— Они самые, галыкцынации. Представляете, как мы смотрелись — почти десять здоровенных мужиков со спущенными штанами, бегают и ржут как сумасшедшие. Кому драконы мерещатся, кому покойники. Гурд по простоте душевной вообще решил, что он летать умеет: залез на дерево и прыгать с него собрался. Кричит, что так ему выше взмыть удастся. Как не расшибся, ума не приложу. В общем, потеряли мы два дня, а с Башковитым здороваться только вчера начали.
Я засмеялся:
Удивляюсь я вам ребята! В старые времена воины некоторых варварских племён перед боем специально наедались особого отвара из грибов, для того, что впадать в безудержную ярость и бешенство, устрашая тем своих врагов. Неужели, вы об этом не слышали?
— Ну, сэр, скажите тоже. Мы же не историки, мы самые обычные солдаты. Нам деньги платят не за то, чтобы мы всяких древних варваров изучали, — немного ребячливо вскинулся капрал.
— Ладно, проехали, забудем этих варваров. Чем ещё знаменит Башковитый, кроме кулинарных способностей?
— Он у нас самый опытный, в таких переделках за свой век побывал — на троих подели, всем хватит. Благодаря его советам мы не раз сухими из воды выходили.
— Вот только с супчиком опростоволосился, — прыснул кто‑то в кулак, и все снова дружно рассмеялись.
— Ещё я не представил вам Тюрю — он у нас силач, подковы запросто гнёт, и к тому же не любитель рта открывать. Как‑то мы подбили его и Нечета на спор — кто первым заговорит, тот ведёт всех в кабак, так вот после того, как Нечет не выдержал и развязал язык, Тюря ещё несколько дней молчал.
— Да он вроде как до сих пор молчит, — снова пошутил кто‑то в углу.
— Ну‑ка покажись Тюря, — попросил капрал.
Тюря привстал и распрямился во весь свой рост. Рослый, плотный, с буйной шевелюрой на большой голове; на вид добродушный, и в то же время опасный, для того, кто посмеет его обидеть или задеть.
— Медведь, как есть медведь, — одобрительно хмыкнул я. Мне положительно нравился молчаливый силач.
Тем временем Тюря быстро сел на своё место, скрестил свои руки на груди и уставился в одну точку. Дальнейшее его видимо не интересовало.
— И вот, последний мой человек — Кызыл. Он бывший кочевник, его взяли в плен во время одного из набегов Орды. Почему‑то родственники отказались давать за него выкуп. То ли совсем бедные, то ли разозлились на Кызыла за то, что он в плен попал, шут их степняков знает. Нам тогда позарез был нужен человек, который в степи как рыба в воде, вот мне и присоветовали приглядеться к Кызылу, уж больно он на своих осерчал. Надоело бедолаге от моря погоды ждать. Полковник похлопотал за него, дал своё слово, что никуда пленный степняк от нас не денется. С тех пор не могу на него нарадоваться. Кызыл прекрасно обращается с арканом и до лошадей сам не свой, прирождённый всадник. В седле сидит как влитой. Несколько раз выигрывал в полку конные эстафеты. Вот, собственно говоря, и всё.
— Ты Лео, Мурена, братья Чет и Нечет, Хомяк, Гурд, Башковитый, Тюря, Кызыл — итого девять, — стал на пальцах считать я. — А должно быть десять. Куда ещё одного человека дел, капрал?
Лео помрачнел.
— Убили нашего десятого, когда в Роос ехали. На засаду кочевников нарвались, там и оставили Пенька. Его стрелами нашпиговали. Даже похоронить по человечески не удалось, пришлось улепётывать так, что пятки сверкали. Потому и гуляли в Роосе — поминки по усопшему товарищу справляли, да совесть вином заливали.
— Понятно, — вздохнул я. — Пусть земля будет вашему Пеньку пухом. Все мы рано или поздно… — дальше продолжать я не стал.
Ночь прошла неспокойно. Я лежал на крайней к выходу койке и никак не мог уснуть. Слишком внезапно меня вырвали из привычной жизни, и теперь всё казалось каким‑то нереальным, словно за меня жил кто‑то посторонний. Зато слева выводили носами рулады девять здоровых мужиков, и, чтобы их разбудить, пришлось бы очень постараться. Но я не собирался их будить. Парни заслужили немного сна.
Я давно заметил одну интересную особенность воинской службы. День в армии тянется долго и, кажется, нет ему конца и краю, зато недели и месяцы пролетают незаметно. Вот и сейчас, не успел я оглянуться, как вдруг обнаружил, что ношу армейский мундир больше десяти суток. Мне было противно смотреть на себя в зеркало. Хотелось протереть глаза: таким чистеньким, гладко выбритым и наглаженным я не был с момента демобилизации. Самое страшное — это то, что меня потихоньку начинало засасывать.
Тесный воротничок натирал шею, а командир роты — лейтенант Додсон ещё и норовил на неё сесть.
Мы находились всем отделением в полевом лагере и отрабатывали странные вводные, не имевшие ни чего общего с обычным боем. Определённо, нас к чему‑то готовили, но к чему именно оставалось вопросом, однако чувствовал себя я, как загнанная лошадь. Моим парням тоже приходилось несладко.
