Но лучше с ним теперь же распрощаться.
Так лучше образ милый сохраним…
А паре той пора уж возвращаться.
Ленский, лёгкий и гибкий, ведёт порозовевшую Ольгу;
Оба ослабели от любви, слащаво-спокойны они.
И тут Татьяна спрашивает у Евгения, есть ли у него аккаунт в ватсапе.
В тоске и ужасе Евгений:
Неужто закидает кучей сообщений?
Евгений привки! Кагдила? Татьяна ☺И смайлик, смайлик, прицепившийся к хвосту!
Как ненавидит смайлики Евгений!
О недомерки чувств,
Ему их лепет пиксельный так чужд,
Что часто видит он
Один кошмарный, жуткий сон:
Вот будто наконец настал последний день творений,
И Солнце раскалённой лавой залило
Всё, что старело иль ещё росло, —
Людей, материки, пустыни, травы, —
И только смайликов поганое мурло
Осталось жить после вселенской той потравы.
И вот в потоках раскалённой лавы,
Подскакивая на стремнинах, смайлики плывут.
Осклабившись зловеще или с хохотом безумным,
Настойчиво его к себе зовут…
Но пишет номер свой в блокнот Татьяны.
Однако беспокоится он зря:
Она надоедать ему не станет.
Его аккаунт – лишь аксессуар
Для тайного интимного театра:
Того, что соткан из мечтаний о любви
И будущем. Татьяна лишь мечтает,
Но нет ещё в нём образов конкретных,
А лишь подобие каракулей наскальных…
Но вот уже в театр одной актрисы
Вошёл актер второй…
Уехали. Уж вечер.
Татьяна к ужину спустилась. Нетерпенье
Владеет ею: как прожить четыре
Часа до сна, мечты, до своего театра?
Сидит надувшись Ольга.
Неспокойно
И ей: ни на одну из эсэмэсок
Ей Ленский не ответил в этот вечер,
И даже на последнюю
Как дела, малыш?Ни слова.
Что, если в бар зашёл и в туалете
Девчонку разбитную взял и трахнул,
И вот теперь молчит?!. А то нахально
Кого-то снял он в злачном переулке,
Иль просто шлюху в кабаке на пляс Пигаль,
Куда порядочные мальчики не ходят…
И думает она: уж лучше б было
Услышать мне, что в клочья размололо
Его составом, с рельсов вдруг сошедшим,
Или в заложники он взят был террористом…
А воспалённое воображенье ей рисует
Развратные и страстные картинки:
Что, если он с двумя захочет
Девчонками позабавляться – будет
Она второй? Нет. Будет первой!
Какую б позу предпочесть девчонке стильной…
Потом узнает Ольга: позабыл он дома свой мобильный.
Татьяна же горит от нетерпенья:
Ей хочется скорей перенести
В свой комнатный мирок ушедшее виденье…
Но сколько же часов ещё должно пройти
До той поры, когда погасит мама лампу?
Два клона матушки своей – две маменькины дочки…
Тут – без подробностей. Поставим лишь три точки…
А мальчиков поезд увозит в Париж.
И Ленский трещит так долго…
«Послушай, дружок, что ты там говоришь?»
«Скажи мне, ну, как тебе Ольга?
Я знаю – ты много всего пережил,
И разочарован во многом;
Любовь называешь пустой тратой сил,
Но судишь ты жизнь слишком строго.
Скажи же – не правда ль, прекрасна она?
Красива, мила, и умна, и стройна?»
От затрудненья не нашёл Евгений лучше,
Зевнул в ответ и широко и звучно,
И только выдавилось из него:
«Ну, ничего она… эх, брат… да ничего».
Лицемерить Евгений не может. Но и доверия друга потерять не хочет.
Смотрит он грустно на Ленского сладкую рожу:
Друг ему Ленский – но истина, право, дороже.
«Да я ведь её толком не разглядел…
С Татьяной провёл я весь вечер.
Успели мы с ней обсудить сотню дел,
Пока наслаждались вы встречей».
«Дружище, прости!
Я оставил тебя.
Но так поступают, чертовски любя.
А вы с ней, наверно, скучали.
Сидели и просто молчали?
Но я – о своём…
Да скажи от души —
Не правда ль, мы с Ольгою так хороши…
Ты видел нас с Ольгою вместе?»
Евгений глядит свысока на него.
Слабак… «Она – именно что ничего;
И ноги, и уши на месте;
Но всё же скажу без обмана —
Будь я тобой, мне б нравилась Татьяна».
Тут уже разговор не клеится.
Ленский распутывает шнур у наушников.
Евгений думает: перемелется.
Просто я ненавижу двурушников…
Сочувствия требует дружба,
Но истина честности требует…
«Не думай, что я… ну уж бы…
Нет. Плохого выбора не было.
Тебе Ольга подходит, ты – ей…
Я же просто говорю: может, странно, —
Мне понравилась эта Татьяна…»
Тут едва слышное объявление по всему составу:
Хотя здесь остановки нет,
Поезд остановлен. Подозрительный предмет или несчастный случай.
Скоро отправится дальше.
Тут вспоминает Евгений, что станция есть «Милосердье»,
И рассыпается вдруг в комплиментах таких неуклюжих,
Что, если бы в мире был конкурс
на самый дурацкий подкат,
он бы поставил сейчас
рекорд планетарных масштабов.
