Он взмахнул пальцами в мою сторону — движение, которое должно было заставить песок вытолкнуть меня. Это было моим даром — способность видеть, как другой Элементаль будет использовать свою силу. И это уже не раз спасало меня.
Я обошла песчаную волну и полностью вышла на берег.
— Значит, да.
Он покачал головой.
— Ларк, я бы никогда не сдал кого-нибудь из своих детей Фиаметте. Она — подруга Кассавы. Они очень близки, — его взгляд смягчился, и он посмотрел с отсутствующим выражением, которое напугало меня сильнее, чем если бы он был зол и кричал.
Я тяжело сглотнула, глядя, как эмоции, одна за другой, сменяются на его лице
— Ты все еще любишь ее?
Его глаза сузились.
— Она — мать большинства моих детей. Я не могу ее ненавидеть.
— Но она пыталась убить тебя, меня, и угробила большую часть нашего народа. Она убила мою мать и Брэма. Так что, если ты не можешь ненавидеть ее, то я могу.
Я шагнула мимо него туда, где была свалена моя одежда. Она была в песке, так что я быстро отряхнула кожаный жилет и облегающие хлопковые брюки, прежде чем снова их надеть.
— Она… все еще в моей голове, Ларк, — негромко проговорил он, и я, вздрогнув, повернулась.
— Что ты имеешь в виду?
— Годы, годы разрушений и манипуляций. Я не всегда могу сказать, настоящее ли это воспоминание или сфабрикованное, — он потер лицо ладонью, — Будьте терпеливы ко мной. Я пытаюсь это изменить.
Богиня-мать сказала тоже самое. Но это будет трудно. Он был моим отцом, королем, и я хотела, чтобы он оказался достаточно сильным, чтобы просто… ну, ладно.
Слова Богини-матери зазвучали у меня в голове: «Сила духа, как в том кольце, что Кассава носила и использовала, разрушает не только тех, кого касается, но и того, кто ее контролирует. Они теряют способность доверять.»
И хотя у меня была возможность использовать Дух, чем больше я узнавала о нем, тем меньше хотела иметь с ним дело.
Я не хотела стать Кассавой.
— Я попытаюсь быть терпеливее, но тогда и ты должен доверять мне в тех вещах, которых не видишь, — сказала я.
Отец хмыкнул.
— В частности в чем?
— Ты знаешь, что Кассава не остановится, пока не заполучит твой трон и не убьет всех, кто встанет у нее на пути. Ты сказал, что она дружна с Фиаметтой. Откуда тебе знать, что это не Кассава заставляет подругу вызвать меня на суд, чтобы убить?
— Несмотря ни на что, Фиаметта хочет твою голову. Ты ворвалась в ее дом, Ларк. Победила всех ее Эндеров и улизнула, используя одну из их повязок для путешествий. Ты заставила ее выглядеть глупо, и остальные правители знают это.
Я медленно подтянула пряжки на жилете.
— Так она хочет восстановить репутацию?
Он кивнул.
— В сущности, да.
— А Кассава? Помнишь, она пыталась убить тебя всего несколько недель назад.
Я не была уверена, что смогу справиться даже с мыслью о том, что он может не помнить. Вся моя жизнь была мешаниной из сломанных и украденных воспоминаний. Я не хотела такого для Отца, и теперь, когда Кассава исчезла, он мог наконец восстановить свой разум.
Послышался звук шагов, и я поняла, что разговор закончен. Рядом с другими Отец обращался со мной, как с незаконнорожденной — как с худшей. Мы редко бывали вдвоем наедине, и это было единственное время, когда я видела Отца таким, каким помнила с детства. Тем, кто любил меня, несмотря на мой незаконнорожденный статус.
Он приподнял бровь и выпрямился.
— Ты говоришь так, словно достаточно важна, чтобы утруждаться ради тебя. Ты забываешь, что хоть ты и спасла наш народ от старой королевы, это было случайностью. Не забывай свое место, Лакспер. Теперь ты — Эндер. Тебя можно заменить.
Он повернулся и зашагал по берегу, взмахом руки показав следовать за ним.
Тебя можно заменить.
Самым смешным было то, что я была уж очень далека от бесполезности. Я улыбалась, пока не увидела, кто ждал Отца на дальней стороне горячих источников. Длинные темно-каштановые волосы, так похожие на волосы ее матери, струились по плечам и спине до колен. Она посмотрела на меня серыми глазами и вздернула бровь. Слова были не нужны. Мы недолюбливали друг друга. Она была слишком похожа на свою мать.
А я была слишком похожа на свою.
Она взяла Отца под руку, и он мягко улыбнулся ей. Старшая из моих сводных сестер и братьев также была лучшей в том, как казаться самым послушным ребенком, несмотря на свой сумасбродный нрав.
Я прошептала ее имя, словно это могло заставить ее исчезнуть.
— Белладонна.
Глава 2
Я незаметно пробралась на кухни в Спирали. Не знаю, как долго я пробыла в объятиях Богини-матери, но довольно-таки давно не ела, и мои резервы истощились настолько, что я и не рассчитывала добраться до казарм Эндеров, чтобы подкрепиться. Видимо, я отсутствовала не менее суток, потому что желудок, урча, заставлял меня двигаться быстрее.
