Обстоятельства, формирующие нашу судьбу
Описывая события моего прошлого, я осознаю, как неуловима порой логическая связь между наши- ми судьбами и формирующими их обстоятельствами. Иллюстрацией тому может послужить случай из моей юности. Как-то зимой я вместе с другими мальчиками взобрался на крутую гору. Снег был довольно глубоким, а теплый южный ветер сделал его как раз таким, какой нам был нужен. Мы весело лепили снежки и бросали их вниз. Они скатывались на какое-то расстояние, набирая по ходу у кого больше, а у кого меньше налипающего снега, и мы старались превзойти друг друга в этом состязании. Вдруг мы увидели, как один снежный ком покатился дальше других, разрастаясь до громадных размеров, пока не стал величиной с дом и рухнул вниз, в долину, с такой силой и оглушительным грохотом, что дрогнула земля. Я смотрел на это ошеломленный, не в силах понять, что произошло. В течение нескольких недель картина снежной лавины стояла у меня перед глазами, и я удивлялся, как нечто столь маленькое может вырасти до таких громадных размеров. С тех пор усиление слабых воздействий стало для меня захватывающей задачей, и, когда спустя годы я занялся экспериментальным изучением механического и электрического резонанса, с самого начала опытов меня не оставляли острый интерес и увлеченность. Возможно, не будь того сильного впечатления, испытанного в детстве, я бы не довел до конца опыты с маленькой искрой, которую получил с помощью своей катушки, и никогда не подступился бы к своему лучшему изобретению, подлинную историю которого я изложу на этих страницах немного позже. Немало людей, причастных к технике и весьма способных в своей специальной области деятельности, но не освободившихся от духа педантизма и близорукости, утверждают, что, кроме индукционного двигателя, я мало что дал миру для практического применения. Это обидная ошибка. Новые идеи не должны оцениваться по немедленным результатам. Моя система передачи энергии с помощью переменного тока появилась в определенный психологический момент как долгожданный ответ на насущные потребности промышленности. И хотя пришлось преодолевать значительное сопротивление и согласовывать взаимоисключающие интересы, как это всегда случается, коммерческое внедрение нельзя было откладывать надолго. А теперь сравните эту ситуацию с той, которая возникла в ходе реализации моего проекта турбины, к примеру. Казалось бы, такое простое и превосходное изобретение, обладающее многими качествами идеального двигателя, должно быть принято сразу, и, несомненно, это произошло бы при соответствующих условиях. Однако ожидаемый экономический эффект от использования переменного тока не окупал средств, вложенных в уже существующее никудышное машинное оборудование; но в перспективе новая система, напротив, приобретала дополнительные преимущества. Она подходила для новых предприятий, а также для улучшения старых. Моя турбина была шагом вперед — к совершенно иному качеству. Это в корне новая отправная точка в том смысле, что успех означал бы отказ от устаревших типов тогдашних двигателей, на которые были истрачены миллиарды долларов. При таких обстоятельствах технический прогресс вынужден замедлять темп, и возможно, самое большое препятствие на его предвзятое мнение, формируемое в умах экспертов организованной оппозицией.
