В конце пути — страница 49 из 63

– У нас есть что предложить.

Чарли молча пожал плечами.

– Я слышал, будто Смерть приходит не только за людьми, но и за идеями.

– Да, верно.

– Мы могли бы поддержать определенные идеи, есть ведь концепции, которые…

– Нет. Мир меняется, вот и все.

– Вы утверждаете, что любой знает, как все устроено, однако ваш начальник…

– Любой знает. Вы тоже знаете. Даже сейчас вы говорите со мной и знаете, что это бессмысленно. Вы знали об этом всю жизнь.

Нельсон чуть отстранился, сел ровно на краешек дивана.

– Что такое Смерть?

Чарли едва не засмеялся, глянул на Станчака, проверяя – не в шутку ли задан вопрос. В глазах старшего мелькнул озорной огонек, и только.

– Ответ вам известен, – хмыкнул Чарли. – Он любому известен.

– Неужели? Говорят, Смерть шествует по земле, но кто он такой? Что есть Смерть, что это означает, почему он приходит, почему выбирает тех, кого выбирает? В чем причина? Случай? Рок? Можем ли мы сами выбирать, или наше время просто утекает? Есть ли… есть ли Бог? Смерть – это Бог?

– Смерть – это Смерть, – пожал плечами Чарли. – Больше тут сказать нечего.

– Плохо. Те, на кого я работаю…

– Вот он знает. – Чарли указал на Станчака. – Вы сэкономите уйму сил, если спросите у него.

Удивленный Нельсон посмотрел на коллегу. Станчак надул губы – эдакое лицевое пожатие плечами, – чуть поерзал на диване, не разомкнул скрещенных ног, не отставил полупустого стакана.

– Подобные вопросы… разными людьми воспринимаются по-разному, – наконец изрек Станчак.

Нельсон сердито нахмурил брови, быстро и недобро глянул на Чарли, готовый вскочить.

– Мы можем осложнить вам жизнь…

– Депортируйте меня, если угодно. Не вы первые…

– Думаете, ваша страна вас примет?

– Да.

– Вы сами себе не противны? Как вам это удается?

– Я – вестник, – ответил Чарли. – Я отношусь с почтением ко всему живому.

Казалось, Нельсон сейчас ударит Чарли, хотя тот не понимал, за что. Чарли уже видел такой взгляд раньше, видел, как он рождается из ниоткуда, из неких переживаний, которые были пока для Чарли необъяснимы. Станчак встал первым, опередив младшего товарища, успокаивающе сжал его плечо.

– Похоже, мы сказали все, что нужно.

Нельсон – натянутая пружина, которая вот-вот лопнет – на миг напряженно застыл. Обмяк. Опустил голову. Буднично кивнул и позволил Станчаку себя увести.


На следующий день за Чарли и Робинсоном весь день, до самой границы штата, следовала черная «Тойота».

Если Робинсон ее и заметил, то виду не подал, а Чарли не посчитал нужным заострять на ней внимание.

Глава 88

В краю свобод…

…в краю могучих рек, неудержимо несущих свои воды к морю…

Мертвый броненосец на обочине.

Чарли удивился, Робинсон – нет.

– Видел бы ты Канзас, – протянул он. – Там из сбитых животных можно пиры устраивать.

Рекламные щиты.

Адвокаты по бракоразводным делам, только для мужчин.

Вазэктомия.

Станции для взвешивания грузовиков, бороздящих дорогу в обоих направлениях: на станциях проверяют, не слишком ли тяжел груз, не следует ли взять за него дополнительную плату, не повредят ли покрышки асфальт.

Дома-автофургоны, плетутся на скорости семьдесят миль в час.

Раскуроченные, изорванные куски черной резины вдоль обочин.

Мосты, названные в честь погибших на войне солдат. Рядовой, сержант. Боец, который погиб совсем юным, и его имя теперь охраняет мост посреди пустого луга.


Светофор в каком-то городке – Чарли не обратил внимания на название.

Пока ждали, мимо прогрохотал поезд: желтые грузовые вагоны, синие надписи. Чарли долго слушал громкий перестук колес, высматривал конец поезда и гадал, какой он длины. Наверное, не меньше мили.

– Ты часто ездишь поездом? – спросил Робинсон.

– Да, бывает.

– В Британии? У вас там, например, метро есть…

– В Британии много поездов.

– И на них можно путешествовать любому?

– Да. При условии, что мокрых листьев на рельсах нет.

– Это как?

– Это… такая британская особенность.

– Типа британского юмора?

– Типа него.

– Америка – страна поездов, между прочим.

– Да, я слышал.

– Ты ведь повидал мир?

– В общем, да.

– Как она тебе? Америка, в смысле?

– Она… она очень красивая.

Губы у Робинсона дернулись, удерживая слова, и машина поехала дальше.

Глава 89

– Защитники демократии, вот мы кто; если где какой геморрой, то кого на помощь зовут – зовут Америку…

– Жители свободного мира!..

– При справедливом решении климатических проблем нельзя, чтобы внедрение углеродно-нейтральных программ стало для развивающихся стран бременем…

Тик-так тик-так

– …штате каждую секунду рождается младенец…

– Наши добрые друзья и союзники, Саудовская Аравия…

– Американские ценности, американские свободы…

– Корея, Вьетнам, Афганистан, Ирак…

– Что ж вы тогда не спасли Крым? Не спасли Руанду? Демократическую Республику Конго? А Сребреницу? Где вы были во время резни в Сребренице?!

