Глаза животного наделены способностью говорить необычайным языком.
В начале XX века Германию покорил орловский рысак по имени Ганс. Его владелец Вильгельм фон Остин утверждал, что конь понимает человеческую речь и даже решает математические задачи. Умный Ганс, как прозвали его в прессе, среди прочих сложных задач мог складывать, вычитать, умножать, делить, считать дроби, следить за временем и читать по-немецки. Свои ответы он отстукивал копытом. Фон Остин устраивал представления с Гансом по всей стране, на которые приходили толпы людей. Конь стал такой сенсацией, что Совет по образованию Германской империи назначил специальную группу экспертов, получившую название «Комиссия Ганса», чтобы удостовериться в подлинности его феноменальных способностей. В результате комиссия постановила, что Ганс, несомненно, умен, но на самом деле реагирует на непроизвольные реакции и язык тела фон Остина. Наблюдая за выражением лица своего дрессировщика, Ганс понимал, когда надо ударить копытом, а когда стоять не двигаясь. В сравнительной психологии этот феномен известен как «эффект Умного Ганса» — тенденция исследователей непреднамеренно транслировать подсказки своим подопечным во время тестирования их когнитивных способностей.
«Эффект Умного Ганса» поднимает вопросы, которые давно терзают ученых: могут ли животные общаться, как это делаем мы? Возможно, нам только кажется, что они общаются? Или мы просто неспособны понять их способы связи?
Взаимоотношения человека и животного всегда были предметом фольклора. «Панчатантра», один из древнейших памятников индийской литературы, целиком посвящен историям о животных, которые общаются друг с другом и с человеком. Русские народные сказки — их населяют антропоморфные звери, а также волшебные персонажи, умеющие по своему желанию оборачиваться разными животными. Однажды в начале XVIII века французский епископ увидел орангутанга в зоосаде; обезьяна ходила на двух ногах и была так похожа на человека, что потрясенный епископ воскликнул: «Молви слово, и я крещу тебя!»
На городских улицах, в наших дворах, на широких просторах Серенгети — повсюду животные разговаривают друг с другом и с нами, но мы делаем только первые робкие шаги, чтобы понять, о чем они говорят.
Язык собак
Могут ли животные понимать произнесенное слово? Любой, у кого есть собака, не раздумывая скажет: «Конечно!»
По разным оценкам, обычная домашняя собака понимает около 200 человеческих слов и реагирует на них, а со специальной подготовкой — и того больше. До недавних лет было неясно, реагируют ли собаки на конкретные слова или на определенные интонации нашего голоса, но венгерские ученые кафедры этологии из Университета имени Лоранда Этвёша пролили свет на их многогранные лингвистические способности. Для эксперимента в рамках проекта «Семейная собака» набрали тринадцать домашних собак и научили их неподвижно сидеть или лежать в камере магнитно-резонансного томографа. Особо отмечалось, что собак не привязывали и в любой момент они могли начать двигаться. Ученые изучали их мозговые волны, которые возникали при прослушивании записанных инструктором фраз. Было обнаружено, что собаки могут обрабатывать слова и интонацию отдельно, так же как люди. Когда они слышали слова одобрения, такие как хороший мальчик, молодец, умница, аппаратура показывала, что левое полушарие мозга реагирует в той же области, где человеческий мозг обрабатывает речевую информацию. Интонацию, одобрительную и порицательную, собаки воспринимают правым полушарием — тоже как люди. Ученые обнаружили, что собаки реагировали на слова похвалы, только когда их произносили добрым тоном. «Собаки не только различают, что мы говорим и как мы говорим, но и могут объединять слова и интонацию, чтобы правильно интерпретировать сказанное, — практически то же самое происходит в мозгу человека», — отмечал руководитель исследования Аттила Андикс[11].
Дальнейшие исследования показали, что собаки умеют не только слушать. Общение собак в стае может показаться человеку какофонией звуков — сплошные рычания, ворчания и лай. Однако, издавая все это, они используют разнообразные интонации — и каждая несет свой смысл. Собаки различают высоту, длительность и амплитуду лая и рычания, которые считаются средствами сообщения о намерениях внутри сообщества. Например, борясь за пищу, они издают «рычание за еду», которое явно отличается от «рычания на чужака» при появлении незнакомого человека. Когда исследователи проигрывали записи обоих рычаний псу, кружащему вокруг косточек, тот проявлял большую нерешительность, когда слышал «рычание за еду», и, напротив, в другом эксперименте спящие псы быстрее вскакивали на лапы при звуках «рычания на чужака».
Волки, близкие родственники собак, владеют такими же замысловатыми способами коммуникации. Серый волк, или Canis lupus, обитает в отдаленных регионах Европы, Азии и Северной Америки. В свое время ученые решили, что собаки произошли от серых волков приблизительно 10 тысяч лет назад. Однако современные генетические исследования предполагают, что у них есть общий доисторический волчий предок, живший в Европе примерно 9–34 тысяч лет назад. По сравнению с собаками, волки стройнее, лапы у них длиннее и сильнее, что позволяет им преодолевать большие расстояния в суровых условиях. Когда одомашненная собака бежит, скачет или подпрыгивает, ее движения хотя и энергичные, но довольно резкие и угловатые. Волк скорее крадется, а не скачет, движения его бесшумные и плавные. Челюсти волка гораздо крупнее собачьих и способны перекусывать кости. У собак самые разнообразные окрасы и цвет глаз, тогда как окрас волка — белый, серый, черный и бурый — можно считать вполне камуфляжным, и зависит он от окружающей среды; глаза у волка всегда желтые или янтарные.
Вопреки расхожему мнению, волки чрезвычайно социальные животные, поэтому выражение волк-одиночка по отношению к самому животному выглядит не очень корректно. Выживание волка зависит от крайне сложных взаимоотношений и иерархических систем. Обычно стаю составляет группа из 5–11 волков, в которую входят моногамная пара, 3–6 подростков и 1–3 щенка. Когда волки-подростки достигают половой зрелости, они покидают стаю, чтобы подобрать себе пару и образовать собственную семью. Чтобы выжить в суровых условиях со скудным пропитанием, волчьи стаи должны быть сплоченными, вместе выслеживать добычу и гнаться за ней, иногда на протяжении многих километров.
