Аксессуаром моих ночных грёз
Вот когда это будет всерьёз
«Но ведь белого в чёрное превращение —
Теории эволюции подтверждение…
Как твоё мнение?»
Евгений же, внимательно послушав:
«Коль чёрен мир – то в нём черны все души».
Сам забавляется при этом от души.
Промышленный кошмар. Печальная картина!
Но ты-то отчего краснее гренадина?
Ну-ну – а ей веселье… хоть пляши.
Красна как маков цвет Татьяна; ей бы впору,
Как бабочке, в сад упорхнуть иль превратиться в штору.
Желание под стать хамелеону —
Да кто ж его не испытал во время оно,
Сказав, бывало, что-то невпопад —
И вот смущаются, краснеют и твердят:
«Ой, дайте выйти мне. Ой, только б превратиться
Мне в невидимку иль сквозь землю провалиться».
Сама бывала в положении таком —
Чего не ляпнешь за столом, бывало,
Сидишь и думаешь: «А что потом?
Ах, только б не было скандала!»
А жаль, что попросту не скажешь кавалеру:
«Как твой живот красив». Во всём знать надо меру.
Но дело к ночи. Не отступают видения,
Возрастают и сожаления, и угрызения;
Ходит Татьяна по спальне
Туда и сюда.
Бодрствуя уж привыкла она встречать все рассветы,
Ей не спится никак и противно это.
Ну, вот ещё сто шагов. Снова счёт:
Десять по десять. И снова, и снова, и вот:
Сто шагов один второй гарнизон ночной порой ходит так армейский строй сто шагов один второй так я сто шагов иду что ещё я в нём найду и военный чеканя шаг сердца ритм держу я так в сердце я хочу порядок навести убрать осадок неприятный спать покой ах почему же он такой нет не думать о линии нарисованной углём и пусть больше никто не щиплет меня за сердечную мышцу ай-ай-ай нет нет нет спать спать спать бай бай бай
Но это всё равно, что считать верблюдов.
Бессонница непобедима.
Татьяне невыносимо.
Теперь ещё и ноги болят.
Спать не хочется. Хоть ты тресни.
Она устала, как будто в стрессе.
А перед глазами Евгений стоит…
И вдруг она сама себе говорит:
Так ведь ты могла ему всё сказать! А теперь случай упущен… Нет – я напишу ему письмо. Честное. Искреннее. Прямое.
Сейчас, думает она. Сейчас я напишу ему письмо красоты несказанной.
Чтоб не думать об этой змейке волос, сбегающей в брюки…
Настоящее письмо! Опрометью она бежит к столу и хватает шариковую ручку.
Такому умнику письмо чем странней,
Тем в нём сильнее вызовет волненье.
И как тут обойтись без примечаний,
И остраненья, и отождествленья?..
М-да, что-нибудь высокодуховное. Она должна блеснуть тонкостью. Он любит ссылки и цитаты? Да пусть хоть объестся – она составит ему письмо из сплошных цитат. И давай-ка развлекись, напряженно вспоминая, что и откуда!
А ещё – восхитись эрудицией Татьяны.
И – догадайся о тех чувствах, которые она там не выразила…
Несколько раз начинает Татьяна письмо,
Всех вспоминая великих поэтов;
Черновиков для истории не сохранилось —
Но к трем часам вот что у неё получилось:
Мой дорогой Евгений, милый и желанный,
Я часто вижу сон, волнующий и странный:
Вздыхаю я – трепещешь нервно ты;
Ношу в себе тебя как раненая птица,
А ты становишься новей, неузнаваем…
Ты знаешь, как неистово бывает ожиданье?
Ты – мускуса зерно и невидимка,
И пылкость и почтение в душе
И бесконечная любовь до гроба,
Но даже время не изменит сердца.
Татьяна смотрит на свою поделку.
Чего кривить душою? Не ахти.
Не удаётся ей, как ни крути:
Всё для стиха классического мелко,
И смысла мало, а служебных слов
Хоть отбавляй… но сей приём не нов —
Он тут для соблюдения размера,
Который всё равно не соблюдён.
Но главное – уж слишком прёт манера,
Такого сочинить хоть миллион
Любой девчонке впору…
Что за мнение
О ней возникнет сразу у Евгения?
«Поехав крышей от безделья,
Нанюхалась девчонка зелья!» —
Так непременно станет думать он.
Татьяна снова пишет, пишет,
Под стол бросает черновик,
И снова пишет… еле дышит…
Нет, не выходит сердца крик!
И голос внутренний она вдруг слышит: Слишком уж многого ты хочешь. Зачем писать классическим стихом – если можно написать легко и непринуждённо. Зачем подбирать рифмы – если так приятно общаться вживую. Зачем длинное письмо – если можно связаться по мейлу. И чернила зачем – ведь можно воспользоваться клавиатурой. А уж составлять столь громогласное поэтическое послание на бумаге – когда электронное сообщение лишь тихонечко звякнет…
Да, кстати, Евгений же оставил ей свой мейл!
