– Тогда возвращаемся. Наша работа здесь закончена, – спокойным голосом произнес Лаэзель и плавно развернулся.
– Ты не наш командир, вообще-то, – с вызовом ответила ему блондинка. – Что будем делать, Корин? – повернулась она к темно-русому магу.
– Ты разве не слышала, что сказал Лаэзель? – холодным тоном поинтересовалась эльфийская лучница. – Уходим. Наша задача превыше всего. А этих монстров больше атаковать не будем.
– Уверена? – надменно усмехнулся Корин.
– Я в этом уверен, – повернув голову в его сторону, проговорил эльф. – Я свое слово держу и не позволю, чтобы кто-нибудь из нашей объединенной группы напал на них.
Несколько секунд два лидера смотрели друг другу в глаза, затем человек вздохнул и махнул рукой.
– Ладно, возвращаемся в гильдию, – он повернулся ко мне, смерил взглядом и скривился. Ничего не сказав нам, молча развернулся и зашагал в противоположном направлении.
– Уходим, – велел он своим.
Остальные, бросив в нашу сторону напряженные взгляды, последовали за ним.
Лаэзель задержался. Несколько секунд он стоял спиной ко мне и смотрел на меня через плечо, затем прикрыл глаза и плавно кивнул.
– Благодарю, что сохранили жизни мои товарищам.
Сказав это, он зашагал прочь, больше не оборачиваясь.
Глава 26. Последствия
Мы стояли неподвижно, глядя в ту сторону, куда ушли наши недавние противники. Мы уже давно их не видели — они скрылись за ветвями деревьев и сухостоем, еще через какое-то время я уже и учуять их не смог. Однако Моха продолжала следить за сдвоенным отрядом Лаэзеля и Корина.
– Они сели на лошадей и ускакали, — произнесла зверодевушка спустя пару минут.
Я сдержал облегченный вздох. Повел громадной рукой, опуская на землю гоблинов. Подошел к ним поближе и окончательно развеял «Каменные пальцы». Подставил ногу, чтобы безвольные тушки не рухнули, а затем аккуратно положил их на траву.
Превратившись в человека, я в очередной раз посмотрел на своих товарищей. Шкуры Пипина и Рёвы были порезаны и обожжены, однако они будто бы не обращали внимания на свои раны. Эти двое, беззвучно скалясь, все еще глядели вслед Корину и его соратникам.
— Пипин, выдерни стрелу. Если рана глубокая, я залечу ее, — все еще возвышаясь над гоблинами, произнес я.
Короткий дернулся и обратил на меня внимание.
– А? А… да, – протянул он и гнолльими лапами вцепился в снаряд, засевший глубоко в его груди. Мой друг зарычал от натуги, его мускулы вздулись, и наконец-то стрела поддалась. На траву хлынула кровь. К нему тут же бросилась Моха, но Пипин превратился в человека. Хоть он и выглядел как новенький, обессилено рухнул на траву.
– Рёва, ты как? – не отходя от гоблинов, позвал я гнолла.
– Я… слаб… – тихо проговорил он. – Я не успел сам р-р-р-р-разор-р-р-рвать его пр-р-р-р-роклятье и тебе пр-р-р-ришлось договар-р-р-риваться с ними.
– Не успел? — удивился я. – Ты хочешь сказать, что чувствовал, что сам сможешь выйти из-под контроля Лаэзеля?
— Смог бы… -- отвернувшись, ответил он. – Но это тр-р-р-ребовало вр-р-р-ремени. Я слишком медленно р-р-р-разр-р-резал его тьму внутр-р-р-ри меня. Если бы я был сильнее… Если бы у меня было бы больше маны, спр-р-р-равился бы в мгновенье ока. А так…
– Не кори себя. То, что ты вообще мог разорвать его заклинание, уже о много говорит. Например, о том, что, когда мы станем еще сильнее, такие проклятия и вовсе будут нам нипочём. А ведь Лаэзель потратил немало время на концентрацию перед его применением.
– И все же сейчас нам пр-р-р-ришлось отступить, – горестно покачал мохнатой головой Рёва. – А ведь ты смог обезвр-р-р-редить больше половины из них! Но мы оказались бесполезны… Я оказался бесполезен, хоть и говор-р-р-рил, что буду твоим когтями и клыками.
– Ты и так мои когти и клыки, – отозвался я, демонстрирую ему тыльную сторону своей человеческой ладони. – А раз я не унываю, странно, что они унывают сами по себе. Между прочим, мне тоже предстоит еще обрести силу. Мои когти и клыки будут становиться сильнее вместе со мной. Так что прекращай реветь, Рёва. Впереди нас ждет много работы, и мы с ней справимся. И вообще, не забывай, что нас было четверо против десяти.
– Вас было тр-рое, – тихо поправила меня Моха.
– А-а-а, – устало протянул я. – Ты тоже решила погоревать?
– Но ведь из-за моей неостор-рожности вам пр-ришлось ср-ражаться! – вскинулась зверодевушка. – И вы постр-радали! Пр-ростите меня! Эйн, Пипин, Р-рёва… – она вновь повесила голову.
Ее я подбодрить не успел. Покряхтев, Пипин поднялся с травы и вразвалочку подошел к Мохе. Положил ей руку на спину, так как тянуться до плеча было бы нелепо.
– Послушай, Мохнатка, ну подумаешь, поймали тебя… И что? Ищи положительные стороны, чтоб им! Например, я снова смог тебя спасти. Разве ты не рада?