Сплоченность волков достигается благодаря очень сложной системе общения с помощью трех органов чувств. Первый — зрение. Для передачи информации внутри стаи волки пользуются языком тела в соответствии с установленными правилами, поскольку стая состоит из лидеров и подчиненных. Лидеры — это родители, они старше, сильнее и мудрее остальных. Они напоминают об этом своим детям, стоя во весь рост с высоко поднятыми головами и хвостами. Остальные волки демонстрируют свою покорность тем, что сутулятся и опускают хвосты. Подчиненные волки также в знак покорности могут лежать на боку, подставляя живот как уязвимое место. Когда волк злится, он дает это понять другим, поднимая уши строго вверх и обнажая зубы. Когда он боится, то прижимает уши к голове. Когда у него игривое настроение, он — совсем как собака — подпрыгивает, резвится и выгибает спину. Второй — обоняние. Исключительный нюх — почти в сто раз острее, чем у человека, — роднит волка с собакой. Нюх дает стае большое преимущество. Каждые несколько минут волки метят мочой деревья и почву, что имеет стратегическое значение: так они обозначают свою территорию и могут блюсти границы чужих территорий. Третий — слух. Воет волк всегда с определенной целью. Чаще всего это сигнал о защите волчат от хищников или призыв к сбору семьи в одном месте. Повизгиванием волчица напоминает детенышам о времени кормления, а старшим волкам выказывает свою покорность. Рычание — как правило, признак агрессии.
В контексте взаимоотношений собаки и человека вопрос выживания лучше всего решали не самые приспособленные, а наиболее дружелюбные особи.
В то время как волки продолжают бродить по диким, безлюдным землям Северной Америки и Евразии, собаки предпочитают жить среди людей и водить с ними дружбу. Связывающие собаку и человека узы очень древние и на сегодня незыблемые. Как показывают новые исследования, связь эта гораздо крепче и глубже, чем мы думали.
Ученые Чикагского университета опубликовали в 2014 году в журнале PLOS Genetics интересные результаты своего исследования. Показано, что отдельные группы генов и собак, и людей, в частности связанные с пищеварением и некоторыми заболеваниями, в течение тысяч лет проходили один и тот же эволюционный путь, что, скорее всего, свидетельствует об общей среде обитания. Чем больше развивалась их взаимозависимость, тем теснее становилась их близость. В конечном счете природа — не без активного участия человека — произвела естественный отбор в пользу самых дружелюбных особей. Человек и собака жили и формировались вместе столь долго, что у них появились общие привычки, из которых одна — любовь к нездоровой пище — привела их к одним и тем же болезням, таким как ожирение, эпилепсия, злокачественные опухоли и даже обсессивно-компульсивное расстройство, то есть невроз навязчивых состояний.
Собака сыграла слишком важную роль в эволюции человека, и это дает право думать, что «вовсе не мы одомашнивали их, а они приручали нас»[12], — по крайней мере, так считают ученые Брайан Хэйр и Ванесса Вудс, авторы известной книги «Почему собаки гораздо умнее, чем вы думаете»{8}.
Животные, которые читают
Некоторые животные, кажется, обладают элементарными навыками понимания прочитанного. Веками мы знали, что лошади — животные умные, легко обучаемые, способные освоить огромное число команд и задач. Правда, история Умного Ганса надолго лишила людей веры в необыкновенные интеллектуальные способности лошадей. Но в наши дни группа ученых из Норвежского университета естественных наук обнаружила, что лошади могут читать символы и использовать их, чтобы выразить свое желание, например в случае, когда им нужна попона. Эксперимент был описан в 2016 году в журнале Applied Animal Behaviour Science. Лошадям показывали три вида символов: один — полностью белый, второй — с черной горизонтальной полосой на белом фоне, третий — с черной вертикальной полосой на белом фоне. Через одиннадцать дней лошади научились сообщать о своем выборе: положить попону на спину; снять попону со спины; оставить все как есть. Для этого они подталкивали соответствующий знак. Более того, как выяснилось в ходе исследования, лошади были явно воодушевлены новообретенной коммуникативной возможностью, а это уже свидетельствует, что они неплохо разбираются в причинно-следственной связи.
Оказывается, способность распознавать и понимать символы встречается у животных чаще, чем мы думали раньше. В процессе недавно проведенного в Калифорнии исследования работники Оклендского зоопарка выяснили, что Донна, слониха 34 лет, умеет связывать нарисованный банан с реальным фруктом. Донна хорошо знала, что когда она, просматривая разные картинки, касается хоботом изображения любимого лакомства, то потом обязательно получает этот банан. Важнейший показатель интеллекта — это способность предвидеть и планировать заранее. Специалист по изучению слонов из Стэнфордского университета Кейтлин О’Коннел-Родуэлл отмечает: «Если вы можете вообразить предмет в уме, значит, вы можете думать о нем и соображать, как поступить с ним дальше. Если Донна понимает, что на картинке изображен реальный банан, следовательно, она воображает его в уме»[13].
Разговоры на ферме
Домашние животные, которые проводят жизнь на ферме, тоже очень общительны. Причем способы коммуникации бывают самые разные. Выяснилось, например, что коровам иногда бывает достаточно простого зрительного контакта.
