Хильдегарду отправили к отшельнице Ютте еще девочкой, когда ей было восемь; в то время Ютте едва ли было 16 лет. Красавица из самого знатного семейства в округе, ставшая отшельницей, носила власяницу и бичевала себя – этого было достаточно, чтобы привлечь внимание всех матерей-дворянок. К Ютте начали посылать на обучение дочерей, предназначенных для церковной жизни. 1 ноября 1112 года 14-летняя Хильдегарда вместе с еще одной девушкой приняла послушание и поселилась вместе с Юттой.
Что входило в обучение? Чтение Псалтири, конечно, на латыни, поэтому и латынь изучалась на базе Псалтири. В дальнейшем латынь Хильдегарды оставалась неуклюжей, поэтому она часто прибегала к помощи секретарей при написании своих сочинений. Помимо латыни она обучалась каким-то началам богословия и аскетизму. Ощущение нехватки знаний и образования не покидало Хильдегарду всю ее жизнь.
Жизнь небольшой общины (сначала их было 10, потом, уже после смерти Ютты, – 20) фактически была замкнутой: связь с миром осуществлялась через небольшое окошко – через него передавали еду и письма.
О продолжавшихся видениях Хильдегарда говорила только Ютте, а та велела не рассказывать о них окружающим. Хильдегарда продолжала молчать и после смерти наставницы в 1136 году, когда ее саму выбрали руководить сложившейся общиной. Все изменилось, когда ей было 42 года и семь месяцев.
Совершилось… что огнистый свет с величайшим блистанием сошел из разверстых небес, затопил весь мой мозг и воспламенил все мое сердце и всю мою грудь как бы пламенем, притом не только сияющим, но и согревающим, как согревает солнце ту вещь, на которую изливает лучи свои; и я немедля уразумела изъяснение смысла книг, то есть Псалтыри, евангелий и прочих писаний, как Ветхого, так и Нового Завета12.
Удивительное видение, давшее ей понимание священных книг, содержало также повеление записать все то, что она видела. С этого момента началась вторая жизнь Хильдегарды.
Запись первых видений была направлена Бернару Клервоскому (1091–1153). Его ответ позволил показать записи его ученику, папе Евгению III (годы понтификата: 1145–1153). Одобрение последнего открыло все дороги и дало покровительство архиепископа Майнцского.
В 1147 году Хильдегарда купила землю на горе святого Руперта – Рупертсберг, около Бингена на Рейне, – для ее растущей общины. Монастырь был открыт в 1152 году, когда архиепископ Майнца подписал все необходимые документы. В общину, как и при Ютте, брали только девушек из знатных семей. Причину этого Хильдегарда объяснила образно:
Бог любит всех своих детей, но нет крестьянина, который поставил бы своих быков и ослов в одно стойло, а потому и монахини разных сословий должны содержаться отдельно, чтобы они не разобщились, гордые своим воспитанием или униженные своим незнатным происхождением13.
Для последних, незнатных, через 10 лет был основан филиал монастыря в Айбингене. По иронии судьбы, в отличие от разрушенного во время Тридцатилетней войны Рупертсберга, он уцелел и сейчас является центром почитания святой Хильдегарды.
К 1160-м годам слава Хильдегарды достигла зенита. Она состояла в переписке с королями и папой, а император Священной Римской империи Фридрих I Барбаросса (1122–1190) стал ее покровителем. Община росла (50 человек в Рупертсберге и 30 – в Айбингене!), и аббатиса путешествовала по рейнским городам и монастырям с проповедями.
Современники в письмах обращались к ней с почтительностью, необычной даже для характерных тогда весьма пышных форм. По словам одного аббата, в Хильдегарде воплощен «сияющий блеск священной религии». Аббатиса София, ее подруга, называет Хильдегарду «музыкальным орудием Святого Духа, созданным для извлечения бесценных мелодий, таинственно изукрашенным многими чудесами».
Музыка Хильдегарды дошла до нас в двух рукописях, одна из которых – богато украшенный Ризенкодекс – была составлена уже после смерти бингенской аббатисы, а другая – Дендермондская (см. рис. 5 на вклейке) – написана при жизни и под руководством Хильдегарды.
Музыка Хильдегарды состоит из примерно 70 мелизматически развитых песнопений и «Действа о Добродетелях» (Ordo Virtutum).
Экстатическая, необычная прежде всего по широкому диапазону и одновременно укорененная в традиции (O nobilissima viriditas Хильдегарды представляет собой импровизацию на антифон XI века Ave regina caelorum) музыка сочетается в них с таким же необычным, но глубоко укорененным в Вульгате[15], прежде всего в лексике Псалтири и Песни Песней, латинским языком. По словам Сергея Аверинцева, переводившего произведения аббатисы на русский язык, «читательское впечатление от текстов Хильдегарды – впечатление от альпийского пейзажа: горный воздух и захватывающая дух крутизна»14. Длинные, порой нечеловечески продолжительные фразы, на которые почти не хватает дыхания, большой диапазон, неожиданные скачки после длительного плавного движения и странное завораживающее звучание – все это характеристики музыкального языка Хильдегарды Бингенской (см. рис. 6 на вклейке).
