а. Ничего внятного этот голос не произносит, но звук его действует на Светлану успокаивающие. Светлана — так её зовут.
Речь внутреннего собеседника звучит мягко, монотонно и спокойно. Светлана чувствует, как ей становится легче. Баюкающий тембр обволакивает сознание. Открывает двери искалеченного разума. Гуляет по его сокровенным уголкам. И вот уже вирус безраздельно хозяйничает в покинутом прежней владелицей мозге. Изучает самые укромные тайники и сокровенные мысли в поисках места, где можно пустить корни. Светлана сопровождает его в этом путешествии.
— Здесь мы с Элей гуляем по Парижу. Тогда была Неделя Моды. Там я купила это платье, — Светлана указала на манекен, на котором струилось платье изумрудного цвета на тонких бретелях.
— Красивое.
— Не просто красивое. Это шедевр итальянского дома моды Версаче. Оно существует в десятке экземпляров. Одно платье купила я, а другое ушло с молотка какой-то голливудской актрисе. Это мое лучшее платье. Я его надевала только на самые торжественные случаи.
— Хотел бы я посмотреть на тебя в нем. Уверен, что ты походила на настоящую королеву.
Лицо бывшей хозяйки приобрело спокойные черты, эмоции улеглись, боль утихла. Загипнотизированная и завороженная своим новым другом, она медленно поднимает голову с груди мертвого мужа. Встаёт, и в трансе идёт к гардеробу. Открыв его, она достает любимое платье и вешает его на стоячую напольную вешалку.
— Тебе нравится? — спрашивает она вслух.
— Безумно нравится. В нем ты истинная королева. Ни одна женщина с тобой не сравнится.
Ядовитая лесть лилась из паразита.
— Ты самая красивая.
— Я знаю.
— Ты самая успешная. Ты талантливый дизайнер. Ты построила прибыльный бизнес. Твой вкус и организаторские навыки привели тебя к успеху! Никто не посмеет испортить тебе жизнь. Ты шла не проигрышу, ты шла к триумфу.
— Я шла к триумфу.
Лицо Светланы спокойно, веки слегка прикрыты, голос томный. Подобие живой женщины, словно запрограммированная марионетка.
— Помню, как я надела его на пятую годовщину свадьбы. Это был наш юбилей. Я хотела быть неотразимой, — Светлана нежно проводит рукой по атласной ткани.
— Покажешь мне?!
— Покажу.
Словно родного брата, Светлана берет за руку вирус, и ведёт его туда, где сложены воспоминания о том прекрасном дне. Большая часть файлов её жизни удалена, но воспоминание о годовщине осталось нетронутым. Наверное, она и правда любила Александра. Так звали её покойного супруга.
Полностью покоряясь вирусу, Светлана открывает тяжёлый замок, за которым хранится память о том чудесном дне, и впускает туда паразита. Вот оно, идеальное место, где зараза может пустить корни.
— Закрой дверь, — приказывает вирус.
Светлана улыбается и закрывает дверь. Её внешняя оболочка застыла с отсутствующим взглядом возле изумрудного платья. Отныне её реальность осуществляется в глубинах сознания. Светлана ушла недосягаемо далеко из нашего мира.
— Дай мне ключ от двери, — потребовал вирус.
— Зачем тебе ключ?
— Я хочу, чтобы ты была счастлива. Ты счастлива здесь. Так оставайся тут вечно. Бесконечное счастье! Счастье забвения. Подумай. Тебе не придется снова о чем-то договариваться, вставать до рассвета или проводить бессонные ночи. Забудь про усталость. Забудь боли в ногах, стресс, головокружение. Все это останется там, в жизни муравьев, которые работают ради работы, пока не сломаются. Некоторые муравьи могут работать без одной лапы, представляешь?! Забудь эту гонку, этот бесконечный бег в колесе. Платья, машины, украшения — это всего лишь обёртка. Просто твоя обёртка была чуть красивей обёрток твоих подчиненных. Но ты такой же муравей, как и твоя домработница, которая моет унитаз. А может, она счастливей тебя? У неё нет недосыпа, алкоголизма и обмороков. Ей глубоко плевать на шелка и золото. Плати муравью. А другие муравьи пусть платят тебе за то, чтобы твои муравьи выполнили работу за других муравьев. Разве это жизнь? В чем её смысл? Откажись от этого существования. Оставайся здесь. Оставайся с нами.
Светлана, как заколдованная, послушно протянула ключ. Паразит жадно схватил его и выбросил в ту же корзину, куда отправились все бывшие воспоминания.
— Теперь все будет хорошо, — он протянул к ней руку, — ты никогда не будешь страдать.
Светлана взяла его за руку, и они направились в темные глубины её подсознания. По дороге вирус выпустил её руку.
— Оставайся, наслаждайся. Никуда не уходи. Я скоро вернусь, нужно кое-что закончить.
Так она и поступила, вернее они. Светлана осталась в Багровой комнате, наблюдая сцены из прошлой жизни. Это было похоже на просмотр кинофильма. Периодически она вставала и подходила ближе, чтобы получше рассмотреть лица актёров. Они были счастливы, все трое.
В поле зрения попало небольшое окошко. Оно было занавешено чёрной шторой из плотной ткани. Штора не пропускала свет, только по краям можно было увидеть небольшие проблески. Оттуда пробивалась враждебная реальность. Свет исходил от неё. Окно пугало, и одновременно притягивало. Наконец любопытство взяло верх над страхом, и Светлана медленным шагом решилась подойти к окну. Она с опаской взялась за край шторы, медленно её отодвинула и выглянула наружу.