Ленский же хмуро молчит, играя в айпод… И так до Парижа.
Но…
Час прошёл, идёт второй —
И оттаял Ленский мой.
Снова стал живым, весёлым:
На углу – кабак с танцполом!
Сахар, мята, битый лёд,
Ром и лайм зелёный, —
Вот и снова он поэт,
По уши влюблённый!
Не по вкусу Ольга? Что ж…
Вот они, разумные!..
Но ведь этим и хорош:
Говорит, что думает!
А Евгений пьёт дайкири.
Пусть всё сложно в этом мире!
Хоть ему и танцы – вздор,
А прекрасный он танцор.
И девчонки ничего…
Как весь мир качается!
Ленский хлопает его,
Где спина кончается.
Тетя старая учила
Малыша Евгения:
Отдыхай разумно, милый,
Но без вдохновения!
(Годы пройдут,
И Евгений, хоть редко,
Но вспомнит подчас это лето,
Лето взрывное и терпкое,
Пролетевшее как комета,
И поезд, вставший в лесу,
и внезапную Ленского хмурость,
Тот весь как тесто обмяк,
А Евгений подумал: вот дурость,
Как миг безмолвия тот мог встать между ними —
Ведь было отлично?
Нет – то предвестье трагедии,
Словно в театре античном.
Тронулся поезд судьбы,
казавшейся слишком счастливой,
Миг тишины нежданной сменился
рёвом локомотива.
Но тот миг молчанья —
он неизбежен был, чтобы
Судьбы ледяное дыханье
они ощутили оба.)
Это называется трагической иронией. Я хочу заострить на этом ваше внимание, чтоб вы поняли, как ловко история сварганена. Как тут реальность даётся внарезку в соответствии с законами фикшена. Заметьте, я вовсе не хвастаюсь – ведь не я это придумала.
А что до вдруг иссякшего фонтана,
И Ленского – в душе теперь он вечно хмур,
И ледяной зимы безмолвье между ними —
Ещё всё это ждёт нас впереди.
Пока же – Ленский счастлив и послушен,
Евгений – равнодушен,
А сестры ждут, поклёвывая ужин.
Всё вроде к лучшему, есть летний зной и тень,
И юноши у них бывают каждый день.
Вот Ольга с Ленским удаляются вглубь сада;
Оно естественно – чего ещё им надо?
Онегин же с Татьяною вдвоём;
И никакой проблемы в этом нет —
Ему Татьяна вовсе не противна.
А ей всё это – диво-дивно:
Кто этот человек? Загадочный кентавр,
Или красавец-фавн?
А то волшебный принц?
Как бы там ни было,
Уже установился ритуал:
Едва услышав лёгкий скрип калитки,
Вскочила Ольга и берёт под козырёк;
И Ленский входит первым в садик счастья;
Он с новой песней. В ней немало строк,
И, чтоб прочесть их Ольге, удалиться
они должны в укромный уголок.
Евгению ж с Татьяной остается,
Усевшись в тень, о книгах рассуждать.
И о кино, и о поэзии немного,
Да обо всём… Отставить все фантазмы
Приходится Татьяне – ибо он
Сидит пред ней живой, какой он есть…
Но разговор не клеится сначала.
Слова никак нейдут;
Неловки оба:
Мешает хрупкость ей, ему – бахвальство.
И выражений нужных подобрать не могут,
Хоть и одновременно говорят,
Кто в лес, кто по дрова, перебивая
Друг друга беспардонно и смущаясь
Потом…
И так знакомятся всё ближе…
Всё «но» да «кажется» или «не надо»,
Но постепенно, как в игре в микадо,
Где их лёгкие, озорные мысли стянуты палочками,
Они постепенно и осторожно учатся эти палочки вытаскивать,
Отпуская на свободу и мысли, и слова:
И вот уж кружатся и мысли, и слова,
Летят снежинками, ложатся друг на друга,
А у Татьяны ямочки на щёчках —
Как много знает умных он цитат,
И губы так похожи на кавычки!
И уж она подстерегает
То колдовство поэзии, что в них
Заключено:
Нет. Дух твой не из бездн не так он горек Бросок костей случайности не отменяет Жизнь – то, что происходит. Пока ты сам планируешь другое Твои глаза – они моё Перу моя Голконда Индия моя Ребёнок – о чудовище, содеянное взрослыми из своих же сожалений…
Евгений знает десятки таких цитат; память усердно подсказывает их ему, тщательно расставив по полочкам, под грифом «прочитано».
Ему очень нравится пользоваться этой способностью, чтобы блеснуть в обществе; но почему же с Татьяной всё иначе – на неё эти цитаты не то чтобы произвели глубокое впечатление – нет,
Ей как будто нужно время их обдумать,
Схватить смысл и изучить его,
Он даёт ей цитаты в скорлупе,
А она её для него раскалывает, и слова предстают очищенными.
И вот Татьяна размышляет вслух. А на её ладони – жучок или муравей…
Все букашки Татьяне послушны:
К ней слетаются, быстры, воздушны,
И садятся ей на ладошки,
Чуть заметные лёгкие крошки,