А Русакова не так проста, как кажется! Все дело в летном почерке. Он сугубо индивидуален для каждого. Она учила летать Сашу на Пе-2 и хорошо помнила ее почерк. Она сразу поняла, что за штурвалом другой человек.
– Ты стала по-другому летать, Саша!
– Хуже? Лучше?
– Не знаю, необычно. И заход на посадку выполняешь неправильно. Так садятся на «Кобре», с носовой стойкой. Но притираешь машину правильно, на все три точки. И «козлила» ты всегда больше. А где ты научилась входить в пикирование с виража?
Я не знал, что ей ответить, и просто пожал плечами. Одного вылета хватило, чтобы получить допуск к самостоятельным, пересели на Пе-2р, но Нина Ивановна села за штурмана. Пасет! После трех вылетов предложила пересесть в Пе-3, выполнили два полета, и она пошла в следующий полет, поставив меня ведомым. Уже в воздухе предложила «подраться». Она – известный воздушный боец. Я подтянул ремешок на «спецтрусах», и мы начали. Пилотирую я резче и активнее, сил у меня малость больше. Будем посмотреть, что получится. С маневренностью у Пе-3 куда хуже, чем у «гребешка», и двигатели чахлые, так что, главное, не потерять скорость. Бой выиграл я со счетом 3:1. Пришлось подставиться, чтобы не злить инструктора. Сказал, что в конце боя устала. Все ж таки после госпиталя.
– А ты молодец! Что значит фронт! Лихо меня купила на бочке и раверсмане. Считай, что процедуры окончены, ты в строю, давай подпишу! Идут новые машины, с завода, выбирай. На нем и воевать пойдешь.
Сашка вечером меня заболтала! А тут еще и Раиса Николаевна пожаловала с расспросами. Просидели до двух ночи. С ней мне проще, чем с летчиками, она язык формул понимает.
Утром пошли выбирать машину. Собраны они были еще хуже, чем те, на которых мы летали в НИИ. Пришлось проситься на «кладбище». Там грудой лежали битые «мессера», «яки», пара «кобр» и другого разнообразного хлама всех сортов и конструкций. Меня же интересовали исполнительные механизмы приводов, алюминиевые трубы для аварийной масляной системы, армированные шланги, электродвигатели приводов и прочая «мелочевка». Механиком на мою «пешечку» назначили Василия Ивановича Пескова. В авиации он давно, после того как он увидел и услышал, как я отругал маслогрея за заправку нефильтрованным маслом нашей «птички», он проникся к «нам» самым искренним уважением. Строевых летчиков-инженеров у него еще не было. И только в НИИ ВВС ему приходилось сталкиваться с такими. Приемку самолета производили шесть дней. Заменили стальные трубы дюралевыми, тщательно взвесив снимаемое и поставленное, для центровки. Сняли магистрали всей электропроводки, подвязали все на шнурках. Установили ресивер и запитали пневмопривод носовых пулеметов, вместо аварийной маслопомпы шасси поставили шестеренчатый насос с инерциальным приводом с «Бостона». Машина полегчала на 720 килограммов за счет этих доработок, включая снятие части вооружения бортстрелка. Вырез его люка заделан заподлицо, как на Пе-3. К сожалению, фонари Пе-2 и Пе-3 не взаимозаменяемы, осталась бомбардировочная турель. Отверстия для камеры оснастили заглушкой с пневмоприводом. Почему для механизации не использовался воздух тормозной системы, для меня осталось загадкой.
Получил втык от командира, майора Катаржина за то, что «испортила» самолет.
– Мне на нем летать, товарищ майор. У меня шестьдесят два боевых вылета.
– Предъявите ваши переделки в НИИ ВВС, если подпишут модернизацию, то мне все равно, если нет – вернуть все взад. Вы меня поняли, товарищ старший лейтенант?
– Так точно!
Пришлось вновь вылетать с Русаковой, но теперь она в первом кресле, а я сзади. Она открутила полный высший пилотаж, затем мы сели.
– Сашенька, ну ты и умница! Это ж совсем другая машина. Вот только подписывать я ничего не буду! Ей просто необходимо пройти полный цикл испытаний, и ее надо ставить на поток вместо Пе-2Р.
Ну, твою мать! Я так рвался исчезнуть с ее глаз! Она, единственная, могла сделать столько неприятностей, что нам тошно будет.
– А, может быть, провести войсковые испытания? Не хочу я сидеть в ЗАПе, Нина Ивановна.
– Поговори у меня, так еще и в НИИ ВВС перейдешь!
Делать нечего, пришлось отдать «птичку» в цепкие руки испытателей и слоняться по аэродрому в поисках еще чего-нибудь для нее родимой. Сашка так прикипела к новой машине, что чуть не плачет, что ее отберут, и она останется «безлошадной». А я выдумывал выкидной механизм для всех бомболюков. К сожалению, конструкция люков не позволяла бросать бомбы с пикирования. Для этого использовали только внешнюю подвеску. У немцев на «штуке», тогда на нашем Восточном фронте ее называли «лапотником» или «лаптежником», бомбы выбрасывались с помощью рычагов. Это позволяло не попадать в собственный винт и бомбить с любого угла пикирования. У нас такой приспособы не было, поэтому на первом заходе бросали с горизонтального полета, а затем выстраивались в «вертушку» для точечного удара с пикирования. Вывалить полностью боезапас с пикирования было невозможно. Ну, а нахождение над прикрытой зенитками целью целый лишний заход, да еще и с бомбами под крыльями, здоровья пилотам не прибавляет. Взяв за основу «вражеский механизм», начал городить свой. При этом в люк должна входить пятисоткилограммовка, а высота люка от балки до закрытой крышки люка равнялась диаметру ФАБ-500 плюс 20 мм. То есть в том виде, как у немцев, рычаг с бомбой в люк не лезет. Изогнул подвеску и вместо одного рычага поставил два с полосой металла между ними. В полосе проделаны два отверстия под кольца ФАБ, и все это дело крепится срезной шпилькой, которая срезается специальным ножом. Для ФАБ-250 – одна шпилька, для «пятисотки» – две. Назад вся система рычагов убирается пружиной и набегающим потоком воздуха. Видел такой на более поздних модификациях Ту-2. На этот раз самодеятельность устраивать не стал, подошел к Петрову, показал и чертеж, и готовое устройство. Попросил разрешение организовать стенд и «побросать» инертные болванки под разными углами. Петрова беспокоил только один вопрос: «А что если эта гнутая пластина встанет в потоке не ребром, а под обратным углом? То есть в виде аэродинамического тормоза».