Буквально на днях я пережил очень грустное чувство после встречи со своим другом и бывшим ассистентом Чарльзом Ф. Скоттом, ныне профессором электротехники в Йельском университете. Я давно его не видел и обрадовался возможности немного поболтать с ним у себя в офисе. Наша беседа, как и следовало ожидать, плавно перешла на мою турбину, и я очень разгорячился. «Скотт! — воскликнул я, увлеченный перспективой блестящего будущего. — Моя турбина отправит на свалку все тепловые двигатели в мире». Скотт задумчиво смотрел в сторону, поглаживая подбородок, словно считал в уме. «На этой свалке вырастет огромная куча денег», — сказал он и молча вышел. Эти и другие мои изобретения были, однако, не чем иным, как существенными продвижениями вперед в определенных направлениях. Разрабатывая их, я просто следовал врожденному инстинкту улучшать существующие устройства, нисколько не обременяя себя заботой о наших несравненно более насущных потребностях. «Усиливающий преобразователь» явился плодом многолетних трудов, главной целью которых было решение проблем, бесконечно более важных для человечества, чем простой рост производства. Если мне не изменяет память, то был ноябрь 1890 года, когда я провел в лаборатории один из самых необычных и эффектных экспериментов — из тех, что вошли в анналы науки. Исследуя свойства высокочастотных токов, я пришел к убеждению, что можно получить электрическое поле такой напряженности, что в пределах комнаты оно способно заставить светиться безэлектродные вакуумные трубки. Для проверки этого предположения был построен соответствующий генератор, и первое же испытание оказалось удивительно успешным. В то время трудно было понять суть этих странных явлений. Нам очень хотелось новых сенсаций, но вскоре мы стали равнодушны к ним. Вчерашние чудеса становятся обычными явлениями сегодня. Когда мои трубки были продемонстрированы в первый раз, публика смотрела на них с изумлением, которое невозможно описать. Со всех концов света я получал настоятельные приглашения, меня соблазняли обещаниями бесчисленных почестей и другими лестными приманками, но я отказывался. Однако в 1892 году стало уже невозможно продолжать отклонять приглашения, и я отправился в Лондон, где прочитал лекцию в Электротехническом обществе. Я собирался сразу уехать в Париж, где также обещал прочесть лекцию, но сэр Джеймс Дьюар настоял на моем выступлении в Королевском обществе. Вообще-то я человек слова, но в тот раз легко уступил убедительным аргументам великого шотландца. Он вдавил меня в кресло и налил полстакана чудесной коричневой жидкости, переливающейся всеми цветами радуги и напоминавшей по вкусу нектар. «Ну вот, — сказал он, — вы сидите в кресле Фарадея и пьете виски, которое он обычно пил». (Здесь я замечу, что это было мне не очень-то интересно, по- скольку к тому времени я уже изменил свое мнение о крепких напитках.) Следующим вечером я предстал с демонстрационными опытами перед Королевским обществом, и по окончании моего выступления лорд Рейли обратился к аудитории, и его чрезмерно лестные слова стали для меня началом терзаний, которым я стал подвергаться. Я бежал из Лондона, а потом из Парижа, чтобы избавиться от милостей, обрушившихся на меня, и выехал домой, где пережил тяжелейшие душевные муки и болезнь. Поправив здоровье, я начал обдумывать планы возобновления работы в Америке. До того времени я не осознавал, что обладаю каким-то исключительным даром совершать открытия, но лорд Рейли, которого я всегда считал идеальным типом ученого, сказал именно это, а если дело обстоит так, то мне надлежит, как я полагал, сосредоточиться на какой-либо крупной идее. И вот тогда, как и много раз в прошлом, я обратился к наставлениям моей матери. Мощь интеллекта ниспослана Небесами, это дар от Бога, и если проникнуться этой мыслью, мы станем жить в гармонии с Высшей Силой. Мать учила меня всегда искать истину в Библии, поэтому несколько следующих месяцев я по- святил изучению этой книги. Однажды, прогуливаясь в горах, я искал укрытие от надвигающейся грозы. Небо нависало тяжелыми тучами, но почему-то не проливалось дождем, пока внезапно не сверкнула молния, и спустя несколько мгновений начался ливень. Это наблюдение заставило меня задуматься. Было очевидно, что между этими двумя явлениями существует причинно-следственная связь, и, немного поразмыслив, я пришел к заключению, что электрическая энергия, участвующая в процессе выпадения дождя, незначительна и роль молнии во многом подобна действию чувствительного спускового крючка. Это открывало удивительные возможности. Если бы мы смогли оказывать на атмосферу воздействие электричеством с нужными параметрами, преобразилась бы вся наша планета и условия жизни на ней. Солнце поднимает воду из океанов, ветры переправляют ее в отдаленные места, где она дрейфует в небе в состоянии тончайшего равновесия. Если бы в наших силах было нарушать его когда и где угодно, мы могли бы управлять этим поддерживающим жизнь могучим