Куда смотреть нельзя.
Там, где луны закат,
Где горят фонари,
Под фонарём стоят
Тени мои.
Я отставной майор
Чьей-то большой любви,
Ну-ка, туши костёр
Из моих костей,
Моё письмо, лети
Ветром по степи,
Чтобы внимал мне
Да мой Господи.
Мы улетим
Сдвинуть брови, ворот выше.
В этом городе, если не слышал,
Ходят волки в шкурах лисьих,
Воют, пляшут. А на крышах
Вьются вороны, сушат крылья,
Озадаченные здешней былью,
Задаются одним вопросом:
«Как разжиться папиросой?»
Ниже голову, голос тише.
Если верить, нас услышат.
Здесь у улиц всех есть уши,
Здесь кто сыт, тот просит кушать.
Если верить всем легендам,
Тени любят комплименты.
Здесь единожды споткнуться —
Значит смерти улыбнуться.
Здесь у выхода нет входа,
У надежды нет работы.
Против пули, против лома
Только ноги, рот и о-о —
Ты бежишь,
Я с тобой.
Мы улетим
В ад или рай
Музыкой вверх,
Нас больше нет.
Мы улетим —
Что и зачем?
Музыкой вверх,
Нас больше нет.
Песня немолодого нетрезвого человека с усиками
Ты вчера была брошена тем кавалером,
Ты вчера мне звонила, да ну и что.
Я приехал к тебе, такой одинокой,
Ты ведь так одинока, да и я ничего.
Твои спелые груди мне снятся ночами,
Как бутоны нарциссов, да ну и что.
Ты вчера мне сказала: «Не хочешь ли чаю?
Я ведь так одинока, да и ты ничего…»
Но сегодня ты смотришь так строго,
Но сегодня твой взор так упрям.
Ты скажи, отчего я стою у порога?
Ты не хочешь пустить меня в зал.
Ты вчера мне кричала: «Так хочется ласки!»
Ты вчера говорила: «Поедем ко мне!»
Ты, наверное, просто мечтала о сказке,
И я был Дон Кихотом на белом коне.
Ты вчера мне кричала: «Давай же скорее!
Развяжи себе галстук, закрой глаза!»
Ты вчера мне кричала – какой же я смелый!
Но не вышло вчера у меня…
Но не вышло вчера,
А сегодня нельзя…
«От вселенской истомы и жгучей тоски…»
От вселенской истомы и жгучей тоски
На груди у меня не растут волоски.
Как на выжженном поле не зреет трава,
Как на майке немыслимы рукава.
Только белая степь да лукавый узор
Голубых ручейков, умиляющих взор.
На груди у меня не растут волоски,
Я боюсь, это всё от вселенской тоски.
Конец каникул
Вот дурак я —
Ждал прекрасной встречи
И готовил
Пламенные речи.
В этот вечер
Ждал твои объятья,
Но по плану
Не я, у вас занятья.
Считал секунды,
Крепенько берёгся,
Свои губы,
Кипятком обжёгся.
Но постыли
Все ваши взгляды.
Вы мне рады?
Конечно, рада!
Но есть в этом мире
Открытые двери
Просторных парадных,
Усеянных лаской.
Налей мне полтинник,
Предвидься мне сказкой,
Открой свои двери
Оранжевой краской.
Но закрыты,
Никому не нужен,
Бью прохожих,
Наступая в лужи.
Мир потерян,
Я его проклял,
Славный малый.
Какой я рохля?
Звуки тонут,
Дуют трубы,
А я умер.
Хотя бы убе —
Жать, забыться
От ваших взглядов.
Заблудиться,
Забыться разом.
Но в этой вселенной,
На этой земле
Есть мир, но он прячется
В отдельных квартирах.
Под одеялом,
Уснув, обнимаясь,
Согретые крепким
Лимонным чаем.
Какая глупость
Боже мой, какая глупость,
Если мне опять надеть штаны,
Радугой раскрашенные
Моего детства красками.
Боже мой, какое счастье
Осветить проспект улыбкой,
Пусть они приходят в ужас
От ресниц моих.
Я незаконно рождён.
Небесный контроль не издал указ:
Безумцам рождаться запрещено.
Я просто вошёл в список небесных проказ.
Боже мой, какая радость:
Век живи, не вышел срок,
Песню пой, не спет куплет,
Допивай ещё глоток.
