В конце пути — страница 30 из 63

Сегодня вестник спешит не по делам. На городской электричке он доезжает до Халензе, перед зданием вокзала покупает чашку горячего чая и бредет в сторону бульвара Курфюрстендамм, откуда слышен перезвон. Толпа уже собралась, флаги реют на ветру, яркие наряды соседствуют со степенными кожаными мокасинами и костюмами. Кто-то добирался пешком, кто-то – поездом, но больше всего здесь велосипедистов с зелеными флагами; велосипеды мчат к Бранденбургским воротам: спереди висят плетеные корзины, сзади таращат глазенки дети в миниатюрных шлемах.

Вестник Чумы пристраивается к толпе – незаметно, сзади. Сегодня он здесь не по работе, сегодняшняя ночь принадлежит ему. Люди все прибывают, кругом радостная толчея, многие фотографируют – себя, друг друга, – встают на цыпочки, снимают поверх голов. Какой-то мужчина – высоко над ним покачивается убор из ярко-красных перьев, на ногах сверкают ботинки на огромных каблуках – склоняется к вестнику и нежно целует в щеку: просто так, потому что вестник здесь. Две женщины сплели пальцы, у одной на груди висит распятие, женщины просят их сфотографировать и вызывающе льнут друг к другу. Пара отцов вскидывает на плечи сына, так лучше видно, и наконец, со свистом и с воплями поп-музыки из какого-то динамика, разворачиваются радужные флаги, и участники марша выступают под аплодисменты толпы.

Шествие идет по торговым улицам Берлина, и на вымпелах трепещут слова.

Мир.

Любовь.

Справедливость.

Дружба.

Вестнику Чумы вручают светящуюся палочку с серебристыми кисточками, и он машет ею в такт еле слышимой музыке – а что с ней еще делать, с палочкой? – и шагает со всеми, и распевает песнь свободы.


Мир делает поворот к ночи, и Смерть слушает последние слова старика, который умирает в одиночестве, вдали от дома.

– …женщины… – шепчет старик. – Одна теперь президент! Президент моей страны женщина, а они должны сидеть дома, они должны сидеть дома, знать свое место, такого не бывало в мое… в мое время…

Дыхание покидает его тело, и Смерть закрывает глаза. Потому что и тут есть чему сказать «прощай», сказать по-своему и тихо.

Глава 60

– Будущее…

– …прошлое…

– …по-моему…

– …что творится в мире…

– …праведный путь…

– …наши дети…

– …наши родители…

– …наши надежды…

– …наши страданья…

крысы-крысы-крысы люди-крысы


Чарли с криком просыпается в ночи.

Эмми крепко его обнимает, и оба они тихонько лежат и притворяются спящими, чтобы не волновать друг друга.


– Как на тебе штаны держатся, Гав?

– Не пойму я вас, мисс.

– Отлично ты все понимаешь. Они чуть не до колен спущены.

– Ну и что такого, мисс?

– Я просто удивлена, что штаны не падают.

– Открыть вам секрет, мисс?

– Пожалуй, не надо.

– Бабушка пришила штаны к трусам.

– Понятно.

– Поэтому штаны не падают.

– Ну да.

– Вы ведь никому не расскажете, мисс?

– Вряд ли мне поверят.


В ветреном, дождливом краю…

…в краю солнца и снега…

…в краю зелени, неспешной реки и колючих живых изгородей…

Чарли с Эмми ели у моря булочки с топлеными сливками. Наконец Чарли произнес:

– Спасибо.

Эмми спросила:

– За что?

Он легонько пожал плечами.

– За… все. За тебя. За все.

Она улыбнулась, крепко стиснула ему руку и вновь, в тысячный раз, задала себе вопрос, не тяготят ли ее эти отношения, дают ли они ей больше, чем забирают, – больше радости, больше времени, больше смеха, больше удовольствия, больше силы, больше уверенности в себе, – и к собственному удивлению поняла, что дают.

Глава 61

На телефон Патрика Фуллера приходит электронное письмо.

Он читает сразу. Обычно почту сортирует секретарша, но такие письма – нет, больше не сортирует. Они слишком важны, к тому же их содержание ее тревожит, хотя она и не признается.

имеем честь пригласить…

вежливо просим…

засвидетельствовать…

кончину одного мира…

Патрик впервые нажал «Ответить». Раньше он никогда этого не делал, хотя письма сыпались, точно из рога изобилия, а в последние годы и того изобильней. Однако до сегодняшнего дня Патрик не испытывал такой необходимости. Что изменилось? Наверное, он дошел до точки кипения.

Почему я?

Ответ поступил через несколько минут.

Потому что вы – человек нынешнего времени.

Очень понятно, черт возьми!

Патрик пролистал все сообщения этого отправителя, отметил что-то для себя интересное, что-то скучное, закрыл программу и позвонил секретарше.

Голос у нее звучал устало и растерянно – час был поздний.

– Ну что ж, – заявил Патрик. – Поедем на очередной конец света.