Все произведения Хильдегарды Бингенской одноголосные. По поводу некоторых произведений музыковеды спорят, но соглашаются в том, что более 20 ее произведений имеют диапазон больше децимы[16], а свыше десятка – больше двух октав. Американский музыковед Хони Мекони на международной конференции MedRen в 2023 году рассказывала, что по сравнению с рекомендациями средневековых музыкальных трактатов 43 произведения Хильдегарды не выделяются по диапазону, 13 – стоят на его краю, а 21 – превышают рекомендованные лимиты.
Музыковеды также, находя разницу в диапазоне между произведениями Дендермондской рукописи и Ризенкодекса, пишут о музыке молодой и зрелой Хильдегарды. Возможно, она сама была певицей с незаурядным диапазоном, который с течением лет сокращался.
Иногда ей не хватало латыни, и новые слова приходили к ней в видениях. Она называла язык этих слов lingua ignota и даже составила для него алфавит (см. рис. 7 на вклейке).
В глоссарии lingua ignota, составленном Хильдегардой, около 1100 слов, но на практике их, видимо, было больше. В одном песнопении, в котором латинские слова перемешаны со словами lingua ignota (последние выделены), лишь одно – loifolum (люди) – встречается в глоссарии:
O orzchis Ecclesia, armis divinis praecincta, et hyacinto ornata, tu es caldemia stigmatum loifolum et urbs scienciarum. O, o tu es etiam crizanta in alto sono, et es chorzta gemma.
Возможный перевод: «О, безмерная Церковь, руками божественными обвитая и яхонтом украшенная, ты – благоухание ран людей и град наук. О, ты помазана звуком вышним и ты – сверкающий драгоценный камень».
Хильдегарда Бингенская была канонизирована в 2012 году. Этому событию предшествовала растущая популярность аббатисы. Несомненную роль в этом сыграла музыка Хильдегарды, точнее, ее современные записи и исполнения на концертах.
Основу популярности музыки рейнской аббатисы заложили вышедшие в 1982 году две пластинки молодых на тот момент ансамблей старинной музыки. Ансамбль Gothic Voices под управлением одного из самых выдающихся музыковедов-медиевистов – Кристофера Пейджа – был основан в 1980 году. Их первая пластинка – A Feather on the Breath of God – была посвящена музыке Хильдегарды. По итогам года этот диск получил приз журнала Gramophone за лучшую запись классической музыки в категории Early Medieval[17].
Для ансамбля Sequentia запись музыки Хильдегарды Бингенской стала вторым альбомом, зато он состоял из двух пластинок и содержал первую полную запись Ordo Virtutum. Ансамбль еще не раз возвращался к музыке святой Хильдегарды: так, в 1993 году вышла пластинка Canticles of Ecstasy.
Музыкально она не сильно отличалась от других записей произведений святой Хильдегрды этим ансамблем, и пока записывался альбом, никто из участников записи не представлял, что произойдет, когда диск поступит в продажу. Маркетологи Deutsche Harmonia Mundi (а возможно, и их материнской компании BMG Music) вдохновились, вероятно, названием пластинки, перекликающимся со сленговым названием популярного «наркотика вечеринок» MDMA, то есть «экстази»[18], и придумали целую рекламную кампанию, направленную на потребителей, переживавших тогда бурную экспансию рейв-культуры, – Chill to the Chant, что можно перевести как «расслабься / спусти пар с хоралом», «отдохни после вечеринки».
Canticles of Ecstasy разошелся в том же году тиражом в несколько сотен тысяч экземпляров, был номинирован на «Грэмми». Общий тираж пластинки в наши дни – около полутора миллионов копий. Это до сих пор самый популярный диск с записью средневековой музыки в истории! На какое-то время участники ансамбля средневековой музыки Sequentia стали настоящими поп-звездами.
Альбом породил целую волну записей григорианских хоров, «монахов из Силоса» и т. д. Нью-эйдж-исполнители стали активнее включать в свои программы григорианские мелодии; на этой волне началась популярность группы Gregorian, исполняющей рок- и поп-хиты в обработке, напоминающей григорианское пение.
Такая популярность и помогла, и помешала самой музыке рейнской Сивиллы. Упакованная в нью-эйджаранжировку, она действительно мало отличалась от григорианики, да и длинные мелодические фразы и необычные структуры, скорее, звучали даже менее доходчиво, чем более простые антифоны и респонсории. Краткий интерес широкой публики сменился на безразличие: «Да, знаю такую музыку, ничего особенного». И это при том, что к тому времени далеко не вся музыка Хильдегарды была исполнена (запись полного собрания сочинений композитора была закончена ансамблем