жны помогать друг другу. Раз так, хорошо, я больше ничего у тебя не попрошу! Но знай, что ты об этом сильно пожалеешь. Очень сильно пожалеешь.
После этих слов, Игорь швырнул скомканную салфетку, которую до этого держал в руках, на пол, и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.
Екатерина Владимировна, которая все время, молча, сидела за столом, подошла к мужу и нежно погладила его по голове.
– Ты только не расстраивайся, дорогой, подожди, он успокоится, и вы спокойно обо всем поговорите. Ты должен был знать, на что способен твой брат, когда предлагал ему жить с нами.
– Знаешь, ведь у меня кроме него никого нет. Он мне очень дорог. Но то, о чем он меня просит, это просто безумство! – Я не для этого всю жизнь работал, чтобы сейчас выбросить свое состояние на его нелепую идею, – Илья замолчал. – Не волнуйся, я позабочусь о нем, – через минуту сказал он. – Я не забыл упомянуть его в своем завещании. После моей смерти он не будет голодать.
– Какое завещание? Ты написал завещание? Когда? И почему ты ничего не сказал мне?
– Прости дорогая, я не собирался пока ничего говорить, но так вышло. Я решил, что так мне будет спокойнее. Я немало потрудился в своей жизни и заработал неплохие деньги. Жизнь – штука непредсказуемая, никогда не знаешь, что с нами случится завтра, – тяжело вздохнув, сказал Илья, и посмотрел в открытое окно.
– Ты меня пугаешь, не говори так больше никогда. Помнишь, на нашей свадьбе мы поклялись друг другу, что будем жить долго и счастливо и умрем в один день, – сказала Екатерина Владимировна, и легкая улыбка проскользнула по ее лицу.
– Конечно, помню. Так и будет. Обязательно! – Илья наклонился и крепко поцеловал руку супруги.
Закрыв тихонько дверь в гостиную, в которой разговаривали супруги, Игорь довольно ухмыльнулся и на цыпочках поднялся в свою комнату.
Глава 2. Знакомство с полковником
Семья. Что может быть важнее в жизни? Да, ничего. Ведь, где бы мы не находились и кто бы нас не окружал днем, главное, чтобы вечером нам было к кому вернуться. А нас ждут! Нас всех где-то ждут. Просто, возможно, многие этого не знают или не хотят знать. И, порой, сворачивая со знакомого маршрута, идут бродить в темноту.
Пройдя через всю комнату и аккуратно переступив через тапочки, Бах подкрался к спящему в кресле хозяину и свернулся клубком возле его ног. Хоть на дворе и стояла середина апреля, в доме все равно было еще прохладно. В комнату вошла Алла Владимировна. Увидев задремавшего супруга, она аккуратно укрыла его ноги теплым шерстяным пледом и случайно дотронулась до дремавшего Баха. Хозяйка с любовью посмотрела на спящую собаку.
– Казалось, это было вчера, а уже прошло почти шесть лет, как Бах живет у нас, – подумала она.
В памяти у нее восстановилась картина того дня, когда маленького щенка немецкой овчарки принесли к ним в дом. Александр Петрович Виноградов в красивом черном костюме, белой рубашке и черной бабочке пошел открывать дверь. К его удивлению, там никого не оказалось. Уже собравшись закрыть дверь, он опустил глаза и увидел небольшую коробку, перевязанную красивым голубым бантом. Обрадовавшись неожиданному сюрпризу, Александр Петрович взял ее в руки и занес в квартиру.
– Алла, иди посмотри, какой подарок я обнаружил под дверью, – крикнул Александр Петрович.
– Что это? – с интересом спросила вышедшая из кухни супруга.
– Я еще и сам не знаю, не успел посмотреть.
Вдруг коробка, издав непонятный звук, зашевелилась. Алла Владимировна от неожиданности вскрикнула и засмеялась.
– Ну, открывай же быстрее. Я догадываюсь что там внутри, – усмехнулась она.
Развязав красивую ленточку, которой была перетянута коробка, Александр Петрович приоткрыл подарок. И вдруг изнутри выпрыгнуло что-то мягкое и пушистое и лизнуло его в щеку. От неожиданности он отпрыгнул от коробки, но быстро взяв себя в руки, сделал вид, что вовсе не испугался. Опустив глаза, он увидел, как по коридору бегает маленький щенок немецкой овчарки и заливается радостным лаем.
Не успев отойти от неожиданного сюрприза Александр Петрович услышал, как входная дверь открылась. С выстрелами хлопушек, с криками поздравлений и воздушными шарами в квартиру ворвались Коля Крючков, Дима Хабаров и Серега Кулагин. Все трое были давними друзьями и коллегами по службе Александра Петровича.
– Ну как тебе наш сюрприз? – с улыбкой на лице спросил Дима Хабаров. И все трое дружно рассмеялись.
– Теперь будет тебе чем заняться по вечерам – сказал Коля Крючков, – это практически тоже, что внука вырастить.
– По-моему, Настя еще не собирается тебя дедушкой делать, – добавил Серега Кулагин, который все это время играл с пушистой игрушкой на полу.
– Это точно, – улыбнувшись, сказал Александр Петрович, – она решила по моим стопам пойти.
– Если я не ошибаюсь, она же вроде на втором курсе Академии МВД учится? – спросил Дима Хабаров.
– Да, и вроде как с интересом. Тяжело, конечно, но она молодец, настоящий офицер, – сказал Александр Петрович, и его лицо озарила теплая улыбка.
– А, кстати, где она?
– Должна быть с минуты на минуту.
– О, Господи, ну что же мы стоим, прошу вас, проходите к столу, все уже готово, – засуетилась Алла Владимировна.
– А что нам делать с этим чудом? – сказал Александр Петрович, и, почесав затылок, взглянул на играющего с его тапком щенка, – он же, наверное, голодный? Дорогая, маленького гостя мы к столу приглашать не будем, но если тебе не составит труда, пожалуйста, положи ему что-нибудь покушать.
– Конечно, дорогой, – ответила жена, и проследовала на кухню.
– Чем же тебя покормить, – подумала Алла Владимировна. Открыв холодильник, она достала кусочек вареной курицы, который остался от салата, и положила его перед сидевшим у ее ног улыбающимся щенком. Не успев сделать и пару шагов, Алла Владимировна увидела, как пушистый гость снова крутится возле ее ног.
– Ты уже все съел? – спросила она и посмотрела вниз. Щенок, виляя хвостом, смотрел на новую хозяйку и глаза его искрились благодарностью.
…Алла Владимировна стояла в комнате, погрузившись в воспоминания, и ласково смотрела на мужа и спящего у его ног Баха.
– Как быстро бежит время, – подумала она, – кажется, как будто несколько недель прошло, а на самом деле – уже шесть лет… Отвлечься от грустных мыслей ей помог раздавшийся в дверь звонок. На пороге стояла Настя.
– Привет, мамуля, – сказала она, – что-то я сегодня совсем устала, слишком много работы.
– Настя, тебе нужно меньше работать!
– Мама, не беспокойся за меня! Я знала на что шла, я сама выбрала эту профессию.
– Я же тебя знаю, ты никогда не будешь жаловаться, вся в отца, – сказала Алла Владимировна и пошла на кухню. – Давай переодевайся и иди кушать.
– А где папа?
– Я здесь, – раздался сонный голос, и в коридор вышел Александр Петрович. – Здравствуй милая, как дела?
– Как всегда хорошо, много работы, а так все замечательно.
– Ну ладно, давай кушай, а потом расскажешь, что там творится у вас.
Александр Петрович вот уже почти полгода как ушел на пенсию. Поэтому теперь, после ужина, он садился рядом с Настей и часами слушал ее рассказы о вновь задержанном преступнике или о новом уголовном деле. Смыслом всей его жизни была работа, а сейчас, уйдя на пенсию, он не мог смириться с мыслью, что это все. Финиш. Что больше не будет той жизни, работы, его коллег, друзей, наглых и хитрых преступников и интересных уголовных дел. Почти полгода назад его отправили на пенсию, и он до сих пор не мог поверить в это. Поверить и простить. Простить тех, кто предал его, уволив со службы. Службы, которой он посвятил тридцать шесть лет своей жизни.
– Какие запахи у вас здесь, – сказал он, войдя на кухню, – дорогая, ты опять приготовила что-то вкусненькое?
– Переодевайся и садись кушать.
– Я мигом.
Открыв шкаф, Александр Петрович достал чистую отглаженную сиреневую рубашку и черные брюки. Быстро переодевшись, он направился в ванную. Вымыв как следует руки и лицо и причесав волосы, он достал из кармана расчес-ку для усов, и, приведя их в порядок, направился на кухню.
– Так, я готов! Где у нас еда? – Я очень проголодался, – потирая ладони, сказал он.
Ужин с семьей, как и любое другое семейное событие, всегда много значило для него. И не важно, по какому поводу собиралась семья, будь то обычный ужин или празднование дня рождения – приготовления начинались за неделю. Сейчас, восседая во главе стола, он выглядел как всегда безукоризненно и очень величественно.
– Я очень соскучился по Оле. У нее скоро каникулы?
– Через два месяца, – ответила Настя, – сначала сессия в июне, а только потом каникулы.
– Ну, ничего, недолго потерпеть осталось. Она же на последнем курсе?
– Да, папа, я вот никак не пойму, как ты можешь, каждый раз забывать на каком курсе учатся твои дети, сколько им лет и когда у них день рождения, – засмеялась Настя, – но при этом помнить все детали, касающиеся работы. Мама, вот если ты спросишь у него, какой номер уголовного дела, например, Петрова или Сидорова, или сколько лет лишения свободы получил Иванов? Он ответит, даже не раздумывая. И это я еще не говорю о тексте присяги или о законе «Об органах внутренних дел», – опять расхохоталась Настя.
– Ну что ты такое говоришь, я все прекрасно помню, просто иногда делаю вид, что забыл, – растерялся Александр Петрович, – вообще, давайте кушать. Приятного всем аппетита! – Александр Петрович опустил голову вниз и, недовольно пошевелив усами, принялся за ужин.
Глава 3. Жизнь, которой не было
Равнодушие. Действительно ли это безразличие к тому, что нас окружает? Или, может быть это способ скрыть свои истинные эмоции? Или, зависть, испепеляющая изнутри.
Так или иначе, но это отвратительное качество, из всей живой цепочки вселенной, присуще только человеку.
Положив телефонную трубку, Марина подошла к окну и сладко потянулась.