Дмитрий Дашко, Михаил БычковВ Бихаре все спокойно
Глава 1,в которой я оказываюсь на воинской службе, принимаю отделение и встречаю одного знакомого из штатской жизни
Я — Гэбрил, частный сыщик, по прозвищу Сухарь. Звёзд с небес не хватаю, но за хорошие деньги готов попробовать. Мне тридцать два года, я выше среднего роста. Женщины на меня не вешаются и в моём присутствии пачками в обморок не хлопаются, однако это не мешает мне любить Лиринну, девушку эльфийку неописуемой красоты, и, кажется, она отвечает взаимностью.
У вас проблемы, нужна помощь опытного детектива? Не стесняйтесь, обращайтесь в мой офис. Адрес его, напечатанный мелкими буквами, можно найти в любом столичном справочнике. Только запаситесь терпением — вчера король решил, что пара солдатских башмаков впустую пылится на складе, и нашёл для них ноги подходящего размера. К сожалению, — мои. Другими словами, я призван на действительную воинскую службу. Второй раз. И я знаю, кому этим обязан.
На полковом плацу было пустынно, если не считать полуроты новобранцев, которые учились держать строй и маневрировать в нужном направлении. Опекал недавних рекрутов усатый сержант. Он был недоволен подчинёнными и распекал их в хвост и гриву.
— Ах, ты, так тебя, растак! Почему строй нарушаем? Олухи стоеросовые. Будете у меня нужники драить языком.
Постепенно ружья вытеснят луки и арбалеты, потом и огнестрельное оружие заменят чем‑то более могучим и смертоносным, но ретивые усачи–сержанты, безжалостно гоняющие новобранцев, никуда не исчезнут.
Двери, ведущие в казарму, распахнулись прямо перед носом, меня едва не зацепило створками. Мимо, как табун диких лошадей, промчался ещё один отряд рекрутов, буквально вчера крутивших хвосты у деревенских бурёнок, а нынче призванных для защиты его королевского величества. Все в нательных рубахах мышиного цвета, пропитавшихся потом. Позади, бранясь и подгоняя нерасторопных, бежал сержант.
— Виноват! — козырнул он мне на бегу.
Видать не успел рассмотреть, что у меня точно такие же сержантские лычки и принял за офицера.
— Всё в порядке, сам виноват.
Ничего не изменилось с тех пор, как я оставил эту казарму, хотя минуло уже больше шести лет. Всё те же серые стены с толстым, в два пальца, слоем краски (армейская традиция красить всё, что можно по любому поводу и без повода — незыблема), скрипучие полы, надраенные специальным средством до зеркального блеска, и лопоухий солдатик на тумбочке, по виду недавно оторванный от материнской груди. Я только успел распахнуть дверь, как он открыл рот и, набрав полную грудь воздуха, что было силы, завопил:
— Рота, смирно!
Раздался грохот падающих предметов, потом послышался поспешный стук солдатских башмаков с толстой подошвой. Это мчался захваченный врасплох дежурный капрал. Увидев причину переполоха, он замедлил обороты и оставшиеся несколько шагов проделал с ленцой, затем отдал честь и представился:
— Капрал Трумен. Чем могу служить?
— Я сержант Гэбрил. Мне нужно к полковнику Брегелю.
— Сейчас я вас к нему провожу, сэр. Подождите минутку, сержант, мне надо преподать небольшой урок молодому, — капрал отвесил солдатику увесистый подзатыльник. — Сколько раз я тебе объяснял, что кричать 'смирно' полагается только в том случае, если в расположении роты появляется старший офицер? Ну?!!
— Много, — признался солдатик, почёсывая то место, куда приложилась крепкая ладонь капрала.
— Так что же ты, бестолочь такая, до сих пор не усвоил? — вопрос был риторическим, и ответ на него знали оба: и капрал, и молодой солдатик. Пройдёт ещё немало времени, прежде чем новобранец наберётся опыта и поймёт, что не всякая незнакомая физиономия обязательно принадлежит начальству.
Закончив с обучением, капрал отвёл меня к кабинету полковника Брегеля. Я постучался в закрытую дверь. Зря старался, мне не ответили. Потянул за ручку, вошёл и оказался в маленькой комнатушке два на два метра - 'предбаннике'. За письменным столом клевал носом долговязый, похожий на цаплю, офицер в чине лейтенанта — адъютант. Его я видел впервые, как и большинство других, повстречавшихся по пути солдат и офицеров. Ветеранов в полку Диких Псов было очень мало. Почти всех солдат перевели сюда из других частей или только что выдернули с гражданки.
Я взвесил в уме, насколько приличным с моей стороны будет тревожить сон спящего офицера, но не успел придти к окончательному решению. Лейтенант так дёрнулся во сне, что едва не слетел со стула. Ему пришлось слегка приоткрыть глаза. Образовавшейся узенькой щёлочки между верхним и нижним веками хватило, чтобы адъютант осознал простой факт: в комнатушке находится посторонний. Лейтенант подскочил как ужаленный, вытянулся по струнке, сфокусировал на мне взгляд, разглядел сержантские лычки и мгновенно успокоился.
До меня не сразу дошло, что надсадный хрип, вырвавшийся из уст офицера, означал примерно следующее:
— Кто ты такой?
— Простите, сэр?
— Кто ты такой? — повторил офицер.
— Я сержант Гэбрил, сэр. Прибыл к полковнику на рапорт.
— Полковник Брегель у себя, — буркнул лейтенант. — Стучи в дверь громче.
