальнего то ли пятого, то ли шестого ряда, с визгом тормозов и сизым дымком из-под шин. Как будто водитель боялся, что нас подберет кто-то другой.

Темперамент водителя оказывается соответствующим — таких мелочей, как разметка, знаки ограничения скорости или другие участники движения для него попросту не существовало. Какой же француз не любит быстрой езды! Он с места выжимает всю скорость, какую позволяют цилиндры его отчаянно скрипящего "Рено" (несмотря на почти эротические скрипы и стоны, эта видавшая виды колымага без особых усилий держала 150), беспрерывно перестраивается из одной крайней полосы в другую, сигналит, и, наконец, вообще отпускает руль, кладет на него ноги (!!!) и затягивает лихую и задорную галльскую песню. Куда там гоголевской птице-тройке!

Мы все больше опасаемся за исход нашего путешествия — разбиться на трассе во Франции, как романтично, не правда ли? Я пытаюсь придумать предлог, чтобы покинуть эту машину на ближайшей заправке, но ситуация разрешается сама собой — водитель вдруг резко сбрасывает скорость и… сворачивает с автострады на sorti — ответвление. Час от часу не легче!

Сидящий за рулем весельчак ни слова не понимает по-английски. Коммуникация с ним сведена до минимума — впрочем, он в ней явно и не нуждается, такой он самодостаточный. С великим трудом, с помощью дорожного атласа выясняем, что мы держим путь уже не в Париж, а в славный Аррас, лежащий в сорока километрах к востоку. Оказывается, там прошло детство нашего водителя, почему мы и удостоены чести посетить этот славный городок сверх обязательной программы (этакий подарок от фирмы). Спорить бесполезно, а выскакивать на ходу из "Рено" — себе дороже.

Мы не пожалели, что потеряли полтора часа. Городок, как был построен где-то в 13-м веке, таковым и остался по сей день (за одним исключением — в годы Столетней войны вряд ли на его Ратушной площади располагался "Макдоналдс"). Удовлетворив свою патриотическую гордость, водитель довез нас обратно до выхода на парижскую автостраду, не поленившись сделать уже совсем ненужные ему 40 км туда и столько же обратно. Расставался он с нами с видимой печалью — нимало не стесняясь присутствия Ольги, расстегнул ширинку и вылил содержимое своего мочевого пузыря на колесо бедного "Рено"… Ах уж этот острый галльский смысл — куда до него лихой русской удали, не говоря уж о сумрачном германском гении!

В столицу Франции мы въезжаем в кабине неторопливого большегрузного "Вольво". Высаживаемся на окраине. В центр добираемся на метро (поезд — на НАДУВНЫХ колесах, видимо, дабы не оскорблять слуха пассажиров металлическим лязгом — вот это, я понимаю, забота об экологии!) и за 80 франков устраиваемся в молодежном общежитии с видом на типично парижскую улочку.

Париж… рассказывать о нем столь же бессмысленно, как описывать трассу Москва — Брест, но по прямо противоположной причине. Скажу только, что количество выпитого на бульваре Сен-Жермен вина превысило его потребление за год в Москве.

Попасть в Париж намного легче, чем его покинуть — и дело не только в притягательной силе этого города. Вначале мы никак не могли найти то место, где мелкие улочки центра сливаются в ведущее из города на восток шоссе. Промучившись несколько часов и не найдя удобного для стопа места, мы махнули рукой на принципы (все-таки мы не на соревнованиях по автостопу!), и отправились на пригородную электричку. Билет взяли до ближайшей к выходу на трассу станции. Наивно полагаем, что наши проблемы решены. Не тут-то было! Париж — это удав, который свои жертвы так запросто не отпускает. Вход на трассу действительно оказывается метрах в пятистах от выбранной нами станции, но только на ту сторону шоссе, которая ведет… в Париж. Прямо издевательство какое-то!. На часах — полдень. Мы уже четыре часа топчемся в пригородах Парижа и покуда не ясно, когда это блуждание по бесконечному лабиринту закончится.

Я принимаю "суворовское " решение: будем стопить туда, куда позволяет обстановка — обратно в Париж. Сказано — сделано. Веселый студент (о чудо, он говорит по-английски!) довозит нас до того самого начала автострады, которое мы безуспешно пытались найти все это утро — как оказалось, искали мы его совершенно в другом месте. Таким образом, с чисто формальной точки зрения можно сказать, что мы в том году были в Париже аж два раза — если, конечно, не уточнять, что интервал между этими двумя посещениями составляет пару часов…

Голосуя, испытываем некоторую досаду на собственную нерасторопность — потерять столько времени абсолютно непроизводительно! Досада длится более часа, никто брать нас явно не собирается — даже стройные Ольгины ножки в коротко обрезанных шортах не заставляют водителей нажать на тормоз (тоже мне, хваленая французская галантность!).

Мне в голову приходит идея — брать водителей "на испуг". Находим у дороги кусок картона и Ольгиной губной помадой крупно пишем на нем "MOSCOU". Не берусь утверждать, что именно это (а не Ольгины ноги, например) поразило воображение парижан, но уже через пять минут мы едем в сторону Меца с Кристофером — артистом одного из парижских театров.

Ольга мучительно пытается на своем более чем ограниченном English завязать разговор с парнем, который явно ей понравился. Когда мы проносимся мимо виноградников провинции Шампань, она показывает за окно:

— Grapes!

— Ооо, grapes! — оживляется Кристофер и предлагает. — А не хотите ли потратить один час и посетить завод, где делается настоящее шампанское?

Гулять так гулять! Километров через двадцать мы въезжаем в крохотную деревеньку на холмах и останавливаемся перед одноэтажным каменным домом. Во дворе находится мини-завод шампанского. Хозяйка дома и завода, бодрая старушка, с радостью согласилась устроить нам экскурсию — до сих пор судьба не заносила сюда гостей из России (по французским меркам, эта деревня — жуткая глубинка).

Экскурсия проходит следующим образом: старушка рассказывает Кристоферу о процессе сбраживания сусла по-французски, тот переводит сказанное мне на английский, а я пересказываю Ольге по-русски. Впрочем, тройной перевод совсем не мешает нам наслаждаться образцами продукции, которые хозяйка любезно предоставила нам на дегустацию (и еще дала с собой в дорогу бутылку вина из только что собранного урожая, предупредив, что ранее чем через два месяца откупоривать ее нельзя, поскольку вино не успеет самогазироваться — а мы-то думали, шампанское газируют искусственно, как лимонад).

Натуральное молодое шампанское, плюс жаркое солнце, плюс накопившаяся за неделю пути усталость, да и вообще пьянящая атмосфера безумной свободы (которая вообще сопутствует любому автостопу), привели Ольгу в состояние эйфории. Сжигаемая любовью ко всему человечеству, она принялась раздаривать направо и налево походное снаряжение. Кристоферу достались все оставшиеся у нас московские сувениры, подобравшему же нас вскоре мрачному немецкому дальнобойщику — красная кепка с логотипом "Наш дом — Россия".

В Кайзерслаутерне мы попали в гостиницу, хозяином которой оказался бывший польский еврей, немного говоривший по-русски. Он жил в Белостоке, когда в 1939 году в Польшу последовательно вторглись немецкая и советская армии. Ему, как "лицу еврейской национальности" предстояло сделать нелегкий выбор, от которого зависела его жизнь, между нацистской Германией и коммунистическим Советским Союзом. Он выбрал первое — и, как оказалось, не ошибся. В концлагере он провел всего лишь шесть лет — окажись он в советской зоне, этот срок был бы в два раза больше.

Наутро мы выходим на трассу и повторяется ситуация четырехдневной давности — вновь движемся лишь короткими перебежками, вновь жара, вновь повсюду рекламные плакаты какого-то дезодоранта — белокурая девушка с наслаждением обнюхивает волосатую мужскую ногу…

К вечеру мы уже в Чехии — переваливаем через Рудные горы, без остановки проскакиваем ярко освещенные Карловы Вары, ночуем в Богом забытом Хомутове в третьеразрядной гостинице с громким названием "EVROPA". В Праге пешком пересекаем старый город (само собой, через Карлов мост). И дальше, весь день мелкими же перебежками — Польша: за спиной на горизонте — фантастический вид подсвеченных солнцем горных вершин Западных Карпат.

К ночи, изрядно вымотанные, въезжаем во Вроцлав. Поляки не без претензии именуют его польской Венецией — в этом на первый взгляд совершенно сухопутном городе, говорят, имеется сто (!) мостов. Мы на своем пути пересекли их всего штук пять. Зато на одном из них встретили красивую девушку с теннисными ракетками — она стремглав куда-то неслась, а я так хотел с ней познакомиться! (Вроцлав для меня вообще "везучий" город — за год до этой поездки, именно здесь я познакомился с милой 19-летней Агнешкой из Ченстоховы: мы доехали с ней до Праги — в подвозившем нас автофургоне всю дорогу целовались, и до последнего времени переписывались, даже после того, как она вышла замуж… Ах, где мои семнадцать лет!)

Во Вроцлае мы устроились на ночевку в фанерном домике типа такого, какие бывают в пионерских лагерях — только этот лагерь был не пионерским, а католическим. Решающим фактором, почему нас ксендз туда пустил, стал, как оказалось, совершенно вымотанный Ольгин внешний вид. Внутри Оля тоже была "хороша", потому что наутро, уже отъехав от Вроцлава на порядочное расстояние, она совершенно искренне заявила, что абсолютно не помнит, в каком городе и в каких условиях мы предыдущую ночь провели! И смех, и грех.

Польша — это страна, куда заслужившие попасть в рай хитч-хайкеры должны отправляться после смерти. Поэтому не буду утомлять посвященного читателя описаниями скоростного — и довольно скучного — пересечения этой страны через Люблин, Радом и Тересполь.

В Москву мы въехали в 9 вечера того самого дня, наутро после которого нам обоим надо было выходить на работу. Чем еще раз подтвердили математический закон больших и малых чисел: СОБЫТИЕ, СЛУЧАЙНОЕ САМО ПО СЕБЕ, ТОЧНО ПРОГНОЗИРУЕМО ПРИ УСЛОВИИ ЕГО МНОГОКРАТНОГО ПОВТОРЕНИЯ.

В переводе на русский язык это означает: если вы едете автостопом из пункта А в пункт В сто километров, неизвестно, за какое время вы пройдете это расстояние. Но если между пунктами А и В 5000 км, то рассчитать время прибытия можно с точностью почти до часа. По себе знаю.

Татьяна СтепановаИспания для всех!

Мечта увидеть своими глазами Европу живет во мне уже давно (может быть, она даже досталась мне по наследству — от мамы). Долгие годы эта возможность была очень далека от реальности, и вот…

Финансировать проект вызвался Сергей — мой друг. Он — измученный напряженной работой — и сам уже давно мечтал об отдыхе — поплавать в море, поваляться на пляже на горячем солнышке и расслабиться. Я же стремилась увидеть своими глазами Эйфелеву башню. Вот мы и решили соединить "приятное с полезным": одну неделю пожить в Испании в отеле на берегу моря — позагорать и накупаться в Средиземном море, а на вторую неделю съездить в Париж.

По совету нашего старого друга мы обратились в турагентство, в котором он раньше работал и где его, как позже выяснилось, однажды кинули.

В субботу на 12.00 назначен вылет. Звоню в турагентство в понедельник. Очень долго не берут трубку. Сонный голос:

— Кто?.. Что?.. Фамилия?.. А вы в какое агентство-то обращались? А!.. Тогда сейчас пойду посмотрю…

— Когда можно приехать за документами?

— Позвоните в четверг. Или приезжайте в пятницу после 19 часов. А, если хотите, мы все документы вместе с билетами привезем вам сами в субботу в аэропорт прямо к самолету.

Приезжаю в пятницу. Девушка выкладывает на стол пакет с нашими документами и с невинным видом сообщает:

— Вы знаете, ему визу дали, а Вам — нет.

— Почему??!!

— Ну, вроде бы вам позвонили (Кто?!)… представитель посольства, и ему как-то не так ответили (опять — Кто?)… Что-то не так сказали. Ему это не понравилось (Что?!). И, в общем, визу поэтому не дали… Очень сожалеем, но помочь ничем не можем… Денег тоже не отдадим — читайте договор: ответственность за посольство не несем. Поговорите с директором, он будет после обеда в понедельник, (в понедельник!!) Сейчас он играет в теннис и его лучше не беспокоить… И так далее, в том же духе.

Вот так. Потрачена приличная сумма денег плюс напряги на работе, измотавшие в конец за год нервы, плюс сидение все лето в московском пекле в предвкушении отдыха и вдруг — как обухом по голове.

Все наши попытки воздействовать возмущенным голосом, ссылкой на разумные доводы, мольбой "как-то посодействовать", легендами о свадебном путешествии, успехом не увенчались. Девушка только беспомощно разводила руками и "очень нам сочувствовала":

— Однажды одной пожилой женщине, желавшей поехать по путевке с мужем, тоже в последний момент не дали визу, хотя у них даже была одна фамилия!

Одного я никак не могу понять — причину отказа мне в визе. Или им не понравилась моя фотография, или мой чистенький загранпаспорт (оформлен в 1996 году, но я не выезжала никуда ни разу). Разве я виновата, что у них там "многие девушки уезжают за границу и уже не возвращаются, а идут работать в бордели"? Разве я виновата, что мне еще не скоро тридцать и что неплохо выгляжу? Разве виновата, что в паспорте нет штампа о замужестве?

Турагентство покидаем просто убитые. По дороге домой в памяти вдруг возникает фраза из книги "Школа автостопа": "если визу не дают, значит, надо ехать без визы". Именно она послужила для нас стимулом к действию. А праведный гнев на все посольства и турагентства добавил сил. Надо прорываться!

Всю ночь мы с Сергеем не сомкнули глаз, а утром с квадратными головами поехали в аэропорт, абсолютно ничего с собой не взяв. Попробуем прорваться в Шереметьево. Может, нам удастся долететь до Барселоны? А если меня в Испанию не пустят и отправят обратно на самолете, то в понедельник я пойду ругаться в Посольство. Так мне и в выходные будет чем заняться и на самолете полетаю (билет-то на чартерный рейс все равно сдать нельзя!).

В аэропорту все как обычно: толпы народу, куча рейсов. Встали в очередь на регистрацию. Шли к окошечку — как на плаху: вот сейчас спросят: "Где виза?" И завернут. И всё.

За стойкой — женщина-блондинка. Честно смотрю ей в глаза, а сама дрожу. Она взглянула на меня лишь раз, улыбнулась. Шлёп штамп, закрывает паспорт, отдает. Два шага в стеклянные двери и вот я уже на нейтральной территории.

Ночь мы с Сергеем провели без сна, но и во время полета уснуть не смогли — слишком тревожные мысли теснились в голове. Стюардесса предложила спиртные напитки. Выпили шампанского за то, "чтобы после приземления в Барселоне всё прошло нормально". Чуть- чуть полегчало.