Боже мой, какое счастье:
Скоро вырастут цветы.
Мы идём гулять по лужам —
Вот он я, а вот и ты.
Я незаконно рождён.
Небесный контроль не издал указ:
Безумцам рождаться запрещено.
Я просто вошёл в список небесных проказ.
Я, как гриб под дождём,
Расту своею струной.
В истории о болезни
В строчку одну лягут слова:
Я незаконно рождён.
Время бежать
От вечерней войны до утра
Лишь один поцелуй.
От вечерних побед до конца
Лишь один дикий крик.
Отчего же, моя душа,
Ты никак не уснёшь?
Отчего же, моя душа,
Ты так просишь пулю в висок?
От последнего дня ноября
До зимы только снег.
От последней потери тебя
До тебя только вдох.
Отчего же, моя душа,
Ты не хочешь вставать?
Отчего же, моя душа,
Ты решила, что время бежать?
Но время бежать
Ещё не пришло,
Воздух запах
Снова теплом,
Сном обернётся
Вся наша жизнь,
Куда нам вставать,
Давай поживём.
Хокку
Ветка сакуры упала.
Вырастает шишка на челе.
Больше не буду сидеть под деревьями.
«В пушистых одеялах детства…»
В пушистых одеялах детства
Ты скрылась от сырой обыденности,
Нашла чем, в сущности, согреться.
Могла бы каждая в отдельности,
Закрывшись с головою грёзами,
Открыв дороги окна дальние,
Пошла одна гулять по городу,
Одна, с трамваями.
На каруселях электричества
Играла с солнечными зайцами,
Бежала дальше полоумного
Накала лампочки опального,
Искала прошлое забвение
В игрушках новых магазинов,
В витринах вспомнив отражение
Былых картинок.
Устав, решила преднамеренно
Не принимать души скандала,
Питавшую тоску смертельную
По незабытым океанам.
Решила ты, во что бы ни было
Пытаться ухватить мгновение.
Но утро, тень, звонок, стремления.
Ты проиграла вдруг.
«Заберите меня насовсем…»
Заберите меня насовсем,
Я сегодня не чувствую ветра,
Я играю напрасно, за это
Заберите меня насовсем.
Увезите меня в никуда.
Я устал и, наверное, болен.
У меня заражение крови,
Увезите меня насовсем.
Если строчки бегут так упрямо,
Если молит рифма моя,
Если руки не держат стакана,
Заберите меня в никуда.
Захватите с собой в пустоту,
Я уверен, мне хватит там места.
Нам с тобою не будет там тесно,
Заберите меня в пустоту.
Пусть вам кажется – мне не туда,
Что билет мой в другом направленье,
Дайте мне обернуться лишь тенью,
Незаметно я с вами пойду.
Я там сяду в дальнем углу
И тихонечко стану молиться,
Если взглянут испуганно лица,
То я сразу уйду.
Я не буду ни шумен, ни пьян,
Балагурить я бросил, довольно
Мне терпеть эти шутки, мне больно,
Все ушли, и я тоже уйду.
Развяжите мне руки, возьми
В узелок свой с картошкой варёной.
Я не вешу больше пелёнок,
Тех, что держит мать на груди.
Я тебя поддержу, долгий путь
Превратится в короткий, я кожа,
Мои руки на крылья похожи,
Твои ноги не будут в пыли.
Я сегодня не чувствую сердца,
Если ты меня бросишь, то это
Обратит меня вечным бродягой.
Я сегодня не чувствую сердца.
«Я года два назад пошёл гулять с собакой…»
Я года два назад пошёл гулять с собакой.
Размял колени, сосчитал все лужи.
Не встретил я полей, поросших маком.
И не был ни с похмелья, ни простужен.
И полдень был, и я зашёл в квартиру,
Ещё не зная, что на всей планете
Прибавилось ещё одним пунктиром,
И человек родился мой на белом свете.
И, номер набирая твой, не думал
Услышать отзвук голоса усталый.
Ты говорила, твоя новость гулом
Обветрила белила сводов храма.
А я сидел, повесившись на стрелках,
Летел в раю и в преисподнюю падал.
И на глазах за все мои потери
Ленивый дождик суеверно капал.
Ты будешь
Ты будешь петь мои песни, видеть зарю,