– …в один прекрасный день ступить на Марс.

Тик-так тик-так

– Воинская повинность научит этих ребят быть гражданином, гражданство нужно заслужить…

– А женщины?

– По Конституции наличие или отсутствие определенных религиозных убеждений не может быть условием для занятия государственной должности…

– Для бедных, читай – черных.

Тик-так тик-так ТИК-ТАК ТИК-ТАК

– Ясное дело, я имею в виду христианские ценности, Америка – страна христианская!

– Поскольку для безопасности свободного государства необходимо хорошо организованное ополчение, то право народа хранить и носить оружие не должно нарушаться[13].


Вечер, Северная Каролина, Атлантическое побережье, гроза.

Над материком, милях в тридцати от пляжа, в землю били изломанные розово-желтые молнии, оттуда долетал приглушенный рокот барабанов, едва слышный за ревом волн.

Над океаном плясали молочно-белые молнии, их тени метались по низкому, нависшему небу.

Робинсон пил пиво в баре для сёрфингистов.

Чарли сидел на песке, слушал волны и наблюдал за грозой.


– Да. Я в Клане.

Робинсон сомневался, идти ли ему на встречу с этим человеком, который сидел сейчас на крыльце своего деревянного дома, скрестив ноги и водрузив на нос огромные солнечные очки.

– Куклуксклановец? – прошипел Робинсон. – И что ж ты ему повезешь?

– Французский шоколад.

– Ты совсем, что ли?!

Чарли пожал плечами.

– Это моя работа.

После долгих мучений Робинсон решил пойти – наверное, счел, что в компании слуги Смерти будет спокойней, чем одному в машине.

Пожилой мужчина, лысый под соломенной шляпой, одетый в наглаженную белую рубашку, бледно-зеленые шорты и кожаные сандалии, смотрел, как гости топают к нему от машины по грязной дорожке, ждал; при их приближении залаял-завыл пес на цепи сбоку от дома, на шум вышли дочь и внучка старика, застыли неподалеку, скрестив руки, уставились на незнакомцев.

– Вестник Смерти, говорите? – Хозяин присвистнул сквозь зубы, раздул щеки, потом улыбнулся. – Ну, хорошо, что Смерть проявляет такую любезность. А вы, значит, вестник Войны?

– Нет, сэр, – пробормотал Робинсон; он стоял чуть позади Чарли, глазел на высокие ветви залитых солнцем деревьев с растрескавшейся от жары корой, словно боялся, как бы его не застукали тут знакомые. – Я… просто попутчик.

– Смерть теперь берет попутчиков? Надо же…

– Не Смерть, а я, – поправил Чарли и протянул коробку с шоколадом.

Старик ответил бровями, открыл коробку, заглянул, и его лицо озарила торжествующая ухмылка.

– Эй, Дейзи, Магда, он привез шоколад!

– Не хочу я, – буркнула девочка в розовом платье и с собранными в хвостик светлыми волосами.

Она пряталась за матерью; та стояла с красным лицом и не сводила с Чарли неласкового взгляда, а пес все скакал и лаял.

– Не говори так, золотко, это вкусно, вкуснее не придумаешь, ты ничего подобного в жизни не пробовала. Иди-ка, откуси, не глупи. Иди сюда. Давай!

Мать легонько подтолкнула девочку, та выступила вперед, обошла Чарли так, чтобы между ним и ею оказалось дедушкино кресло, схватила кусочек шоколада, сунула его в рот и, не успев прожевать, убежала.

Старик медленно съел кусочек, за ним другой, закрыл глаза, смакуя, восторженно помычал, причмокнул и объявил:

– Господи, вот это да, самое оно. Знаете, давным-давно меня откомандировали в Берлин, к ребятам, и город этот, страна… Но вот кофе и шоколад, их я запомнил навсегда, засели они у меня в мозгу.

– Мне приятно, что я сумел вас порадовать.

– Он точно не вестник Войны? – Мужчина метнул очередной взгляд в Робинсона.

– Точно, сэр. У Войны – вестница, женщина.

– Скажите на милость! Может, и правильно. Мужчины ради своих дам чего только не сделают, а? Ну что, ребятки, садитесь, выпьем.

– Спасибо, но…

– Магда! Эй, Магда, принеси гостям выпить.

– У нас впереди длинная дорога…

– Лимонаду. Лимонаду-то можно, правда? Слушайте, ну вы же вестник Смерти, вы вроде должны проявлять любезность и все такое…

– Я… Лимонад – это очень кстати, спасибо.

– Магда, лимонаду и печенья, ну, того, вкусного… Вы любите печенье? Конечно любите. Дейзи, будь лапочкой, принеси еще стульев, ладно? Расти большой. Вот – садитесь, садитесь!

Гости послушно сели и стали пить лимонад в лучах плывущего над деревьями солнца.

– Я принял вас за вестника Войны, и неудивительно. Куда катится страна… – стал рассуждать старик, когда его семейство устроилось рядом. – Расовая война лишь вопрос времени, и Клан должен подготовить к ней наших. Потому как ниггер, если уж дерется, то дерется, как пес, а наши обмякли, наши сами роют себе яму. Я-то – нет. У меня прекрасные дочь и внучка, я их люблю, и я их защищу. Но раз уж вы от Смерти, а не от Войны, в этом тоже что-то есть. Хотя чудно́, конечно, чудно́. Я всегда думал, придет Война.