«Гнездо воздушного змея» — довольно большая ферма (158 гектаров) с органическим сельским хозяйством — располагается на зеленых холмах юга Центральной Англии, рядом с деревушкой Котсуолдс. Владелица фермы Розамунд Янг многие годы вела записи своих наблюдений за коровами и в итоге написала о них целую книгу, которую назвала «Секретная жизнь коров»{9}. Среди прочих в ней есть история коровы по имени Рождественская Шляпка. В один зимний день Янг собрала вместе всех молодых бычков с их матерями на фермерском дворе, чтобы подсчитать поголовье приплода для финансовой отчетности перед государственным органом. Это означало, что Рождественская Шляпка осталась одна — «без семьи и друзей»[14]. На следующий день, когда Розамунд Янг и ее мать пошли кормить корову, та просто уставилась на них долгим, тяжелым взглядом. Пока обе женщины ходили от машины и обратно, Рождественская Шляпка не сводила глаз ни с той ни с другой. Было совершенно очевидно, что корова очень недовольна. Женщины выразили ей свои сожаления и пообещали как можно скорее воссоединить ее с семьей. Наверное, извинений оказалось недостаточно, потому что Рождественская Шляпка сбежала. Преодолев все изгороди, заборы и ворота, она сама нашла дорогу к своей семье.
У свиней, других обитателей фермы, чрезвычайно сложный способ общения друг с другом. Насчитывается более двадцати вариантов хрюканья, ворчанья и визжания в различных ситуациях — от ухаживания до выражения голода. Новорожденные поросята учатся бежать на голос матери, а свинья-мать поет во время кормления. В работе, проведенной английскими учеными в Университете Линкольна, также подтверждается, что голоса скотного двора — вовсе не бессвязная звуковая галиматья. «Чтобы лучше понимать, какую информацию сообщает свинья, исследователи поставили перед собой задачу изучить, какие факторы влияют на ее голосовые проявления», — объясняет руководитель проекта[15]. Изучение в разных ситуациях 72 свиней, самцов и самок, подтвердило, что свиньи издают уникальные повторяющиеся звуки: «Они используют разные акустические сигналы в зависимости от обстоятельств, таких как поддержание контакта с сородичами, поиск пищи, общение родителей с детьми, ситуация опасности. Звуки, которые издают свиньи, передают широкий спектр информации — это и разные эмоции, и заинтересованность, и психологическое состояние животного. Например, они могут визжать, когда испытывают страх, предупреждают других, предлагают свою поддержку»[16].
Коровы и свиньи — не единственные сельскохозяйственные животные с высокоорганизованными навыками коммуникации. Всем ведущим специалистам, изучающим поведение животных, известно, какими интересными и любопытными птицами бывают куры — их когнитивные способности в отдельных случаях превосходят способности кошек, собак и даже некоторых приматов. Как и все животные, курица любит свою семью и ценит собственную жизнь. Социальная природа курицы такова, что она всегда стоит на страже интересов своих родственников и других кур группы. Те, кто проводит много времени с курами, знают, что у них довольно сложная структура доминирования, отличные навыки общения и совершенно разные характеры — в общем, все как у людей.
Находясь в естественной среде, куры формируют сложные социальные иерархии, известные как «порядок клевания»{10}. Каждая курица знает свое место на социальной лестнице, помнит внешность и иерархическое место более чем сотни других птиц. Куры издают около тридцати типов звуков, по которым, например, можно различить, откуда исходит угроза — с воздуха или земли. Наседка учит своих цыплят некоторым сигналам еще до того, как они вылупились из яиц. Когда она тихо кудахчет, высиживая цыплят, они чирикают в ответ из своей скорлупы.
Общение обитателей морских глубин
Есть разница между пониманием команд и настоящим разговором. Когда ученые изучают интеллект животных, они делают различие между их языком и их общением. Конечно, собаки могут анализировать отдельные слова, особенно когда их хвалят, и даже адаптировать свое рычание к той или иной ситуации, но в традиционном смысле это нельзя считать языком. Отличительными чертами человеческого языка являются способность артикулировать звуки и умение формулировать свои мысли и представления в прошлом и будущем времени. Однако в последние годы ученые начали пересматривать свои доводы о неспособности животных говорить, как мы.
Специалист по морским млекопитающим Дениз Херзинг многие годы изучала когнитивные и лингвистические способности пятнистых дельфинов, живущих вблизи побережья Багамских островов. Ученые давно знают, что дельфины очень умны. Они, как и люди, соответствуют определенным общим критериям интеллекта: среди морских млекопитающих у них самый большой коэффициент энцефализации, то есть соотношения размера мозга к размеру тела; они могут узнавать себя в зеркале; в некоторых частях света они используют для охоты инструменты. Будучи высокоорганизованными животными, дельфины живут стаями, насчитывающими десятки особей. Они удивительно чуткие существа: когда один дельфин заболевает или получает ранение, другие заботятся о нем. Но группа Херзинг особенно была заинтересована в исследовании сложной системы общения дельфинов друг с другом, состоящей из разных звуков вроде щелчков, писка, свиста и невербальных сигналов.
Херзинг разбила лагерь на Багамах, знаменитых своими кристально чистыми водами, позволяющими практически беспрепятственно следить за подводной жизнью. На протяжении двух десятилетий ее исследовательская группа проводила каждое лето на двухметровом катамаране, из года в год наблюдая за одной и той же стаей дельфинов, чтобы изучать их уклад жизни и взаимоотношения. В докладе, сделанном в 2013 году на конференции, которые ежегодно проводит американский некоммерческий фонд TED, Херзинг назвала дельфинов природными акустиками и дала им следующую характеристику: «Они издают звуки, которые в десять раз выше, чем человеческие, и слышат звуки, которые в десять раз выше, чем слышит человеческое ухо. Но у них есть и другие коммуникационные сигналы. У них развит язык тела, и они прекрасно им пользуются, поскольку обладают отличным зрением. Они лишены обоняния, но у них есть вкусовые ощущения и осязание»[17]. У дельфинов настолько чувствительная кожа, что они буквально могут чувствовать звуковые волны в воде. Фактически, как говорит Херзинг, «дельфины могут прикасаться друг к другу и даже щекотать друг друга на расстоянии».
