рукции.
Не имея ни препятствующей распространению излучений атмосферы, ни гравитации, этот ядерный огненный шар существовал сам по себе. Он расширялся и расширялся, явно не собираясь обрести конечные размеры или остановиться на какой-то хотя бы минимальной плотности вещества. На его кромках то появлялись черные штрихи облаков, то их снова поглощала расширяющаяся белизна яростной ядерной реакции.
Что бы ни случилось, у человечества теперь есть оборонительное оружие против пришельцев, если те осмелятся вернуться.
Тепловая радиация взрыва набросилась на крохотный корабль и Фаррелл во второй раз столкнулся со смертью под убийственным солнцем.
По-прежнему вниз…
Жара нарастала, кабина корабля была окутана ослепительным светом, а ему в голову лезли мысли о видоизменении непреложных истин. Натягивание вожжей его разогнавшейся лошадки больше не оттаскивает его от рвущихся ядерных зарядов. Они остались где-то позади. Они теперь не тормозят его приближение к ним, а отгоняют прочь. Вверх.
Но в космосе нет верха, так же как не может быть взрыва, нет веса и кислорода. Разберись в терминологии, Джейсон Фаррелл, мысленно прикрикнул он на себя, превозмогая болезненное истечение влаги из всех пор организма под гнетом жары. Верх противоположен низу, а различие направлений – всего лишь предварительная договоренность.
Молодец, вполне приличная ясность мысли для умирающего.
И вниз к Солнцу становится понятием вверх, если договоренность о различии такова, что вверх – это подальше от бомб, поближе к чистому небу…
На лазерном луче, спутниковый источник которого держали в руках люди науки, маленький корабль Джейсона Фаррелла поднимался все выше и отводился все дальше сквозь бахрому начинавшего темнеть огненного шара, который разваливался, полыхая одиночными взрывами уже без подпитки энергией из его центра. Он удалялся от Земли и пекла, через которое прошел, падал, совершенно неуправляемый в темноту хладнокровного здравомыслия космоса.
Белые губы Фаррелла, спеленутого коконом ремней безопасности, стали расплываться в улыбке, зарозовели и он рассмеялся, обнаружив, что перестал потеть.