Казалось, Алекс обдумывала свой ответ немного дольше, чем следует:
— Бункер, в котором мы находимся, и жилое здание над ним принадлежат Ордену.
— Ордену, — повторила Дженна и поняла, что это слово лишь вызвало еще больше вопросов. Она никогда не была в подобном месте. Из-за всего этого хай-тек дизайна оно выглядело неземным и далеким от того, что она когда-либо видела в своем родном городишке или где-либо еще на Аляске. Вдобавок ко всему, полированный белый мрамор под ее ногами был инкрустирован глянцевым черным камнем, образующим странные узоры, тянущиеся вдоль всего коридора. Витиеватые рисунки и запутанные геометрические фигуры чем-то напоминали племенные татуировки.
Дермаглифы.
Это слово всплыло в ее сознании из ниоткуда. Ответ на вопрос, который она никогда бы не задала. Слово было такое же незнакомое, как и всё в этом месте, включая живущих здесь людей. Тем не менее, та уверенность, с которой ее сознание вспомнило этот термин, заставила ее задуматься о том, что она, вероятно, произносила это слово тысячи раз.
Невозможно.
— Дженна, ты в порядке? — Алекс остановилась в двух шагах от нее. — Ты устала? Мы можем немного передохнуть, если хочешь.
— Нет, я в норме, — она непроизвольно нахмурилась, оторвавшись от замысловатых рисунков на ровном полу. — Просто я… запуталась.
И это было связано не только с особенностью места, в котором она оказалась. Все казалось иным, даже ее собственное тело. Какая-то часть ее сознания понимала, что, провалявшись пять дней на больничной койке в бессознательном состоянии, она вряд ли смогла бы преодолеть это небольшое расстояние без усталости.
Мышцы не восстанавливаются так легко после долгой неподвижности, без боли и подготовки. Она знала об этом не понаслышке, когда несколько лет назад в результате несчастного случая попала в реанимацию больницы Фэрбенкса. Того самого несчастного случая, в котором погиб ее муж и маленькая дочь.
Дженна слишком хорошо помнила недели тяжелой реабилитации, которая помогла ей снова встать на ноги. Однако сейчас, очнувшись после того ужаса, что она пережила, ее ноги были весьма устойчивы и подвижны.
Абсолютно равнодушны к длительной неактивности.
Ее тело странным образом обновилось. Стало сильнее, но в то же время было словно чужим.
— Я ничего не понимаю, — пробормотала она, продолжая идти с Алекс вдоль длинного коридора.
— О, Джен, — Алекс нежно дотронулась до ее плеча. — Я знаю, в каком замешательстве ты, должно быть, сейчас находишься. Поверь, знаю. Хотела бы я, чтобы ничего из этого с тобой не случалось. Хотела бы, чтобы был способ избавить тебя от всего того, через что ты прошла.
Дженна медленно моргнула, отмечая глубину сожаления своей подруги. У нее было столько вопросов, но, когда они прошли дальше по лабиринту коридоров, из стеклянной комнаты впереди доносились смешанные звуки голосов. Она слышала глубокий раскатистый баритон Брока и более легкие и быстро произносимые слова с небольшим британским акцентом мужчины по имени Гидеон. Когда они с Алекс подошли к залу переговоров, там уже был тот, кого звали Лукан, а также Кейд и еще двое парней, чье присутствие только усилило мощную смертоносную ауру, которую, казалось, эти мужчины носили так же привычно, как и черную военную форму и хорошо укомплектованные оружием пояса.
— Это техническая лаборатория, — объяснила ей Алекс. — Все компьютерное оборудование, что ты видишь, это детище Гидеона. Кейд сказал, что он вроде как гений, когда дело касается технологий, да и не только.
Когда они остановились в проходе, Кейд посмотрел на Алекс сквозь стекло томительным взглядом. В его серых глазах сверкали искры, и Дженна должна была бы быть без сознания, чтобы не почувствовать этой энергии, которой Алекс обменивалась со своим мужчиной.
Дженна получила свою порцию взглядов от тех, кто находился в застекленной комнате: Лукан и Гидеон, а также два других огромных мужчины, которые были ей незнакомы. Один из них был суровым златоглазым блондином, чей взгляд казался таким же холодным и бесчувственным, как лезвие. Второй — мужчина с оливковой кожей и густой копной шоколадно-коричневых волос, подчеркивающих его глаза цвета топаза с длинными ресницами. Лишь досадное количество шрамов на левой щеке портили его безусловно идеальное лицо. В откровенных взглядах мужчин читалось любопытство и настороженность.
— Это Хантер и Рио, — сказала Алекс, указывая на грозного блондина и брюнета со шрамами соответственно. — Они тоже члены Ордена.
Дженна рассеянно кивнула, чувствуя себя выставленной напоказ, как это было в ее первый день в полицейском участке на Аляске: только что выпустившийся из академии новичок, да еще и женщина. Но сейчас это не было связано с половой дискриминацией или мужскими комплексами. Она достаточно повидала этого дерьма, работая в участке, чтобы понять, что дело в чем-то другом. В чем-то намного серьезном.
Здесь же у нее было ощущение, что самим своим присутствием она покушалась на священную землю. На уровне интуиции она поняла, что в этом месте, среди этих людей и пяти пар изучающих ее глаз, она была абсолютным аутсайдером.