Часть VI. Смех

Глава 62

– Он, конечно, диктатор, зато глянь на результаты! Чистые улицы, хорошие школы, рост экономики. Ну да, журналисты пропадают, и мы не говорим того, что думаем, только оно нам надо? Он дарит надежду, мечты о будущем. Когда он умрет, снова начнется этнический геноцид, вот увидишь…

– У экономиста, физика и математика спрашивают, сколько будет два плюс два…

– Специальный корреспондент ООН, он такое заявляет, вряд ли у него есть правдивая информация. Ему наверняка наговорили не то, он съездил на место, да, но выслушал только жертв. Как по мне, ему нельзя доверять; ООН – ненадежный свидетель.

– Мир нам завидует, завидует России, все хотят нас ослабить, потому и обвиняют президента в…

– …математик, значит, говорит – два плюс два равняется четырем…

– Задача церкви не в том, чтобы дарить прощение намеренным грешникам, а в том, чтобы спасать грешников от самого греха.

– Нас оккупировали, к нам вторглись, к нам… ДА СЛУШАЙТЕ ЖЕ… к нам вторглись, а все делают вид, будто никакой войны нет!

– Еще чаю, викарий?

– …физик говорит – ну, учитывая неизбежные погрешности в расчетах и скорость вычисления данного равенства, я тоже предположу, что два плюс два равняется четырем…

– …помимо прочего в указе сказано: «Любой, кто письменно или устно передает сообщение, слух, доклад или заявление, которые… высмеивают или порочат военное правительство, гражданское правительство или государственного служащего, считается виновным в нанесении оскорбления и в нарушении данного указа». Раздел первый указа номер четыре, принятого в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году тогдашним военным диктатором Нигерии, Мохаммаду Бухари.

– Чтобы одолеть экстремистов, нужно оставить Крым России. Да, Украине на это пойти тяжело, однако дело приняло уже такой масштаб…

– А экономист придвигается поближе, проверяет – никто ли не подслушивает, – и шепчет: «А какое число вас устроит?»

– Они совсем на нас не похожи, ну вот ни капельки, но им нравится мистер Бин.

Глава 63

Чарли едва не пропустил самолет на Лагос – из-за визы. Обычно подобные вопросы улаживал Милтон-Кинс, а в этот раз Чарли пришлось лично посетить посольство Нигерии в Лондоне, отстоять сорок минут в очереди и наконец услышать, что нужный чиновник отправился домой, поэтому визит переносится на завтра.

Чарли пришел завтра, прождал час, попал в кабинет, заполнил и подписал гору анкет; улыбчивая, терпеливая женщина растолковала Чарли таможенные правила, спросила, не является ли он носителем инфекционных болезней, а на следующий день из посольства прислали письмо – принимая во внимание характер Чарлиной поездки, ему необходимо заполнить заявление на другой тип визы, поэтому не мог бы Чарли посетить посольство еще раз.

– А, расслабьтесь! – посоветовала Чарли закутанная в зеленое соседка, которая тоже ждала собеседования в приемной. – Это будто кусочек родной страны, прямо тут, в Лондоне!


В конечном итоге виза была получена за восемь часов до вылета. Чарли думал, что дело затянется еще дольше, поэтому он захватил с собой в посольство багаж и домой заезжать не стал.


Эмми спросила:

– Ты уже бывал в Нигерии?

– В Нигерии – нет, зато в других африканских странах – да.

– Где?

Целый список; разве упомнишь, сплошные самолеты, аэровокзалы, таможни, службы безопасности, чемоданы, бегущие тротуары, эскалаторы, автобусы, кофе, кресла, выходы на посадку, прилеты-вылеты, прилеты-вылеты, сплошные…

Вот – какие-то воспоминания вынырнули, словно нос реактивного лайнера из густого серого облака.

Демократическая Республика Конго. Путешествие-вихрь, полдюжины деревень без названия, идолы-талисманы древних богов, карты окрестностей; ваза, при виде которой старик начинает плакать. Уничтожение этих деревень неизвестно какой группировкой, воюющей бог знает за что, прошло не замеченным для международной прессы; даже местные издания уже так устали, что не стали поднимать шумихи.

Сьерра-Леоне, Либерия, Гвинея. В той поездке Чарли много-много раз пересекался с вестником Чумы, хотя работа последнего в основном требовала его присутствия в отеле, вместе с большой группой «Врачей без границ»; туфли вестника Чумы провоняли хлоркой, а на животе возникла сыпь из-за частого ношения герметичного белого костюма; вестник же Смерти въехал в Мали и направился в столицу, Бамако, оттуда дальше на север – к святыням, которые вскоре сгорят, хотя никто так и не поймет, почему.

Ботсвана. Вестник Смерти не ожидал, что ему поручат доставку в столь дикую местность, где нет ни одной живой души; однако же поручили, и вот глухой ночью он выложил на траву угощение – свежее сырое мясо из мясной лавки.

Как только вестник исчез, из тьмы выступили львы, а на следующую ночь к пересохшей реке степенно подошли бурые слоны. Они, наверное, тоже увидели Смерть – в каком бы облике ни являлись всадники обитателям высокой травы.

В Эритрее вестника Смерти арестовали и швырнули в крошечную каморку, такую тесную и низкую, что ни сидеть, ни стоять в ней было невозможно; он проторчал там почти весь день, ноги распухли, пол пропитался мочой – и самого вестника, и чужой, – высохшим зловонием сотен мужчин; наконец из Милтон-Кинс позвонили и вызволили Чарли.