Я сделала несколько шагов по направлению к двойным дверям, ведущим в коробку, как завизжала сигнализация, резонируя, словно стадо бешеных гарпий. Я хлопнула себя по бедру, где висело копье.
Пета прыгнула мне на плечо.
— Всё нормально. Это людской способ определять время.
Завывание, визг прекратился так же внезапно, как и начался. Я опустила руки.
— Почему бы им просто не посмотреть на положение солнца? Зачем о времени должен сообщать этот ужасный визг?
Что с ними не так?
— Лентяи, — пробубнила она.
Распахнулись двери огромного здания, выпуская наружу поток смеющихся, кричащих, толкающихся и разбивающихся на группки людей.
Мне понадобилась целая минута, чтобы осознать, что передо мной. Вокруг были одни подростки, все до единого. Их жизненные силы клубились вокруг них, словно улей; они были как пчелы, а вовсе не муравьи. И прямо как в улье они продолжали выныривать из огромного здания-коробки.
Я попятились, пока не уперлась спиной в огромное дерево, затенявшее часть прилегающей рядом дороги.
— Как вообще мы найдём её в этом хаосе?
Кактус взял в меня записку.
— Пойду посмотрю, знает ли кто-нибудь, что это значит.
Не успела я его остановить, как он ринулся в этот людской взрыв. Он с лёгкостью лавировал в толпе, и с изрядной долей изумления я осознала, что он сюда вписывается. В нем не было страха. А для меня это место было просто переполненным.
— Пета, почему мне так тяжело находиться здесь? Словно во мне все их эмоции и…
— Это Дух. В подростках бурлят эмоции: злоба, страх, надежда, любовь и ненависть. И ты получаешь приличную дозу всего вместе.
Пета прижала свою щеку к моей, и часть тревоги ушла. Присутствие Петы было достаточным, чтобы помочь мне усмирить эмоции.
— Я бы никогда не смогла жить среди них, даже если бы меня изгнали.
— Не упоминай изгнание, — сказала она. — Это не смешно.
— По крайней мере у меня есть ты.
Её молчания хватило, чтобы начать нервничать.
— Пета, если меня изгонят, ты останешься со мной?
— Нет. Изгнание из мира Элементалей отнимает все права и фамильяров, — у неё дрогнул голос. — У меня был один подопечный, которого изгнали, Ларк. Тебе ни к чему такая судьба. Элементаля охватывает безумие, и он так или иначе найдёт свой конец.
— Что он сделал?
Я не была уверена, что действительно хотела знать. Но разговор помогал держать человеческие эмоции подальше. Помогал притвориться, что я не чувствую сотен подростковый переживаний, просачивающихся через меня.
— Он был асассином предшественника Фиаметты.
— Насколько он преуспел? — не помню, чтобы когла-либо слышала об удавшейся попытке убийства.
Она фыркнула.
— Его изгнали, и Фиаметта стала королевой. О чем это говорит?
Кактус говорил с тремя девушками, и даже на расстоянии я могла понять, что он очаровал их. Они хихикали, поправляли волосы так и эдак, строя ему глазки. Однако моя голова была погружена в разговор с Петой о её изгнанном подопечном.
— Ты знала, что он собирался сделать?
— Нет, — прошипела Пета.
— Не ершись. Я спрашиваю только потому, что знаю тебя. Если бы ты знала, ты бы попыталась остановить его. Правильно?
— Естественно.
Что-то выдавало в ней сомнение, она не была уверена. Верность подопечным проникала ей под кожу, даже если они оказывались идиотами.
— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы не поставить тебя в подобное положение, — сказала я.
Она снова фыркнула, но промолчала. Кактус подбежал к нам снова.
— Ты не поверишь, этот адд-дрес прямо здесь. Это школа, а значит, Жизель где-то в этом хаосе, — он махнул рукой назад. — Только эти девушки её не знают. Я спросил.
Пета завертела головой в разные стороны.
— Ищи её ауру. Она сияет как светлячок.
Я просканировала толпу.
— Здесь нет ничего, хоть отдалённо напоминающего сверхъестественное.
— Ну она не будет с крыльями и говорить на неведомом языке тоже не будет, Ларк, — сказала Пета.
Долгие минуты мы так и стояли и сканировали толпу. К нам подошли двое взрослых в костюмах. Главный из них был почти полностью седым с намечающимся животом.
— Могу чем-то помочь?
— Мы ищем кое-кого, нашу подругу, — сказал Кактус, применив умение мягко общаться с людьми. Возможно, для этого путешествия он был лучшим попутчиком. Эш бы на его месте зыркнул на них, чтобы они ушли побыстрее.
Двое взрослых людей подняли брови.
— Подругу? Можете назвать её имя? Здесь частная территория.
Что-то в их голосе и поведении заставило меня прикоснуться к руке Кактуса.
— Мы позже встретимся с ней. Пойдём.
Боевую стойку я узнавала сразу, как только видела. Любой из нас мог заставить их упасть на колени и молить о пощаде, но это не наш способ решения проблем с людьми.
Кактус посмотрел на меня вопросительно, и я махнула головой в сторону. Мы отошли, но осталось тяжелое ощущение, что за нами следят.
— Пета, они тебя видят?
— Да.
— Но не могут понять.
— Точно. Если я сама того не захочу. Но чаще всего я определённо не хочу.
