– Что ты… откуда ты?..
Чарли устал, неимоверно устал. Он спал, это точно, но как? Или не спал?.. В какой-то миг боль в теле утихла, и начался сон, только все было смутно, в последнее время все смутно, у Чарли невообразимо болит голова, однако…
– По работе, – ответил Патрик. – У меня тут дела, я… Ты жутко выглядишь.
– Я… в норме.
– Чарли, – с досадой сказал Патрик. – Мы… мы можем считаться друзьями?
– Я… об этом не думал. Наверное, да.
– Так вот, позволь сказать тебе на правах друга – выглядишь ты ужасно. Пойдем выпьем, а? За мой счет. Или перекусим. Здешний ресторан…
Чарли быстро помотал головой, слишком быстро – в ушах забулькало.
– Спасибо, не могу. У меня скоро самолет, а мне еще… мне еще нужно кое-кого уговорить тоже сесть в самолет.
– Точно не можешь? Вернешься в Англию – позвони мне, обязательно позвони, сходим…
– Спасибо. Позвоню, – ответил Чарли и понял, что солгал.
Глава 73
В Лагос приходит Смерть.
Возможно, полицейский был прав: этот город плевать хотел на внешний мир; ах, этот город, этот город! Он – жизнь и веселье, боль и страданье, красота и сердечность, диковина и забота; все в себе, целая вселенная собственного изобретения; что ей до внешнего мира, что ей до людских законов, это же Лагос! Законы Лагоса, правила Лагоса, жизнь Лагоса!
И тем не менее.
Даже в Лагос приходит Смерть, приходит, Смерть приходит ко всем нам – в конце.
Торговый центр, похожий на любой другой торговый центр; женщина с ярко-красными губами и очень черными глазами. Вестник Смерти вручил ей книгу по юриспруденции, и женщина испугалась, ведь она, хоть и не испытывала страха перед террористами (испытывать страх перед террористами – значит проиграть им), все же боялась их.
– Тут «Боко харам»? Они расстреляют наш торговый центр, как в Найроби?
Может, и расстреляют – правда, не сегодня. Сегодня женщина спокойно пойдет домой, и завтра тоже, а через пару месяцев обнаружит, что муж ворует у нее деньги, что все ее скудные сбережения исчезли; она побежит к полицейским, а те над ней посмеются и скажут – подумаешь, он ведь твой муж. Тогда женщина пролистает свод законов и все поймет; в тот день навсегда увянут ее мечты, и, пока они будут умирать, Смерть посидит с ней рядом и в нужную минуту подаст платочек.
Смерть едет в Мушин на полулегальном мото-такси окада, виляет по бесконечным запруженным улочкам Лагоса и наконец попадает в трущобы. Путешествовать вот так – долго и неудобно, однако Смерть считает это необходимым: идти следует тем же путем, каким идут другие. В Мушине Смерть находит дом женщины, которой подарили – зачем?! – рулетку и садовую лопатку; точнее, находит золу, ибо дом сгорел дотла, как и добрая сотня окружавших его хибар; пожарная команда не приехала, к чему ей в Мушин? Однако сегодня – в редкий миг сплоченности – люди собрались вместе, все до единого, все разом, и стали строить, строить из кирпича и раствора, а не из картона и ржавых гвоздей; и местные заносчивые мальчишки пожертвовали немного ворованных денег и на время прекратили грабить туристов в своем районе, ведь здесь – соседи, здесь – дом, а такое поважнее денег. Женщина отыскала лопатку под обугленными руинами собственной жизни и поняла, что этот инструмент предназначался не для садоводства, а для разравнивания цемента. Старый мир умирает, а новый рождается; Смерть любит присутствовать при подобных событиях, он замечательно проводит время, радостно таская бетонные блоки. Здесь тоже гибнет чей-то мир – в том или ином смысле.
Роскошный многоквартирный дом на острове Виктория. Богач, который обожает свой новенький револьвер, красивый серебряный револьвер, такой надежный, такой замечательный, с ним богача никто и пальцем не тронет, нет уж, он защищен, он добр, он в безопасности, он…
…чистит револьвер, шепчет любимой игрушке ласковые глупости и случайно пускает пулю себе в лоб. Смерть досадливо ахает, закатывает глаза и спешит дальше.
Полицейский на импровизированной дорожной заставе. Он получил три тысячи долларов, но не сумел придумать, как распорядиться такой суммой; не сумев придумать, стал и дальше по привычке брать мзду – и на второй день, и на третий, и на четвертый. Наступает очередной день, и полицейского расстреливает тринадцатилетний мальчишка, который хочет поразить местную банду своей храбростью, который мечтает стать Робином Гудом и очистить лагуну от коррумпированных злодеев. Полицейский посреди улицы умирает от ран, машина «Скорой помощи» стоит в пробке, и никто особенно не торопится его спасать.
Вот странно, размышляет он, истекая кровью. Три тысячи долларов, можно было бы зажить по-новому.
Наверное, так и предполагалось.
Ну да что уж теперь, поздно.
Смерть держит умирающего полицейского за руку и улыбается без всякого осуждения.
Через девять месяцев жена полицейского находит под кроватью нетронутые деньги, решает, что они нажиты нечестным путем, и отдает их на благотворительность.