Несколько дней бросали, подвешивали и снова бросали. Заводили по-разному контровки. Делали к ним маркеры, так как это должно проверяться визуально. Убедились в том, что край люков не повреждается при сбросе, даже если отсутствует демпфер. Наконец, мы взлетели на «экспериментальной» машине, начали пристреливать прицел для бомбометания из центрального люка. С пятого захода удалось точно положить бомбы и собрать таблицу поправок. Дооборудовали «птичку» и подали заявку на модернизацию.
Чтобы ускорить прохождение испытаний, я активно помогал Пескову и компании в послеполетном осмотре машины. Больше всего интересовали маслопроводы. Дюраль легче протирается при вибрации, в этих местах требуется ставить резиновые хомуты, чем мы и занимались две недели. Плюс заменили правый пулемет на УБ, с заменой обтекателя и куска обшивки. Еще интересной мыслью была установка пушек на машину. Таких мест четыре. Два на крыле в центроплане, как на Ту-2, и двигатели на новых «пешках» стояли М-105ПФ. Буковка «П» означает «пушечный». Но на машине стоял «бомберный» кок винта с храповиком для автостартера. Во многих полках не ставили тяжеленные свинцовые аккумуляторы, серебряно-цинковых еще не было, это изобретение пришло к нам из Америки по ленд-лизу, а раскручивали двигатель специальным стартером, установленным на ГАЗ-АА. Для аварийного запуска использовался воздух из баллонов, установленных на машине. Если ставить пушки на двигатель, то надо устанавливать и компрессор. А он, гад, тяжелый. Выручила битая «Каталина», на которой нашли аварийный электрический компрессор всего пять кило весом, пришлось ставить еще один генератор, уже на левый двигатель. Плюс Песков, который увлекся «модернизацией», таинственно сообщил:
– Александра Петровна, тут на складе новые двигатели лежат М-105ПФК для Як-1В. Их заказывали для высотных перехватчиков, которые давно перелетели отсюда. Еще в декабре. Они и с пушкой, и с компрессором. Поговорите с Петровым и с Русаковой, все равно после испытаний движки менять придется, они свой ресурс выработают…
Он хитровато улыбнулся, даже не зная, что создает новую машину Пе-2ВИ. Так как замечаний по машине не было, и Петров, и Русакова возражать не стали. Движки поставили, пушки – нет, они пока так и остались лежать в ЗИПе. Из 20-й ОРАЭ прибыли штурман и стрелок, но это отдельная история, и 2 апреля экипаж покинул Чкаловск, получив приказание прибыть на место базирования: аэродром Бутурлиновка. Это ж практически домой! После 1992 года полк имел постоянное базирование здесь. Район учить не надо! Однако выяснилось, что радовался я преждевременно. Сама ОРАЭ там не базируется. Там располагался штаб ВВС Юго-Западного фронта, к которому была приписана эскадрилья. Командовал авиацией там генерал-лейтенант Фалалеев.
Начали готовиться к вылету и перебазированию. Песков подал рапорт, что, кроме него, новую модификацию машины никто не знает, поэтому просит командование НИИ ВВС отпустить его вместе с машиной. Ему выделили вагон под его имущество. Он отправится вслед за нами.
Глава 2Экипаж машины боевой
Теперь об экипаже: тот экипаж, которым командовала Саша, погиб. Штурман во время вынужденной посадки не была пристегнута, и ее выбросило из кабины, предварительно сломав спину об противокапотажную раму. Стрелок осталась жива, даже госпиталь не понадобился. Хвост оторвался и остановился до леса. Не вернулась с боевого задания вместе с другим экипажем. Девочки прилетели новые. Стрелок – младший сержант Зинаида Ларионова, небольшого росточка, круглолицая, в меховой куртке, меховых штанах и унтах выглядела колобком. Вид мне не понравился, расхлябанный какой-то. Нутром чую, что горюшка мы с ней хлебнем. Штурман старшина Анастасия Афанасьева, высокая, в тщательно подобранной форме, со щегольским шелковым белым шарфом. Лицо красивое, даже слишком. Взгляд дерзкий, знающей себе цену девицы. Мужики, наверное, возле нее толпами вьются. А когда я увидел ее на зачете в гимнастерке, то понял, что гнать надо таких Красных Шапочек из нашего леса! К фронту ее близко подпускать нельзя, ибо лучший представитель женского генофонда! Сказать о ней просто красавица это не сказать ничего. Жуткая смесь просто великолепной фигуры, точеного лица и гнуснейшего характера абсолютной эгоистки. При этом умна, начитанна, отлично знает специальность, несмотря на небольшой опыт. Имеет аккуратный почерк, прокладки выполнены, как в наставлении по штурманской службе, просто образцово. В общем, мы попали! Саша со мной полностью согласна!