Аэропорт — стеклянная тонированная коробка. Множество прозрачных дверей, но все закрыты. Кажется, положение безвыходное. Я пристроилась в конец очереди и согнулась под бременем бессонницы и безнадежности, а Сергей отправился на разведку. Но, где там! — думаю я. Вот здесь, справа, нет стекла. Только два железных столбика с натянутой между ними веревочкой. Символическое заграждение. Но за ним сидят за компьютерами люди в зеленой форме с оружием, наверняка не символическим. Туда бежать — начнут стрелять. Устроим международный скандал, но вряд ли сможем смыться.

И вдруг… Сергей окликает меня сзади из середины большого зала и манит к себе рукой. Я покидаю очередь, подхожу. Рядом с моим другом стоит высокий светловолосый мужик — славянская внешность, на груди — бэйджик (видно, работает здесь). Оба улыбаются. Мужик окидывает меня быстрым взглядом и ведет нас в левую сторону стеклянного зала. Несколько ступенек вниз на эскалаторе, стеклянная солнечная дверь. Он достает из кармана магнитную карту, прислоняет ее к специальной панели, и — дверь распахивается. Еще два шага вперед — и мы уже на залитом солнцем асфальте Барселоны.

— Счастливо, — улыбается мужик, шурша только что "заработанными" двумя стодолларовыми бумажками, и навсегда исчезает из нашей жизни так же, как появился — внезапно.

— Нашелся заинтересованный человек, — объясняет Сергей, — сначала просил четыреста. Но легко согласился на 200. Наверное, мог бы провести нас и за сотню!

К нашему гиду, молодой загорелой девушке Наташе, встречавшей нас — туристов из Москвы, с табличкой турагентства в руках, мы подошли уже со спины. Сергей зачем-то сразу поделился с ней нашей историей, и все две недели она шарахалась от нас, как от зачумленных.

В отеле для регистрации в двухместном номере достаточно одного паспорта на двоих. Так что зарыла я свой несчастный загранпаспорт на самое дно сумки и на две недели забыла, как он выглядит.

Неприятно чувствовать себя "нелегалом": страшно поселяться в отелях (вдруг потребуется мой паспорт?); страшно ходить по улицам (казалось, все полицейские смотрят только на меня); страшно пересекать испанско-французскую границу (к счастью, контроль здесь только выборочный). И все же все эти волнения и страхи не помешали нам отдохнуть, а наоборот, придали дополнительной остроты ощущениям.

Проведя неделю в пляжном ничегонеделании, мы покинули кров "родного отеля" и, взяв на прокат маленький "Фиат", рванули в Центр Европы, в Центр Мира, в голубую мечту поколений — во Францию, в Париж!!!

Париж предстал пред нами загадочным и безлюдным, полным огней, колонн и уютных улочек. На ночь мы попали на ночлег в отель "Мадлен-Опера" — витая лестница, лифт на ширину плеч, где уместятся максимум два человека, окно на втором этаже в нашем номере внизу с фигурной решеточкой (это вместо балкона) — не отказалась бы я иметь такую квартирку в центре Парижа!

А утром… Конечно! К Эйфелевой башне. Пешком по Елисейским Полям, собирать их белую вековую пыль на ботинки (повезем в Москву, на память оставим). Много фотографировались — на фоне Центрального Управления Полиции города Парижа, полицейских машин и французских же жандармов.

Когда я очередной раз шарахалась от взглядов французских полицейских, Сергей шутил:

— Если виза дон´т презенто — депортурас ун моменто!

Два дня и три ночи в Париже. Это так много. Я любила Париж как символ, как любят многие. Я хотела "увидеть Париж и умереть". А теперь я полюбила Париж тихой и искренней любовью. Париж… он такой милый.

Француженки…. Парижанки!.. Я выделяла их из толпы, я следила взглядом за их легкой стремительной походкой. Узкие французские туфельки, деловая французская сумочка, очаровательный и строгий, нежных тонов французский костюм — стиль во всём… Деловые женщины Парижа, спешащие по своим важным парижским делам. Необъяснимые, неповторимые, непередаваемо прекрасные, одно слово — француженки!..

Французы… Деловые люди — бизнесмены. Вот выходит из офиса типичный француз — высокий, серьезный, в строгом костюме с иголочки, в умопомрачительном галстуке высочайшего качества, в лакированных на тонкой подошве ботиночках последней модели и шлемом в руке. Он садится на свой миниатюрный мотоцикл, надевает шлем и… мчится в сплошном потоке машин, рея прохожим своим великолепным галстуком. Человек едет по делам. На мотоцикле. А что тут такого? Ну, да. В костюме и галстуке. А как же иначе?

А туристы здесь, как и везде — в футболках, громко гомонящие и всегда немного не в кассу. Русских много — особенно на Эйфелевой башне. Их там по-моему процентов 60!

На скоростных трассах Европы встречали мы и хитч-хайкеров. В два часа ночи стоим на придорожной французской заправке. Подходит девушка с русой косичкой, обращается к Сергею сначала по-французски, потом по-английски:

— Можно ли с вами по пути… до Монпелье.

Пока он соображал, я, услышав знакомые слова и поняв, что это они — братья-автостопщики, радостно тычу в карту, лежавшую у меня на коленях:

— Да! Монпелье! Конечно! Можно! Yes! Yes! Как не подвезти братьев! С удовольствием подвезем!

Через две недели, собрав своих отдохнувших подопечных туристов по разным отелям, Наташа повезла нас на автобусе к рейсу "Барселона — Москва" и напоследок напутствовала:

— Сейчас мы приближаемся к аэропорту. Будьте там очень внимательны, не оставляйте свои вещи без присмотра. Были случаи краж билетов, паспортов, вещей. Не стоит портить себе настроение в конце отдыха!

— О! — подумала я про себя, — это мысль!

В аэропорту я сразу же отправилась в полицейский участок и со слезами на глазах стала рассказывать душещипательную историю:

— Украли!.. Час назад. Да, в аэропорту. Да, в терминале А. — Сказку сочиняла на ходу, — У меня была такая маленькая сумочка, в ней загранпаспорт, косметика и 600 долларов (!), — сдерживая хитрую улыбку (было бы совсем смешно, если бы испанские власти возместили мне потерянные деньги). — Сейчас начинается посадка на мой самолет. Дайте мне справку!

Справку мне дали. И печать на ней поставили. И подпись.

Пошли мы с этой бумагой на регистрацию. Таможенник в окошке начинает загружаться. Я честно, молча и не мигая, смотрю на него, готовая в любую минуту объяснить (но поймет ли?). Офицер звонит попеременно по трем разным телефонам. Звонит долго и упорно, но… не дозванивается. Все это продолжается 15 минут. Очередь начинает волноваться — вы что это там застряли? Так мы на рейс не успеем! Это подвигает таможенника наконец шлепнуть мне на справку печать:

— Можете идти.

Подлетая к Шереметьево, я "нашла" свой "потерянный" загранпаспорт. Добродушная полная женщина не глядя шлепнула мне штамп о прилете. Вот и все. Я дома. У меня в паспорте — ни одной визы! И два штампа — вылет из Шереметьево и приземление там же через две недели. Теперь могу претендовать на занесение в "Книгу рекордов Гиннеса" как первый человек, совершивший двухнедельный беспосадочный полет!

Сергей ЧугуновСтранные люди эти испанцы

От Коста-Брава до французской границы всего 100 км. В прошлом году на эту несчастную сотню километров я потратил чуть ли не двое суток. Странные люди эти испанцы! Ну не хотят подвозить попутчиков, что ни предпринимай. Тогда по территории Испании меня подвозили американец, бельгиец, француз. И ни одного испанца!

Вот и сейчас передо мной стоит дилемма: попытаться доехать до Франции автостопом или пойти на электричку. Ладно. Будь, что будет. Спальник, время и энтузиазм у меня есть. Погода достаточно устойчивая. Никаких дождей, судя по всему не будет. В крайнем случае, если с автостопом не заладится, 100 км смогу пройти пешком.

Мой путь начинается в Мальграта. Здесь я стопить даже не пытаюсь. Если и удастся поймать попутную машину, то наверняка не раньше чем через 3-5-10 часов, а то и более. Лучше прогуляюсь до трассы пешком. За это же время смогу легко преодолеть 15–20 км. Автостоп в Испании часто оказывается значительно более медленным способом передвижения, чем ходьба.

По дороге к автостраде раскланиваюсь со скучающим полицейским; набираю в рюкзак помидоров и слив, в обилии произрастающих повсюду. Прохожу мимо описанной во всех путеводителях старинной крепости. Крепость или вернее то, что от нее осталось, не производит на меня ни малейшего впечатления. Пройдя через рощицу чахлых деревьев, я выхожу на дорогу N2 и попадаю прямо на отличное место для стопа — четырехсторонний перекресток со светофором и карманами для остановки автобуса.

Пишу на табличке "Жерона" и, заранее настроившись на долгое томительное ожидание, занимаю позицию… Прошел час, другой. В доброй старой Германии на таком без преувеличения отличном месте с таким потоком машин не простоял бы больше 2–3 минут. А здесь глухо, как в танке. Причем, обидно даже не то, что не хотят меня везти. В конце концов, автостоп — дело добровольное. Не хочешь, не подвози! Обидно другое — никто даже не удосуживается хотя бы показать жестами, что сворачивает или недалеко едет или места нет (так в других странах водители отмазываются от стопщиков).

Когда мне окончательно надоело стоять на одном месте, я взвалил на плечи рюкзак и отправился дальше — в сторону автострады А7. Если верить карте, до нее около 15 км. Расстояние не ахти какое. Но я не учел того, что воды у меня всего 1.5 литра, а температура в тени (где она есть) не меньше 40 градусов!

Весь путь я проделал под безжалостными палящими лучами солнца. Вода быстро кончилась, а солнце пекло не переставая. Жара и жажда так меня измучили, что, дойдя до въезда на автостраду, я не стал тут же занимать позицию, а отправился в видневшийся неподалеку сонный городок на поиски воды.

Хосталрик — городок заштатный. Людей на улицах не видно — попрятались от жары. На центральной площади — маленький продовольственный магазинчик. Внутри слышна немецкая речь. Я открываю дверь и вижу бюргеров, приценивающихся к вину, которое они нацеживают из огромных бочек, нагроможденных друг на друга вдоль стены. Рядом с каждой бочкой стоят пластиковые стаканчики.

Выяснив, что пробовать вино можно бесплатно, я тут же приступил к дегустации. Чтобы сильно не наглеть, из каждой бочки наливаю грамм по 20–30. Но бочек-то не меньше 30! Вино прекрасное — и пьется с удовольствием и жажду утоляет. Однако, вскоре понимаю, что крыша капитально уезжает — еще пару глотков, и я буду лежать на полу. Покупаю бутылку воды и, пошатываясь, выхожу с ней на улицу. Жадно выпиваю ее залпом. Кажется, полегчало. Через 10 мин возвращаюсь назад. Вновь подхожу к бочкам и под одобрительные приветливые взгляды продавщиц продолжаю дегустацию. Наконец, понимаю, пора иметь совесть. Заполняю литровую бутылку из-под воды самым лучшим, на мой вкус, вином. Цены здесь смешные. За все про все с меня чуть больше доллара. Однако, платить нужно песетами, а их у меня нет.

— Интересно, а принимают ли здесь кредитные карточки? — подумал я вслух.

— Да, мистер, без проблем, — обрадовалась продавщица.

Пытаюсь заплатить, но терминал выплевывает карту. Позвали менеджера. Но снова тот же мерзкий писк компьютера и отказ в списании 1$ с карты. То ли денег у меня на карточке не осталось (что весьма вероятно), то ли у нас в России опять произошел финансовый кризис и мой банк приказал долго жить (то еще более вероятно), то ли аппарат у них не работает (что менее вероятно). Неизвестно.

Менеджер выдвинул другое предположение:

— Извините, мистер, с карточки нельзя списать такую маленькую сумму.

Что за бред! Я всегда считал, что можно сделать покупку хоть в один цент. Но, возможно, в Испании порядки другие. С сожалением оставляю бутылку и поворачиваюсь к выходу. Но…

— Мистер, пожалуйста, возьмите свою бутылку бесплатно. И приходите к нам еще.

Приятно. Европа. Милые испанцы. Впрочем, надо ехать. Метрах в пятистах от центра городка — въезд на автостраду А7, немного дальше — пиаж. Отличное место. Но… только не в Испании.

Машин полно. И даже, что приятно, реагируют на меня — все, как сговорились, показывают, что едут в противоположную сторону — в Барселону. После часа безуспешных попыток застопить хоть кого-нибудь из тех, кто едет в нужном мне направлении, я решил пойти на хитрость. Пишу на табличке "Барселона", и через пять минут на роскошном "Мерседесе" несусь по автостраде.

Мой поступок был не таким глупым, как может показаться на первый взгляд. Через 20 километров мы проезжаем пиаж. Это-то мне и нужно!

— Стоп! — говорю я водителю и открываю дверцу.

Он, видимо, считая, что я все еще нахожусь под влиянием винной дегустации, хватает меня за рукав:

— Это не Барселона. Барселона дальше.

Но я, не обращая внимания на его удивление, выхожу из машины и, помахав на прощанье рукой ошарашенному испанцу, перехожу через пиаж на другую сторону автострады. Я надеялся, что отсюда мне значительно быстрее удастся уехать. Так и оказалось. Всего через час (для Испании — это чуть ли не минимальное время голосования на одном месте) я застопил дальнобойщика-бельгийца. Думал доехать с ним хотя бы до Франции, но около Жероны бельгиец посмотрел на таксограф и сообщил:

— Я должен остановиться на отдых.

Мне и самому нужно хорошенько отдохнуть. Испанский автостоп — занятие утомительное. Вместе с бельгийцем заезжаю в Жерону. Сходив вечером в музей Сальвадора Дали, я отправился отсыпаться в молодежном общежитии.

Утром — опять на трассу. Иду пешком по улице и вижу каких-то явных чайников — стоят чуть ли не в центре города и, как я понимаю по их внешнему виду, уже долго и безуспешно. Не могу молча пройти мимо такого непрофессионализма:

— Вы бы сменили позицию. Отсюда и за целый день не уедете!

Они согласно машут головами, — видимо, поняли. Я не стал дожидаться, пока они последуют моему совету. Но, пройдя метров триста, оглядываюсь. Да, действительно уходят. Видимо, их достало многочасовое стояние.

Через пару километров, опять же в черте города, встречаю еще двух стопщиков. Два голландца — коротко стриженые парни двухметрового роста с огромными рюкзаками. Типичные европейские хитчхайкеры.

— Ну, как успехи, — приветствую я их.

— Стоим здесь уже около часа.

— Нашли, где стопить. Пойдем лучше на пиаж.

Кивают головой, смотрят друг на друга и…пишут на табличке "пиаж".

— Ну, что ж господа, счастливо оставаться.