В комнате стояла тощая женщина с бледным лицом и затравленным взглядом. Женщина напоминала больше скелет, обтянутый кожей, чем живого человека. Кряхтя и тяжело дыша, скелет волоком тащил лежащее на одеяле тело. Светлана отчётливо видела, как костлявая с трудом перебирает ногами, тащится спиной к двери ванной, падает, снова поднимается, берется за одеяло и тащит дальше. Лица человека, который лежал на одеяле, Светлана не видела.
Наконец одеяло оказалось в ванной. Тощая схватила края, потянула вверх, и вытащила одеяло из-под тела. Затем она выпрямилась, закрыла дверь и ушла. Лица убитого Светлана так и не видела. Вскоре костлявая вернулась с огромным количеством тряпок, ведром и чистящим средством, и приступила к уборке.
Светлана наблюдала за процессом, не отрывая взгляда от окна. Внезапно она ощутила холод в затылке и обернулась. Кино про счастливых супругов по прежнему работало, но в атмосфере нарастала тревога. Светлана снова глянула в окно и увидела, что костлявая смотрит на неё. Они уставились друг на друга тревожными и испуганными глазами. В этой истощённой, бледной как смерть женщине невозможно было узнать саму себя. Однако от её пристального взгляда у Светланы запустилась реакция в голове. Защёлкали тумблеры, загорелись тревожные лампочки. Наконец, сработала сирена. Тревога выла истошным басом, пронизывала тело, терзала слух. Светлана схватилась за голову, опустилась на корточки, попыталась закричать, но вместо крика вышел какой-то хрип. Внезапно сирена смолкла, тревога утихла.
— Зачем ты сюда смотришь?! Я же велел тебе оставаться в комнате! — вернувшийся паразит был раздражён вольностью бывшей хозяйки его дома.
От показного дружелюбия не осталось следа. Паразит был зол и недоволен тем, что его ослушались. В реальном мире была его угроза. В реальном мире видела угрозу Светлана.
— Я стараюсь для тебя! Я хочу, чтобы ты была счастлива! Разве это не то, о чем ты мечтала? — он указал рукой на окно. — Там нет ничего, кроме боли и страданий! Не лезь туда никогда больше!
— Прости, — послушно произнесла Светлана, опустив глаза.
— Света, — раздался родной и знакомый голос её мужа, — Света, я здесь.
Голос шел издалека, но был таким теплым, таким манящим. Она стала искать глазами источник голоса.
— Я запрещаю тебе! — паразит уже кричал. — Не смей! Оставайся с нами!!
Пришелец приблизил лицо к ней вплотную, и стал повторять, как мантру: «Оставайся с нами, оставайся с нами, оставайся с нами». Светлана увидела, как Королева, которая до сих пор сидела за столом, поднялась, подошла к ним и присоединила свой голос к заклинанию. «Оставайся с нами», — твердила Королева. Из окна вылезла костлявая, направилась прямиком к Светлане, и встала рядом с Королевой и паразитом, бубня: «Оставайся с нами». Багровая комната наполнялась голосами. Вирус-паразит, Королева и Костлявая. Все трое стояли перед Светланой и повторяли режущую сознание фразу: «Оставайся с нами. Оставайся с нами. Оставайся с нами». Голоса давили, становились громче, сливались в один.
Оставайся с нами. Светлана схватилась за голову и крикнула во все горло: «Заткнитесь все!». Но голоса не смолкали. Они продолжали бубнить и душить свою жертву. Стиснули голову, вызывали боль, пульсацию в глазах, трясли её за руки, выкручивали желудок. У Светланы пошла кровь носом, зрачки расширились, белки глаз покраснели. Из последних сил она прохрипела:
— Помогите…
В воздухе материализовалось лицо. Оно плавало перед её взглядом, занимая собою половину комнаты. Лицо открыло рот и сказало: «Типичный кататоник. На выходе возможно диссоциативное расстройство». Светлана зажала руками уши и закричала: «Я не сумашедшая».
Когда Светлана снова открыла глаза, то увидела медленно идущего к ней мужа. Голоса наконец затихли, зловещие образы растворились в воздухе. Муж подошел к ней, бережно взял её за руки.
— Света.
Они смотрели друг на друга.
— Я так виновата, — Светлана жалобно расплакалась.
— Ты не виновата. Нам пора.
— Почему нельзя остаться? Нужно только не смотреть в окно.
— Потому что сегодня не наша годовщина, а всё, что ты сейчас видишь вокруг, нереально, — в руке мужа появилась таблетка. — Света, позволь мне помочь тебе.
— Если ты проглотишь это, то умрёшь! — завопил вирус.
— А может, это не так плохо.
— Не смей это глотать!
Александр протянул руку, разжал кулак и протянул белую овальную пилюлю.
— Не смей!
Не слушая его, Светлана взяла таблетку и проглотила.
Вирус словно взбесился. Резким шагом он подошёл к ней вплотную. В руке его была спрятана толстая игла.
— Я же велел тебе: не глотай. Теперь терпи боль.
Вирус размахнулся и всадил иглу в область лба, между переносицей и правым глазом. Череп прошила резкая боль. Светлана открыла рот, схватилась за лоб, согнулась пополам, не в силах крикнуть. Слишком сильна была боль. Она опустилась на пол, медленно легла, глаза закрылись сами собой. Светлана погрузилась в черный вязкий сон.