Нарочный примчался как раз в тот момент, когда по расписанию занятий был запланирован отдых. Оказалось, что меня срочно затребовали в штаб. Я оставил капрала за старшего, и устало поплёлся в сторону офицерских шатров. Где‑то среди них, раскинулась штабная палатка. Обычно в ней находился либо сам полковник, либо его заместители. Но только не сегодня. Сейчас в ней был всего один человек, и я слишком хорошо его знал, чтобы обрадоваться нашей встрече.
Ангер Брутс — старший следователь королевской службы безопасности, ждал меня в штабной палатке и всем своим видом олицетворял сплошное нетерпение. Увидев его, я едва не повернул обратно. В последний раз Брутс пребывал в таком настроении, что едва не отдал меня на растерзание полицейскому лейтенанту Морсу, а с Морсом мы уживались как кошка с собакой.
Судя по кислой физиономии, господин старший следователь не имел выбора, что уж говорить обо мне?
— Здравствуйте, Гэбрил, — приветствовал он, как только я закрыл за собой полог.
В шатре было очень жарко, воздух раскалился, и чиновник обильно потел. Я решил позволить себе небольшую вольность.
Привет, Брутс! В последнее время я стал таким популярным, что сам себе поражаюсь!
— О чём вы, Гэбрил?
— О нашей армии! Совсем недавно я узнал, что ей без меня, ну, просто никак. Сегодня я вижу, что к армии присоединилась ещё и королевская служба безопасности. Мне впору просить об удвоении жалованья.
— Я понимаю ваш сарказм, сержант. Вы не очень рады тому, что вас оторвали от привычной жизни.
— Не рад?!! Да, что вы! Я уже полмесяца хожу колесом от радости.
— Бросьте паясничать, — рассердился Брутс. — Меня привело к вам дело государственной важности…
— Стоп, — прервал я его. — Вы имеете право мне приказывать?
— Нет, — ответил удивлённый чиновник.
— Отлично, тогда с вашего позволения, я вас оставлю, пока вы не наговорили мне чего лишнего. Я однажды уже спас этот мир, а взамен получил повестку в армию. Если я сделаю это ещё раз, то по логике вещей в качестве награды загремлю в тюрьму. Всего вам хорошего! Было очень приятно с вами встретиться.
— Стойте, Гэбрил! — в сердцах воскликнул чиновник. — Даю вам слово, что как только вы выполните моё поручение, я позабочусь о том, чтобы вас демобилизовали сразу после победы над кочевниками. Скажу больше — на ваш счёт в банке переведут очень крупную сумму.
Неплохо. Однако пословица про бесплатный сыр знакома мне ещё с пелёнок. Я остановился. До заветного порога оставались каких‑то десять сантиметров.
— И что от меня потребуется?
— Совершить небольшую экскурсию.
— Куда?
— В Бихар!
— А что я там забыл?
— Забыли не вы. Забыл наш король.
— Надеюсь, что не купальное полотенце или халат. Я слышал в Бихаре изумительные бани, наверняка, король не упустил возможности посетить одну из них.
— Баня вам будет обеспечена, но не совсем такая, о которой вы думаете.
— То есть?
— Дорога до Бихара перерезана кочевниками. Попасть туда практически невозможно. Но я обязан быть там и как можно скорее.
— А я тут причём? Если кому‑то не сидится на месте, то, что может сделать обычный армейский сержант? Если только отговорить…
— Исключено. Я должен ехать.
— Счастливого вам пути!
— Не вам, а нам, Гэбрил, — ухмыльнулся Брутс.
— Вы хотите сказать, что берёте меня с собой? — спросил я.
— Да, и вас и ваше отделение. Вы будете моим сопровождением по дороге в Бихар. По прибытии я должен буду заняться одним очень важным расследованием.
— Что это за расследование?
— Это государственная тайна, Гэбрил.
— Не хотите говорить — не надо. Я никуда не поеду. Полковник Брегель очень на меня рассчитывает, не хотелось бы его подводить.
— Вы подведёте его, если не поедете!
— А я с места не сдвинусь, пока не узнаю, какую пакость вы для нас приготовили.
— Почему пакость?
— Такова специфика вашей конторы. Где вы — там сплошные неприятности.
Брутс начал терять терпение.
— Повторяю ещё раз — это государственная тайна. Если я вам её расскажу, вы будете должны дать подписку о неразглашении.
— Сколько человек уже знает об этой тайне? Если больше двух, то скоро весь город будет в курсе.
— Очень мало, Гэбрил. Только самые доверенные лица.
— Доверенные лица?!! Значит, я прочитаю о ней в завтрашних газетах.
— Хорошо! — сдался Брутс. — Я открою вам этот секрет. Вряд ли вы прочитаете о нём в газетах — мы об этом позаботились. Пропал старший сын нашего короля — герцог де Бриль.
— Он же женился на дочери султана…
Женился, — подтвердил Брутс. — А потом пропал. Мы должны его разыскать, во что бы то ни стало. Иначе у нас и у Бихара будет куча проблем.
Глава 2,в которой мы отправляемся в поход
Всё, что мне было известно о Бихаре, укладывалось в несколько строчек, из отрывного календаря. Не уверен, что этого хватит для предстоящего путешествия. Я так и сказал Брутсу, и он согласился поделиться со мной своими знаниями. Через полчаса мои мозги чуть не вскипели. Старший следователь оказался ходячей энциклопедией и завалил меня целой кучей ненужных деталей.