– Гр-р-р! – вспылила Моха и отмахнулась от Пипина, будто от назойливой мухи. Она и трети своей скорости не использовала, так что даже обессиленный после битвы Короткий, смог увернуться.
Правда, в следующий миг попятился и уселся на задницу.
– Гр-р-р! Ты даже на ногах устоять не можешь! А хор-рохор-ришься! – прорычала Моха, впившись в него взглядом.
– Подумаешь, плюхнулся. Возможность вновь побыть твоим героем стоила того, чтобы решиться сил! – не унывал Пипин.
– Лишиться, – усмехнувшись, поправил я.
В этот момент гоблины у моих ног начали ворочаться и стонать. Ребята мигом притихли, сосредоточив взгляды на них. Моха в один прыжок сократила разделяющая нас расстояние и оказалась рядом со мной, готовая в любой момент схватить гоблинов, если те подумают напасть или сбежать.
Выставив вперед руку, я почувствовал течение маны внутри меня, сконцентрировался и выплеснул внутреннюю энергию.
Золотая пыльца забилась в картофеле образные носы прежде, чем их обладатели окончательно пришли в себя.
– Пробудите свой Разум окончательно, подчините животные инстинкты. Управляйте своей жизнь осознано, – по привычке произнес я.
Гоблины перестали ворочаться, будто вновь потеряли сознание. Я почувствовал, что эффект заклинания достигнут и перестал жечь ману.
– Как думаете, они пойдут с нами? – неуверенно поинтересовался Пипин.
– Надеюсь, что да, – признался я.
– Но можно ли им будет довер-р-р-рять? – подал голос Рёва, медленно подойдя к нам. Глянув на его израненное тело, я повторил то, что только что сказал:
– Надеюсь, что да, – а затем сменил тему: – Немного подлатаю тебя, пока не вернем сумки. А потом обязательно пожуй вашей любимой колючей травы.
– У тебя, навер-р-р-рное осталось мало маны, – хмуро проговорил Рёва. – Не тр-р-р-рать ее на меня. Я сам виноват в своих р-р-р-ранах.
– Ты опять за своё? – устало вздохнул я, направив на него указательный палец. – Я не хочу, чтобы мои когти и клыки были сломаны. Так что с молчаливой благодарностью прими мою помощь. Ну и будь готов на обратном пути тащить меня, если у меня в самом деле кончатся силы, – я усмехнулся и активировал «Исцеляющий луч».
Гоблины очнулись практически одновременно и первое время молча наблюдали за тем, как я лечил Рёву. Мы четверо, разумеется, смотрели на них в ответ.
– Ты спас нас, доппель, – наконец произнес «правый» гоблин, который был чуть крупнее своего «левого» сородича, а вокруг глаз его отчетливо виднелись черные, будто от туши, круги. Судя по всему, не нарисованные, а являющиеся естественной пигментацией. – Благодарю тебя.
– Эх, Люську бы сюда, – вздохнул Пипин, не сводя глаз с гоблина. – Она бы объяснила тебе, что благодарить, лежа, будто мертвый кусок мяса, неправильно. Нужно хотя бы голову, приподнять, даже, Эйн?
Не помню, чтобы вводил подобное правило поведения. Хотя про благодарности, в целом, рассказывал. Должно быть, в голове Короткого что-то отложилось, а что-то трансформировалось и родило свои собственные догадки.
– В общем-то, ты прав, – кивнул я. – Но есть и исключения: раненому и обессиленному не стоит пытаться подняться даже ради принесения благодарности.
– Хах, не похоже, что у этой парочки совсем уж нет сил, – отозвался Пипин.
Под его насмешливым взглядом оба гоблина уселись на траву. Вставать не стали, но я и не сомневался, что предшествующие события их здорово вымотали.
Прекратив лечить Рёву, я сам уселся напротив зеленокожей парочки.
– Я принимаю вашу благодарность, – проговорил я и улыбнулся. Все-таки улыбка – лучший путь к сердцу любого Разумного. – Не расскажите нам, что вы помните? Находясь под контролем Лаэзеля, вы понимали, что вообще вокруг происходит?
Посмотрев на гоблинов, я поднял взгляд и на Рёву. Поняв, что вопрос адресован и ему, гнолл молча кивнул.
– В общих чертах, доппель, – ответил все тот же «правый» гоблин. – Мы… – он задумался, скорчив нелепую гримасу. – Мы ведь были другими, сам понимаешь. Полуразумными. Так что многого не догоняли. Но запомнили и сейчас вполне можем осознать. Нас поймали на живца. Мы повелись на запах свежего мяса. Эти людишки все измазали заячьей кровью, и туши оставили. Ну мы и клюнули. А затем нас окружили. Мы поздно их учуяли, а они оказались очень быстры. В общем, эльф использовал свое заклинание и дал команду слушаться этого наглого человечка. Как его… Корина. Потом этот Корин с помощью магии воздуха скопировал его запах, – гоблин небрежно указал на своего товарища большим пальцем. Собственно, ваша девочка, – кивнул он на Моху, – должно быть, и учуяла трех гоблинов. Потому как очень удивилась, когда из-за дерева вышел этот Корин. «Человек?!» – выпалила она. Ну а тот воспользовался ее глупой растерянностью и метнул в нее склянку. Ну это и так, должно быть, знаете.
Мы с товарищами смотрели на Моху, а та, смущенно опустив глазки, не издавала ни звука.
– На самом деле мы не успели это обсудить, – сообщил я гоблину. – Что за склянка-то?
– Да кто ж этих людишек разберет, – хмыкнул он.
– Какое-то зелье. Вдохнув его запах, я потер-ряла сознание, – негромко проговорила Моха.