Не имея возможности выпить ни грамма алкоголя, он очень скоро начал бы испытывать жутчайший похмельный синдром.
У таких больных часто наблюдаются бред, галлюцинации и дрожание конечностей.
Более того, иногда они могут испытывать эпилептические припадки, которые порой даже приводят к летальному исходу.
И у Александра можно найти все эти, или подобные им, симптомы заболевания.
При алкогольном отравлении больной либо полностью теряет сознание, либо впадает в состояние ступора, в котором его нервная система на протяжении нескольких часов находится в ужасном состоянии, словом, в этом случае наблюдается совершенно иная картина, нежели та, которую нам описывают источники, рассказывающие о самочувствии Александра, о его судорогах и бессознательном бреде.
На самом деле, главное следствие алкогольного отравления — непрекращающаяся рвота.
В этом случае смерть зачастую наступает оттого, что больной захлебывается рвотными массами или умирает от обезвоживания организма.
Да, Плутарх сообщает о том, что Александра мучила сильная жажда в ту ночь, когда он почувствовал себя плохо, но ни этот автор, ни другие не упоминают о рвоте или хотя бы тошноте как одном из симптомов заболевания великого царя.
Так, Юстин записал, что некоторые из друзей Александра предположили, что причиной смерти царя стало пьянство, но сам он подобную возможность отвергал и обвинял в смерти Александра тех, кто унаследовал его власть.
Как можно видеть из всего сказанного выше, однозначного ответа на вопрос «От чего умер Александр Македонский» у нас так пока нет.
Официально болезнь, от которой царь умер, так и не назвали.
Его друзья считали, что причиной его болезни было чрезмерное пьянство, хотя среди них были и такие, кто говорил о заговоре.
Очевидно только то, что великий царь и полководец был побежден не доблестью и отвагой врагов, а неумеренным питием или тайным заговором тех, кому он доверял.
Не сомненно и то, что, если бы Александр продолжил свой разгульный образ жизни, то рано или поздно столь любимое им вино сыграло бы с ним плохую шутку.
Ибо, как говорили древние римляне: «Multum vinum Inhere, non diu vivere — Много вина пить — не долго жить…»
В 1570 году Османская империя завоевала Кипр.
Особой радости у турок эта победа не вызвала, а великий визирь Мехмед Соколлу откровенно говорил о бессмысленности этого завевания.
И он знал, что говорил.
Усталая донельзя империя как никогда нуждалась в отдыхе.
Более того, именно в это время она должна вести себя в высшей степени осторожно, поскольку завевание принадлежавшего венецианцам Кипра могло вызвать в Европе нежелательный для Стамбула резонанс.
Так оно в результате и случилось, и завоевание Кипра оказалось для империи поворотным моментом.
Говоря откровенно, ничего удивительного в желании завладеть Кипром не было, поскольку, захватив его, османы установили полный контроль над Восточным Средиземноморьем и покончили с несколькими пиратскими обществами.
При осаде Фамагусты погибло 50 тысяч турок — однако османские военачальники никогда не обращали особого внимания на потери.
Венецианский комендант Брагадино сдался на условиях сохранения всех воинских почестей и безопасной эвакуации гарнизона.
Сам же он был чудовищно изувечен, а затем с него живого сняли кожу.
Когда турецкий флот с триумфом вернулся в Константинополь, его набитое соломой чучело висело на рее одного из кораблей.
Как того и опасался великий визирь, нападение на Кипр было повсеместно воспринято как самое настоящее беззаконие.
Хотя, если говорить откровенно, то можно подумать, что все предшествующие завоевания османов вызывали в мире восхищение и являли собой события самого, что ни на есть, легитимного характера.
Чем же так были возмущены в «справедливой» Европе?
«Причина нападения, — писал в своей книге „Величие и крах Османской империи“ Гудвин Джейсон, — сочли европейские державы, заслуживала решительного осуждения: прихоть алкоголика, науськанного подстрекателем-евреем.
Султан Селим испытывал сильную любовь к кипрскому вину.
Его собутыльник Иосиф Наси, беженец из Испании, ставший придворным банкиром и первым евреем, возведенным в дворянское достоинство, питал надежду превратить Кипр в убежище для бегущих из Европы соплеменников.
Впрочем, с султаном он говорил о других причинах и убеждал в том, что ему нужно завладеть источником чудесного нектара.
Затею дона Иосифа поддерживала еврейка по рождению Нурбану-султан, мать будущего Мурада III, а противостояла ей жена Мурада, венецианка Сафийе.
Кипр пал, и Селим получил свое беспошлинное вино. Однако на Западе пришли в движение новые силы. Падение Кипра повлекло за собой образование Священной лиги, направленной против турок.