Иду еще километра два до бензоколонки. И только там я, наконец, достаю табличку и начинаю голосовать. Минут через 20 подтянулись голландцы. Долго беседуем, пьем сок, парни куда-то звонят по сотовому телефону (продвинутые).

Честно говоря, заправка паршивая — одна машина в пять минут. Мои коллеги, убедившись с бесполезностью голосования с помощью таблички, стали приставать к водителям, заправлявшим здесь свои машины, но безуспешно. Как ни крути, а, видимо, все же придется идти до пиаж.

Оттуда я уезжаю примерно через полчаса, но только на несколько километров — до следующего пиаж. Оттуда меня забирает англичанин, а во Францию я въезжаю со студенткой-француженкой. Вот теперь-то, наконец, можно расслабиться. Впереди меня ждут Париж, Бельгия Голландия, Германия — но все это не идет ни в какое сравнение со 100 километрами испанского автостопа.

Светлана АстрединоваЕхали мы с Таней автостопом

Все началось с того, что Таня Яшникова предложила мне поехать с ней в Италию. Я на тот момент уже имела опыт автостопных путешествий, но только по России — Питер, Карелия, Самарский фестиваль и другие известные уголки нашей Родины, а за границей еще не была. И для меня, конечно, же было большой удачей открыть для себя Европу в компании с опытной путешественницей.

В Словакию мы въехали под противным моросящим дождем. Он шел весь день и даже к вечеру не прекратился. Какой-то бестолковый дед завез нас в городок, за которым начинался жуткий серпантин. Местные жители, возвращавшиеся по домам после окончания службы в церкви, с подозрением косились на наши рюкзаки и желтые майки.

Отказавшись от бесплодных попыток поймать машину под непрерывным дождем, мы отправились искать место под крышей. Нам приглянулось пустующее здание — склад угля при котельной с кучей хлама в виде транспарантов, разломанных стульев и т. п. Мы расположились за кучей угля и проспали 18 часов — сказалась неимоверная усталость, вызванная двумя сутками непрерывного автостопа.

Недалеко от венгерской границы остановилась машина цвета хаки, в ней — полная женщина в одежде защитного же цвета, шляпе с пером, с ожерельем из тигриных клыков на шее. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что за рулем…мужчина! Живет в Венгрии, но чуть ли не ежедневно ездит в Словакию на рыбалку. На границе он поздоровался со знакомым погранцом и помахал нашими паспортами. Так мы и проехали.

Вскоре мы были уже на словенской границе. Выездные штампы нам поставили без проблем, а вот словенцы не захотели пускать. Оказывается, начиная с этого года, транзитные визы стали платные — по 30$. У нас денег даже на одну не хватило бы. Пришлось возвращаться назад в Венгрию.

Вдоль дороги к границе тянулась длиннющая колонна грузовиков. Нашлась и российская фура. Мы рассказали водителю, какая у нас проблема. Он проникся и предложил:

— Давайте, с наших шоферов соберем деньги вам на визы.

— Спасибо, конечно. Но не стоит.

Мы пошли в сторону ближайшего леса, раздумывая над тем, что бы такое предпринять. Там нас нагнал пограничник. Оказывается, мы оказались в 300 метрах от границы. Обвинили нас в попытке нелегального перехода. Ночевали мы в "обезьяннике" — огороженной толстыми решетками части полицейского участка. Нас периодически вызывали на допросы. Пытались принудить нас признаться в попытке нелегального перехода границы. Но мы держались как партизаны. Утром нас отвезли в город — в тюрьму. Там продолжалось то же самое. Я возмутилась:

— Дайте нам позвонить и увидеться с консулом.

На что мне сказали:

— Телефона у нас нет. Если хотите, оставляйте документы, идите покупайте карточки и звоните, сколько влезет…

Нам выделили отдельную камеру и по робе (мне досталась с разрезом почти до шеи). Народу там много. Большинство такие же, как и мы, "нелегалы". В основном — румыны, но среди "шпионов" были и китайцы и даже негры!

Наши мучения закончились только тогда, когда мы согласились на сделку: мы делаем "чистосердечное признание" в попытке перехода границы и обещаем покинуть страну в течение 4 дней, а нас не заносят в компьютер, как злостных преступников.

Вышли из тюрьмы. Пока думали, что бы еще предпринять, самозастопилась лошадь. По центральной улице вполне цивильного города поехали на телеге. Пожилой мадьяр веселился, кормил нас мороженым и рассказывал о своем удивлении всем встречным знакомым. И незнакомым.

На стоянке дальнобойщиков увидели фуру с надписью "LUHANSCK". Объяснили водителю ситуацию — нужно попасть в Словению, а визы нет. Мужик оказался понятливым:

— Давайте, я вас в кабине спрячу.

Поехали. На границе мы вжались в стенку спальника и на время забыли, как дышать. Но все прошло, как нельзя лучше — в кабину таможенники даже не заглядывали!

Едем по Словении. Из рации доносится отборный мат — это общаются белорусы, наши попутчики. Наш дядя Вася договорился, что мы пересядем к ним — ему долго стоять на растаможке, а они — пустые. Так мы и сделали — расселись по "Супермазам" и поехали в Италию, спрятавшись в кабинах. Водители сильно нервничали, а мы — уже нет. Вот, что значит привычка…

Путь наш лежал на юг Италии в Челано — небольшой городок примерно в 100 км от Рима. Дорога шла по побережью моря. На ночь мы устроились на берегу. Это было сказочно красиво: закат, шум воды и ни-ко-го…

Днем по пляжу ходит много чернокожих и цыган. Один из них пристал ко мне с предложением купить хоть феньку за почти бесплатно. В результате он ее просто подарил, и еще одну мы купили. Так у нас оказались сувениры из Эфиопии…

Вечером вдоль кромки воды бегают местные спортсмены. Там с нами познакомились местные ребята, предложили показать город (это был Римини). Пришли мы в бар для туристов "Дракула". Там кругом черепа, мумии разные другие ужасы и толпа народу. Мы — сразу за фотоаппараты, а к нам — официантка:

— Фотографировать здесь нельзя!

Когда мы вышли на автостраду, Таня села рисовать табличку "ROMA", а я отправилась на позицию. Не успела дойти, как тормозится маленький "FORD", оттуда выкатывается лохматый парень:

— Да вы что! Никто вам здесь не остановит. Давайте ко мне в машину. Она, правда, и так битком забита, но вы как-нибудь втиснетесь.

Ребята возвращались из Римини, где провожали своего друга в Лондон на учебу. Они прогуляли почти все деньги, поэтому мы вскоре съехали с платной автострады на бесплатные сельские дороги — с красивой природой и свежим воздухом.

Бартоло неплохо говорит по-английски, Паоло — немного хуже. Они так аппетитно расписывали нам красоты своих родных мест на юге Италии, что мы с Таней не преминули напроситься в гости. Что у нас с успехом и получилось…

Ночью все пассажиры уснули. Чтобы отвлечь водителя от мыслей о сне и последующей катастрофе, я стала обсуждать с ним историю Италии с древнейших времен, современную политическую ситуацию и даже некоторые философские вопросы.

Утром приехали. Бартоло предоставил нам свою квартиру, а сам перебрался жить к своим родителям — этажом ниже.

Поздно вечером мы попали в Челано. Забрались в укромное место и уснули. Утром на нас наткнулся хозяин виноградника — это на его земле мы спали. Мужик никак не мог поверить, что мы были здесь ночью вдвоем, все спрашивал, где же остальные. Наконец, убедившись, что никакого "хвоста" у нас нет, достал бутылку и предложил:

— Попробуйте. Только немного.

Виноградный самогон! На жаре! С утра! Бр-р-р-р!!!.

В Риме мы познакомились с поляками и югославами — они там коммуной живут. Нас накормили, напоили, пригласили к себе переночевать. Но видели бы вы их бараки! Лучше спать на свежем воздухе. Да и жара страшная.

Остановились мы недалеко от кемпинга в пригороде Рима. Довольно укромное и удобное место. А в кемпинг ходили за водой и мыться. Весь день гуляли по Вечному городу, а с последним автобусом вернулись на место стоянки к вещам.

В Венецию нас подвозил Марио, работающий там гидом для богатых туристов — арабских шейхов, европейских принцев и принцесс, американских миллионеров, "новых русских":

— Помню, вез я русских — двух парней с девушкой. Им не понравилась магнитола в моей машине. Они попросили заехать в магазин. Купили другую магнитолу — из дорогих! Но и она им не понравилась. Они подарили ее мне, а сами купили еще более качественную. Ну, как так можно? Это же не мелочь! Говорят, в России много бедных, а они такими дорогими вещами разбрасываются. Да и напоследок дали мне 50.000 лир "на кофе". Зачем столько? Достаточно было бы и 5.000!

Марио, видимо, действительно много общался с русскими. Он был в курсе всех последних событий в нашей стране:

— У вас в Москве собираются строить мост с магазинами. Это мне рассказал главный московский архитектор. Он приезжал в Италию за материалами.

Марио привез нас на стоянку запасной техники своей фирмы:

— Здесь никого не бывает. Сможете спокойно переночевать.

Ночью мы действительно были одни, но рано утром — мы еще завтракали — приехал молодой парень, оказавшийся "главным боссом" парковки. С виду приятный молодой человек, только вредный очень:

— Вам нельзя здесь находиться. Территорию охраняют злые собаки, — с этими словами он выпроводил нас за ограду.

Спрятав свои рюкзаки в густых кустах, мы налегке пошли в Венецию. Одного дня нам показалось достаточно для того, чтобы обойти этот сравнительно небольшой город. Однако, при попытке выехать на трассу мы познакомились с Антонио, который предложил нам пожить в его венецианском доме. Поэтому мы и задержались в Венеции еще на пару дней.

На заправке с огромным супермаркетом мы прошли по стоянке в поисках водителя, который согласился бы подвезти. Майкл, которого мы уговорили подбросить нас до Милана, раньше никогда не брал стопщиков:

— Однажды мой брат попал в неприятную ситуацию. Он подсадил к себе в машину хитч-хайкера. А тот выхватил пистолет и стал требовать денег. Не хотелось бы мне попасть в такое положение.

Узнав, что Майкл через год собирается в Россию по делам фирмы, я удивилась:

— Как же ты там будешь общаться с людьми? Не зная русского или хотя бы английского языка?

— Видимо, придется учить.

— Давай, мы прямо сейчас и начнем процесс обучения.

— Вот уж никогда не думал, что русские девушки на итальянской автостраде будут учить меня английскому языку!

На одной из заправок нам встретились два польских хитч-хайкера. Они не говорили ни на каком языке, кроме польского. Но все равно приятно! Все же братья-славяне. Пока Таня голосовала, я прошла по стоянке в поисках попутной машины. Только один водитель вызвался подвезти стопщиков. А ехал он как раз туда, куда направили свои стремления поляки!

— Отлично! Нам не по пути, но есть двое классных ребят! Возьмите их, — пока водитель не опомнился, я быстренько вписала к нему благодарных поляков. Интересно, на каком языке они будут общаться в пути? (в процессе переговоров мне пришлось быть между ними итало-польским переводчиком).

Так я не только сделала доброе дело, но и освободила позицию от потенциальных конкурентов.

В Суцару на севере Италии мы заехали для того, чтобы передать видеокассету друзьям моей московской знакомой. Приехав, мы обнаружили, что их магазинчик закрыт, и дома тоже никого нет. Мы закинули свои вещи в кафе и отправились на экскурсию по окрестностям. Однако, и вечером никто не появился. Пока мы сидели в раздумье, не зная, что предпринять, к нам подошли двое индусов:

— У вас какие-то проблемы?

После краткого знакомства мы получили приглашение переночевать. Оговорив отдельные спальные места, мы согласились.

Индусы живут коммуной в соседнем доме. Нас до отвала накормили пиццей, напоили колой, предоставили душ и отдельную комнату. А утром они отвезли нас на поезде до выезда на автостраду. Видеокассету мы оставили им с тем, чтобы они ее передали по назначению.

Вечером мы оказались в одном из тех редких мест, где нельзя найти место для ночлега. Несмотря на огромную усталость, нам не оставалось ничего другого, кроме как продолжить свой путь. Выбрались на железную дорогу и пошли по шпалам. По мере нашего продвижения становилось все темнее, ограда из колючей проволоки все выше. Наконец, мы уперлись в туннель. У входа в него стоял домик, очевидно принадлежавший охраннику.

Охранник, разбуженный истеричным собачьим лаем, вышел из домика и, увидев нас на дороге, сразу же стал ругаться. Таня объяснила:

— Мы не собираемся совершать диверсии, а всего лишь ищем, где бы переночевать.

Тогда он показал нам место, где мы смогли бы перебраться через ограду. Последовав его совету, мы вскоре оказались на территории дома отдыха или санатория, где спокойно и проспали остаток ночи.

Приехав в Сан Ремо, мы почти час кружили в поисках парковки. Водитель предлагал пойти с ним в казино, но мы отказались — очень хотелось спать. Однако вскоре выяснилось, что по улицам, несмотря на позднее время, бродят толпы отдыхающих, а все спуски к морю перегорожены заборами и шикарными виллами. Заглянув за ограду одной из них, я увидела, как мне показалось, подходящее место. Перебравшись через забор, стала спускаться по склону. Споткнувшись, я полетела в колючие кусты. Приглянувшееся мне ровное место оказалось ямой, ровным слоем заросшей дикой ежевикой! Даже ухватиться не за что! И на помощь позвать нельзя — услышит владелец виллы, вызовет полицию! Пришлось выбираться самой. Стиснув зубы, я стала карабкаться вверх по склону. Скоро стала похожа на дикобраза — по количеству колючек.

Останавливается сильно побитая жизнью "Тоета-Корола". Вместо спинки заднего сиденья — кусок фанеры, стекло поднимается плоскогубцами, на лобовом стекле висят травки, сзади время от времени вываливается всякий мусор.

Во время остановок водитель одевал поверх шорт и майки штаны и рубашку из плотной ткани и куда-то уходил минут на пятнадцать-двадцать. Возвращаясь, он доставал из карманов еду, снимал свое странное облачение, и мы отправлялись дальше. Оказалось, что весь этот маскарад был ему нужен, чтобы легче воровать из супермаркетов…

Голосуем перед въездом на автостраду. Я сижу в тенечке и неспешно ем виноград, который мы набрали по пути, а Таня машет рукой и общается с притормаживающими водителями. Останавливается "Фиат".

— Do you speak English?

— No.

— Parlare l'italiano?

— No.

— Ну, что ж… Придется по-русски.

— Придется по-русски.

Так мы познакомились с Сергеем. Он родом из Калининграда, но сейчас служит в Иностранном легионе. За разговорами время проходило незаметно. Когда посмотрели на указатели, оказалось, что мы проехали уже лишних 100 км. Сергей предложил:

— Я могу высадить вас здесь или провезти еще километров сто. Там будет прекрасное озеро.

