Технически ей повезло.
Очень повезло.
Толкнув дверь на кухню, она сразу же увидела кипящие на плите кастрюли и беззаботно болтающих служанок. Антонио говорил, что отпустил всех на две недели, пока летал в Нью-Йорк на свадьбу Элоизы и Рики, но сегодня, похоже, все уже вернулись к своим привычным обязанностям.
– Доброе утро!
Три женщины разом приросли к месту. Одинаковые желтые фартуки, собранные на затылках волосы… Они вполне могли бы быть тройняшками, только женщине за плитой на вид было лет семьдесят, за столом – тридцать, а третьей, протиравшей пыль, максимум лет двадцать.
– Доброе утро, – поздоровалась старшая из женщин, правда, ее приветствие звучало скорее как «топрое утро».
– Я подруга Антонио, погощу здесь несколько недель. Надеюсь, помогу ему разобраться с завалами в кабинете.
Молодая девушка улыбнулась, а глаза ее радостно заблестели.
– Si.
– У нее плохо с английским. Даже не представляю, что она услышала в ваших словах. Кофе будете?
– Ей нельзя кофе, – объявил Антонио, заходя на кухню у нее за спиной. – Она беременна.
Глаза трех женщин разом округлились от удивления, но удивление быстро сменилось радостью.
Чувствуя себя каким-то ребенком, которого застали за воровством сладостей из буфета, Лаура Бэт резко обернулась. На этот раз Антонио стянул обычно растрепанные в художественном беспорядке волосы в хвост, а из круглого выреза футболки, разжигая любопытство, виднелась татуировка. Интересно, что художник мог набить себе на плечо? Если верить слухам, у него на спине, от плеча до поясницы, красуется величественный дракон.
Лаура Бэт почувствовала, как досужее любопытство превращается в жгучий интерес, и уже готова была прямо с ходу попросить его снять футболку.
Их взгляды встретились, и она вновь почувствовала, как в ней просыпается влечение, и сразу же вспомнила его вчерашний взгляд. Черт, ну сколько раз можно повторять, что ей не следует чувствовать ничего подобного к начальнику, даже если он великолепен и сексуален, в его темных глазах таятся мириады нераскрытых загадок, а буйные волосы обрамляют аристократическое лицо? И почему после вчерашнего столкновения все в нем кажется еще более привлекательным?
Сейчас она готова была поклясться, что тогда он хотел ее поцеловать. Но так и не поцеловал. Почему?
Любопытство разгоралось все сильнее, а внизу живота разлилась какая-то зыбкая теплота.
Черт. Не стоит об этом думать.
– У нас здесь появится малыш! – Радостный возглас старшей женщины нарушил тишину.
– Нет, – возразил Антонио. – У нас здесь около месяца поживет беременная женщина.
– Понятно. Si.
– Это Розина. Она руководит Кармеллой и Франческой.
– Приятно познакомиться. – Подавшись вперед, она пожала им руки, но в ответ женщины захихикали.
– Они не привыкли здороваться с гостями за руку, – пояснил Антонио.
– Но я не просто гость, я такая же работница, как и они. – Посмотрев в темно-карие глаза, Лаура Бэт в очередной раз ощутила неодолимое притяжение художника. Чувствуя, как у нее закружилась голова, она отступила на шаг назад. Черт, остается надеяться, что это вернулось утреннее недомогание, не хватало еще, чтобы она свалилась в обморок из-за красивого парня.
Подхватив ее под локоть, Антонио удержал ее на месте.
– Пойдем в столовую и что-нибудь съедим.
Чувствуя, как от его прикосновения по коже бегут мурашки, она безропотно позволила отвести себя в соседнюю комнату, старательно напоминая, что он всего лишь друг, подхвативший ее под руку, чтобы она не упала. И что сама она беременна. От другого мужчины.
Нравы итальянцев она себе плохо представляла, но подавляющее большинство американцев еще крепко подумают, прежде чем взвалить на себя заботу о чужом ребенке. А Антонио наполовину американец.
Черт. С чего она вообще вдруг об этом думает?
Усадив ее на стул, Антонио сразу же объявил:
– Мне нужно кое-что сделать, через пять минут вернусь. Сейчас тебе принесут завтрак.
Засмотревшись на блестящий на солнце бассейн и буйную зелень, Лаура Бэт невольно поражалась красоте этого места. Она уже и раньше бывала в Италии, но это…
– Вот и я, – объявил вернувшийся Антонио, а следом за ним шла Розина с двумя тарелками яичницы с беконом и тостами. Накрыв на стол, экономка ушла, а Антонио развернул салфетку и взялся за вилку.
– Надеюсь, яйца с беконом тебя устраивают.
– Более чем. – От аромата в животе у нее громко заурчало. – Умираю с голоду.
Антонио замер, не донеся вилку до тарелки.
– Неудивительно, ты отправилась спать голодной. Минут через десять после того, как ты сказала, что пойдешь перекусить, я зашел на кухню, но тебя там не было.
– Слишком устала. Все почему-то говорят об утренней тошноте, а об общем утомлении никто не вспоминает.
Он задумчиво повертел в руке вилку.
– Когда я сказал Розине, что ты заснула, даже не переодевшись в пижаму, она ответила, что женщины очень устают в первый триместр и постоянно засыпают.