– Иисус! Иисус повелевает тобой! Иисус исцеляет тебя!
Мать умирает на больничной койке, дочь спит, изнуренная рыданиями.
В конце концов мать дала согласие на лечение, ведь она хотела жить, отчаянно хотела жить, но лекарства уже не спасали.
В последние минуты рядом с ней сидел Смерть.
– Иисус… любит меня… – шепнула женщина. – Иисус… хранит меня. Я чувствую… его любовь. Мне не страшно.
Смерть улыбнулся и легонько поцеловал ее в лоб.
Она умерла тихо, в сорок один год, и в ее честь церковь организовала сбор средств.
Куда именно пойдут деньги, пастор не уточнял.
А что же Патрик?
Патрик Фуллер прибыл в Лагос – по делу, разумеется. Он строит многоквартирные дома на берегу лагуны, строит вместе с бизнес-партнером (который, увы, пустил себе пулю в лоб, но это ничего, это случайность, а не признак финансовой несостоятельности); Патрик разрабатывает землю под фабрику возле Мушина, местные против – мол, химикалии отравят воду, – но Патрик умеет умасливать нужных людей, он нутром чует, что дело выигрышное.
Патрик в торговом центре, похожем на любой другой торговый центр, покупает дизайнерскую одежду по цене, похожей на любую другую цену, Луи Вюиттон. Когда-то Патрик пробовал выйти на рынок брендовых товаров, но там прочно обосновалась компания «Эл-Ви-Эм-Эйч»[12], а Патрик Фуллер знает, когда лучше отступить.
Патрик заходит в церковь, слушает музыку. Он не верует, и происходящее в церкви Патрика совершенно не трогает.
Он заглядывает в комедийный клуб, однако там царит тишина; охране этот район не внушает доверия, и Патрик быстренько ретируется. Он готов признать – правда, не перед Чарли, хоть и непонятно, почему, – что последние два визита не имели никакого отношения к работе. Очередное электронное письмо пригласило Патрика посмотреть на гибель очередного мира, вот Патрик и пришел, ничего особенного не увидел и поспешил дальше, к следующей сделке, и не понял, почему Смерть интересуют подобные места.
А Изабелла с Кеми?
Изабелла заявила: это мой город, моя страна, мой дом, это моя жизнь, мое сражение, моя война, мой мир. Моя война, за право называться личностью, человеком, это мое человеческое тело, моя человеческая жизнь, мое все, это…
Кеми сказала: это мой город, мой дом, моя жизнь. И здесь живет женщина, которую я люблю.
Они долго-долго сидели молча, втроем. Изабелла, Кеми и вестник Смерти. Ждали в гостиничном вестибюле.
Затем Изабелла произнесла: если мы сбежим, кто поведет войну? Если мы покинем страну, кто заступится за ее народ? Консерваторы выиграют. Никто не сможет свободно любить, и для таких, как мы, наступят опасные времена. Кругом будут лишь закон и ложь. Мы не должны бежать. Мы обязаны остаться.
Кеми подняла глаза на потолок, затем опустила в пол и наконец посмотрела на вестника Смерти.
– Что бы сделали вы?
– Это не важно. Решение принимать не мне.
– Не стройте из себя идиота; я у вас не указаний прошу, я хочу взвесить разные точки зрения.
– Я бы выбрал жизнь, – ответил Чарли. – Прежде всего я бы выбрал жизнь.
– Отступничество – это трусость.
– Речь не об отступничестве. Вот если отрекаешься от желания жить – тогда ты отступник, да.
Молчание.
Затем Кеми извлекла из сумочки конверт с открытками. Быстро перетасовала их за спиной, перевернула картинками вниз, разложила веером и предложила Изабелле:
– Выбери одну.
Изабелла выбрала. Кеми перевернула открытку, и все увидели высокие облачные горы над ярко-голубыми озерами.
– Ц-ц, – пробормотала Кеми. – Руанда; из огня да в полымя, ага?
– Давайте я помогу с билетами, – предложил Чарли. – У меня накопилось много воздушных миль.
Изабелла и Кеми покидают прежнюю жизнь.
Самолет взлетает, Смерть провожает его взглядом. Он, наверное, доволен результатом – Смерть ведь всегда доволен. В зале вылетов – грязном, шумном, бестолковом – он замечает человека в синяках. Ему больно, но он гордо шествует к паспортному контролю.
Человек не видит Смерть, проходит мимо.
Вечером Смерть перешагивает порог комедийного клуба, где выступала Изабелла, садится в пустом темном зале и слушает тишину.
Часть VII. Плаванье с аквалангом
Глава 74
– Приведите пример ситуации, в которой вы были на высоте.
– Думаю, моя самая сильная сторона – умение работать с людьми. Я очень люблю людей.
– Какую пользу вы можете принести компании?
– …учитывая полную модернизацию рынка, перестройку снизу доверху, под которой я подразумеваю…
– Опишите себя одним словом.
– Сильная.
– Уверенный.
– Увлеченный.
– Целеустремленная.
– Пингвин.
– Она сказала?..
– …из этих сорока процентов десять процентов спишут на пенсию, а оставшихся уговорят уйти по сокращению штата. Управленцы высшего звена получат компенсацию в размере…