— Конечно, поедем! Для нас сто километров — не крюк.

Ночевали мы в прекрасном месте. Устроили ужин при свече, искупались при лунном свете.

Высадившись в Оранже, мы увидели несколько хитч-хайкеров. Часть из них безуспешно торчит здесь еще со вчерашнего вечера. Да, видно, место еще то! Все указатели с обратной стороны исписаны комментариями стопщиков. В выражениях авторы не стеснялись. Оно и понятно — время зависания у всех измерялось часами.

После трехчасового голосования на жаре со мной случился тепловой удар. Я отползла под сосенки в тенечек. Таня оказалась более стойкой, но и она продержалась не намного больше. Мы составили наши рюкзаки домиком, на них укрепили табличку: "Париж", а сами сели в сторонке. Но и этот способ голосования к успеху не привел. Пришлось нам выползать из тени и снова возвращаться на позицию. Однако, как известно, на Земле нет такого места, откуда нельзя было бы уехать автостопом. Простояв четыре часа, мы все же уехали — даже, не спросив водителя далеко ли. Нам было уже все равно!

В Париж мы въехали на двух "BMW" с "зелеными" (дипломатическими) номерами. Одна принадлежала иранскому послу, а вторая — другу его сестры. Я была в машине с послом. Он знал 4 языка: иранский, французский, арабский и еще какой-то, но его познания в английском уступали лексикону Элочки-людоедки. Так что общаться нам приходилось исключительно на пальцах. Но, несмотря на это, я вскоре уже была в курсе сложных взаимоотношений посла с его матерью и о планах поездки в Польшу на поиски красивой девушки.

— Почему же в Польшу? У нас в России девушки еще красивее!

— У вас мафия! — И этот туда же! Да, запугали мы Европу!

Попав в Париж, мы сразу же отправились на поиски сквота, адрес которого дал нам владелец "Тоеты-Королы". Сквот мы узнали сразу — он разрисован сверху донизу живущей в нем коммуной художников. Они приняли нас замечательно:

— Кто вам дал наш адрес?

— Вообще-то мы не помним, как его зовут, но у него совершенно необычная машина — в конец убитая "Тоета-Корола".

— А! Такого мужика мы знаем, и тоже не помним, как его зовут. Но машина у него и в самом деле замечательная.

Нам выделили отдельную комнату. А вечером в нашу честь устроили торжественный ужин. На следующий день вместе с одним из наших новых знакомых мы отправились осматривать город: Шонзализе, планета Голливуд, парижское метро. Только в Лувр мы не попали — там по вторникам санитарный день… Предложили Блейзу зайти пообедать в "Макдоналдс".

— Как вы можете там питаться! Там эксплуатируют труд людей!… Я знаю место, где можно поесть на 4F.

— Так, что же мы ждем? Показывай!

Мы пришли в супермаркет, купили пакет молока за 4F, а сыр, шоколад, мед и другие продукты наш спутник своровал:

— Во Франции никогда не ставят магнитный код на продуктах, — вот турникеты на выходе и не пищат.

Вечером часть сквотеров загрузилась в небольшой фургон со спальным местом, плиткой и резервуаром для воды — в нем они живут, передвигаясь по дорогам Европы. Бесплатной едой обеспечивают себя с помощью воровства в супермаркетах, а бензин достают в баках невнимательных водителей. Наши знакомые собрались в Брюссель. Нам туда было не нужно, но от предложения довезти до трассы, мы отказываться не стали.

Ночью мы оказались в Голландии на удивительно глухом месте, да еще и под проливным дождем. Остановилась машина. Я открыла дверцу, и мне показалось, что внутри… никого нет! Но, приглядевшись внимательнее, я разглядела за рулем негра.

Неф оказался человеком отзывчивым. Он не стал высаживать нас под открытым небом — дождь лил вовсю. Мы исколесили чуть ли не пол Голландии, но не нашли сухого места. Тогда водитель предложил переночевать у него.

Так мы попали в типичный голландский двухэтажный домик. Там было бы уютно, если бы не было так грязно. Хозяин объяснил:

— Извините. Обычно у меня чище. Но недавно ко мне приезжали родственники…

Когда мы были недалеко от германской границы, нас подобрала колонна турков, гнавших легковушки в Польшу. Всю Германию пролетели за одну ночь со средней скоростью 120 км/ч.

При приближении к польской границе мы задумались. Если судить по нашим паспортам, мы не уехали дальше Словакии. Не говоря уж о том, что наша шенгенская виза, на которой нет штампа о въезде, просрочена на две недели. Такие паспорта лучше не показывать. На случай непредвиденных проверок мы еще в Москве заготовили ISICи, в которых приписали себе датское гражданство. Именно их мы и предъявили немецким и польским таможенникам. И все обошлось благополучно.

Вот мы уже в Польше, а это почти что Подмосковье. Максимум через два дня мы будем дома!

Валерий ШанинДо Африки и обратно

Еще в 1996 году у меня появилась мечта — проехать автостопом через всю Европу, вплоть до ее самой дальней точки — Гибралтарского пролива. Я стал проводить агитацию в "Школе автостопа", собирая компанию попутчиков. Свою поездку для простоты мы назвали "Чемпионатом Европы по автостопу". Стали оформлять документы. И тут выяснилось, что на получение шенгенской визы нужно потратить минимум три недели. Поэтому, когда нам предложили за три дня сделать итальянские визы, мы сразу же отказались от своих планов и отправились в Сицилию. А мечта съездить автостопом на Гибралтар осталась, но ее осуществление пришлось перенести на следующее лето.

Опять в дорогу я отправлялся не один, а вместе со своей, теперь уже 12-летней дочерью Светланой. Я должен был захватить ее в Бресте, а из Москвы выезжал на пару с Васей Игнатенко.

1 августа 1997 года с первыми лучами солнца мы выбрались к началу Минского шоссе. Место здесь не совсем удобное для автостопа. И не потому, что никто не останавливает. Как раз наоборот, останавливаются с охотой, но все, как сговорились, везут только за деньги.

Остановилась черная "Волга".

— Собираетесь проехать пол Европы автостопом?

— Почему же половину? Всю!

Трасса "Москва — Брест" мне стала уже привычной и до боли знакомой — столько раз по ней хожено. На то, чтобы проехать эти 1050 км, обычно требуется около суток (включая ночевку в пути где-нибудь в лесопосадке недалеко от дороги). В этот раз я чуть было не установил личный рекорд — около часа ночи мы с Васей были всего в 10 километрах от Бреста. Однако, машин на дороге не было. Безуспешно проторчав на пустынной дороге минут двадцать, мы отправились ночевать на ржаное поле. В город попали только на следующее утро. Дорога опять заняла те же самые 24 часа!

В Бресте мы с Васей разделились. Он дальше поехал один, а я со Светой. Мы легко перешли через уже родной и знакомый брестский автопереход. Уже в который раз я в Польше и опять — транзитом.

Когда нас высадили на повороте у Бяла Подляски, там уже стоял хитч-хайкер — мужик в костюме и с дипломатом в руке. Подошли познакомиться с коллегой.

— Я и не собирался ехать автостопом. Приехал из Бреста на своей машине, но она неожиданно сломалось. А мне нужно срочно попасть в Минск — Мазовецкий. Хотел на поезде, но он пойдет только под вечер. Я готов ехать на такси, но ни одного таксиста не встретил. Здесь стою уже больше часа и пока мне не удалось никого остановить.

В соответствии с правилом приоритета, мы встали на сто метров за Сергеем, уступив ему более удобную позицию. Однако, именно возле нас остановился старый автобус, частично переделанный в грузовик для перевозки мебели. Места в нем хватило сразу на троих.

В этом году на Одере произошло катастрофическое наводнение. Река разлилась, затопив мосты и нарушив движение. Часть пограничных переходов была закрыта. Местные жители посоветовали нам переходить немецкую границу в районе Щецина, поэтому после Варшавы мы свернули с прямой трассы Е30 на гданьское шоссе.

У поворота на Плоцк застопили зеленый "Москвич". Водитель попался неразговорчивый. Все двадцать километров, которые мы вместе с ним проехали, сумрачно молчал, а когда высадил на одном из поворотов, вдруг спросил:

— Пенёнза (деньги)?

Вот всегда так! Почему-то деньги чаще всего просят именно те водители, которые подвозят всего несколько километров — от одного поворота до другого.

Шоссе проходит через сплошную череду населенных пунктов. Начинает темнеть. Мы уже начали оглядывать окрестности в поисках места для ночлега, как тут застопилась "БМВ". По дороге Збигнев Горжицкий рассказал о своем маленьком бизнесе, а затем спросил:

— Вас где лучше высадить?

— Лучше где-нибудь у леса, озера или реки. На природе ночевать значительно приятнее, чем в городе.

Збигнев отнесся к моей просьбе со всей серьезностью: останавливался в деревнях, спрашивал местных жителей; звонил по сотовому телефону друзьям. И выяснил, что нам нужно проехать немного дальше Торуни, до начала огромного соснового бора. Туда он нас и привез. Пользуясь редкой в европейском автостопе возможностью, мы развели костер, вскипятили чаю, сварили суп. Почувствовали себя как в туристском походе.

В Германию на такси

Окраина Щецина. Впереди — германская граница. Известно, что для пересечения границы недостаточно иметь правильно оформленную визу и не везти запрещенных для ввоза предметов. Российским туристам, а особенно автостопщикам, довольно часто приходится сталкиваться с откровенными придирками таможенников. В частности, может возникнуть сакраментальный вопрос о количестве денег.

В книге "Европа для всех" я описал 8 способов решения проблемы показных денег. В этот раз мы со Светой попытались применить шестой способ — пересекать границу на шикарной машине с номером "шенгенской" страны.

Стоим у въезда на автостраду. Я голосую, но не всем подряд. Специально выискиваю в потоке транспорта машины наиболее престижных марок и обязательно с немецкими номерами. Вот появился желтый "Мерседес". Еще до того, как я успел поднять руку, стал к нам сворачивать. Машина с виду приличная, номерной знак — немецкий. Как раз то, что нужно! Открываю дверцу:

— В сторону Берлина подбросите?

— Нет. Мне это не по пути. Я еду в Любек, — водитель был явно разочарован и собрался уезжать.

Я же был готов ехать куда угодно, лишь бы это было в Германии. Не отпускать же такую приличную машину:

— Тогда хотя бы через границу нас перевезите.

— Садитесь.

Сели. Сразу же выехали на автостраду и понеслись в сторону погранперехода. Я знакомлюсь с водителем и осматриваю внутренность кабины. Что-то в ней не так. Но не пойму, что. И тут вижу счетчик:

— Это что, такси?

— Да-да! Такси! — обрадовался немец моей догадливости.

Вот оказывается, куда попали. Теперь ясно, почему он затормозил еще до того, как я поднял руку. Я сразу же проясняю ситуацию:

— А мы едем автостопом. У нас денег на такси нет.

Таксист удивился:

— Даже 30-ти злотых?

— Ни одного!

— Ничего. До Нойбрандербурга нам все равно по пути.

Подъезжаем к границе. Таможенник берет мой паспорт:

— Куда?

— В Испанию.

Он с удивлением посмотрел на такси и тут же поставил штамп о пересечении границы. Будет потом своим коллегам рассказывать, как "новые русские" из Польши в Испанию на такси едут!

Поздним вечером таксист высадил нас возле железнодорожного вокзала Нойбрандербурга — видимо, так и не смог поверить, что мы собираемся все время ехать автостопом и ночевать исключительно под открытым небом.

Мы пошли в сторону выхода из города, но до начала шоссе так и не добрались — легли спать в городском парке, где обнаружились заросли травы, чуть ли не в человеческий рост.

В Германии комары тоже есть

Незадолго перед отъездом из Москвы в Ленинской библиотеке я случайно встретился со своим однокурсником по физфаку — Валерой Гаврилиным. Он сообщил, что летом будет работать в университете Потсдама. Пригласил заезжать к нему в гости. Правда, своего точного адреса он не знал. Но мы решили, что в университете русского профессора будет легко найти.

Когда мы случайно оказались недалеко от Потсдама, я вспомнил об этом приглашении. Университет мы нашли легко. Однако, там ничего о русском профессоре Гаврилине не слышали. Посоветовали нам обратиться в институт "Макса Планка". Якобы именно там обычно работают ученые-физики из России.

Шел шестой час вечера. Институтские здания поразили своей пустынностью. Оказалось, пунктуальные немецкие бюрократы, у которых можно было бы узнать адрес Валеры, уже разошлись по домам. А сотрудники, среди которых был и русский профессор с мех-мата МГУ, ничем помочь не смогли.

Германия не зря считается среди автостопщиков одной из лучших стран Европы. Редко где еще встретишь таких отзывчивых водителей. Только не стоит во время голосования махать рукой, прося подвезти куда-нибудь по пути. Значительно полезнее показывать табличку с указанием направления своего движения или с названием конкретного места, куда хочешь попасть. Тогда каждый проезжающий мимо автомобилист обязательно обратит на тебя внимание.

От Потсдама до Эрфурта нет прямой дороги. Проехать можно либо через Лейпциг, либо через Брауншвейг. Для нас никакой разницы нет. Но на табличке должно быть какое-то одно конкретное направление. После недолгих колебаний, я написал "Лейпциг" (возможно, потому, что это короче, чем Брауншвейг).

Практически все проезжавшие мимо машины притормаживали. Водители читали, что у нас написано, и, показывая жестами, что едут в другом направлении (неужели в Брауншвейг?), уезжали.

Остановился "Фольксваген" с двумя хиппового вида девушками — серьги в ушах, носу, на губах. Ну, думаю, они-то наверняка довезут нас прямо до Лейпцига. Запихиваем рюкзаки в багажник и садимся со Светой на заднее сиденье. И тут девушка, сидевшая за рулем, разглядела, что у нас написано:

— Ой! А мы едем в сторону Брауншвейга.

— Поехали туда. Нам все равно, — так уже в который раз сама Судьба определила наш маршрут.

Мы вышли на пустынном и, как выяснилось ночью, страшно комарином и удивительно душном месте. Еле дотянули утра.

У въезда на автобан, ведущий в сторону Эрфурта — пустынно и скучно. Жарко. А голосовать приходится на самом пекле под нещадно палящими лучами солнца. С такого места хочется уехать хоть куда-нибудь. Все равно куда. Поэтому, когда застопился "БМВ" — кабриолет, я даже не поинтересовался, действительно ли нам по пути. Какая разница? В такую погоду поездка в открытой машине — удовольствие само по себе.

Вечер застал нас в горном курортном поселке. На щите с информацией для туристов вывешена подробная карта окрестностей. По ней видно — рядом речка. На проверку, речка, правда, оказалась всего лишь мелким ручейком, берущим начало в роднике у подножия одной из вершин. Купаться не стали, но возможность помыться и постирать упускать не стали. На ночь устроились на склоне ближайшей горы под кронами высоких корабельных сосен.