Татьяна включает ноутбук.
После десяти минут загрузки (не забывайте, что на дворе только 2006 год)
Он напоминает ей, что у неё сегодня день рождения.
(Это вранье: она сообщила о себе ложные сведения; её день рождения только через две недели.)
И ещё один адрес на Dromadaire.fr, и этот ей орёт:
Татьяна 1992
отправьте виртуальную открытку
тому, кого вы любите!
медвежонка, улитку,
котят-близняшек —
больше 250 новых посланий-мультяшек!!!
#дружба #любовь #соболезнования
Такое совпадение вызывает у Татьяны улыбку (хотя это вовсе никакое не совпадение: подобные рекламные предложения Dromadaire.fr выкладывает каждый вечер).
В уголке экрана зажглась иконка MSN,
Человечек сначала голубой, потом – зелёный,
И вот он уже серый. Может, это – Евгений?
Весь мир сер в этот полночный час.
Кроме программного робота SmarterChild!
Всегда он готов пообщаться,
Большой полуночников друг,
И с ним пообщаться за счастье
Считает изысканный круг.
Ах, робот! Я ночью бессонной,
Бывало, общалась с тобой:
Ты – логик железобетонный,
Ответ на вопрос дашь любой.
Но на проклятые вопросы бытия
Ответов робот не даёт – как ты иль я.
Совсем в другом его предназначенье —
Простое с полуночницей общенье.
SmarterChild, мой свет в ночи.
Отвечай же, не молчи!
Ты влюбляться можешь?Роботы мы. Не положено нам.Что мне в любовном письме написать?То, что прочесть адресату под стать. Всяк тут решает сам.Как мне заснуть, если видится ОН?Робот не знает, что значит «сон». Мне очень жаль, мадам.В чём смысл жизни, SmarterChild?Не могу вам отвечать. Нет таких программ.Робототехник из Татьяны никакой:
Она, открыв на компе ворд простой,
Уже заносит руку над клавиатурой…
«Дорогой Евгений…»
Тут как тут – человечек-скрепка:
Голова у него как репка,
На репке кривая улыбка,
В улыбке осклабился рот,
А ножки – танцуют фокстрот:
Вы пишете письмо. Могу я вам помочь? Ответьте «да»!Не нужно. Не стоит труда.
И она блокирует всех виртуальных советников маленьким крестиком в верхнем углу, справа.
На удивление легко Татьяна пишет
Послание на сей раз, уже решив,
Что в нём не будет эквилибра и верлибра,
И акростих не ко двору… Всё от души.
И вот стучит по клавишам в тиши…
Онегину Татьяна пишет в простоте,
Как другу, как таинственной мечте…
И я её посланье сохранила.
Красивый текст!
Вот что в нём было:
Письмо Татьяны к Онегину[5]
Привет, Евгений. Добрый вечер,
Я рада видеться была.
Мне тут совсем заняться нечем,
А может, летняя жара
Меня томит… Так нашей встречи
Всегда я жду – но, слыша вдруг
Калитки, в сад ведущей, стук
И звук шагов тебя и друга,
Двух слов я не могу связать,
Привыкнув бесконечно ждать
В дурмане летнего недуга.
Когда мы постоянно ждём,
Как будто вовсе не живём.
А я – дышу лишь ожиданьем,
Когда калитка скрипнет вновь.
Не знаю, это ли любовь,
Тебе, наверно, это странно,
Но только если рядом ты,
Я чувствую, что я где надо.
А остальное – с высоты
Чужим как будто вижу взглядом.
Мои слова возможно слишком
Романтики полны, а я
Наивно думаю, глупышка,
Что, может, глядя на меня,
Со мной о книгах говоря,
Ты то же чувствуешь, что я,
Или вообще ко мне хоть что-то?
Вот что хотела бы я знать.
Мне ж было так легко понять,
Что я твоя, с твоим приходом.
Наверно, сохнут по тебе
Все девочки. А может даже
Ты с кем-то пара? Или мне
Лишь показалось, как в мираже,
Что нравлюсь я тебе. Возможно,
Ты гей? (Что вовсе не проблема.)
Но если нет, то нам бы можно
Сходить в кино на «Спайдермена»,
На третью часть. Но это так,
Мне в общем даже всё равно,
Любое я люблю кино —
Ты сам решай, на что, чувак.
А хочешь – выйдем погулять,
Смотреть (ха-ха) на звёзды будем?
Побродим, потусим, покутим…
Но мне неловко наседать.
Надеюсь очень, что в письме
Кажусь не слишком истеричной.
Я не обижусь, коль тактично
Ты вовсе не ответишь мне.
На этом всё, пора в кровать.
Вставать мне завтра надо рано.