Подобно людям, которые зовут друг друга по именам, дельфины, имеющие собственные отличительные свисты, всегда знают, какой дельфин из их стаи говорит с ними. Но истинная красота общения между дельфинами недоступна обычному человеческому слуху. Дельфины умеют издавать ультразвуковые сигналы, и мы их можем услышать только с помощью специального оборудования. Херзинг, с помощью спектрографа проанализировав систему подачи у дельфинов импульсно-тональных сигналов, выяснила, что она имеет большое сходство с членением человеческой речи. Чтобы проверить это предположение, команда смонтировала сложный двусторонний интерфейс клавиатуры, который мог принимать и передавать сигналы на частоте дельфинов. Цель состояла в том, чтобы выяснить, можно ли научить дельфинов связывать искусственные сигналы с предметами.
Дельфины — очень игривые животные, и после наблюдений за их игрой Херзинг, прикрепив клавиатуру к лодке, спустилась с аквалангом под воду, прихватив любимые игрушки дельфинов, среди них были веревка и водоросли. С помощью клавиатуры команда обозначала свистом разные предметы. Вскоре дельфины научились просить предметы у людей, издавая отличительные сигналы. Более того, когда дельфины получали игрушку, Херзинг могла проигрывать свист на своей клавиатуре и просить их вернуть ей игрушку, что они послушно делали. В настоящее время Херзинг работает совместно с учеными Технологического института Джорджии над созданием более совершенной клавиатуры, которая позволит ей подойти еще ближе к тайнам общения дельфинов.
Мы знали, что у дельфинов отличная память, но до недавнего времени не понимали, насколько она хороша. Проведенное в наши дни исследование, результаты которого опубликованы в журнале Proceedings of the Royal Society B, показало, что дельфины способны распознавать свист своих сородичей, с которыми были разлучены не один десяток лет. Ученые Чикагского университета обнаружили, что дельфин узнает по свисту соплеменника, с которым не встречался 20 лет, так же легко, как своего друга, которого не видел всего полгода. «Это свидетельствует, что их когнитивный уровень очень близок к социальной памяти человека», — объясняет руководитель проекта Джейсон Брук[18].
В воздухе звуковые волны распространяются со скоростью 1224 километра в час. В воде они могут проходить в пять раз быстрее, в зависимости от температуры океана и давления. Волны распространяются, замедляясь по мере погружения на глубину, пока не достигнут термоклина — слоя воды в океане с наибольшим градиентом температуры, искажающего распространение звуковых волн. Там звуковые волны рикошетом отправляются обратно к поверхности, ускоряются и могут путешествовать на тысячи километров. Это означает, что особо громогласные морские существа могут общаться друг с другом на огромных расстояниях — буквально через целые океаны.
Синий кит, достигающий 30 метров в длину и весящий почти 170 тонн, является самым крупным животным на Земле. Его сердце весит около 180 килограммов. Длинные и узкие, не имеющие естественных врагов, синие киты грациозно рассекают глубины практически во всех океанах планеты. Несмотря на свои размеры, они питаются самыми мелкими существами: вдыхают рачков, преимущественно криль, используя систему фильтрации, известную как «китовый ус»{11}. Один синий кит может съедать до 40 миллионов рачков в день общим весом до трех тонн. Эти киты, в больших количествах обитавшие в океанах нашей планеты, были почти истреблены китобоями. Их численность стала восстанавливаться лишь благодаря защите, которую они получили в 1966 году от Международной китобойной комиссии. Хотя и по сей день считается, что синие киты находятся в опасности.
В разгар холодной войны Военно-морские силы США использовали гидрофоны для поиска советских атомных подводных лодок в северной части Тихого океана. Самой большой помехой были синие киты, которые переговаривались друг с другом через огромные толщи воды. Исследования показали, что киты всех видов используют звуковые сигналы по самым разнообразным поводам, включая навигацию и поиски пищи, но в глубинах океана даже тридцатиметровые киты могут потерять след друг друга. Их рокочущие голоса создают колебания в 14 герц, что значительно ниже нижнего предела человеческого слуха, с громкостью в 180 децибел. Они самые громкие существа на планете. В благоприятных условиях гудение и щелчки, издаваемые синими китами, могут распространяться на тысячи километров — это гарантия того, что мать никогда не потеряет свое дитя, даже если между ними целый океан.
Горбатый кит, близкий родственник синего кита, несколько меньше — обычно его длина составляет около 14 метров, а вес порой достигает 39 тонн. У него плотное тело и, как следует из его названия, выраженный горб. Горбатый кит, или горбач, — излюбленный объект наблюдения, поскольку он постоянно появляется на поверхности и выпрыгивает из воды, совершая знаменитый прыжок кита. Самки и самцы издают разные звуки, но именно самцы известны своими прекрасными причудливыми песнями. У китов нет голосовых связок, но они используют гортань, и поскольку им не нужно делать вдох, петь они могут часами без перерыва. У ученых нет точного объяснения данному феномену, но, по мнению морского биолога Филиппа Клэпама, «эти песни, возможно самые сложные во всем животном мире», обычно звучат в сезон спаривания и, похоже, с их помощью кит привлекает будущую подругу[19].
«Я никогда не слышала ничего подобного», — призналась Кэти Пейн, специалист по акустической биологии из лаборатории орнитологии Корнеллского университета, после того как впервые услышала пение кита. Она и ее муж Роджер были первыми учеными, которые стали изучать песни китов. «Боже мой! Слезы текли по нашим щекам. Мы были совершенно сражены и потрясены. Эти звуки были такими прекрасными, могучими и разнообразными. А ведь, как мы потом узнали, пел один кит. Всего лишь одно существо!»[20]
Песни горбатого кита так сложны, что только опытный музыкант способен оценить их по достоинству. После создания спектрограммы, визуальной презентации этих песен, Пейн с легкостью выявила их структуру, мелодические построения и гармонию. Песни китов различаются по регионам обитания; например, североатлантические киты поют одну песню, а северотихоокеанские — другую. Однако с годами отдельные особи слегка меняют свою песню: возникают иные модуляции, появляются новые интонации и новый финал — и, наконец, она становится полностью уникальной. Песня одного кита, которую изучала Пейн, сначала состояла из шести компонентов, а через два года — уже из четырнадцати. Когда у Пейн поинтересовались, для чего горбатым китам-самцам петь, она ответила: «Мы не знаем. Почему — спросите об этом у кита».