— Спасибо, сэр, — сказал я, отбивая по двери барабанную дробь костяшками пальцев.
— Входите, — послышался хорошо забытый голос моего старого командира.
Полковник Брегель писал отчёт. Покрасневшее лицо наводило на мысль, что совсем недавно офицер успел навестить кабак, а, может быть, причастился к бутылке прямо здесь, в кабинете. Склонность к пьянству серьёзно мешала карьере Брегеля, но он давно смирился с тем, что выше полковника ему не прыгнуть.
Я был обязан своему командиру многим. В первую очередь тем, что когда‑то он вытащил меня из цепких когтей контрразведки.
— Садись, Гэбрил, — бросил Брегель уставшим тоном, и я присел на колченогий стул напротив стола.
Мы помолчали. Никто не хотел начинать неприятный разговор первым, тогда полковник досадливо крякнул, полез рукой куда‑то под крышку письменного стола и извлёк оттуда пузатую бутылку с вином.
— Что это, сэр?
— Старое доброе дакайское, восьмилетней выдержки. Будешь?
— Не откажусь.
Полковник опытной рукой разлил вино по двум небольшим фужерам, как по мановению волшебной палочки, появившимся на столе. Потом поставил на ореховую столешню тарелку с яблоком, разрезанным на мелкие дольки, и кусочками засахаренных фруктов.
— Будем!
— Будем! — я слегка пригубил вино из фужера.
Янтарная жидкость обожгла кончик языка и горло. Во рту осталось терпковатое послевкусие, в животе разлилось приятное тепло.
— Ммм, неплохо, — оценил я. — Шикуете, господин полковник.
— Повод подходящий. Я это вино для особых случаев держу… вроде визита бывшего подчинённого.
— Это я раньше был бывшим… — протянул я, но меня, похоже, не слушали.
Полковник продолжил:
— В остальное время сгодится и то дешёвое пойло, что тут продают под видом вина, — Брегель показал графинчик с мутной настойкой, спрятанный за кадкой с фикусом. — А что я пил во время похода против горцев. Вспомню — вздрогну.
Я понимающе кивнул. Мы называли ту гадость 'растворителем для гвоздей'. Полковник откинулся на спинку своего кресла и почесал показавшуюся из‑за края рубахи волосатую грудь.
— Злишься на меня?
— За что? За то, что вы вырвали меня из походов по барам и встреч с красотками?!! Как можно?!!
— Да ладно тебе, Гэбрил. Не паясничай, я же по глазам вижу.
— А зачем тогда спрашиваете?
Полковник засмеялся. Он вообще был мужиком с чувством юмора, правда, весьма специфичным. Не удивлюсь, если и мой призыв в армию — это его очередная шутка. На мой вкус не самая удачная.
— Не обижайся, Гэбрил. Ты мне нужен. Жаль, что боевые товарищи встречаются только по делам.
— Я бы с удовольствием посидел с вами в 'Сухой ветке', но при иных обстоятельствах. Даже угостил бы стаканчиком за мой счёт.
— Я пока что кредитоспособен, — хмыкнул полковник. — За предложение, конечно, спасибо, сейчас некогда. Но на будущее учти — я тебя за язык не тянул.
— Зато затянули меня в армию. Зачем я вам понадобился? Неужели в королевстве не хватает пушечного мяса, и в ход идёт даже такой отработанный материал, как я?
— Ты был лучшим, Гэбрил.
— Полковник, я ведь не барышня на выданье. Зачем вы мне льстите?
— Я говорю чистую правду, — Брегель врезал кулаком по столешнице, и посуда подпрыгнула, — Когда до наших генералов наконец‑то дошло, каких дров они наломали, разогнав Диких Псов, было уже поздно. Мы потеряли уйму опытных бойцов. Теперь приходится начинать с нуля, причём без палочки. Ты моя первая палочка, Гэбрил.
— Занятное сравнение. Раз я палочка от нуля — не боитесь, что окончательный результат тоже будет нулевым?
— Я уже давно ничего не боюсь, Гэбрил.
— Могу позавидовать. Я порой боюсь собственной тени.
— Ты никогда не был таким пугливым, Гэбрил. Что с тобой стряслось?
— Времена меняются. Так зачем вы всё же меня вызвали?
— Я дам тебе отделение. Десяток самых опытных и обученных солдат. Вы будете моей гвардией…
— И затычкой во всех дырах, — продолжил я за него.
— Да, — не стал отрицать полковник.
— Ладно, — согласился я. — Лишь бы не серной пробкой.
— Вот видишь, мы понимаем друг друга с полуслова.
— Да я вроде бы всегда был понятливым парнем.
— Это точно. В противном случае, я бы с тобой так не разговаривал. Постарайся принять своё отделение как можно быстрее. Им пока командует капрал Лео Шрам. Он хороший боец, ничего не скажешь, но имеет очень приблизительные понятия о дисциплине.
— Будут проблемы?
— С ним? Вряд ли. Если держать его в ежовых рукавицах…
— А остальные солдаты как?
— Лучше один раз увидеть…
— Понятно. Тогда, с вашего позволения, я больше не буду протирать штаны в кабинете. Где я могу найти своих солдат?
— Правильный подход, Гэбрил. Сделай мне из этого отделения конфетку, и я ещё разок выпью с тобой дакайского. Мой адъютант тебя проводит, — объяснил полковник и громко крикнул: — Эй, Легмонт, тащи свою задницу сюда.