потоком по своему усмотрению. Мы могли бы орошать бесплодные пустыни, создавать озера и реки и обеспечивать себя энергией в неограниченных количествах. Это был бы самый эффективный способ использования Солнца для нужд человека. Но его осуществление зависело от нашей способности добиться получения электричества с напряженностью такого же порядка, как и в природе. Это выглядело безнадежной затеей, но я решил попытаться и, съездив ненадолго в гости к своим друзьям в Уодфорд в Англии, сразу по возвращении в Соединенные Штаты летом 1892 года без промедления приступил к работе, которая была для меня тем более привлекательной, что задачи такого же типа нужно было решать для успешной беспроводной передачи энергии. В этот период я продолжил дальнейшее тщательное изучение Библии и нашел ключ в откровении Иоанна Богослова. Первый удовлетворительный результат был получен весной следующего года, когда я добился напряжения около 100 000 000 вольт — ста миллионов вольт—с помощью своей конической катушки. Это было сравнимо, по моим прикидкам, с напряженностью при вспышке молнии. Работа шла успешно до тех пор, пока мою лабораторию не уничтожило пожаром в 1895 году. О состоянии дел можно судить по статье Т.С. Мартина, напечатанной в апрельском номере журнала «Century Magazine». Эта беда отбросила меня назад по многим направлениям исследований, и в тот год большую часть времени мне пришлось посвятить планированию и восстановлению. Однако, как только позволили обстоятельства, я вернулся к работе. Хотя было понятно, что увеличения электродвижущей силы можно достичь путем увеличения размеров устройства, у меня было интуитивное ощущение, что эта цель достижима и на сравнительно небольшом и компактном трансформаторе, если сконструировать его должным образом. Экспериментируя со вторичной обмоткой в форме плоской спирали, как показано в моих патентах, я удивился отсутствию электрических разрядов и вскоре понял, что причиной этого является положение витков и их взаимодействие. Воспользовавшись этим наблюдением, я решил применить высоковольтный провод с витками большего диаметра и промежутками между ними, достаточными, чтобы препятствовать возрастанию распределенной емкости и в то же время исключить чрезмерное накопление заряда в какой бы то ни было точке. Используя такой подход, мне удалось получить напряжение, превышающее 100 000 000 вольт, что приближалось к допустимому пределу, исключающему риск несчастного случая. Фотография трансформатора, сконструированного в моей лаборатории на Хьюстон- стрит, была опубликована в «Electrical Review» в ноябре 1898 года. Чтобы продолжить работу в этом направлении, я должен был раскрыть свои планы и весной 1899 года, завершив подготовку к строительству установки для беспроводной передачи энергии, уехал в Колорадо, где провел больше года. Здесь я представил другие усовершенствования и дополнения, позволявшие получить токи при каком угодно напряжении. Интересующиеся найдут информацию о проведенных там опытах в моей статье «Проблема увеличения энергии для человека» в журнале «Century Magazine» за июнь 1900 года, на который я однажды уже ссылался. Я не хочу делать никакого секрета из моего повышающего трансформатора и расскажу о нем так, чтобы читатели ясно представляли себе его конструкцию и возможности. Итак, в первую очередь это резонирующий трансформатор со вторичной обмоткой, в которой высоковольтная часть занимает значительную площадь и расположена в пространстве на идеально развернутых поверхностях очень больших радиусов кривизны и с определенным расстоянием между ними, с тем чтобы на любом участке была обеспечена малая электрическая поверхностная плотность, исключающая утечку, даже при оголенном проводе. Он применим для любой частоты, от нескольких до многих тысяч колебаний в секунду, и может быть использован для получения токов очень большой величины и умеренного напряжения или слабых токов при огромной электродвижущей силе. Максимальное электрическое напряжение зависит только от радиуса кривизны указанных поверхностей, на которых располагаются высоковольтные витки, и от занимаемой ими площади. Судя по моему прошлому опыту, нет ограничений на получаемое высокое напряжение; реальна любая величина. С другой стороны, в антенне можно достигнуть токов силой в тысячи ампер. Для получения таких токов вполне достаточна установка очень умеренных размеров. Теоретически терминал диаметром менее 90 футов достаточен для получения электродвижущей силы такой величины, в то время как для антенных токов от 2000 до 4000 ампер при обычных частотах его диаметр может не превышать 30 футов. В более узком значении это беспроводной передатчик, в котором волновое излучение Герца, по сравнению со всей энергией, составляет пренебрежительно малую величину. При таком условии коэффициент затухания чрезвычайно мал, и в поднятой на определенную высоту емкости накапливается огромный заряд. Такой контур может затем возбудиться от импульсов любого вида, даже низкочастотных, и будет производить синусоидальные и непрерывные колебания, подобные колебаниям переменного тока. Однако если определить его в самом узком значении слова, можно сказать, что это — резонансный преобразователь, который, обладая указанными свойствами, точно рассчитан, чтобы войти в резонанс с земным шаром и с его электрическими константами
