Эдуард ГранстремВ ДЕБРЯХ СЕВЕРАПриключения волка, медведя и лисицы
Дозволено цензурою. С.-Петербургъ, 5 сентября 1901 г.
IО том, как лиса волка с медведем мирила и себя от смерти спасла
ил-был старик со старухой. В хижину к ним повадился захаживать белый горностай и поедать их припасы. Старик решил избавиться от непрошеного гостя и расставил на крыше сети, а у входа капкан. Через два дня он пошел осмотреть свои сети, но, запутавшись в них, сам свалился в капкан — и помер.
Вскоре пришел горностай; он высвободил мертвого старика из капкана, взвалил на салазки и потащил домой.
На пути ему повстречалась белка.
— Бог в помочь, кум! Что ты тащишь?
— А вот послушай, какой странный случай! — отвечал горностай. — Этот старый хрыч расставил на крыше своей хаты сети, а внизу капкан, чтобы ловить нас, бедных зверюшек, когда мы в сумерки рыщем и бродим по лесу в наших теплых шубках. Но никого из нас он не поймал, а сам запутался в своих сетях, да и попался в капкан. Отведай-ка его, да пожоги мне тащить!
Белка откусила кусок и вместе с горностаем потащила старика дальше.
По дороге они встретили зайца.
— Что вы тащите? — спросил он.
Горностай рассказал ему, что случилось, и прибавил:
— Поешь немного, да помоги нам тащить.
Заяц охотно согласился, и они втроем потащили старика. Чрез несколько времени они повстречали лисицу, она также откусила кусочек и потом потащила с ними салазки. Дальше по дороге они встретили волка, а потом медведя, которые тоже отведали старика и помогли тащить его дальше. На пути они делали остановки и закусывали, и скоро старик был съеден, и они потащили пустые салазки.
Но вот, скоро волк снова проголодался и спросил товарищей:
— Что же мы теперь будем есть, когда от старика даже бороды не осталось?
— Съедимте самого меньшого из нас! — предложил медведь.
Все согласились.
Белка и горностай были меньше всех, и потому их должны были сесть раньше других; но белка быстро прыгнула на дерево, а горностай спрятался под скалой, и поймать их не могли.
— Кого же мы теперь съедим? — спросил волк.
— Съедимте косого! — сказал медведь, и все кинулись-было на зайца, но косой помчался к лесу, и скоро след его простыл.
Косой помчался к лесу.
Настала очередь лисицы; лиса была меньше медведя и волка, и они порешили сесть ее. Хоть лисанька и слышала, как договаривались насчет ее товарищи, но хитрая и виду не подала, что трусит.
— Здесь в лесу невесело обедать, — сказала она, — вот наверху, на горке, всякое блюдо вкуснее покажется, да и отдохнуть там приятнее.
С этим вполне согласились и волк и медведь, и стали все подниматься на горку. Лисанька шла будто без всякой кручины, но по дороге, между прочим, спросила волка:
— Ну, а скажи-ка, серый, за кого вы приметесь, когда меня съедите?
Призадумался волк, вспомнив, что он меньше медведя.
— Не лучше ли нам, друзья, не делать друг другу зла? — сказал он наконец. — Давайте жить в мире и согласии, как подобает друзьям и хорошим знакомым!
Предложение это очень понравилось лисаньке, а так как на ее стороне был и волк, то медведю пришлось поневоле согласиться, хотя порядочный обед был бы ему гораздо больше по вкусу.
IIЗагадочные прогулки лисы
аключив мировую, лиса, волк и медведь снова отправились в путь-дорогу и пришли к глухому лесу, где решили поселиться.
Медведь не захотел жить с товарищами и устроил себе отдельное хозяйство, а лиса и волк задумали сообща вырубить и выжечь себе лес под пашню.
И вот, пошли они рубить лес, захватив с собою по кадушке масла.
Но рубить лес лисе показалось и трудно, и скучно; поработав немножко, она под каким-то предлогом ушла, а вернувшись, сказала волку:
— Мне надо идти на крестины в деревню: я только что в лесу получила приглашение.
И лиса ушла как будто в деревню, а на самом деле не дальше кадушки волка. Позавтракав досыта, она вернулась на место работы.
— Ну, какое же имя дали ребенку? — спросил волк.
— «Первая прогулка», — ответила лиса и для виду принялась-было за работу. Но не работалось ей, и опять под каким-то предлогом она ушла в лес, а возвратясь, снова сказала товарищу:
— Меня опять пригласили на крестины: хозяйской дочке Бог сына дал.
— Что ты все шляешься! — заметил волк, — откажись лучше от этой пирушки и примись за работу как следует!
— Друг мой, — ответила лиса, — никак нельзя отказаться. Всем, а особенно новым поселенцам следует жить с соседями в мире и добром согласии.
— Ну, ступай, — ответил волк, — только не оставайся там долго; один я не скоро справлюсь с делом.
Лиса ушла, но опять не дальше кадушки волка, и скоро вернулась на лесную порубку.
Лисица ушла, но опять не дальше кадушки волка.
— Ну, как теперь назвали ребенка? — спросил волк.