Мы направились прочь от школы. Толпа поредела, и вместе с этим уменьшилось ощущение чужих взглядов. Я обернулась. Двое мужчин ушли. Я остановилась у ограждения вокруг поля позади школы. Открытое поле с идеально подстриженной травой, но ни единого фруктового деревца. Ни сада, ни цветов. Как странно иметь траву и никого на ней не пасти. В чем смысл?
Из здания вылетела девушка, её фигура словно пылала изнутри.
— Вон, — я указала на неё, пока она бежала в середину огромного поля. Я схватилась за металлическое ограждение и перемахнула его. Кактус брал рядом, а Пета впереди, направляясь к девушке.
Но не мы одни спешили к ней.
Всполох чёрной мантии появился из здания и быстро приближался к ней. Чёрный Дрозд доберётся быстрее, если я что-нибудь не сделаю. Найя оказалась права, не мы одни хотели с ней пообщаться.
Я щелкнула рукой в его сторону, вздыбив под ним землю, но он воспользовался ускорением и прыгнул вперёд.
— Проклятье!
Я зачерпнула силы Земли и удвоила скорость. Я должна добраться до неё быстрее.
Чего бы ни хотел от неё Чёрный Дрозд, добра ей не ждать.
Не важно, нужна ли Жизель ему самому, или он здесь, чтобы затормозить мои поиски отца. В любом случае, я должна его остановить. Мимо меня пролетел огненный шар и врезался в Черного Дрозда, заставив его лететь вверх тормашками. Девушка закричала и упала на колени. Пета добралась до неё первой и свернулась вокруг неё.
Чтец едва ли доросла до подростка, если судить по росту. Ребёнок. Найя отправила нас к ребёнку.
Лицом к Черному Дрозду я опустилась на колени впереди Чтеца.
— Не высовывайся, Жизель.
— Кто вы?
— Друзья.
— Друзья не швыряют огнём друг в друга.
Я не рискнула обернуться к ней.
— Правильно, только он не наш друг.
В нашу сторону направился Чёрный Дрозд, будто не его только что подстрелили огненным шаром. Хотя опять же, он владел силой всех пяти элементов… Сложно представить, что может его ранить. Возможно, ничего, кроме холодной острой стали.
— Лакспер, ты уже начинаешь мне не на шутку надоедать.
Чёрный Дрозд встал от нас в двадцати футах.
— Считай это взаимным, — я встала, достала сбоку копье, соединив обе половины, и ткнула им в его сторону. — Пора уходить, мальчик.
Он дернулся, словно от удара. Что, попала в яблочко? Следовательно, он молод, только молодых парней, пытающихся доказать свою зрелость, задевает, когда их зовут «мальчиками».
Широко ухмыльнувшись, я махнула копьем вперёд.
— Скажи мне, пожалуйста, что тебе нужно от Жизель?
— Вот уж точно, это не твоё дело.
Надеясь на его ошибку, я резко ткнула копьем в него.
— Как раз занимаюсь тем, чтобы превратить это в свое, щенок.
Он зарычал, доказывая мои предположения. Характер у него был ещё тот, и он не любил, когда люди думали, что он слишком юн.
— Моя любовь хочет поговорить с ней, — выплюнул он так, словно это далось нелегко.
— Ты имеешь ввиду Кассаву, так?
Чёрный Дрозд поднял руки, и вокруг нас поднялся ветер, в меня ударил резкий порыв, разворачивая назад до того, как я успела зацепиться за что-нибудь. Я летела в воздухе, ловя лишь обрывки информации вокруг. Пета вцепилась в землю, чтобы удержать Жизель. Кактус исчез из вида.
Вздыбилась земля, и я сильно ударилась, приземлившись на попу и лопатки. Перевернувшись, я мгновенно оказалась на четвереньках. В сорока футах от меня от жестокого ветра шерсть Петы ходила волнами. Жизель начала выскальзывать и закричала, обхватавая руками шею Петы.
— Не дай ему меня забрать!
Движимая необходимостью защитить их, я понеслась прямо на Черного Дрозда. Он заметил моё приближение, и линии силы стали подниматься по его рукам. В самую последнюю секунду я загнула свою руку за спину и швырнула в него копье. Оно летело прямо ему в сердце.
Он резко отклонился, и удар пришёлся в его плечо. Вскрикнув, он поднял руку и поводил ею по плечу другой.
Он исчез во взметнувшемся воздухе, а моё копье вошло в землю за тем местом, где только что был Черный Дрозд. Сразу же улегся ветер, и я стояла тяжело переводя дыхание от напряжения.
— У него повязка для Перемещений, — сказала Пета, когда я подошла к ним.
— Да. Почему он воспользовался ею сейчас? Сейчас, когда я хотела, чтобы он остался. Ерунда какая-то.
— Может быть, он трусит? — тихо сказала Жизель. — Наставник говорил, что трусы всегда убегают при первом ранении.
Хотя её слова были верными, я сомневалась, что это наш вариант. Я не знала, в чем причина, и это меня тревожило.
— Что такое повязка для Перемещений? — присаживаясь спросила Жизель. Её рыжевато-каштановые волосы были в полном беспорядке, а светло-голубые глаза казались почти прозрачными, когда она взглянула на меня.
— Постой, — я присела перед ней на корточки. — Ты поняла Пету?
— Ага. Я же Чтец. На меня правила не распространяются, — слабо улыбнулась она.