Живущие на границе суши и воды лягушки и жабы во время ритуалов ухаживания создают богатое разнообразие звуков и песен. Солист, обычно самец, заливается в зависимости от своего вида кваканьем, свистом, щебетанием, чириканьем, кудахтаньем, клекотом, писком, лаем, хрюканьем — так он сообщает о своей готовности к спариванию. Американская лягушка-бык, например, издает очень громкое, низкое гудение или мычание, а тихоокеанская древесная лягушка предпочитает классическое кваканье. Эти «рекламные призывы» самцов звучат не только ради привлечения самок, они служат и для закрепления за собой территории, и для отпугивания соперников.
В штатах Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу обнаружена дождевая лягушка. Это миниатюрное земноводное отличают особенно затейливые формы коммуникации — тактильные, звуковые и визуальные сигналы. От свиста до качания головой и взмахов лап — самец дождевой лягушки делает все возможное, чтобы его заметили, услышали и почувствовали. В одном исследовании наблюдатели обнаружили, что эти лягушки поют практически круглый год, за исключением, как ни странно, октября. А самцы даже исполняют брейк-данс с причудливыми восьмерками, раскачиванием головой и потряхиванием лапок. В вокальный репертуар входят писк и свист, самцы обмениваются с самками еще и особыми тактильными сигналами — лягушачья версия тайного рукопожатия. Самцы посвящают свои танцевальные номера не только самкам. Иногда они обращают их к врагам — возможно, чтобы напугать, а иногда таким образом предупреждают других лягушек об опасности.
Язык приматов
Фраза «обезьяньи разговоры» сразу вызывает в памяти фильм «Планета обезьян» (1968), в котором команда астронавтов, терпящих крушение, оказывается на странной планете с высокоорганизованным обществом человекоподобных обезьян, превосходно говорящих по-английски. Обезьяны, которых мы знаем в реальной жизни, не имеют анатомической предрасположенности к вербальному общению, у них недостаточно развиты мышцы гортани и не так подвижны голосовые связки. Однако если обезьяны не владеют человеческой речью, то это не означает, что они не могут общаться.
Первое предположение, что отдельные виды обезьян больше похожи на людей, чем предполагалось ранее, появилось в 1960 году. Находившаяся в Танзании знаменитый британский приматолог Джейн Гудолл заметила сидящего у термитника шимпанзе. Заинтересовавшись тем, что он там делает, Гудолл подкралась поближе и увидела, что шимпанзе с помощью травинки выковыривает термитов. Позже Гудолл наблюдала, как шимпанзе очищает от листьев ветку и использует ее в качестве копья для муравьев. Это стало поворотным моментом. Прежде ученые считали, что только человек способен создавать и использовать собственные орудия труда. Недаром антрополог Кеннет Оукли заявил в 1949 году, что «возможно, единственное удовлетворительное научное определение, данное человеку, — это „специалист по изготовлению инструментов“»[21]. Когда Гудолл написала известному кенийскому антропологу и археологу Луису Лики о своем открытии, он ответил ей блистательным афоризмом: «А теперь мы должны переосмыслить, что такое орудие, кто такой человек, — или придется считать шимпанзе человеком». Правда, есть еще один вариант, который предложил американский биолог и писатель Джаред Даймонд: рассматривать человека как «третьего шимпанзе».
Действительно, разум шимпанзе на удивление близок к нашему, но вряд ли наука проявит такую любезность к обезьянам и пересмотрит старую классификацию, чтобы приравнять шимпанзе к человеку. Правда, в 2012 году международная исследовательская группа подтвердила, что карликовый чернокожий шимпанзе, или бонобо, обитающий во влажных тропических лесах Центральной Африки, является ближайшим родственником человека, имея с ним почти на 99 % общую ДНК. Люди и шимпанзе произошли от одного предка, жившего шесть или семь миллионов лет назад. Как объясняет Даймонд в книге, которую он так и назвал — «Третий шимпанзе»{12}, шимпанзе гораздо ближе к человеку, чем к другим обезьянам. По сути, шимпанзе связаны с людьми теснее, чем многие животные одного вида друг с другом, например такие певчие птицы, как красноглазые и белоглазые виреоны.
Вслед за Джейн Гудолл многие ученые стали пристально изучать шимпанзе и убедились, что эти обезьяны демонстрируют человекоподобное поведение. Например, в Конго есть сообщества шимпанзе, которые перемещаются по лесу с двумя палками: одна нужна для раскапывания муравейников, а другая — для захвата муравьев. Шимпанзе из Габона собирают мед при помощи сложного набора инструментов — это «пестик» для взлома улья, «сверло» для открытия пчелиных сот, палка для расширения канала, приемник для забора меда и полоска коры для его зачерпывания. Как пишет приматолог Франс де Вааль, шимпанзе «используют от пятнадцати до двадцати различных орудий, и точность этих инструментов варьируется в зависимости от культурных и экологических условий, в которых живут разные группы»[22].
Шимпанзе обладают острым умом и развитыми когнитивными способностями. Ученые, наблюдавшие жизнь диких шимпанзе в Гвинее, видели, как они ловко передвигают силки, предназначенные для того, чтобы ловить и убивать их (и любых других животных). Эти расставленные ловушки причиняют шимпанзе, живущим на востоке и западе Африки, много горя и страданий, однако обезьяны научились виртуозно избегать их и даже нарочно захлопывать. Ученые считают, что эти навыки самосохранения передаются из поколения в поколение.