— «Второй прогулкой», — ответила лисица и взялась за топор, будто и вправду хотела приняться за работу.
Помахав топором подле волка, лиса снова ушла в лес, но скоро вернулась.
— Меня опять пригласили на крестины, — сказала она волку, — теперь невестке Бог тоже сына дал.
— Что это за беспрерывные крестины! — сказал с досадою волк. — Не ходи, голубушка, нельзя же все бегать по пирушкам!
— Меня пригласили в кумы, — ответила лиса, — я должна идти.
— Ну хорошо, ступай! — сказал волк. — Но скажи ты им раз навсегда, что больше не пойдешь ни на какие крестины; пора теперь страдная, и нам надо вместе работать на пашне.
Лисица ушла, но, как и раньше, дошла только до кадушки волка. Доев остатки масла, она вернулась на работу.
— Ну, какое же имя теперь дали ребенку? — спросил волк.
— «Третья прогулка», — ответила лиса и принялась помогать волку.
Волк все время работал прилежно и скоро тоже проголодался. Вот пошел он обедать к тому месту, где оставил свою кадушку с маслом, но к удивлению своему нашел ее пустой. Озлился серый и стал уличать лису в воровстве.
— Это ты, воровка, села мое масло! — говорил он ей.
— С чего ты это взял, любезный друг! — обиделась лиса. — До твоего масла я не дотрагивалась; если не веришь мне, мы сейчас узнаем, кто из нас виноват. Взберемся на ту скалу, ляжем там на солнышке, и у того, кто сел масло, из глотки будет капать жир.
Это предложение понравилось волку: он чувствовал себя правым и видел, что иначе нельзя узнать правду.
Вот поднялись они на скалу и улеглись на самом солнопёке.
Волк заснул и лиса побежала к своей кадушке.
Уставший волк скоро крепко заснул; лиса, лукаво притворившись, что спит, только этого и ждала; она вскочила, сбегала к своей кадушке за кусочком масла и обмазала им то место, на котором лежала морда спящего волка, а потом с криком разбудила его:
— Встань-ка, куманек, посмотри, как масло течет из твоей морды!
Волк проснулся, увидав большое жирное пятно на том месте скалы, где лежала его морда, он не стал больше спорить с лисой, а извиняясь, сказал:
— Вижу, лисанька, что ты ни причем, видно, я сам виноват.
IIIО том, как лиса помогала лес выжигать
ак окончилась ссора волка с лисой, и в полном согласии они снова принялись за работу. Наконец лес под пашню был вырублен, оставалось только выжечь пни; но лиса совсем не думала о работе и, потягиваясь, растянулась спокойно под кустиком.
— Иди же лес выжигать! — крикнул ей волк, — что ты там валяешься, лентяйка?
— Займись ты этой работой один, мой друг, — отвечала лиса, — а я буду смотреть, чтобы огонь не перешел на соседний лес и не наделал бед.
Думая, что следить за огнем не менее трудно, чем выжигать лес, волк один принялся за работу. После выжигания, приступили к посеву. Но лису и эта работа не занимала; предоставив волку одному сеять, сама она, без забот и хлопот развалилась на краю поля.
— Вставай, иди помогать мне работать! — закричал ей с досадою волк, — ведь работать мы должны вместе! Чего же ты там валяешься, бездельница?
— Ах, дружок, мне совсем недосуг, — ответила лиса, — я стерегу наше поле от птиц, чтобы они не поклевали посев.
— А! Ну, тогда оставайся, — сказал волк, — я думал, ты там ничего не делаешь.
И волк снова принялся один за работу и обсеял все поле.
IVО том, как лиса попала впросак и осталась без завтрака
аконец поде было выжжено, вспахано, засеяно — и скоро зазеленело. Глядя на него, волк радовался и расхваливал пашню, над которой столько трудился. Лиса же не понимала, чему тут радоваться, и сказала однажды:
— Пока хлеб созреет, мы успеем околеть с голоду. Надо принять другие меры, если мы хотим дожить до осени.
— Так пойдем на промысел! — предложил волк.
Лиса согласилась, и они пошли на охоту, каждый в свою сторону.
Пробираясь лесом, лиса заметила дерево, на котором сорока устроила себе гнездо и вывела птенцов. И вот, хитрая, уселась подле того дерева и принялась внимательно его осматривать.
— Что ты тут сидишь да высматриваешь? — спросила ее с дерева сорока.
— Да вот смотрю на дерево, можно ли из него сделать себе лыжи, — отвечала лиса.
— Ах, не трогай ты этого дерева! — взмолилась сорока, — здесь мое гнездо, и в нем мои птенчики.
— Ах, не трогай ты этого дерева, — взмолилась сорока.
— Отдай мне одного птенца, тогда я поищу себе дерево в другом месте.
Видит сорока, что беды не миновать, — и бросила одного птенца лисе, а та схватила его и скрылась.
Сорока была очень довольна: ей казалось, что она поступила умно и спасла остальных птенцов.
Но на другой день лиса вернулась и опять уселась подле дерева.
— Что ты тут сидишь? — спросила сорока.