и свойствами, и благодаря этому, а также своей конструкции становится чрезвычайно эффективным для беспроводной передачи энергии. Расстояние при этом абсолютно не играет роли, поскольку амплитуда передаваемых импульсов не уменьшается. Как показывают математические расчеты, можно даже сделать так, чтобы амплитуда импульсов увеличивалась по мере удаления от установки. Это изобретение было одним из многих других, включенных в мою «Всемирную систему» беспроводной передачи, которую я по возвращении в Нью-Йорк в 1900 году решил поставить на коммерческую основу. Что касается ближайших целей моего предприятия, они были четко сформулированы в специальном отчете того периода. Привожу выдержку из него: «Всемирная система возникла из комбинации нескольких положивших ей начало открытий, сделанных автором в ходе долгих и непрерывных исследований и экспериментов. Она делает возможной не только немедленную и точную беспроводную передачу любого рода сигналов, сообщений или разного рода символов во все части света, но также и объединение всех существующих телеграфных, телефонных и других передающих сигналы станций без какого-либо изменения в их нынешнем оборудовании. Например, с ее помощью находящийся в данном месте телефонный абонент может позвонить и поговорить с другим абонентом в любой части Земли. Недорогая телефонная трубка по величине не больше наручных часов позволит ему слушать повсюду, на суше и на море, речевое сообщение или исполняемую музыку из какого-либо другого места, как бы далеко оно ни находилось». Эти примеры приводятся только для того, чтобы дать представление о возможностях данного замечательного научного достижения, которое устраняет расстояния как помеху и делает Землю, этот превосходный естественный проводник, пригодной для осуществления всех бесчисленных целей, на которые человеческую изобретательность подвигла проводная связь. Из вышесказанного следует один далеко идущий результат, и состоит он в том, что любое устройство, управляемое посредством одного или нескольких проводов (понятно, что на ограниченном расстоянии), может приводиться в действие без проводов с такой же легкостью и точностью и при этом на таких расстояниях, для которых не существует других ограничений, нежели те, что налагают физические размеры земного шара. Таким образом, благодаря этому идеальному методу передачи сигналов откроются не только совершенно новые области для коммерческой эксплуатации, но в значительной мере будут расширены старые. Всемирная Система основывается на применении следующих изобретений и открытий: 1. Трансформатор Теслы. Этот прибор играет такую же революционную роль в генерировании электрических колебаний, какую сыграл порох в истории войн. С помощью такого рода аппарата его изобретатель получал токи, во много раз превосходящие по силе те, что когда-либо были достигнуты обычным путем, а также разряды длиной более ста футов. 2. Усиливающий преобразователь. Это лучшее изобретение Теслы — особый трансформатор, специально сконструированный таким образом, чтобы производить возбуждение Земли, роль которой в передаче электрической энергии та же, что у телескопа в астрономических наблюдениях. Используя это удивительное устройство, автор уже получил электрические токи большего напряжения, чем в молнии, и послал вокруг Земли ток, достаточный для того, чтобы зажечь более двухсот ламп накаливания. 3. Беспроводная система Теслы. Эта система содержит ряд усовершенствований и является единственным известным способом экономичной беспроводной передачи сигналов на большие расстояния. Тщательные проверки и замеры радиоволн от экспериментальной станции большой мощности, возведен- ной изобретателем в Колорадо, показали, что сигналы любой интенсивности можно передавать прямо сквозь земной шар, если это необходимо, с потерей, не превышающей нескольких процентов. 4. Способ индивидуализации настройки. Это изобретение Теслы имеет такое же отношение к примитивной настройке, как изысканный язык к нечленораздельной речи. Оно делает возможным передачу сигналов или сообщений совершенно секретно и эксклюзивно как в режиме передачи, так и в режиме приема, то есть не смешивающихся и не смешиваемых с другими сигналами. Каждый сигнал подобен человеку с несомненной индивидуальностью, и практически нет предела количеству станций или приборов, которыми можно управлять без малейших взаимных помех. 5. Земные стоячие волны. Если объяснить популярно, это поразительное открытие означает, что Земля реагирует на электрические колебания определенной частоты точно так же, как камертон на звук определенной высоты.