Утром застопили джип "Рэнглер". Все, что не было необходимым для его передвижения, было снято. Остались только мотор, руль, сиденья и колеса. Пит — парень в камуфляжной форме с серьгой в ухе — до упора жал на газ, врубив на полную мощность магнитофон. Под грохот музыки техно, окутанные клубами пара из перегретого радиатора, мы вылетели на центральную площадь Эрфурта. Как раз в тот момент, когда там должны били собраться наши попутчики. Однако, никого не встретили (как позднее выяснилось, здесь все же побывало несколько человек, но в разное время).

Пиво и марихуана в Амстердаме

Ханс Йохен Неврис — нотариус из Гёрлица на джипе "Чероки" с прицепом подвез до Эссена — крупнейшего промышленного района Германии:

— Здесь легко заблудиться — очень сложная сеть дорог. Но вы не волнуйтесь, я вывезу вас на автобан, ведущий в сторону Амстердама. Для меня эти места не чужие. Я здесь родился. В Бохуме закончил университет. А в Гёрлиц перебрался только недавно — поехал по призыву правительства поднимать Восточные земли.

То ли Хане уже успел забыть свои родные места, то ли в Эссене и впрямь такая сложная система дорог, но мы долго петляли в поисках нужного въезда, а затем еще и проехали лишних двадцать километров, прежде чем попали на нужную трассу. Вышли на автозаправочной станции. Время — три часа ночи. Можно, конечно, попытаться ловить попутную машину до Голландии. Но к чему такая спешка? Да я и не отношусь к любителям ночного автостопа. Огляделись вокруг. Заправка окружена густой живой изгородью, а за ней — забор из колючей проволоки. С трудом преодолев эту двойную преграду, мы легли на краю поля — идти дальше не было ни желания ни сил.

Через Арнхейм въезжаем в Голландию. Голландец Рене Ван Стейн — оказался футбольным фанатом:

— Ты знаешь "Аякс"? Если нет, высажу!

Я никогда и не был футбольным болельщиком, поэтому мне оставалось только внимательно слушать и вежливо кивать в ответ на длинную тираду, посвященную перипетиям взаимоотношений голландских футбольных команд.

Перед Амстердамом автобан стал еще шире — шесть рядов в одну сторону. Казалось бы только жми на газ и гони, но Рене наоборот снизил скорость до 60 км./час. Свое поведение он объяснил так:

— На этом участке установлены автоматические фотокамеры. Если машина превышает скорость, ее обязательно сфотографируют. Затем пришлют на дом фото вместе с квитанцией о штрафе. Раньше я чуть ли не половину своей зарплаты тратил на штрафы. А потом подумал, почему я должен содержать правительство? И стал аккуратнее.

На центральной площади Амстердама — Дамм сквер — у нас была назначена очередная встреча. Первыми появились Руслан с Олей:

— Мы в Амстердам попали еще неделю назад. Могли бы уже далеко уехать, но нам очень хотелось с кем-нибудь из наших встретиться. Мы отправились в турне по Голландии. Автостоп здесь оказался делом простым и легким. Народ — отзывчивый, часто приглашали нас к себе в гости — выпить кофе, пива, пообедать. Но самая запоминающаяся встреча произошла в Роттердаме. Стоим мы возле плана города, рассматриваем. И тут подходят два мужика, начинают говорить между собой по-русски. Оказалось, моряки из Санкт-Петербурга. Они пригласили нас к себе на корабль, накормили до отвала, выделили каюту на ночь. Приглашали еще заходить, если встретим их в любом другом порту мира.

Пока мы делились впечатлениями от поездки, появился Василий со своим огромным желтым рюкзаком. Чтобы отпраздновать встречу, мы в ближайшем супермаркете купили по банке амстердамского пива "Хайнекен". Сидим, пьем. Ждем, может приедет кто-нибудь еще. Вокруг тусуется молодежь со всего света. Хипи, панки, голубые, розовые… Практически все курят марихуану. В клубах наркотического дыма появляются двое полицейских. Не обращая никакого внимания на курящих, подходят к нам:

— Здесь пиво пить запрещено!

— !!!

Ночевать Василий повел нас в кемпинг:

— Я прошлой ночью там все разведал. За установку палатки надо платить. Но в центре кемпинга есть заросший высокой травой холм. Там можно спать бесплатно.

Охрана кемпинга на нас внимания не обратила, и мы спокойно переночевали на "Васином" холме. Утром пошли мыться. Зашли в душевую. Там три кабинки. Но очередь почему-то только в одну. Причина вскоре выяснилась. Оказывается, там вода горячая, но за деньги, а здесь — бесплатно, пусть и холодная.

Прогулявшись по Амстердамским каналам, вернулись на Дамм. Следующая встреча у нас намечалась в Париже. Но куда бы заехать по пути? Развернули карту. В качестве очередной цели выбрали Брюгге. Руслан с Олей поехали на выезд на трамвае, мы пошли пешком, а Василий решил еще на одну ночь задержаться в Амстердаме.

Мы перешли через мост и встали у знака с изображением перечеркнутой красной чертой надписью "Амстердам". Заглянули на его обратную сторону. Хитч-хайкеры оставляют здесь свои сообщения. Нашли надпись "Moscow school of hitch-hiking" и подпись "Юра и Ирина" 25.07.97. (за неделю до нас). Может, нагоним их в Париже?

Пока мы разглядывали надписи, остановилась машина, окутанная облаком марихуаны. Два парня с косяками в зубах:

— Вот здорово! Поехали! Давайте с нами!

Интересно, как они в таком состоянии способны управлять машиной? Проверять, насколько хорошо им это удается, мы не стали и вежливо отказались. Но в следующей машине — тоже наркоман! И в третьей! Уехали только на четвертой. И то только потому, что в ней была семейная пара. А жена не давала мужу курить за рулем, о чем он нам и пожаловался.

Переночевав в парке на окраине Утрехта, мы попытались поймать машину в сторону Брюгге, но, безуспешно простояв часа два, согласились с предложением подвезти до Маастрихта — совсем в другом направлении.

Хотели заехать в Люксембург, но промахнулись: у Льежа нас высадили на автозаправке, стоящей возле дороги, ведущей прямо в Париж. У въезда на автостраду встретили хитч-хайкера. Пьер — мужик лет под шестьдесят — возвращался на попутках с очередных соревнований по спортивной ходьбе. С собой у него был толстый альбом, заполненный отметками о его участии в состязаниях европейских ходоков. У каждого свое хобби!

На выездном знаке — множество автографов хитч-хайкеров. Большинство из них выражает крайнюю степень недовольства: "Дерьмовое место!", "Я проторчал здесь три часа!", "Все водители — сволочи!" и т. п. Видимо, место и действительно не очень. Настроившись на длительное ожидание, мы сели на рюкзаки и не вставали даже при появлении очередной машины. Я лишь для очистки совести поднимал табличку "Париж", нисколько не надеясь на то, что нас скоро отсюда увезут. Но, как оказалось, напрасно. Не просидели мы и двадцати минут (за это время проехало всего с десяток машин), как остановился "Рено" с бельгийским номером.

Рене Бодарт не только подбросил нас до Намюра, но и провез с экскурсией по городу: на горе — замок, в центре — здание валлонского парламента, средневековые церкви, тихие кривые улочки. Но и этого приветливому бельгийцу показалось мало. Высадив нас на автозаправке, он открыл свой багажник и достал оттуда пакет с продуктами. Разделил поровну — себе и нам.

Мрачный хорват с бандитским выражением лица провез нас еще километров тридцать — до очередной заправки, и высадил на ней уже в полной темноте. Столб на выезде испещрен хитч-хайкерскими надписями, вокруг валяются выброшенные за ненадобностью таблички, большей частью с надписями "Париж". Очевидно, место вполне стопное. Правда вокруг густой лес, но прямо над головой светит яркий фонарь. Можно голосовать и ночью. Да и спать пока не хочется.

Из темноты показалась легковушка, ослепив нас ярким светом фар. Заметив на крыше красную мигалку, я не стал поднимать руку, но патрульная машина — а это была именно она, остановилась. Почему-то стоит мне оказаться во Франции, как чуть ли не первые же встречные жандармы требуют показать паспорт. Вот и на этот раз они сразу же стали выискивать шенгенскую визу, а затем, для большей надежности, даже проверили по своему компьютеру. Придраться было не к чему. Жандармы вернули паспорт и пожелали приятного пути. Однако, желание продолжать голосовать уже пропало.

Пошли искать место для ночлега. В ближайшем лесочке вся земля устлана толстым слоем сухих веток. Перспектива хрустеть всю ночь, при каждой попытке повернуться с боку на бок, а, возможно, еще и порвать спальник, у меня энтузиазма не вызвала. Идем дальше. На нашем пути попадается поле, обнесенное забором из колючей проволоки, натянутой на фарфоровые изоляторы. Действительно ли ограда находится под током, мы проверять не стали. Легли неподалеку в густой траве.

Третий раз хочу в Париж

Утром вернулись к выезду на автостраду. Нашли на дороге потерянный кем-то ночью "Атлас автомобильных дорог Европы для туристов". Интересные города в нем подчеркнуты, а очень интересные — обведены в рамочку.

Уехали с бельгийцем Мишелем Барбатю. Он на ходу спешно допивал банку пива:

— Надо успеть закончить. В Бельгии разрешено пить пиво за рулем — одну-две банки. А впереди Франция — там нельзя ни одной.

Мишель — родственная душа. Неутомимый путешественник, объехавший пол мира, в том числе и автостопом:

— Профессия у меня самая подходящая для разъездного образа жизни. Я играю на гитаре в джаз-барах. В любой стране, даже без знания языка, я легко найду работу. Несколько лет я жил в Индии, затем в Пакистане — вот где легко путешествовать автостопом! — и Непале. Сейчас вместе со своим старшим сыном работаю в кафе в Брюсселе. А в Париж еду в гости к своей матери. Обычно я ношусь на мотоцикле "Кавасаки". Но недавно попал в аварию. Мотоцикл разбил вдребезги. Хорошо еще, сам цел остался. Только колено до сих пор побаливает.

Первый раз я пытался попасть в Париж еще в 1991 году. Тогда меня остановили сверхбдительные французские жандармы: проверив мой паспорт, они узнали, что я во Франции нелегально. В результате — депортация и запрещение на въезд в страну на пять лет. Поэтому в 1993 году мне опять пришлось ехать нелегально. Опять жандармы проверили у меня документы и опять обнаружили отсутствие французской визы. Однако, задерживать не стали — поверили, что я действительно еду в Англию, а во Францию попал не по своей воле, а исключительно потому, что меня завезли на попутной машине.

И только через шесть лет после первой попытки, я все-таки добрался до Парижа. Мы пробежались по Елисейским полям, побывали у Эйфелевой башни, прогулялись по мостам и набережным Сены и отправились на Монмартр, где на ступеньках у церкви Сакре Кёр у нас была назначена очередная встреча. Там уже были две пары — Руслан с Олей и Игорь с Юлей. Стали обмениваться своими историями. Руслан радостно сообщил:

— А мы с вами ночевали недалеко друг от друга — возле одной заправки! Ночью мы слышали, как кто-то входит в лесок, где мы легли, но не знали, что это вы. И колючую проволоку на изоляторах мы тоже видели. Я решил проверить, под током она или нет. Прикоснулся тыльной стороной ладони. Ничего не почувствовал. Тогда смело взялся рукой, но тут-то меня и стало бить током! Поэтому мы и пошли спать в лес.

Игорь с Юлей приехали в Париж с Атлантического побережья Франции. Провели неделю на каком-то слабообитаемом песчаном острове, заросшем корабельными соснами. Загорели, накупались и почувствовали тягу к культуре.

Ночевать пошли в Венсенский лес. Ворота парка были уже закрыты. Пошли в обход вдоль ограды и вскоре нашли в лесопосадке, как нам показалось, достаточно уютное место. Ночь прошла спокойно, а едва наступило утро, как мимо один за одним стали пробегать бегуны и с сосредоточенным видом проходить сборщики мусора.

Арсен — парижский эстонец из Чечни

Прошли через площадь Бастилии, заглянули в Нотр Дамм и перешли по мосту в Латинский квартал. Идем, разговариваем. Вдруг какой-то мужик удивленно спрашивает:

— Вы русские?

Эка невидаль. Что его так удивило? Русские в Париже есть на любой вкус: эмигранты и дипломаты, бизнесмены и новые русские, студенты и школьники. И даже автостопщики мы здесь не первые. Но мужик со старой книжкой на русском языке неожиданно предложил:

— Пойдем в кафе — выпьем по кружке пива. Я угощаю!

Устроились за столиком на открытой веранде. Разговорились.

Арсен (бывший Арсений) поведал необычную историю своей жизни:

— Я родился в Эстонии. Закончил там школу. Пошел служить в десантные войска. Служил в Чечне. После службы женился и остался жить там. Началась война. Как-то раз я пошел за хлебом. Возвращаюсь, а на месте моего дома, где оставалась жена с шестилетней дочерью, — огромная воронка. В России у меня родственников нет, в Эстонии — тоже. Вот я и отправился во Францию. Здесь познакомился с нашими старыми эмигрантами. Через них нашел работу. Два года в Бургундии охранял маленький замок — всего двадцать шесть комнат. По девять месяцев в году жил в нем один. Только на лето приезжали хозяева. Скучно мне стало. Две недели назад я перебрался в Париж. Устроился работать в пиццерии. Сейчас живу в комнатенке на Монпарнасе — площадь всего пять квадратных метров, зато — бесплатно!

Игорь поинтересовался:

— А можно ли устроиться здесь на работу?

— Конечно! Приходишь в Сорбонну и говоришь: "Я такой-то такой-то (не обязательно сообщать именно свои фамилию и имя). Хочу у вас учиться". Тебе дают справку о том, что ты абитуриент. По этой справке можно искать временную работу. Важно, правда, знать французский язык, — тут же Арсен вспомнил, произошедшую с ним историю.

— Когда я только приехал во Францию, мне знакомый эмигрант сказал, что одной богатой семье требуется работник, и посоветовал: "Ты только не признавайся, что не понимаешь по-французски. Слушай, что говорят, кивай головой и говори "Уи". И все будет в порядке". Я так и поступил. Пришел. Хозяйка дает мне электропилу, показывает на три огромных дерева и что-то говорит. Я киваю головой "уи". Потом показывает газонокосилку и опять что-то объясняет. Я с умным видом киваю головой и поддакиваю. Засучив рукава, я спилил деревья, аккуратно разрезал их на чурки и вынес на улицу, сложив поленицей перед воротами; затем скосил всю лужайку перед домом. Тут выходит хозяйка, видит плоды моего труда и падает в обморок. Я не понимаю, что случилось. Бегом поднимаюсь на второй этаж и жестами зову хозяина. Он выходит, оглядывается и тоже теряет сознание. Я к соседям. Они вызвали "Скорую помощь". Потом мне объяснили, что произошло. Оказывается, деревья — семейная реликвия. Их посадил прапрадед хозяйки. И мне нужно было только подрезать ветки. Но этого мало. Я еще ухитрился состричь под корень уникальные розы — новый сорт, над выведением которого хозяин трудится уже тридцать лет. Потом их еще и оштрафовали за то, что складировали на улице дрова. Но интересно, что деньги за работу мне заплатили!