Психолог из Колумбийского университета Герберт Террас в 1970-е годы занимался исследованием темы, могут ли детеныши шимпанзе научиться общаться с людьми, как это делают человеческие малыши. Шимпанзе, как мы знаем, неспособны произносить слова, но у них чрезвычайно ловкие руки и пальцы. (Недавнее исследование, опубликованное в журнале Nature Communications, показывает, что руки человека гораздо примитивнее, чем у шимпанзе, которые с их помощью проворно и легко лазают по деревьям.) Исходя из этого, Террас решил, что люди могли бы разговаривать с шимпанзе, пользуясь языком жестов. Его эксперимент невольно поднимал серьезные этические проблемы. Террас привел детеныша шимпанзе по имени Ним Чимски (ироническое искажение имени выдающегося лингвиста Ноама Хомского) и поместил в семью, проживавшую в городском доме Нью-Йорка. По мнению Терраса, если Ним будет воспитываться в человеческой семье, как обычные дети, то, скорее всего, сможет понимать по-английски и общаться с помощью жестов. По вполне очевидным причинам эксперимент не увенчался успехом. Шимпанзе не приспособлены жить в душных городских квартирах — они привыкли к густым влажным джунглям. Ним смог выучить 125 жестов, но большинство экспертов сходились во мнении, что он просто реагировал на язык тела своих воспитателей, подобно знаменитому Умному Гансу. «В его общении не было никакой спонтанности и никакого реального использования грамматики человеческой речи», — признавал Террас[23].
Позже проводились и другие опыты, причем некоторые были крайне неэтичными. В одном долгом эксперименте, начатом в конце 1960-х годов, приняла участие шимпанзе по имени Уошо, которую еще в младенчестве поймали в Западной Африке и привезли для нужд Военно-воздушных сил США. Вначале Уошо предполагали использовать в космических исследованиях, но в конечном счете она попала в Университет Невады, где ее начали обучать языку жестов. Как и Ним, Уошо воспитывалась совершенно как человеческий ребенок: ела за столом вместе со всеми, в ее распоряжении были собственные комната, кровать, одежда, зубная щетка. К концу обучения она знала 350 слов на языке жестов и смогла научить этому языку своего приемного сына Луиса.
Довольно известной стала горилла Коко. В результате обучения, которое проводилось в 1970–1980-е годы в рамках нескольких исследовательских проектов Стэнфордского университета, она усвоила более тысячи жестов и могла понимать более двух тысяч слов разговорного английского языка. Как настоящая знаменитость, Коко встречалась со многими звездами своего времени. Она умерла в охранном заповеднике для горилл в Калифорнии.
В наши дни прославился бонобо Канзи, родившийся уже в неволе, у родителей, живших на университетской полевой станции. Канзи учился на протяжении всей своей жизни, правда, уроки первых лет можно считать опосредованными, так как он просто сопровождал свою приемную мать на ее занятия. Неожиданно малыш обнаружил почти гениальные способности, и приматологи занялись непосредственно его образованием, обучая маленького бонобо языку общения с помощью специальной клавиатуры, содержащей около 400 лексиграмм, то есть визуальных символов. Сегодня Канзи проживает в штате Айова, в городе Де-Мойн, где его содержат в научно-исследовательском центре при заповеднике для человекообразных приматов.
Благодаря Канзи и многим другим шимпанзе ученые получили окончательный ответ, что обезьяны действительно в состоянии овладеть элементарными навыками коммуникации. Но достигается это с помощью дрессировки. И какой ценой? Наших двоюродных братьев и сестер отрывают от родных мест, от любящих матерей, растят в условиях городских квартир, держат в неволе лабораторий и зоопарков. Следует ли так поступать? Они не рождены для того, чтобы спать на чистых простынях в удобной постели, чтобы уметь мыть посуду. Если мы столь сильно хотим знать, как общаются между собой ближайшие родственники человека, почему нам так необходимо лишать обезьян их естественной среды обитания?
Сегодня все чаще применяют пассивную форму исследования. Для современных ученых прежде всего важен процесс наблюдения за жизнью приматов в естественной среде, как это делала уже несколько десятилетий назад Джейн Гудолл. В журнале Animal Cognition в 2011 году были опубликованы результаты обширного исследования шотландских ученых из Сент-Эндрюсского университета, которые провели 266 дней в Уганде, наблюдая за обитающими в природном заповеднике шимпанзе. Они отсняли сотни часов материала. Проанализировав и систематизировав его, исследовательская группа пришла к выводу, что для своих взаимоотношений шимпанзе используют как минимум тридцать специальных жестов. «Мы думаем, что раньше люди видели их общение лишь фрагментарно, так как в лабораторных условиях, когда вы изучаете животных в неволе, невозможно оценить все нюансы и особенности их поведения и составить цельную картину», — объясняла BBC News руководитель группы доктор Кэтрин Хобейтер. Свои слова она проиллюстрировала ярким примером: исследователи зафиксировали, что мать, когда хочет, чтобы детеныш вскарабкался ей на спину, вытягивает левую руку. «Она могла бы просто схватить своего ребенка и посадить на себя, но не делает этого. Она подходит ближе, протягивает ему руку и держит ее так очень долго, терпеливо ожидая ответной реакции», — рассказывала доктор Хобейтер[24]. Исследователи задокументировали более пяти тысяч подобных «диалогов» между шимпанзе.
Небесная симфония
Мы каждый день сталкиваемся с многочисленными приемами коммуникации у пернатых животных. Устраиваем ли мы вылазку в лес, отдыхаем ли в парке, прогуливаемся ли вдоль кромки моря, спешим ли по Пятой авеню — нас повсюду окружает птичий гомон. Скрип, клекот, крик, трель, щелканье, карканье, уханье и еще множество самых удивительных звуков, которыми птицы общаются друг с другом. Однако не все, что мы слышим, является именно голосом птиц. Воротничковый рябчик, например, выбивает свою дробь благодаря интенсивному хлопанью крыльями. Со стороны это выглядит так, словно он аплодирует, причем аплодирует очень громко — характерный низкочастотный звук, создаваемый его крыльями, слышен на несколько сот метров. У бекаса Вильсона есть особые хвостовые перья, производящие свистящий шум, когда он приближается к земле, — так бекас привлекает внимание самки. Некоторым птицам для общения вообще не требуются ни шумы, ни обольстительные трели. Петухи и самцы павлинов целиком полагаются на мощь собственного экстравагантного одеяния. Они распускают все великолепие своего оперения, чтобы привлечь самок, отогнать посрамленных соперников и избежать хищников. Самцы павлинов умеют в самом прямом смысле кружить головы своим подругам. Когда такой герой трясет задом перед партнершей, его внушительные перья издают высокочастотный шум, от которого гребешок на голове самки начинает сильно вибрировать.