Заснула, даже не переодевшись в пижаму? Неужели он к ней заходил? И видел голой? Лаура Бэт мгновенно залилась краской.
– Что?
– Ты заходил ко мне в комнату?
– Да.
Она протяжно застонала.
– Что?
– Ты видел меня голой!
Антонио продолжал крутить в пальцах вилку.
– Нет. Я видел, как ты лежишь на кровати завернувшись в полотенце. Ты не была голой.
– Все равно!
– С каких это пор американцы стали такими чопорными?
Лаура Бэт крепко зажмурилась. Неужели она действительно раздувает из мухи слона?
– Ты сам наполовину американец.
– В чем дело-то? – не выдержав, рассмеялся Антонио. – У тебя красивая изящная спина, и я с удовольствием бы ее нарисовал, разве что полотенце заменил на шелковый платок и… – Резко замолчав, он нахмурился.
– И что? – Лаура Бэт тоже нахмурилась.
– Моя очередь ничего не отвечать.
– Серьезно? А я бы не отказалась попозировать для портрета.
– Боюсь, устанешь позировать. Я уже два года не брал в руки кисти.
Со смерти жены. И она об этом знала. А еще прекрасно понимала, что он до сих пор не пережил горе, так что не стоит углублять эту тему.
Лаура Бэт потянулась за тостом.
– Извините. – В столовую вошла Розина. – Посылка пришла, как вы и просили, я сразу же отправила ее в кабинет.
– Это твой новый компьютер, – улыбнувшись, пояснил Антонио, когда за экономкой закрылась дверь.
– Компьютер?
– Да. Раз уж ты так настойчиво хочешь две недели играть в секретаршу, тебе нужен компьютер. Когда захочешь приступить к своим обязанностям, приходи в кабинет, а я пока все настрою.
Поднявшись, Антонио ушел, а Лаура Бэт осталась недоуменно разглядывать собственную тарелку. Зачем он заказал ей новый компьютер, когда их там и так два? И оба отлично работают. Или все дело в том, что программы там на итальянском, которого она не понимает? Успокоившись, она доела яичницу с тостами, но так до конца и не насытилась. Похоже, если она в скором времени не возьмет себя в руки и не начнет обуздывать аппетит, к рождению ребенка она уже в двери проходить не сможет.
Вернувшись к себе, Лаура Бэт помыла руки, почистила зубы, глубоко вдохнула и пошла в кабинет.
– Ничего себе! – выдохнула она удивленно, стоило ей только открыть дверь. Груды бумаг превратились в аккуратные стопки, а старый компьютер стоял в углу на полу.
– Добро пожаловать, – поприветствовал ее Антонио, – вот тебе письма поклонников, можешь на них отвечать, а там, – он указал на дверь у себя за спиной, – ничего не трогай.
– Хорошо. А что в этих стопках?
– Просьбы написать портрет, какой-то конкретный пейзаж или сцену. Проще говоря, заказы. На них мы ответим вместе.
Лаура Бэт кивнула, а Антонио, явно посчитав разговор оконченным, поднял с пола монитор и отнес к себе в офис. Потом вернулся за системным блоком и клавиатурой, тоже отнес их к себе и запер дверь на ключ.
– У меня дела в городе, – Антонио старательно избегал ее взгляда, – вернусь после обеда и просмотрю наброски твоих писем.
– Хорошо.
Но он ушел еще до того, как она успела до конца выговорить это слово.
Усевшись за стол перед новым компьютером с английским меню, она старательно повторила, что именно ради этого новый компьютер и понадобился. Только к чему прятать старый, если бы она на нем все равно ничего не поняла?
К чему его вообще прятать?
Глава 5
Вернувшись чуть позже трех и злясь на самого себя, что так демонстративно спрятал компьютер, Антонио старательно избегал кабинета. Но все равно не удержался и пошел туда, сразу же услышав стук клавиатуры.
Замерев перед дверью на пару секунд, он глубоко вдохнул и вошел. Лаура Бэт сразу же подняла на него глаза и, судя по всему, работать ей действительно нравилось. Да и смотрелась она за столом и компьютером так, словно тут ей и было самое место. А длинные густые волосы, чтобы не мешались, она стянула на затылке в пучок и заколола двумя карандашами.
– Отличная прическа.
Рассмеявшись, Лаура Бэт сцепила руки над головой и потянулась, демонстрируя роскошную грудь, обтянутую розовой тканью.
Антонио вдруг снова захотелось ее написать, и ему стоило огромного труда удержать так и рвущийся наружу стон. Черт, она последняя женщина в этом мире, которую он сейчас хотел бы видеть под своей крышей. К чему подвергать себя искушению, если у них все равно нет никакого будущего? Он же не хочет причинить ей боль, да и сам не вынесет вида округлившегося живота, в котором растет ребенок.
Но как же ему сейчас хотелось рисовать… Взять в руки кисти, искать и находить нужные цвета и оттенки, выстраивать свет, выбирать ракурс… И Лаура Бэт была бы неотъемлемой частью всей этой радости творения…
– Забыла, что волосы будут мешаться, – улыбнулась она, – вот и пришлось изобретать на ходу.
Она опустила руки, и весь его творческий порыв мгновенно съежился и усох, оставив после себя лишь холодную пустоту.