Тема работы Арсена увлекла, и он продолжил:

— У церкви Александра Невского я встретил одного чудака из наших. Он пристал ко мне: "Найди мне работу!" Чтобы хоть как-то отвязаться, я направил его в "Фонд Льва Толстого" и сказал: "Они обязаны дать тебе 5 тысяч долларов или машину. Только поначалу попытаются увильнуть. Ты же знаешь бюрократов. Но ты стой на своём!" А ведь, между нами говоря, от этого фонда еще никому больше 40 долларов получить не удавалось, да и то, как правило, родственникам каких-нибудь известных русских деятелей.

Или вот был еще случай:

— Пристал ко мне один наш эмигрант: "Найди работу и все!" Я ему и говорю: "Знаешь, где находится американское посольство. Там нужно проложить кабель. Бери лопату, отсчитай от входа пять шагов и рой канаву глубиной в 1 метр". Пришел на следующий день. Сел за столик уличного кафе напротив, смотрю, что будет происходить. Появился парень с лопатой. Как я ему и говорил, отсчитал пять шагов от входа и стал рыть. Морской пехотинец, охранявший посольство, обалдел. Стал куда-то звонить, выяснять. А парень тем временем знай себе копает. Наконец, приехали полицейские. Увезли бедолагу в участок.

— И что, все твои истории связаны с русскими?

— Почти. Вот, например, недавно оказался я возле Эйфелевой башни. Смотрю, останавливается лимузин. Из него выходят "новые русские". Тут же к ним подбегает полицейский и говорит, что здесь останавливаться нельзя. Русские его не понимают. Один к другому оборачивается и спрашивает: "Вась, что он хочет?" Второй предположил: "Наверное, денег". Тогда первый, не долго думая, достает пачку долларов, отделяет от нее пару купюр и пытается дать их полицейскому. Ну, думаю, сейчас будет скандал. Подхожу и объясняю: "Полицейский вам говорит, что здесь стоянка запрещена". Русские мне страшно обрадовались: "Мужик, ты чё, по-французски понимаешь? Пошли с нами в ресторан. Будешь переводить". Поднялись мы наверх в самый дорогой ресторан. Миша с Васей заказали икры, водки — все как положено. Гуляем. Подошло время расплачиваться. А у новых русских нет ни одного франка — только доллары. Официант их отказался принимать. Вызвал метрдотеля. Вместе с ним мы сходили в обменный пункт и по страшно невыгодному курсу поменяли деньги. Выходим. Миша спрашивает: "А еще выше подняться можно?" Я отвечаю: "Только на вертолете". Он сразу же ухватился за эту идею. Достал из кармана сотовый телефон: "На. Вызывай вертолет!" Через справочную я нашел фирму, где можно арендовать вертолет. Узнал ее адрес. А Вася мне и говорит: "Ты чё в натуре? Разве мы найдем? Пусть они за нами машину пришлют, будут показывать куда ехать". Я перезвонил, попросил прислать машину. Когда она приехала, Вася и Миша уселись в свой лимузин и предлагают: "Поехали с нами на вертолете кататься". Но я отказался. С меня уже было достаточно.

Когда выпили по три кружки пива, Арсен признался:

— У меня денег больше нет. Только на карточке еще осталось 200 франков. Давайте, пойдем ко мне. По дороге снимем деньги в банкомате и купим какой-нибудь еды в супермаркете. Я питаюсь на работе, и дома у меня продуктов нет.

Так и сделали. Накупив продуктов, зашли в очень приличный с виду дом — недалеко от Эйфелевой башни. Поднялись наверх, под самую крышу. Здесь находится каморка Арсена — русский оазис в Париже: книги только русские, видеокассеты — тоже, и даже газеты все наши — "Известия", "Аргументы и факты", "Комсомольская правда".

Известно, что из Парижа трудно выехать автостопом. Местные хитч-хайкеры голосуют на бульварном кольце, но там плохая позиция и много конкурентов. Наверняка застрянешь на несколько часов. Лучше не полениться и пройти 10 километров до окружной дороги, охватывающей Большой Париж.

Шли не спеша, заглядывая во все встречавшиеся на пути супермаркеты в поисках дешевого, но необычайно вкусного парижского мороженного. Затем, прямо на тротуаре устроились обедать. Пока остальные упаковывали свои рюкзаки, мы со Светой пошли на перекресток, надеясь, что нас вскоре нагонят. Встали у светофора. Первая же машина остановилась.

Дегустация

На заправке в пригороде Парижа мы проходили мимо грузовика, направляясь к выезду на автостраду. Шофер с таким напряженным интересом на нас смотрел, что я не мог не спросить:

— Вы случайно не едете в сторону Орлеана?

Он, как будто только и ждал моего вопроса, кинулся открывать дверцу, приглашая нас в кабину своего грузовика.

В Европе во всех большегрузных грузовиках установлены самописцы, фиксирующие скорость и время движения. Через каждые два часа шофер обязан останавливаться на отдых — не меньше чем на 45 минут. Вот и нам вскоре пришлось остановиться на стоянке возле кукурузного поля. Вольфганг без всякого видимого почтения к частной собственности набрал охапку спелых початков.

Автозаправочная станция возле Орлеана. В соседнем лесу на земле, усыпанной сухими мелкими ветками, мы переночевали, а рано утром продолжили свой путь.

Стоим возле пиаж (место, где водители платят за проезд по автостраде). Сзади подходит мужик:

— Месье (это он ко мне), вы в Бордо? Да? Поехали со мной! — он показал в сторону стоявшего неподалеку новенького "Фиата".

По пути Джованни завез нас в придорожный ресторан, угостил завтраком и стал уговаривать:

— Я еду из Милана в Мадрид. Будет здорово, если вы составите мне компанию. Денег у меня достаточно. Я могу платить за вас в отелях и ресторанах. Все же втроем веселее. Я вообще не люблю ездить один. В этот раз я приглашал с собой свою дочь — она учится в Миланском университете — но она отказалась, у нее свои планы. А мне одному очень скучно.

Всю дорогу Джованни не сидел ни минуты спокойно: крутился, болтал, рассказывал истории — на итальянском! Когда приехали в Бордо и остановились на площади у оперного театра, он сделал последнюю попытку нас уговорить:

— Раз уж вы хотите побывать в Бордо, я могу подождать. Сколько вам нужно времени? За два часа успеете? Сутки? Нет. На столько я здесь не останусь. Ненавижу этот город!

На ступеньках у театра нас ждал Василий:

— Я не успел на нашу встречу в Париже — задержался в Амстердаме дольше, чем планировал. Познакомился там с поляком, который уже несколько лет бродяжничает во Франции — одевается и кормится в католических ночлежках. Вместе с ним мы поехали в Париж "зайцем" на поезде. Попали на контролеров. Те выписали нам квитанции на штраф. По мнению моего попутчика, их можно не оплачивать. Якобы во Франции ведомство, занимающееся контролем железных дорог, никак не связано с Министерством иностранных дел. Поэтому на получении визы неуплата штрафа не должна никак отразиться, (так и оказалось: в следующем году Василию во Французском посольстве без всяких проблем оформили шенгенскую визу!).

Пока мы обменивались своими историями, появился Паша, известный в кругах автостопщиков как Паша Иорданский (он единственный из всех, отправившихся в экспедицию на Красное море, достиг Иордании). Рядом тусовалась группа мужчин в синей полувоенной форме, но без знаков различия. Когда подошел автобус, они разделились и, войдя одновременно через все двери, стали проверять у пассажиров билеты. Вот, оказывается, как здесь работают контролеры.

Перед самым закрытием мы зашли в супермаркет. Гуляя по его огромной территории, попробовали нового ликера и печенья — их давали дегустировать бесплатно в рамках рекламной кампании. В молочном отделе увидели столик, на нем — пакеты с молоком и одноразовые стаканчики. А! — догадались мы — какой-то новый сорт молока рекламируют! Открыли сразу два пакета. Стоим, пьем — дегустируем. Вдруг откуда ни возьмись появляется служащая и начинает возмущаться. Что именно она говорила, неизвестно, но, судя по тону голоса и мимике, молоко отнюдь не предназначалось для дегустации. Как говорится, что пардон, то пардон.

Нагруженные пакетами с продуктами, мы зашли в городской парк — через дорогу от супермаркета. В лесочке на краю пруда нашли удобную полянку. Невдалеке светились окна многоэтажных домов, но в парке было пусто, поэтому ночь прошла тихо и спокойно.

На следующий день Василий отправился на берег Атлантического океана, а мы — на юг, в Испанию. По карте города нашли место для голосования недалеко от центра города. Оттуда нас вывезли до ближайшей заправки. Там мы по привычке посмотрели на обратную сторону дорожного знака. Нашли отметку Руслана. Он сообщал, что они с Олей на встречу в Бордо не успели, едут сразу в Сан Себастьян.

Уехали быстро, но только до следующей заправки. Она, не в пример предыдущей, была очень маленькая и очевидно мало посещаемая. Вечерело. Мы уже стали оглядывать окружающие леса, прикидывая, где бы переночевать. Но тут застопился "Ситроен".

— До Сан-Себастьяна?

— Поехали. Мне предстоит бессонная ночь. Я еду в Марокко к своей подруге. Если захотите, довезу вас до Алджесираса — на самом юге Испании. Оттуда ходят паромы в Африку.

Когда мы пересекли испанскую границу, я все еще не мог решить, что делать: остановиться в Сан-Себастьяне или ехать дальше? И тут начался сильный ливень. Решено! Поедем сразу до Гибралтара.

Франсуа работает в католическом специнтернате для трудных подростков. То ли денег там платят мало, то ли воспитывают в духе экономии и бережливости, но он старательно выбирал только бесплатные национальные дороги. А когда однажды по ошибке попал на платную автостраду, страшно расстроился.

Гибралтар

Проведя бессонную ночь, мы проехали Вальядолид, по объездной миновали Мадрид и, доехав до Малаги, попали на берег моря. Прибрежная трасса проходит через сплошную череду пляжей и курортных городков. Здесь мы увидели своих коллег: на автозаправке голосовали две блондинки с рюкзаками. Может, зря запугивают тем, что в Испании очень плохо с автостопом?

Как относятся испанские водители к хитч-хайкерам, мы вскоре выясним на своем собственном опыте. Первый раз — возле поворота с трассы в сторону Гибралтара — голосовали всего минут десять. Застопили молодого испанца из Ла Линеа в колымаге типа нашего старого "Запорожца". Он говорил только по-испански, но непрерывно. Довез нас прямо до ворот английской военной базы.

Гибралтарская скала в древности была известна как один из Геркулесовых столбов (второй — гора Муса на африканском берегу). В 711 г. вторгшиеся в Испанию мавры основали у ее подножия крепость Джебель-ат-Тарика, от которой, видимо и произошло название Джибралтар (Гибралтар). В 1462 г. Гибралтар стал испанским, а в 1704 г. его захватили англичане. Испанцы неоднократно пытались вернуть скалу с крепостью. В 1779-83 годах они предприняли упорную четырехлетнюю осаду, но успеха не достигли, и сейчас Гибралтар по- прежнему находится под управлением англичан. Есть легенда, что, как только в гибралтарском обезьяньем питомнике исчезнут все обезьяны, английскому владычеству придет конец. Поэтому, когда однажды человекообразных приматов стала косить какая-то болезнь, их популяцию в срочном порядке восстанавливали с помощью английских зоопарков.

Искупавшись возле перегородившей пляж колючей проволоки, мы отправились назад на трассу. И вот тут-то убедились, что испанские водители действительно в большинстве своем игнорируют автостопщиков. Сколько мы ни махали рукой — бесполезно. Никакой реакции! Так и прошли семь километров до трассы пешком. Но и там с автостопом было так же глухо!

По крутому склону поднялись на ближайшую гору, заросшую сухими колючками. Отсюда Гибралтар был виден как на ладони, а вдалеке светилась огни огромных химкомбинатов и заводов.

Утром начали голосовать на том же месте, где накануне вечером не достигли успеха. Оказалось, время суток на эффективность автостопа никакого влияния не оказывает. По-прежнему никто не останавливает. Может, место мы выбрали неудачное? Прошли немного вперед. Никакого результата! Потом еще прошли. И опять — нулевой эффект! А тем временем солнце стало нещадно припекать. Спрятались в тени под мостом. Простояли там два часа. Никто даже не притормозил. Опять пошли пешком. И только через несколько километров в каком-то поселке застопили машину до Алджесираса. На двадцать километров потратили пол дня!

До Африки и обратно

Стоим на выезде из Алджесираса. Место — самое стопное. В любой другой стране отсюда уехали бы за пять-десять минут. Но в Испании — совсем другое дело. Ну не хотят испанцы подвозить! Может, хоть иностранцев встретим?

И тут удача. Попался грузовик с шофером-негром из Марокко. Он, естественно, сразу же остановился — не испанец же.

Негр развозил на своем грузовике продукты по магазинчикам в прибрежных поселках. Свернув в первый поселок, он высадил нас на трассе — надеялся, что мы уедем быстрее, чем он успеет разгрузиться. Однако, простояв на трассе полчаса, мы так никого и не остановили. И дальше поехали опять на том же самом грузовике.

В Испании два типа скоростных автострад — "autovia" и "autopista". Это новые, очевидно построенные уже после вступления страны в ЕЭС, высококачественные шоссе с разделением полос. Однако, в действительности только "autopista" считаются настоящими автострадами: голосовать и ходить пешком запрещено.

На окраине Кадиса мы попали на развилку: направо шла "autopista", прямо — "autovia". Безуспешно проторчав у въезда на автостраду, мы пошли по обочине аутовиа. Скорость передвижения пешком в Испании не намного ниже, чем автостопом. С обеих сторон шоссе тянутся унылые заросшие колючками пустыри. Где-то слева должен быть берег океана, но дороги к нему нет. Мы махали рукой обгонявшим нас машинам, но скорее по-привычке, чем в надежде на то, что нас кто-нибудь подвезет. И днем-то не подбирают, а уж ночью-то!

Дорога вывела нас к мосту через реку Сан Педро. На берегу, на огромных булыжниках, мы и устроились на ночлег. В камнях развели небольшой костер — место вроде бы пустынное. Утром огляделись вокруг. Действительно никого не видно. Полезли в реку мыться, и тут на противоположном берегу появилась машина с рыбаками. Представляете, как они удивились!