Испания, Венеция, Мальтийский орден и несколько итальянских государств во главе с Римом выставили соединенный флот под командованием дона Хуана Австрийского, внебрачного сына Карла V 7 октября 1571 года он застал османский флот в заливе Лепанто и пошел в атаку».
Мы вряд ли погрешим против истины, если заметим, что Джейсон позволил себе в своей книге немного пофантазировать.
На самом деле все выглядело несколько иначе.
С 1489 года остров Кипр находился под протекторатом Венецианской республики и имел статус её заморского владения.
Турки заинтересовались островом примерно в 1567 году, а с начала 1568 года турецкие агенты начали разжигать недовольство среди населения Кипра, а турецкие корабли разведывали кипрские гавани.
Более того, султан Селим II заключил мирный договор сроком на 8 лет с главой Священной Римской Империи Максимилианом II.
Таким образом, Европа получила некоторую безопасность, а султан — свободные войска, которые он и использовал при завоевании Кипра.
В начале 1570 года представитель Венецианской республики в Стамбуле был проинформирован о том, что Османская империя считает Кипр исторически неотъемлемой частью Османской империи.
Как бы в подтверждение этого османы арестовали многих купцов и захватили главные портовые города.
28 марта 1570 года венецианский дож получил ультиматум: либо Венеция должна добровольно сдать Кипр, либо Османская империя отнимет у неё остров силой.
Венеция обратилась к соседям с просьбой помочь.
Однако ее первый призыв остался без внимания.
Все европейские монархи отказали Венеции в содействии, ссылаясь на мирный договор, который уже ни на что не влиял.
Только Мальтийский орден выделил пять кораблей, но они даже не дошли до пункта назначения — были захвачены турками.
Казалось, что война безнадёжно проиграна, однако год спустя при посредничестве папы Римского Пия V была создана коалиция европейских государств, получившая название «Священная лига».
Войска собрали в сицилийской Мессине в августе 1571 года.
Силы Священной лиги, согласно последующим оценкам историков, стали самым сильным и многочисленным флотом за всю историю Европы.
Флотилию стран Священной лиги возглавлял испанский принц дон Хуан Австрийский, а турецкие корабли вёл Али-паша Мудззин-заде.
Таким образом, силы противников были примерно равны, но союзники имели преимущество: на палубах судов Священной лиги стояли пушки, а абордажные команды были вооружены аркебузами, тогда как противник испытывал недостаток в огнестрельном оружии. Это и решило исход битвы.
Наиболее известным событием турецко-венецианской войны является грандиозное морское сражение, произошедшее 7 октября 1571 года в Патрасском заливе, более известное как битва при Лепанто.
В этой битве сошлись Восток и Запад — сражение происходило между Священной лигой и Османской империей.
К полудню окружение турецких войск было разгромлено и главными целями сражения стали флагманские корабли обоих флотилий.
Османский флот потерпел сокрушительное поражение: из 276 судов было потеряно около 205 кораблей, в то время как испанцами было потеряно лишь 15 судов.
Другое дело, что богатый португальский еврей, появившийся в Стамбуле в последние годы правления Сулеймана I и вскоре ставший закадычным другом будущего султана Селима II, Иосиф Нази, был главным соперником визиря Мехмеда Соколлу.
Именно по этой причине Нази не жалел золота и драгоценностей на подарки престолонаследнику.
Вступив на престол, Селим вознаградил его, сделав пожизненным правителем острова Наксос, отвоёванного у Венеции.
Однако Нази этого было мало, и он добился от султана монополии на торговлю вином на всей территории Османской империи.
Нази имел неплохую сеть осведомителей в Европе и поставлял султану важные политические новости и постоянно посылал в подарок Селиму свои лучшие вина.
Сложно сказать, руководствовался ли Селим II при нападении на Кипр только желанием заполучить «источником чудесного нектара», или же в глубине его отравленной алкоголем души еще теплился дух великих османских завевателей.
Впрочем, второе кажется маловероятным, и не случайно венецианский посол Лоренцо Бернардо писал в воспоминаниях о своем пребывании при османском дворе:
«Султан Селим изложил следующее мнение: истинное счастье короля или императора состоит не в ратных трудах или славе, добытой в сражениях, но в бездействии и спокойствии чувств, в наслаждении всеми удовольствиями и уютом во дворцах, где полным-полно женщин и шутов, и в исполнении всех желаний, касается ли это драгоценностей, дворцов, крытых галерей и величественных зданий».
Именно поэтому он снова назначил на должность великого визиря Соколу Мехмед-пашу, полностью доверив ему управление государством.
Известный дипломат Филипп дю Фресне-Канайе, который в 1573 году служил во французском посольстве, отмечал, что за три месяца, пока он был в Стамбуле, султан покидал пределы дворца лишь дважды, чтобы присутствовать на полуденном богослужении в пятницу.