Эти специфические электрические колебания, способные сильно возбудить земной шар, могут найти бесконечное количество применений огромной важности в коммерческой и многих других областях. Первая энергетическая установка «Всемирной системы» может быть введена в действие за девять месяцев. На этой электростанции можно будет получать электрическую энергию мощностью до десяти миллионов лошадиных сил. Она рассчитана на не требующее обязательных в таких случаях дополнительных затрат обслуживание максимально возможного количества технических достижений. Можно упомянуть следующие из них: 1. Всемирное объединение существующих телеграфных коммутаторов или служб. 2. Создание секретной и помехоустойчивой телеграфной службы при правительстве. 3. Всемирное объединение всех существующих в мире телефонных коммутаторов или служб. 4. Распространение по всему миру главных новостей по телеграфу или телефону наряду с прессой. 5. Создание такой же «Всемирной системы» передачи информации только для личного пользования. 6. Объединение всех телеграфных биржевых аппаратов, передающих котировки ценных бумаг, и управление ими. 7. Создание отдельной «Всемирной системы» — по распространению музыки и т.д. 8. Создание всемирной службы времени с использованием недорогих часов, указывающих время с астрономической точностью и не требующих никакого обслуживания. 9. Всемирная передача печатных или рукописных символов разного рода, писем, квитанций и т.д. 10. Создание всемирной службы на море, дающей возможность штурманам всех кораблей точно прокладывать путь без компаса, безошибочно определять местонахождение, время и скорость; предотвращать столкновения, бедствия и т.д. 11. Вступление в силу всемирной системы печати на суше и на море. 12. Воспроизведение во всем мире фотографий и всевозможных чертежей или документов. Я также предложил провести демонстрационные опыты по беспроволочной передаче сигналов — в ограниченном, но достаточном для убедительности масштабе. Кроме того, я упомянул о других, несравненно более важных возможностях использования моих открытий, которые будут обнародованы в будущем. В Лонг-Айленде была сооружена установка с башней высотой 187 футов и терминалом сферической формы диаметром около 68 футов. Таких размеров фактически достаточно для передачи сигналов любой мощности. Ее первоначальная величина предполагалась в интервале 200—300 кВт, но затем я собирался довести мощность до нескольких тысяч лошадиных сил. Передатчик должен был излучать сложный сигнал с особыми свойствами, и я разработал уникальный метод дистанционной регулировки мощности при любом ее значении. Два года тому назад эта башня была разрушена, но я продолжаю разработку своих проектов и буду строить другой вариант башни, внеся в него улучшения по некоторым параметрам. Пользуясь случаем, я хотел бы опровергнуть широко распространившийся слух, что это сооружение разрушено по распоряжению правительства, что в условиях войны могло создать предвзятое мнение у тех, кто мог не знать о моем американском гражданстве. Документы, которые подтверждают эту оказанную мне тридцать лет назад честь, всегда хранятся в сейфе, в то время как мои награды, дипломы, свидетельства об ученой степени, золотые медали и прочие знаки отличия убраны в старые чемоданы. Если бы этот слух имел основания, я бы возвратил большую сумму, которую израсходовал на строительство башни. Напротив, в интересах правительства следовало как раз сохранить ее, потому что она сделала бы возможным — упомяну только одно полезное применение — определение местонахождения подводной лодки в любой части света. Моя установка, готовность помочь и все мои усовершенствования всегда были к услугам официальных лиц, и с тех пор как в Европе разразился конфликт, я пожертвовал возможностью работы над несколькими изобретениями, связанными с воздухоплаванием, судовождением и беспроводной передачей сигналов, что имеет величайшее значение для страны. Хорошо информированные люди знают, что мои идеи произвели революцию в промышленности Соединенных Штатов, и мне неизвестен другой изобретатель, столь же удачливый в этом отношении, как я, в особенности если речь идет об использовании его разработок на войне. Раньше я воздерживался от публичных высказываний на эту тему, так как было бы неуместно подробно останавливаться на личных делах, в то время как на весь мир обрушилась страшная беда. Хотел бы еще добавить, имея в виду разные слухи, дошедшие до меня, что г-н Дж. Пирпонт Морган проявлял ко мне интерес не как бизнесмен, а как человек с добрым душевным настроем, с которым он помогал многим другим первопроходцам. Свои щедрые обещания он выполнил полностью, и было бы в высшей степени неблагоразумно ожидать от него еще чего-либо. Он с глубочайшим уважением относился к моим достижениям и в полной мере доказал искренность своей веры в мою способность добиваться намеченного. Осуществление моего проекта задержали законы природы. Я не расположен пойти навстречу ожиданиям некоторых мелочных завистников и отказаться от своих планов. Для меня эти люди не что иное, как микробы отвратительной болезни. Осуществление моего проекта задержали законы природы. Мир не был готов к нему. Он слишком опередил время, но те же самые законы, в конечном счете, восторжествуют и обеспечат ему триумфальный успех.