Птичье пение, часто немыслимо прекрасное, существует не только ради услаждения нашего слуха, прежде всего оно служит практическим целям. Птицы используют голос для самых разных нужд: созывают приятелей, привлекают партнеров, ищут свою стаю, предъявляют права на территорию, отгоняют незваных гостей, подают сигналы о приближении хищников и всякой другой опасности. Японские и швейцарские ученые недавно обнаружили в песнях большой синицы — маленькой птички с иссиня-черной головкой и ярко-белыми щеками — такое же синтаксическое членение, которое характерно для человеческой речи. До недавнего времени считалось, что только люди способны складывать фонемы в слова, слова связывать в предложения, а предложения объединять в единый текст. Но выяснилось, что большая синица представляет собой первое живое существо после человека — насколько нам известно на данный момент, — которое использует фонологический синтаксис, то есть способность воспроизводить звуки, по отдельности не имеющие смысла, но обретающие его при определенном сочетании. Подавая сигналы стае о приближении хищника или привлекая партнера, синица должна пропеть несколько отдельных нот в строгом порядке. Как показало исследование, если пропеть сигнал иначе, птицы на него не отреагируют.
Некоторые виды птиц эволюционировали настолько, что идут на добровольное сотрудничество с людьми, используя для этого свое пение. В национальном парке Мозамбика «Ниасса» живет птица с говорящим названием большой медоуказчик. Эта коричневая птичка весом 50 граммов откликается на специальный свист или звукоподражательный крик человека и приводит его к ульям диких пчел. Оказавшись на месте, птица и человек делят добычу: человек забирает мед, оставляя птице пчелиный воск. Подобное партнерство птиц и местных племен поддерживается уже многие тысячелетия. Медоуказчики не нуждаются в дрессировке, поскольку с самого рождения инстинктивно знают, как вести дела с человеком. Эти птицы, по результатам исследования ученых из Кембриджского университета, способны даже «активно привлекать людей к совместной деятельности», используя для этого специальное призывное пение[25].
Последние исследования показывают постоянное нарастание шумового загрязнения в городах — и это уже никого не удивляет. Например, в Сан-Франциско с 1970-х годов городской шум вырос и достиг шести децибел. Звуки антропогенного происхождения обычно исходят от дорожного движения, разного рода сигнализаций, строек и много другого, чего мы по привычке просто не замечаем. Но птицы замечают. И для них эта проблема становится жизненно важной. Птицы зависят от своего пения — им они привлекают партнера, им защищают территорию. Птицы не смогут выжить, если не будут слышать друг друга. И они научились приспосабливаться. В городских районах, чтобы прорваться сквозь какофонию гремящих грузовиков, отбойных молотков и громогласных сирен, птицы стали петь на более высоких регистрах.
Однако у этого явления есть и оборотная сторона. В статье, опубликованной в 2016 году, Дэвид Лютер, биолог из Университета Джорджа Мейсона, указывает, что птицы, живущие в городах и вокруг них, действительно стали петь громче и пронзительнее, но это вредит их голосу. «Можно многое сказать о птице по тому, как она поет, ухаживает за подругой или защищает территорию, но повышенный шум физически затрудняет их пение, поэтому по их песне вы можете судить об их здоровье», — объясняет Лютер[26]. Как следствие, враждебно настроенные птицы и хищники, улавливая дрожь в голосах птиц, могут воспользоваться слабостью соперника — и такие птицы становятся потенциальными жертвами.
В начале сентября 2007 года Айрин Пепперберг, психолог из Гарвардского университета, как обычно, пожелала спокойной ночи Алексу, своему любимому попугаю. Алекс, как всегда, попросил Айрин вести себя хорошо и заверил, что любит ее. В этом не было ничего удивительного — жако, или африканские серые попугаи, славятся своими способностями имитировать человеческую речь. К нашему сожалению, это были его последние слова. На следующее утро Айрин нашла попугая мертвым. Он прожил на свете 31 год. Пепперберг была в отчаянии, и не только потому, что потеряла любимого друга, но и потому, что Алекс коренным образом изменил человеческое представление об интеллекте животных.
Пепперберг обратила внимание на Алекса в местном зоомагазине в 1977 году, когда была еще докторантом Гарвардского университета. Принеся к себе это случайное приобретение, она начала учить годовалого попугая основным человеческим словам, которые он игриво повторял за ней. Вскоре она задалась вопросом: а может ли Алекс понимать смысл слов, которые повторяет? Пепперберг составила серию тестов для определения способности Алекса к общению и решению задач. Словарный запас попугая пополнялся быстро и дошел до 150 слов. Многие из них он мог распределять по таким категориям, как цвет, количество и размер. В короткое время Алекс научился простому сложению с помощью крекеров и драже, а также правильному расположению цифр от одного до восьми, используя для этого магниты на холодильнике. Пусть запоминание слов и характерно для попугаев, но Алекс не только мог идентифицировать предметы вербально, различать их по цвету и форме, но и усвоил такие понятия, как «больше», «меньше», «не такой», и многие другие сравнения. Он знал, какого цвета бумага, какой она формы и даже из чего она сделана. Глядя в зеркало, он мог спросить: «Какого цвета?» — и для ответа выучил слово серый, чтобы описать себя. Лингвистические таланты Алекса заинтриговали ученых — естественно, им захотелось узнать больше: могут ли животные демонстрировать такие же способности в своей естественной среде обитания.