Не надеясь на отзывчивость испанских водителей, мы не стали голосовать на одном месте, а пошли вдоль дороги в сторону Херес де ла Фронтера. На всякий случай (чем черт не шутит!) я держал в руке табличку "Севилья", обращенную к обгонявшим нас машинам. Именно с помощью этой таблички мне и удалось остановить легковушку с мужчиной в майке, шортах, в шлепанцах на босу ногу.

— Я сейчас еду на дежурство. Отвезу вас в центр города, но вначале придется заехать ко мне домой. Мне нужно переодеться.

В одном из спальных районов Мигель зашел в стандартный кирпичный многоквартирный пятиэтажный дом и вышел оттуда уже в парадном капитанском мундире.

Воскресенье. Севильские улицы поражают пустотой. Только местные бродяги нежатся на скамейках, неспешно потягивая пиво из литровых стеклянных бутылок.

Севилья — единственный крупный речной порт в Испании. Именно отсюда в 1519 г. отправился в кругосветное путешествие Магеллан. В бывшей бирже сейчас находится архив Америки, где хранятся миллионы уникальных документов, принадлежавших путешественникам и конкистадорам. Река Гвадалквивир делит город на две части. Основные достопримечательности находятся на левом берегу. Кафедральный собор был построен в начале XVI века на месте огромной мусульманской мечети. Он считается вторым по величине в мире после собора св. Петра в Ватикане. Здесь похоронены многие знаменитые люди: Альфонсо Мудрый, Христофор Колумб… Рядом — бывший минарет мусульманской мечети — стометровая башня Хиральда с четырехметровым флюгером в виде бронзовой статуи и знаменитый дворец-крепость Алькасар, построенный в мавританском стиле еще в XIV веке. На берегу реки возвышается еще более древняя (по крайней мере XII века) 12-гранная Золотая башня. Возле нее через реку перекинут мост св. Тельмо, по которому мы и перешли на противоположный берег — именно там находится выезд в сторону Уэлвы.

Голосовали всему, что движется. Попробовали застопить даже кадилак-катафалк, чем вызвали немалое удивление его водителя.

60 километров до Уэлвы добирались почти пять часов: вначале с молчаливым бизнесменом на "БМВ", затем с болтливыми, но не говорящими по-английски рабочими на пикапе и, наконец, — на старом "Фиате" с семейной парой.

От Уэлвы на грузовичке с известью проехали километров тридцать до мелкого городке, где и застряли. И не потому, что машин не было. Наоборот, движение было весьма оживленным. Воскресный вечер, и народ возвращается домой с уикендов, проведенных на морском побережье. Но хоть бы кто остановил! Испания — это вам не Германия и даже не Россия.

Река Пидорас

Когда стемнело, мы окончательно потеряли надежду хоть кого-нибудь остановить и пошли пешком. Справа от дороги — огромный заросший кустарником пустырь. Вдалеке блестит река. Трава на берегу на ощупь показалась какой-то странной. Но тревоги по этому поводу не возникло. Все же Испания — это не Россия. Почему бы здесь не расти какой-нибудь необычной траве? Мы легли спать на самом краю обрыва. Внизу, метра на два ниже нас река медленно несла свои воды.

Среди ночи я проснулся от забытого с детства ощущения — лежу на чем-то мокром. Открыл глаза и обомлел. Пустырь превратился в бескрайнее озеро, на краю которого, по пояс в воде мы и лежим. Первым делом вспомнил про паспорт. Он, к счастью, не промок. Разбудил Свету. Мы собрали в охапку свои вещи и пошли искать сухое место. Остаток ночи досыпали в мокром спальнике. Хорошо еще, что было достаточно жарко — градусов 30! Утром река вернулась в свое русло. О ночном разливе напоминали только небольшие лужицы.

Вернулись на трассу. Проходя по мосту через реку, на берегу которой мы ночевали, я бросил взгляд на табличку — "rio Pedoras".

С чувством облегчения выехали из Испании. На заброшенном пограничном переходе издалека водители принимали нас за таможенников и немного притормаживали, но, убедившись в своей ошибке, тут же нажимали на газ. Одинокий полицейский, которого, похоже, здесь просто забыли, скорее всего от нечего делать, подошел к нам. Попросил мой паспорт и бесцельно повертел его в руках. Разговор не клеился, но и отходить от нас он не спешил. Ему-то все равно делать нечего, а нам мешает.

Мы поочередно голосовали то табличкой "Лиссабон", то оттопыренным большим пальцем — одинаково безрезультатно. Застряли на 6 часов! Когда все же удалось остановить машину с двумя парнями-португальцами, я даже не стал спрашивать, куда они едут. Какая разница! Лишь бы сменить позицию. Но оказалось еще хуже. Они высадили нас на первом же выезде с автострады. В таком глухом месте, где можно и за день ни одной машины не дождаться. От полной безысходности пошли пешком по обочине автострады, надеясь дойти до более подходящей позиции. На всякий случай я держал в руке обращенную к водителям табличку "Лиссабон", но никого не остановил.

Дошли до пустынной площадки для отдыха. Присели отдохнуть. Может сюда кто-нибудь и заедет? Остановилась двухместная спортивная "БМВ". В ней уже сидело два парня. Они не могли нас с собой взять, но презентовали бутылку воды — солнце пекло неимоверно. Через некоторое время подъехала еще одна парочка — у них место было. Они-то нас и взяли с собой. Высадили у поворота на Тахо.

Некоторое время мы пытались уехать в сторону Лиссабона, но когда начало темнеть, направились в сторону моря. Дорога вывела нас в курортный поселок Квирейра — по набережной течет разноязыкая толпа праздношатающихся туристов, а на берегу океана спят местные бродяги. Для себя мы тоже нашли подходящее место — длинный волнорез, сложенный из огромных валунов.

Утром искупались в океане и пошли искать выезд назад на трассу. Идем по тротуару мимо парка с цветущими экзотическими растениями. Молодой парень фотографирует свою девушку на фоне пальм. Попросил меня снять их вдвоем. Возвращая фотоаппарат, я спросил:

— Вы не знаете, эта дорога выведет нас к Албуфейре?

— Не знаю. Сейчас посмотрю, — парень подошел к своей машине и достал атлас автомобильных дорог, заглянул в него и сразу же открыл заднюю дверцу. — Садитесь.

В Албуфейре начинается прямая автострада на Лиссабон. Португальцы останавливают охотнее, чем испанцы. Жаль, что по-английски не говорят. Все общение сводится к обмену улыбками и перечислению географических названий. Только перед Лиссабоном, наконец, все же встретили знатоков английского языка — студентов-биологов Андреа и Джоас Соареш.

В Лиссабоне мы поужинали в "Макдоналдс" и отправились с биологами на экскурсию по городу.

Лиссабон стоит на семи холмах, уступами спускающихся к реке Тежу. Вначале на этом месте возвели римские укрепления, затем была построена арабская крепость. Когда в 1147 г. в ходе Реконкисты она была отвоевана у мавров, сюда из Порту перенесли столицу Португалии. Старый город был практически до основания разрушен землетрясением 1 ноября 1755 г. Развалины снесли и сделали, как в Манхэттене — широкие прямые проспекты и пересекающие их под прямым углом узкие улочки. На вершине холма стоит замок Сан-Жоржи — вначале римская крепость, затем — арабская и, наконец, — резиденция первых португальских королей.

На берегу реки раскинулась площадь Праса-ду-Коммерсиу с конной статуей короля Жозе I. Начало улицы Аугуста отмечено аркой с барельефами Васко де Гамы, маркиза Помбала и других известных португальцев. Центральная улица города — авенида Либердаде — застроена богатыми особняками, вычурными монументами и памятниками, засажена пальмами.

После занимательной экскурсии биологи вывезли нас на окраину города. У начала платной автострады мы сразу же застопили машину на тридцать километров в сторону Сантарена. Ночевали на заросшем кустарником холме недалеко от дороги. Спать мешали яркая луна и тучи невесть откуда взявшихся комаров.

Утром после почти бессонной ночи медленно собираемся, укладываем вещи в рюкзаки. Вдалеке показался пастух со стадом коз и стал что-то кричать. Может, возмущался тем, что мы зашли на его землю? Или хотел познакомиться? Неизвестно.

Семейная чета пенсионеров на "БМВ" довезла до Коимбры. Когда-то этот город был столицей Португалии, а с XIV века стал крупнейшим студенческим центром страны: на кривых средневековых улочках университетские здания стоят вперемешку с церквями, соборами, богатыми особняками, алоэ и апельсиновыми деревьями.

На выезде из Коимбры самая удобная для автостопа позиция занята — прямо на ней устроили автомобильную аварию. Пришлось идти дальше и голосовать на ходу.

Парень в красном "Фиате" с огромными колонками, орущими на полную мощность, желая сократить наш путь в сторону Гуарды, свернул на какую-то совсем глухую сельскую дорогу и высадил нас на пустынном перевале. Для ночлега лучшего места не придумаешь: прекрасный вид, замшелые валуны, ветерок отгоняет комаров. Солнце еще не село, но мы не стали голосовать — не дай Бог, кто-нибудь увезет вниз в долину. Забрались на вершину ближайшей горы. Удивительно, что в такой густозаселенной части света еще встречаются безлюдные места — со всех сторон, насколько охватывает глаз только горы, горы и горы!

Утром спустились на пустынную дорогу. Стоять на одном месте бессмысленно. Пошли пешком. Первая попутная машина догнала нас только через час. Я поднял руку. Водитель развел руками и показал на заднее сиденье, заваленное каким-то хламом. Действительно, места для нас нет. Однако, проехав метров сто, "Фиат" все же остановился, и для нас стали энергично освобождать место. Так мы познакомились с очередной семейной парой (обычно они редко берут попутчиков, но в этой поездке нас подвозили часто) школьных учителей, по призванию — журналистов:

— Мы читали книги русских писателей — Толстого, Достоевского, Тургенева. Написано мастерски. Только имена у героев очень уж трудные. И-в-а-н В-а-с-и-л-ь-е-в-и-ч! Разве такое выговоришь, а запомнить еще труднее.

Супруги высадили нас у супермаркета. Я зашел в туалет вымыть собранных по пути яблок и увидел там долговязого парня, стиравшего в раковине свою футболку. Сразу видно — наш человек. Так и оказалось. Мартин путешествует по Испании и Португалии иногда стопом, но чаще на автобусах, ночует же в спальнике под открытым небом.

Саламанка

В Формосо опять пересекли испанскую границу. Сразу же настроились на долгое ожидание попутки, но на наше счастье попался иностранец. Мишель возвращался из отпуска к себе домой в Марсель. Он мог бы провезти нас транзитом через всю Испанию, но возле Саламанки мы попросили нас высадить.

Вдалеке светились городские огни, а вокруг расстилались бескрайние поля. На одном из них мы легли спать. Ночью было тихо и спокойно, но едва рассвело, как вокруг началось буквально столпотворение: собачатники, велосипедисты и бегуны.

Саламанка известна еще с иберийских времен. В 1178 г. Фердинанд II Леонский созвал здесь парламент. А в 1218 г. был основан университет, считавшийся одним из крупнейших учебных заведений средневековой Европы. Центральная площадь, созданная в XVII в, считается одной из самых красивых площадей страны. И кафедральных соборов здесь сразу два — Старый и Новый. А по дороге на выход к автостраде на Мадрид мы прошли еще по одной достопримечательности — античному римскому мосту через реку Тормес. Именно отсюда открывается наиболее замечательный вид на город.

До Мадрида доехали с ветерком. Жаль только, что высадили нас далеко от центра, и нам пришлось долго идти пешком через трущобные районы. Может, именно поэтому от города осталось далеко не лучшее впечатление. Его не смогли изменить ни всемирно известный музей Прадо, ни величественные площади, ни шедевры архитектуры. Даже малейшего желания задержаться в Мадриде хотя бы еще на один день не возникло.

На выезд из города тоже пошли пешком. Прошли часа два, но подходящего для голосования места так и не нашли. Стали стопить на неподходящем. Как это обычно и бывает, тут же остановилась машина, водитель которой хотел сообщить нам, что мы не там стоит. В результате из Мадрида мы уехали значительно быстрее, чем из любого другого испанского города.

Парень с девушкой ехали ужинать в загородный ресторан, но нас с собой не пригласили, а высадили недалеко за Гвадалахарой. В полной темноте мы стали карабкаться на гору. Наткнулись на огороженное высокой стеной кладбище. Поднялись еще выше, но до самой вершины не добрались. На полпути нам попалась уютная скалистая площадка.

Спускаясь утром вниз к автостраде, мы увидели миндальное дерево, усыпанное спелыми орехами. Попробовали. Оказалось, очень вкусно. Набрали полиэтиленовый пакет — будет чем коротать томительное время голосования на испанских дорогах.

На табличку "Сарагоса" застопился микроавтобус. На переднем сиденье — два парня:

— В Сарагосу? Садитесь, — и они, сразу же потеряв к нам всякий интерес, вернулись к своему разговору и болтали непрерывно всю дорогу — пять часов подряд!

Многим Сарагоса известна только по роману польского писателя Яна Потоцкого "Рукопись, найденная в Сарагосе", однако город имеет длинную славную историю. Он был основан римлянами в 23 г. до н. э. на месте еще более древнего иберийского поселения. Вдоль правого берега реки Эбро простирается римская часть города. В ее центре — площадь Пласа-де-лас-Катедралес с кафедральным собором Сан Сальвадор, храмом Пилар, многочисленными средневековыми башнями и современными авангардными скульптурами.

Несмотря на кажущуюся простоту городской планировки, выходя из Сарагосы мы два раза заблудились, из-за чего сделали крюк в десяток километров.

Безуспешно простояли около часа у въезда на автостраду. Чтобы не ночевать на окраине города, пошли пешком по пустынной дороге, проходящей вдоль пригородной промышленной зоны. Изредка обгонявшие нас машины никак не реагировали на просьбу подвезти. Слева тянулась громада химического комбината, а справа темнели поля: кое — где еще росла кукуруза, но большей частью урожай уже собрали. На одном из пустых полей мы и улеглись спать. Ночью ветер стих и нас сразу же облепили тучи комаров. Так в который уже раз я убедился, что не стоит спать не только на кукурузном поле, но и рядом с ним.

И на следующий день долго шли пешком. Именно из-за этого передумали ехать в Барселону, решив за Леридой свернуть в сторону Андорры. Однако, водитель, прикидывавшийся большим знатоком местных дорог, высадил нас, как вскоре выяснилось, не на том повороте. Здесь начиналась дорога, ведущая во Францию через Виеллу — в соседнем с Андоррой ущелье. Расстройство из-за ошибки было недолгим: вокруг тянулись фруктовые сады. Набрав переспелых персиков, груш и яблок, мы застопили рок — ансамбль на микроавтобусе.

Ночь застала нас возле перевала, но еще на испанской территории. Вышли на берег горной речушки. Прибрежная галька и песок — подозрительно мокрые. Неужели, эта река выходит ночью из берегов? На всякий случай мы собрали наиболее ценные вещи в один рюкзак, и подвесили его высоко на дереве. Ночью я несколько раз просыпался, опасаясь, что река вот-вот выйдет из берегов. Но этого так и не произошло. А утром, идя напрямик через поля к шоссе, я обратил внимание на многочисленные лужи — следы недавнего сильного дождя. Видимо, именно дождь намочил речные берега.

