В стороне от нашей полянки лесная дорога идет дальше вверх. Сейчас по ней не ездят машины, но, судя по следам, здесь недавно возили лес с верховьев речки. По крутым склонам гор много не налазаешься, поэтому самый выгодный маршрут — по дороге.
Возле старого пня, оставшегося от большой рябины, виднелись опилки. Я обрадовался: в пне обязательно должны жить муравьи-древоточцы. Какое хорошее место для бивака, когда рядом муравейник: будет за кем наблюдать в свободное время.
Но жилье древоточцев озадачило. Опилки возле него были старые и никто не выносил новых. Такое обязательное занятие, как строительство камер, остановилось. Почему?
На следующий день я поймал на себе крылатую самку древоточца, а взглянув на пень рябины, заметил несколько собирающихся в полет крылатых самок и самцов. Сейчас, в начале августа, на высоте двух с половиной тысяч метров над уровнем моря, когда показались уже первые признаки осени, совсем не время брачных полетов. У этого вида крылатые муравьи выходят из коконов в разгар лета, проводят в гнезде осень, зиму и только весной покидают родительский кров. Почему они собрались в полет прежде времени?
Рано утром, поеживаясь от холода, мы терпеливо ждем, когда солнечные лучи доберутся до нашего бивака и, отогревшись, усаживаемся завтракать. В это время к разостланному на земле тенту приползают древоточцы. Они подбирают крошки еды и волокут их в муравейник.
Однажды четверка муравьев пробиралась друг за другом к нашему столу. Десять метров пути они ползли вместе, не отставая друг от друга ни на шаг. К несчастью, трех из них раздавили прошедшие мимо туристы. Погибших собратьев тотчас унесли в гнездо на съедение. Ни разу я не видел древоточцев, подбирающих крошки. Никогда они не были и каннибалами и всегда выбрасывали трупы собратьев далеко в сторону от муравейника. Что стало с муравьями?
Внимательно осматриваю местность вокруг рябинового пня. Одна сторона за небольшой и голой каменистой осыпью по направлению к ручью и еловому лесу занята гнездами кроваво-красного муравья — формика сангвинея. Юркие и ловкие разбойники не терпят никого постороннего на своей территории. С другой стороны к пню примыкает большая полянка в гранитных валунах, вросших в землю. Растительность на ней съедена овцами. Здесь нет насекомых. Так вот в чем дело! Древоточцы голодают. Им нечем кормить крылатых самцов и самок, их пришлось отправлять в полет. Маленькие труженики леса прекратили строительство, мобилизовались на поиски пищи, стали питаться трупами своих товарищей и даже не прочь поживиться крохами с нашего стола. Бедные муравьи! Мы жалеем наших соседей, терпящих бедствие, и организуем помощь голодающим.
Плохо древоточцам среди множества врагов, немало муравьев в поисках добычи не возвращаются обратно. Борьба древоточцев с кроваво-красными муравьями идет давняя, беспрерывная. Интересно узнать о взаимоотношениях этих муравьев побольше, и я решаюсь на эксперимент.
Укладываю в ведро часть насыпи большого гнезда кроваво-красного муравья вместе с многочисленными обитателями: муравьями, яичками, личинками, куколками. Затем спешу к рябиновому пню. Там на расчищенной площадке подготовлено место для переселенцев. Гнездо новоселов устраивается холмиком и обкладывается камнями. Пока одни, возбужденные переноской, спешно сносят свое потомство в укромные местечки, прячут их под камни, другие отправились в разведку, рыщут вокруг, настроены очень воинственно и, наткнувшись на несколько древоточцев, мгновенно с ними разделываются. Удачные подвиги еще больше возбуждают смелых вояк, они добираются до пня, до щелки у его основания и проникают внутрь чужого жилища.
В гнезде древоточцев тревога. Муравьи трясут головами, стукают ими друг о друга, с размаху бьют челюстями о дерево. Вскоре из выходов появляются жители пня. С каждой минутой их все больше. Разгорается схватка с кроваво-красными муравьями. Площадка возле пня пестреет черными телами древоточцев. Между ними мечутся шустрые кроваво-красные муравьи.
В этом гнезде древоточцы почти все одинаковы: нет ни лилипутов, ни великанов. Это говорит о том, что муравейник молодой, специализация его жителей еще не наступила.
Древоточцы бросаются на врага. Но как они плохо видят, как неповоротливы и неловки по сравнению со своими противниками. Зато выручают крупные размеры и сила. Один за другим гибнут рыжие разбойники, и поле битвы устилают их неподвижные трупы и корчащиеся в конвульсиях тела. Удар мощными челюстями по груди, по голове, порция яда и бросок в сторону, чтобы не заполучить ответной отравы от противника, — таков почти неизменный прием черных воинов.
Но у кроваво-красных муравьев отлично развита взаимопомощь и кислоты у каждого немало. И древоточцам тоже достается: к кому прицепились мертвой хваткой, спешат с поля сражения в гнездо искать там помощи, отравленные ожесточенно трутся об опилки, опустив головы, взрыхляя перед собой пыль, землю. И это помогает. Один воин вот уже пятый раз идет в атаку.
Силы кроваво-красных муравьев тают. Черная лавина древоточцев продвигается все дальше и дальше к гнезду поселенцев. Вот передовые воины окружают со всех сторон земляной холмик и кое-кто уже забрался на него. Но что стало с кроваво-красными муравьями! Где отчаянные драчуны, смело бросавшиеся на своих противников? Кругом паника. Все, кто смог, забрались в укромные местечки. Многие покидают холмик, как тонущий корабль, а под полевой сумкой, положенной мною на землю, собралась целая куча. Немало муравьев забираются под одежду, в ботинки и, очутившись на голой коже, не впиваются, как всегда в нее челюстями, а покорно замирают, не шелохнувшись. Такого никогда не бывало!
Теперь армия черных «рыцарей» в блестящих латах штурмует холмик поселенцев, и вот уже появились первые добытчики с нежными белыми куколками. Враг сломлен, опасность миновала и пошла заготовка провианта. Личинки, куколки, павшие противники один за другим исчезают в темном ходе у основания пня.
Проходит час с начала опыта. Кроваво-красные муравьи почти все истреблены, остатки рассеяны, обращены в бегство. Тех, кто засел в земляном холмике, медленно выуживают.
Постепенно древоточцы исчезают в пне, но некоторые толпятся возле него, чем-то заняты. Я беру бинокль и всюду вижу удивительную картину. Муравьи разбились на группы, в каждой по нескольку рабочих; окружив избранника, они гладят его усиками, постукивают челюстями, особенно шею и грудь, угодливо изогнув головы, предлагают ему отрыжку. Кто эти избранники, удостоившиеся внимания, чем они заслужили ласку? Как найти ответы на такую интригующую загадку?..
Долго муравьи холят своих избранников. Но вот и они постепенно исчезают. Возбуждение стихает. Появляются строители с охапками опилок. Жизнь входит в прежнее русло. Лишь у земляного холмика деловито трудится кучка воинов, постепенно уничтожая осажденных противников.
Изумительны верховья ущелья Левого Тургеня. Громадные скалы нависли над горными ручьями, каменистые осыпи опускаются к берегам, большие гранитные валуны преграждают путь воде и она пенится, бурлит, не прекращая своего стремительного бега. Вдали виден еловый лес, за ним — нежно-розовые, зубчатые вершины с большими полосами улегшегося в расщелинах снега.
Когда-то красивый и стройный, с лиловыми цветками, иван-чай распустился белыми летучками. Легкое дуновение ветра, и семена-парашютики поднимаются в воздух и тихо плывут вверх по ущелью к розовым скалам, сверкая на солнце на фоне темного елового леса. В воздухе поблескивают крыльями какие-то мелкие насекомые.
Когда-то здесь возили на лошадях лес. Кое-где сохранились давно заброшенные тропинки да спиленные стволы елей. На одно из бревен, толстое, в два обхвата, я уселся отдохнуть. Оно лежало продольно ручью, опираясь на тонкие ветки. Брызги бурлящей воды обдавали его снизу. Я отодрал большой кусок уже давно отставшей от ствола коры. Под ней оказались крупные «солдаты» красногрудого муравья-древоточца. Среди них всеобщее смятение, сигналы опасности, тревоги, настороженность. Вскоре все древоточцы убежали во входы, и бревно опустело. Здесь, оказывается, жила их большая семья. Как же они среди горного, вечно бурлящего ручья ходят на охоту, чем питаются, если бревно лежит над водой и мелкие бревнышки и камни, служащие для него опорой, погружены в воду. Никаких следов сообщения муравьев с берегом не видно. Древоточцы живут в плену и как-то приспособились к этой необычной обстановке.
Поднимаясь дальше вверх по ущелью, я думаю о положении древоточцев. Примерно около трех лет назад, когда пилили дерево, в его стволе уже жили древоточцы. Зимой их жилище оказалось над ручьем… Различные насекомые и плесневые грибки, обосновавшиеся в бревне, видимо, и служили пищей невольным пленникам. Кроме того, и это, вероятно, главное, насекомые обитатели леса на день прятались под кору бревна. За ними и охотились древоточцы: не поэтому ли под корой оказалось так много «солдат»? Наверное, они здесь караулили добычу.
Все выше и дальше идет лесная дорога, а снежные вершины кажутся далекими. Шумит и пенится рядом ручей, над ним летает озабоченная оляпка, ныряет в кипящую воду.
Внезапно мой спутник вскрикнул и, схватив меня за руку, попятился назад. У самого края дороги лежали две змеи. Это были обычные и довольно частые обитатели Тянь-Шаня — ядовитые щитомордники.
Одна из змей, темно-коричневая, подняла голову, посмотрела на нас и, сверкнув чешуей, бросилась в заросли. Я попытался перегородить дорогу и задержать ее, чтобы лучше рассмотреть. Но змея, ударив зубами по посоху, скрылась в траве. На конце посоха осталась капелька желтоватого яда. Вторая светло-серая змея (окраска щитомордников очень изменчива) лежала неподвижно. Она была мертва. Убитая змея была самка. Судя по всему, она погибла за день или два до нашего прихода.
Через три часа мы, усталые, возвращаемся назад. На том месте, где были змеи, застали ту же картину: коричневая лежала возле светло-серой убитой, свернув тело кольцом и прижав свою голову к голове другой. И, как прежде, при нашем приближении скользнула в заросли.