Попугаи гениальны, причем настолько, что иные ученые называют их пернатыми приматами. Например, какаду Гоффина — попугай, живущий во влажных лесах Индонезии, — признан самым лучшим изобретателем в мире. Одно исследование показало, что какаду, сталкиваясь с труднодоступным источником пищи, разрывает картон на длинные полосы и использует их как орудие. Какаду и другие попугаи печально известны тем, что с легкостью снимают ленточки, спутниковые маячки, ножные ремешки и другие приборы слежения, прикрепленные к их лапам.
Попугаи знамениты своей способностью к имитации человеческого голоса, но этим их коммуникативные навыки не исчерпываются. Биологи изучали желтоголовых амазонов — игривых зеленых попугаев, обитающих вдоль побережья Тихого океана, от Мексики до Коста-Рики, и обнаружили, что они общаются между собой на разных диалектах, которые не меняются десятилетиями. Как и люди, юные попугаи, оказавшись среди другого окружения, легко приобретают знания нового диалекта. Что касается более старшего поколения, то, переселившись в другое место, попугаи предпочитают общаться друг с другом на старом языке.
Язык животного мира — попытка анализа
Животный мир находится в постоянном контакте друг с другом, переговариваясь то с помощью не уловимой человеческим ухом ультразвуковой серенады, как у мышей, то с помощью мощных, разносящихся на огромные расстояния криков, как у китов. Все виды общения: йодль басенджи{13}, низкий, грубый крик коалы, визгливый крик сипухи, трубный крик лося — служат определенной цели. Современные исследования показывают, что кажущиеся случайными рычание, щебет, клекот, крики и рев часто означают гораздо больше, чем простое «Я самец! Спаривайся со мной!» или «Я хищник! Готовься стать моей добычей!». Задействовав комплексные числа, ученые Национального института математического и биологического синтеза продемонстрировали, что даже самое случайное повизгивание имеет гораздо больше оттенков и причин, чем мы думаем.
Как показывают исследования, независимо от того, насколько примитивными могут казаться звуки, многие животные способны с их помощью передавать сложные мысли. Например, пересмешник умеет имитировать более ста различных звуков и сочетать их в сложной последовательности. А капский даман, небольшое пушистое млекопитающее, обитающее к югу от Сахары, может похвастать только пятью отдельными звуками, но он соединяет их в долгие пассажи и передает сложные сообщения. После записи голосов складчатогуба, или бульдоговой летучей мыши, калифорнийской цикады, бенгальского зяблика, косатки, черного дельфина, капского дамана и орангутанга команда биологов разложила голос каждого животного на отдельные ноты, такие как ля-бемоль, си-бемоль, до-диез и так далее. Ученые ожидали, что эти звуки будут простыми и случайными. Однако выяснилось, что звучание голосов животных гораздо ближе к человеческой речи, причем особенно замысловатыми были крики цикады, зяблика и кита. То, что кажется нам шумом, может быть бесконечно сложным языком, который мы просто не научились расшифровывать.
Американский дрозд может издавать очень резкий звук, когда видит крадущегося кота, или тянуть тонкую ноту, когда следит за ястребом, — произведенные звуки служат для предупреждения стаи о потенциальной опасности, а не для того, чтобы начать разговор с малиновкой. Однако многие звуки животных, которые мы слышим, оказываются двусторонними разговорами — это свойство ошибочно считалось специфически человеческим. Еще до недавнего времени ученые полагали, что общение животных исчерпывалось монологичной моделью, но никак не диалогичной. Работа, опубликованная в журнале Philosophical Transactions of the Royal Society B: Biological Sciences, показывает, что животные умеют вести беседы. Обычно в разговорах людей есть 200-миллисекундный интервал между высказыванием и отзывом — столько времени требуется мозгу, чтобы распознать услышанное, подготовиться и отреагировать. Ученые выяснили, что животным тоже нужно время для ответной реплики. Певчие птицы ожидают 50 миллисекунд перед ответом, тогда как кашалот думает целых две секунды. Никто не любит, когда их бесцеремонно перебивают во время разговора, причем у животных существуют свои способы пресечь невежливое поведение. Большие синицы и европейские скворцы стараются не перебивать друг друга — они вежливо ждут своей очереди, пока «выступает» собеседник. «Если кто-то перебивает чириканье, птица замолкает или улетает. Можно предположить, что это рассматривается как нарушение принятых социальных норм очередности в разговоре», — пишут биологи[27].
Гепард, один из самых жестоких хищников на Земле — не считая, конечно, человека, — может за 2,5 секунды разгоняться с 72 километров в час до скорости свыше 100 километров в час. Он прыгает на 7 метров, используя длинные мускулистые лапы и полувтянутые когти для тяги. Все строение гепарда создано для скорости — от аэродинамического строения тела и большого сердца до крупных ноздрей и легких, захватывающих большой объем кислорода. Учитывая его свирепость, можно было бы ожидать, что его рев будет таким же неистовым, как и его невероятная скорость.
Но гепарды не умеют рычать. У таких больших кошек, как львы, тигры, леопарды и ягуары, в гортани есть специальные двойные подъязычные кости, которые позволяют им широко открывать пасть и издавать мощный, страшный рык. У гепардов, пум, снежных барсов и дымчатых леопардов только одинарная подъязычная кость. Именно поэтому вместо рычания они издают пронзительное гнусавое поскуливание, которое часто описывают как щебетание. Обычно оно выражает возбуждение, например в момент сбора у добычи, но щебетать может и мать, когда ищет своих детенышей. И хотя щебет не так устрашает, как рык, гепард использует его вполне практично: по данным исследований, голос этого зверя можно услышать на расстоянии до двух километров.
Вряд ли когда-нибудь нам, людям, станет близок и понятен язык животных. Вряд ли когда-нибудь сами животные смогут использовать его для сочинения стихов и романов. Но где бы мы ни находились — в Гималаях, у тихого озера, в городском парке, во дворе собственного дома, — нас всюду окружают мириады подлинных, прекрасных и таинственных разговоров. Не пожалеем же нескольких минут своего времени и прислушаемся к ним. Пение птиц, свист дельфинов, навязчивый ночной хор цикад… Речь животных — это саундтрек к самой жизни, это мелодия нашего мира.