Переезжая по пять-десять километров, мы медленно, но верно приближались к Франции. Вдруг из окна машины вижу, как на дороге голосует странная девушка: явно туристского вида, но почему-то без рюкзака. И только, когда мы ее проехали, я разглядел парня, спрятавшегося в кустах с двумя рюкзаками. Вот дают! Мы потом видели их еще несколько раз, и все время тактика голосования была такой же — девушка служила приманкой, а ее парень сидел "в засаде".

За предыдущие двадцать восемь дней пути на нас ни разу не упало ни капли дождя. А как только мы пересекли Пиринеи и въехали во Францию, погода стала быстро портиться. Едва мы сели в красное "Рено" к молодому парню, хлынул ливень. Когда мы попали на развилку: ему — налево в Лурд, а нам — направо в сторону Каркассона, Жак предложил:

— Давайте подвезу вас немного в вашем направлении. Может, найдем крышу, где бы вы смогли переждать дождь.

Проехав километра два, мы увидели супермаркет. Жак высадил нас прямо возле входа — под козырьком. Только поэтому мы не успели промокнуть — дождь-то лил как из ведра. Сдав рюкзаки, мы пошли неспешно гулять по длинным рядам. Периодически выглядывали на улицу. Ливень продолжался. Мы могли бы провести в магазине еще пару часов, но его стали закрывать. Пришлось выйти. Встали у входа, прячась от дождя под козырьком. Служащие супермаркета разошлись, все двери закрыли, автомобильная стоянка опустела. А дождь все продолжался. Я уже стал подумывать, не расстелить ли спальник прямо на бетонном полу у входа. Но, когда окончательно стемнело, в козырьке над нами зажгли фонари.

Дождь прекратился только поздно ночью. Наконец-то у нас появилась возможность выйти из-под козырька без риска тут же промокнуть до нитки. Пошли искать место для ночлега. Через несколько километров нам попалась пустынная автобусная остановка. Под ее крышей мы и устроились.

Медсестра из городской больницы привезла нас в Каркассон — один из наиболее хорошо сохранившихся средневековых городов Европы. Верхний город основан в V веке вестготами на правом берегу реки Од. На холме стоит "классический" замок Шато-Конталь, окруженный двойным кольцом крепостных стен, откуда весь старый город, покрытый красными черепичными крышами виден как на ладони.

На окраине Каркассона мы увидели миндальное дерево, усыпанное спелыми орехами. Я сразу же вспомнил китайскую притчу об одном из мастеров чань буддизма. Когда он, будучи пятилетним мальчиком, шел со своим классом на экскурсию, они увидели сливовое дерево, усыпанное плодами. Все бросились к нему, а будущий мудрец остался на месте. Учитель, удивленный таким поведением своего ученика, спросил: "Ты почему не пошел вместе со всеми за сливами". И получил ответ: "Дерево растет возле дороги, но усыпано плодами. Значит — они кислые". Так и оказалось. Хотя Франция не Китай, но подмеченная закономерность, оказывается, действует и здесь. Орехов много — но все они горькие.

Красное "Рено". Жан-Марк Таиёл по профессии лесоруб, а по призванию — писатель. Правда, пока ни один его роман еще не был опубликован. Но он верит, что все еще впереди. Налетела тучка, и пошел кратковременный дождь:

— В такую погоду не стоит ночевать на улице. Я могу пригласить вас к себе — в Безьер. Мои жена с сыном уехали на пару недель отдохнуть на море, поэтому в нашем доме есть свободная комната.

Все стены, полки, столы и даже пол стандартной трехкомнатной квартиры в панельной пятиэтажке заставлены, завешаны, завалены предметами восточного искусства: картины, мечи, икэбана, каллиграфия — так жена Жана выражает свой интерес к странам Востока.

Ним — древнейший римский город на французской территории. Здесь сохранилось множество античных памятников: Арльские ворота, ворота Порт-де-Франс, коринфский храм "Мезон карре" и огромный амфитеатр, издалека напоминающий римский Коллизей.

На окраине Нима в очередной раз мы привлекли внимание жандармов. На этот раз им показалось подозрительным, что молодой мужчина путешествует вместе с девочкой-подростком:

— Давай свои документы и документы на ребенка.

Убедившись, что Света — моя дочь, они успокоились, и (удивительно!) даже визу не посмотрели.

Кинотеатр в Авиньоне

Красная спортивная "БМВ". Мартин — явно преуспевающий бизнесмен:

— Хотите сходить в кино? — заметив наше недоумение, объяснил, — Бесплатно. — потом добавил, — Я владелец сети кинотеатров "РАТНЕ" по всей Европе — езжу, проверяю своих директоров, контролирую, как идут дела. А вы наверняка ни разу не были в современном кинозале? Правда, фильмы идут на французском языке, зато с каким качеством — широкий экран, стереозвук! А если не понравится, в любой момент сможете уйти.

В кинотеатре шло сразу несколько фильмов. Мы выбрали тот, который можно было смотреть и без знания французского языка — "Вулкан". Не отвлекаясь на понимание смысла слов, мы два часа наслаждались высококачественным изображением и объемным звуком.

Авиньон известен как папская резиденция 1309–1377 годов. На холме Роже-де-Дом с тех пор сохранился готический комплекс папского дворца, окруженный высокими стенами с круглыми башнями. Отсюда открывается замечательный вид на окрестности. Умели в древности выбирать место для строительства замков!

У въезда на автостраду, где мы поздним вечером голосовали с табличкой "Дижон", затормозил "Ситроен".

— До Дижона? Давно уже стоите? Садитесь. Я всех хитч-хайкеров подвожу. И сам всю Европу на попутках объездил.

По дороге выяснилось, что Бернард Вандевейле по профессии психоаналитик. Можно сказать, мой двойной коллега. Естественно, у нас сразу же завязался чисто профессиональный разговор: кто где учился, чему, какие экзамены сдавал, каких психологов знает, сравнивали условия работы психологов в России и во Франции.

Начался сильный дождь. Бернард тут же предложил:

— Поехали ночевать ко мне в Романс. Это километров сорок в сторону от трассы. А утром я вывезу вас к автостраде.

Подъехали к старинному трехэтажному дому. Познакомились с женой Бернарда. Ей всего двадцать шесть лет (ее мужу уже больше 50-ти). Валери по профессии тоже психолог, а знакомство их началось с того, что она стала пациенткой своего будущего мужа. Сейчас у них есть трехлетняя дочь Аннет и общий бизнес — частная психологическая консультация. С одной стороны дома работать удобно — не нужно тратить время на хождение в офис и обратно, с другой — свободного времени может не быть вообще. Например, в этот вечер к ним несколько раз заходили соседи-пациенты — девочка-даун и сумасшедшая не в меру болтливая старушенция.

Утром дождь продолжался. Бернард презентовал нам зонтик и довез, как и обещал, до въезда на автостраду. Спрятавшись с табличкой "Дижон" под крышей пиажа у въезда на платную автостраду мы настроились на долгое ожидание, но уехали на первой же машине.

В Бельгию по делу, срочно!

Молодая вдова (ее муж погиб в Альпах во время катания на лыжах) везла своих детей-подростков Оливье и Ош на соревнования по ориентированию в лесу возле Шарлевиль-Мезьера. Вместе с ними мы за один день пересекли по диагонали почти всю Францию и к вечеру были в районе Арденн, недалеко от бельгийской границы.

Остановилась спортивная машина:

— Обычно я всех хитч-хайкеров подвожу. Но только когда еду один. А сейчас я с дочерью. Мы возвращаемся из Сирии со съемок музыкального клипа. Остановил же я только потому, что у тебя дочь примерно такого же возраста, что и моя Люси.

Бельгийские водители считаются самыми неуклюжими в Европе. И при этом им разрешено пить пиво прямо за рулем. Поэтому, неудивительно, что на бельгийских дорогах происходят многочисленные аварии. Чтобы сделать бельгийские автострады хоть немного более безопасными, их по ночам освещают на всем протяжении. Создается впечатление, что едешь по бесконечным улицам мегаполиса.

Приехали в Брюссель. В молодежном общежитии "Винсент Ван Гог" Жюль снял для нас двухместный номер и пригласил на вечер в свой джаз-бар, находящийся в соседнем доме.

Утром, прогулявшись по центру города — площадь Гротенмаркт мы нашли легко, а фонтан "Писающий мальчик", наоборот, с огромным трудом — пошли пешком на выход.

В Брюсселе живут удивительные растеряхи. Нельзя сказать, что мы только и делали, что смотрели под ноги, но за несколько часов нашли: около сотни бельгийских франков, однодолларовую банкноту, удостоверение личности какого-то лысого мужика (жаль фотография не была на меня похожа, а то можно было бы ездить по всей Европе без виз) и битком набитый рюкзак (даже не стали в него заглядывать).

Мой старый друг Саша Николаев сейчас работает в университете Антверпена. Он приглашал меня в гости, но у меня был только его рабочий телефон. Значит, нужно приехать в рабочее время.

Пятница. Часа два до конца последнего на этой неделе рабочего дня. Зашли в ближайшее университетское здание. Попали на химический факультет. Позвонили. Вскоре Саша приехал за нами на "Хонде", которую одолжил ему кто-то из российской "научной колонии".

На этой же "Хонде" на следующее утро мы отправились с экскурсией в Брюгге — самый привлекательный городок Бельгии. Он основан в IX веке вокруг замка, созданного Болдуином Железной Рукой. После сооружения канала, здесь был создан порт, через который проходили торговые караваны из Европы в Англию. Купцы, разбогатевшие на торговле английским сукном, превратили Брюгге в Северную Венецию.

Старый город имеет форму овала, опоясанного бульварным кольцом. Практически с любого места можно увидеть колокольню с восьмиугольной башней, окруженной балюстрадой зубчатых камней. Рядом находится старый рынок с Суконными рядами, базиликой Крови Христовой и Ратушей. И, естественно, все первые этажи занимают многочисленные ресторанчики, кондитерские и кафе, не исключая и "Макдоналдса".

В шенгенском союзе пограничный контроль между странами отменен. Но огромные таможенные терминалы пока еще стоят. Часть из них перепрофилировали под рестораны и авторемонтные мастерские, остальные — просто бросили за ненадобностью. Здесь трудно остановить попутную машину. Может, водителей пугают заброшенные сооружения? Или все еще существующая угроза неожиданной проверки документов и багажа? Неизвестно. Но мы в этой поездке практически на всех границах немного застревали. Вот и на голландско-немецком погранпереходе немного зависли.

Когда рядом притормозил микроавтобус "Мерседес", я обратился к водителю на ломаном немецком, а в ответ слышу: "Куды?"

Владимир Кондратюк живет в Ровно, но в последние несколько лет только тем и занимается, что перегоняет машины из Германии на Украину. Деньги экономит — питается консервами из супермаркетов "Алди", но не жадничает — высаживая на заправочной станции у Ганновера, он и нам презентовал пару банок.

Автозаправка окружена сосновым лесом или вернее заросшим соснами лесопарком. Пройдя его насквозь по хорошо утоптанной тропинке, мы вышли на опушку. Перед нами расстилалось необъятное поле, засаженное какой-то мягкой травой — спать очень комфортно.

На следующее утро уехали на новой "БМВ" с мужчиной в строгом деловом костюме. Питер Зимунд — специалист по охранным системам фирмы "Дорма". Всю дорогу он рекламировал нам свою продукцию, а напоследок подарил презентационную видеокассету.

Автобаны на территории Восточной Германии сразу же после объединения страны стали реконструировать. И этот процесс продолжается до сих пор. Нередко образуются многочасовые пробки. Одну из них мы как раз и наблюдали. К счастью, в обратном направлении.

Возле Берлина встретили коллег — парень с девушкой из Литвы возвращались после двухмесячной поездки по Европе. Им легче, для них почти все страны — безвизовые. Пока мы обменивались впечатлениями, мало обращая внимания на проходящие мимо машины, появился еще один хитч-хайкер. На одной стороне его таблички было написано "Frankfurt", а на другой — "Do domu".

Машинам с немецкими номерами он показывал первую сторону, а с польскими — вторую. Может, из-за такой хитрости или в результате простого везения поляк уехал первым. За ним — литовцы (мы их обогнали на следующий день возле Познани). Наконец забрали и нас.

Во Франкфурт на Одере мы попали поздно ночью. Был последний день действия нашей месячной шенгенской визы, поэтому мы сразу же поспешили на границу.

Граница здесь проходит по мосту через Одер. Ее можно перейти пешком. Идем. Немецких пограничников не встретили вообще ни одного. Обидно, что никто не оценил нашего подвига — уложиться день в день. В будке польской таможни сидит толстый сержант с аппетитом уплетающий бутерброд с колбасой. Он нехотя взял в руки мой паспорт, и открыл его на первой странице:

— Куда?

— Домой.

— Иди, — таможенник вернул мне паспорт, даже не поставив в него штамп о въезде в Польшу.

Пройдя по мосту, мы попали в польский Слубице. Везде видны приметы недавнего наводнения — брошенные мешки с песком, грязь, отметины от воды на стенах домов.

В Польше я был уже неоднократно. И все время транзитом. Когда едешь на Запад, хочется поскорее попасть в Западную Европу, а когда возвращаешься назад, неудержимо тянет домой. Вот и в этот раз мы мчались по Польше, не сворачивая с автострады. Лишь в Варшаве прогулялись по городу, но только потому, что нас высадили в центре.

Уже знакомое место на выезде из Варшавы в сторону Бреста. Здесь я голосовал в 1993 году, возвращаясь из Англии. Отсюда до Минска Мазовецкого доехали на микроавтобусе с рабочими, возвращавшимися со смены, а там попали в легковушку к молодой девушке:

— Я иногда подвожу попутчиков, хотя моя мать мне это категорически запрещает. И вообще она волнуется, когда я сажусь за руль, — тут зазвонил сотовый телефон. — Это наверняка она.

В пяти километрах от автоперехода попали в "Волгу" с брестским номером. И опять повезло — в этот раз очередь для белорусских машин была значительно меньше, чем для транзитных.

Возле Бреста нас подобрал микроавтобус. Менеджер минской страховой компании Анатолий Бричковский всю дорогу с интересом слушал наш рассказ о путешествии по Европе и пришел к выводу:

— "Школе автостопа" нужен хороший спонсор. Ваши соревнования и экспедиции наверняка привлекают большой интерес средств массовой информации. А для любой фирмы — это неплохая реклама.

В Москву мы вернулись 7 сентября. Возле университета собралась огромная толпа — вот-вот начнется светомузыкальное шоу Жана Мишеля Жара. Мы едем в Европу, а европейцы — к нам!

Четвертый урок: