Придворные и выходцы из королевской капеллы в составе официальных посольств частенько путешествовали в Рим, иногда в Константинополь и даже в Иерусалим. Сплошь и рядом назначались на руководящие должности в провинции, причем за время своей жизни они могли несколько раз сменить дислокацию. Наконец, в начале IX в. появились так называемые государевы посланцы (missi dominici), в обязанности которых входили регулярные разъезды по территории империи — для выполнения специальных королевских поручений и контроля над деятельностью местной администрации.
Десятки тысяч людей ездили часто и много, а значит, более или менее точно знали маршруты, имели представление о местах стоянок, опасных и безопасных участках, о том, где лучше двигаться по земле, а где по воде. По сообщению «Анналов королевства франков», в 773 г. римский папа Адриан, притесняемый лангобардами, отправил к Карлу Великому посольство с просьбой о помощи. Идти из Рима во Франкию по суше послы не решились. Поэтому сначала они добрались на кораблях до Марселя и только затем пересели на лошадей. С последней четверти VIII в. каролингские хронисты начали довольно подробно описывать маршруты передвижений королевского двора, франкского войска или тех же посольств — с упоминанием соответствующих населенных пунктов или природных объектов. В 787 г. Карл Великий разделил свое огромное войско на три части. Итальянские отряды его сын Пипин привел в Трентскую долину. Восточные франки и саксы отправились к Дунаю в местечке Пферринг. А сам король пересек реку Лех, разделяющую алеманнов и баваров, и расположился в окрестностях города Аугсбург. В марте 800 г. Карл Великий отправился из Аахена в Булонь на атлантическом побережье. Пасху отпраздновал в монастыре Сен-Рикье неподалеку от Амьена. Далее через Руан поехал в Тур, чтобы помолиться у могилы св. Мартина. А оттуда через Орлеан и Париж вернулся в Аахен. И все это за семь или восемь месяцев — с домочадцами, свитой, охраной, прислугой и обозом. Кстати, в декабре того же года он уже был в Риме, где принял императорский титул.
Путешествия в широком смысле слова неизбежно приводили к накоплению географических знаний и представлений о том, где находятся тот или иной город, деревня, монастырь, лес, гора, река, озеро или море. Этими знаниями пользовались очень активно, но исключительно в практических целях, например для обозначения границ отдельных владений. В целом они имели локальный характер и оставались разрозненными. Лишь изредка их пытались хоть как-то систематизировать. На это указывают сохранившиеся до наших дней «путеводители», предназначенные главным образом для паломников. Они представляли собой краткие справочники, сообщающие о том, какие святыни встречаются на том или ином маршруте. Но мы тщетно будем искать в них информацию о расположении постоялых дворов, странноприимных домов или таверн, о расценках на жилье и питание, о правилах пересечения границ и пр. Словом, все то, что привычно для современных путеводителей. Эти важные для любого путешественника сведения, скорее всего, передавались из уст в уста, а обладавшие ими люди сплошь и рядом работали проводниками.
Вторым источником географических знаний являлись книги языческих и христианских писателей. Круг их был совсем невелик. Каролингские эрудиты обращались в этой связи к аллегорическому произведению Марциана Капеллы «О браке Филологии и Меркурия», написанному на рубеже V и VI вв. Кое-где в монастырских библиотеках можно было отыскать трактаты древнеримских географов (Помпония Мелы, Солина и др.). Но едва ли не главным источником сведений по античной географии и космографии стало сочинение Амфросия Феодосия Макробия «Комментарии на сон Сципиона», созданное в начале V в. Опираясь на труды предшественников, позднеримский философ-неоплатоник рассуждал о форме и размерах Земли, о распределении воды и суши, а также о климатических поясах. Согласно Макробию, земля имеет шарообразную форму, вся ее поверхность примерно поровну распределена между сушей и водой, но не вся пригодна для обитания. На крайнем севере и крайнем юге слишком холодно, в центре, напротив, чрезмерно жарко. Поэтому жить можно лишь в зонах с умеренным климатом. Та, что лежала севернее экватора, собственно и являлась ойкуменой, обитаемой территорией, известной греко-римскому миру. По другую сторону экватора располагался неведомый континент, предположительно, населенный антиподами (т. е. теми, кто ходит вверх ногами).
В VIII–IX вв. представление об антиподах не получило общего признания, хотя и разделялось некоторыми эрудитами, в том числе высокопоставленными священнослужителями. Во второй четверти VIII столетия епископ Зальцбурга Вергилий, ирландец по происхождению и моряк по призванию, даже написал на эту тему специальный трактат, к сожалению, не дошедший до нас. Зато мы знаем, сколь яростное сопротивление это вызвало со стороны его патрона, св. Бонифация. Апостол Германии пожаловался римскому папе Захарии, обвинив Вергилия в том, что тот излагает взгляды, противоречащие Священному Писанию, а именно догматам о первородном грехе и последующем спасении. Ведь существование антиподов предполагало, что они не являются потомками Адама и Евы, а значит, не были искуплены Христом.