На кухне были остатки королевского ужина. Схватив тарелку, я наполнила ее большим количеством еды — картофель, лук-порей, редис, форель и свежий салат из одуванчиков. Сев в углу, я быстро ела, едва чувствуя вкус еды, наполняя желудок так быстро, как только могла.
— Хочешь пить?
Мне под нос сунули бокал, из которого исходил пьянящий аромат медового напитка, заставивший меня глотать слюнки.
Я взяла бокал и, подняв глаза, увидела знакомое лицо.
— Найя, что ты здесь делаешь?
Она не появлялась с тех пор, как несколько месяцев назад «заварила кашу», которая, в итоге, привела меня в Эндерские казармы. Оглядываясь назад, я понимаю, что она сделала это специально. Как и многие сказители, она являлась провидицей. Ну, или по крайней мере, считалась таковой.
— Я люблю поесть. Как и большинство сказителей. Пока мы пережевываем пищу, обдумываем новые способы складывать истории.
Она взяла гроздь винограда и забросила одну ягодку в рот. Налив вторую чашку медового напитка для себя, она сделала глоток. Облизнув губы, я почувствовала приятное послевкусие. Напиток был густым и сладким.
— И какую историю ты расскажешь мне на этот раз? Предыдущая практически довела меня до плахи.
Она улыбнулась, и в глазах мелькнул фиолетовый отблеск — признак, выдающий кровь оборотня. Не очень-то часто встречающаяся особенность у нашего народа.
— О, ничего такого. Всего лишь слухи.
Я замерла с поднятой вилкой.
— Какие слухи?
— Кассава пробралась в другие семьи и пытается создать новые проблемы.
Я запихнула еду в рот и, жуя, произнесла:
— Ничего нового.
— Думаешь? — откинув голову назад, Найя сделала большой глоток меда, словно это была вода, — Я бы не торопилась с выводами. Можно дам совет?
Я махнула одной рукой, продолжая есть другой.
— Валяй.
— Твоя мачеха — хитрая бестия. Я уверена, что она на некоторое время заляжет на дно, пока, как говорится, страсти не утихнут. Но это не значит, что она откажется от планов и перестанет использовать свои методы.
Совет был дельным, но я и сама уже об этом догадалась.
— Как насчет настоящей истории, Найя? Что-то, о чем можно будет подумать во время суда в Шахте.
Она округлила глаза.
— Уверена, твой Отец не позволит им этого сделать.
Я пожала плечами и откинулась на стуле.
— Не будь так уверена, у него нет выбора. Что он сделает, если другие правители выступят против него? Они могут сослаться на правила. Мы все знаем, что я сделала, как Эндер… впрочем, не бери в голову. Теперь история. Пожалуйста?
Найя коснулась пальцами губ.
— Для тебя, дитя, история о Глубине и океане, которым правят Ундины.
Я не слышала историю про Ундин с самого детства.
— Про Кракена, который их защищает?
Она рассмеялась.
— И кто из нас рассказывает историю, ты или я?
Я махнула ей продолжать и начала снова наполнять едой тарелку.
Найя понизила голос практически до шепота и атмосфера в комнате помрачнела.
— У Ундин существует легенда, что однажды к власти придет дитя Кракена, и под его руководством они узрят, как их народ возвысится над другими.
Я улыбнулась. У каждого народа есть история об избранном. Даже у нашего. Улыбка погасла, когда в голове всплыли слова Богини-матери: «Ты — моя избранная».
Еда вдруг показалась невкусной и я отодвинула тарелку.
Найя, казалось, ничего не заметила.
— Кракен подымется пред лицом величайшего зла и поможет править своему избраннику. Но это случится не раньше, чем прольется так много крови, что воды Глубины потемнеют, исчезнет рыба и иссякнет воздух. Это признаки того, что дитя Кракена среди них. Каждое из трех семейств Ундин считают, что именно у них родится дитя Кракена. Так вот, скажу тебе, это невоины с зеленоватыми волосами, не оборотни с фиолетовыми глазами, и даже не целители. Нет, это будет истинное дитя воды, дитя, несущее в себе все три кровных линии. Голубые волосы и бледная кожа, глаза цвета чистейших океанских волн — вот ребенок, которого ты должна искать, если хочешь встретить избранного Кракеном наследника. Так гласит легенда.
— А что произойдет, если такое дитя никогда не родится? — я не смогла удержаться и слегка поддразнила ее.
Найя фыркнула и махнула рукой, пребывая в задумчивости.
— Не глупи. Дитя Кракена придет. Хотя, надеюсь, не при моей жизни.
— Почему?
— Перемены трудно даются тем, кто так долго живет. Ты, у тебя не будет проблем с переменами, — она снова махнула рукой, — вот, подарок на память об этой истории.
Она пошевелила пальцами, и что-то блестящее, похожее на крючок, появилось в ее руке, затанцевав между пальцами, прежде чем лечь в ладонь.
— Вот, — Найя протянула странный предмет мне. — Думаю, тебе очень скоро это понадобится.
Я всмотрелась в ее ладонь и осторожно взяла рыболовный крючок, острый с одного конца, с крошечным голубым бриллиантом наверху, где крепится леска.
— Зачем это мне?
Она улыбнулась, взяла крючок и поднесла к моему уху.
— Не шевелись, — я вздрогнула, когда она протащила его сквозь хрящ, — Вот, довольно-таки мило.