Тем не менее, Вергилию каким-то чудом удалось оправдаться, а идеи Макробия продолжали жить и находили все новых последователей среди наиболее образованной части каролингской элиты. Около 820 г. насельники очень влиятельного монастыря Мармутье в Туре переписали «Комментарии на сон Сципиона» для собственных нужд (сегодня рукопись хранится в Париже и на данный момент считается самой ранней копией «Сна»). Позднее с этим манускриптом активно работали такие блестящие эрудиты, как Луп Ферьерский и Хейрик Осерский. К трудам Макробия неоднократно обращался и Иоанн Скот Эриугена, крупнейший философ и богослов второй половины IX в.
Большим вниманием у каролингских читателей пользовались географические и этнографические очерки в сочинениях позднеримских и раннехристианских историков. К числу наиболее популярных трудов, самых читаемых и тиражируемых в каролингскую эпоху, относились «Эпитома Помпея Трога» Юстина (II–III вв.) и «История против язычников» Павла Орозия (V в.). Кроме того, каролингским эрудитам были в той или иной степени знакомы произведения Цезаря, Тита Ливия, Тацита, Плиния Старшего и некоторых других авторов времен поздней Республики и ранней Империи, где также можно было почерпнуть кое-какие географические сведения.
Франки охотно заимствовали у древних подходящие фрагменты для собственных компиляций и зачастую подавали их как информацию, актуальную для своей эпохи. Так Регинон, рассказывая в своем «Хрониконе» (начало X в.) об образе жизни венгров, которые постоянно досаждали восточным окраинам франкского мира со второй половины IX столетия, почти дословно заимствует у Юстина пространный очерк, посвященный скифам. Аналогичным образом поступает пресвитер Рудольф из Фульды, составивший около 863 г. первую часть «Перенесения мощей св. Александра в Вильдесхаузен». В его описании Саксонии и нравов местного населения без труда угадывается пересказ тацитовской «Германии», рукопись которой хранилась в фульдской библиотеке. В том же монастыре в конце VIII в. учился Эйнхард, автор знаменитого «Жизнеописания Карла Великого», составленного около 828 г. Стоит ли удивляться, что в своем пространном описании Каролингской империи, которое затем на протяжении столетий много раз воспроизводили историки, полагавшие, что имеют дело с оригинальной информацией, он также апеллирует к Тациту?
В библиотеке монастыря Санкт-Галлен сохранилась каролингская рукопись «Истории против язычников», в начальных главах которой Орозием представлено довольно подробное географическое описание отдельных регионов, территорий и стран, известных древним римлянам. И, судя по количеству маргинальных записей, оставленных на полях и между строк основного текста многими руками IX–XI вв., монахи изучали эти параграфы очень внимательно и с большим интересом.
В каролингскую эпоху определенно существовали географические карты. Несколько штук сохранилось до наших дней. Все они предельно схематичны и имеют мало общего с реальностью, зато наглядно отражают то, что можно было бы назвать христианской географией. Каролингские карты в большинстве своем относятся к так называемому круглому («О-Т») типу, созданному, по всей видимости, в VII в. Исидором Севильским, который апеллировал к соответствующему стиху из книги пророка Исайи (Ис. 40, 22: «Он есть Тот, который восседает над кругом Земли, и живущие на ней — как саранча перед Ним»). Эти карты напоминают букву «О», внутрь которой помещена буква «Т». Последняя делит мир земной на половинку и две четвертинки. В верхней части (там раннесредневековые эрудиты помещали восток) расположена Азия, в нижней левой (на севере) — Европа, в нижней правой (на юге) — Африка. Именно так, согласно библейской традиции, земли были поделены между сыновьями Ноя — Симом, Хамом и Яфетом.
А еще такое расположение отражало совершенно определенное ценностное и морально-этическое представление об устройстве земного мира. Буква «Т» символизировала распятие Христа, вокруг которого так или иначе выстраивался весь «круг земель» (orbis terrarum). Восток с его библейскими землями, где творилась вся история Ветхого и Нового Заветов, родина христианства и место Второго Пришествия Христа, находится наверху — в самой престижной части воображаемого пространства. Запад, где вообще нет никакой земной жизни, помещен внизу. Taкoe расположение до известной степени воспроизводило организацию внутрицерковного пространства — с алтарем в восточной части и сценами ада — в западной. На севере, справа от условного распятия, лежит Европа, озаренная светом истинной веры. На юге, напротив, обитают погрязшие в язычестве варвары. Мир есть Церковь, где человеку предложен путь спасения. Именно об этом каролингские карты сообщали своим читателям. Характерно, что в каролингском каталоге санкт-галленской библиотеки карта мира (