Несмотря на всю доброту и заботу, что Брок проявил к ней в лазарете, даже он своим мрачным, притягательным взглядом, казалось, смотрел на нее оценивающе, словно не был уверен, нравится ли ему ее присутствие здесь.
Дженна не настаивала на этом. Ей пришлось смириться с энергетикой, что окружала ее в этой стеклянной лаборатории.
Она не вписывалась сюда. Это были не ее люди.
Нет, что-то в каждом из этих жестких, непроницаемых взглядах говорило ей о том, что они даже не ее вида. Они были чем-то другим… чем-то иным.
Но после всего, через что она прошла в той хижине на Аляске, после всего того, что она узнала о себе в лазарете, могла ли она с уверенностью сказать кем сама теперь является? Страх пробрал ее до самых костей.
Она не хотела об этом думать. Она едва может принять то, что она была пищей для кого-то столь громадного и ужасающего, как то существо, что держало ее в плену в собственном доме. То существо, что вживило в нее некую инородную частицу и вывернуло на изнанку ту малую часть, что осталась от ее жизни.
Что теперь с ней стало?
Станет ли она когда-нибудь той женщиной, какой была прежде?
Дженна словно физически ощущала тяжесть всех этих вопросов, которые она не была готова обдумывать.
К тому же чувство замешательства, что следовало с ней пока она шла вдоль коридоров, вернулось с удвоенной силой, еще больше усугубляя ее самочувствие.
Казалось, все звуки вокруг усилились. Начиная от жужжания слишком ярких для ее глаз флуоресцентных ламп над головой, заканчивая учащенным сердцебиением, которое, казалось, переключилось на овердрайв, заставляя сердце пропускать через вены слишком большой поток крови. Ее тело стало более подтянутым, ожив с какими-то странными новыми ощущениями.
Она почувствовала эти изменения, как только открыла глаза в лазарете, и с тех пор они лишь усиливались.
Казалось, в ней появляются какие-то странные новые силы. Медленно зарождаются, пробуждаются…
— Я как-то странно себя чувствую, — сказала она Алекс, в то время как в ее висках стучал пульс, а сжатые в кулаки руки стали влажными. — Я думаю мне нужно выбраться отсюда, подышать воздухом.
Алекс протянула руку и убрала прядь волос с лица Дженны.
— Наши с Кейдом апартаменты чуть дальше по коридору. Я уверена, что после горячего душа ты будешь чувствовать себя намного лучше.
— Хорошо, — пробормотала Дженна, позволяя увести себя от стеклянных стен лаборатории и нервирующих взглядов, следящих за ней.
Впереди извилистого коридора в нескольких ярдах от них открылись двери лифта. Из него вышли три девушки в зимних парках и мокрых сапогах. За ними последовала так же тепло одетая девочка, держащая пару собак за поводки: маленькую пушистую дворняжку и серо-белого королевского волкодава Алекс по кличке Луна, которая, по-видимому, тоже недавно преодолела путь от Аляски до
Бостона.
Как только зоркие голубые глаза Луны увидели Алекс и Дженну, она бросилась вперед. Девочка, держащая поводок, весело взвизгнула, капюшон ее парки откинулся назад, высвобождая копну светлых волос, обрамлявших ее милое личико.
— Привет, Алекс! — сказала она, смеясь, пока Луна тащила ее за собой вдоль коридора. — Мы только что вернулись с прогулки. На улице такой мороз!
Потянувшись, чтобы потрепать Луну, Алекс дружелюбно улыбнулась девочке, — Спасибо, что взяла ее с собой. Я знаю, что она любит твое общество, Мира.
Маленькая девочка с энтузиазмом покачала головой, — Я тоже люблю Луну. Как и Гарвард.
В знак протеста или одобрения, лохматый терьер гавкнул и начал безумно кружиться у ног большой собаки, виляя хвостом со скоростью шестьдесят миль в час.
— Привет, — сказала одна из трех девушек. — Я Габриель. Приятно видеть тебя на ногах, Дженна.
— Извините, — вмешалась Алекс, чтобы представить их друг другу. — Дженна, это Габриэлла — пара Лукана.
— Привет, — Дженна вытащила руку из кармана своей больничной робы и протянула милой молодой девушке с золотисто-каштановыми волосами. Рядом стоящая с Габриэллой афроамериканка с поразительной внешностью тепло улыбнулась и также протянула руку в знак приветствия.
— Я Саванна, — сказала она. Ее мягкий и бархатистый голос моментально заставил Дженну почувствовать себя как дома. — Я уверена, что ты уже познакомилась с моей парой — Гидеоном. Дженна кивнула. Несмотря на теплоту других женщин, она чувствовала себя не готовой к любезностям.
— А это Тесс, — добавила Алекс, указывая на последнюю девушку в этом трио — находящуюся на последних сроках беременности блондинку со спокойным взглядом и глазами цвета морской волны, за которыми, казалось, скрывалась мудрость несвойственная ее возрасту. — Она и ее пара Данте с нетерпением ждут своего сына.
— Еще всего лишь парочку недель, — сказала Тесс, одной рукой слегка пожав руку Дженны, а второй придерживая свой большой живот. — Дженна, мы все беспокоились о тебе с тех пор как тебя привезли. Тебе что-нибудь нужно? Надеюсь, что ты дашь нам знать, если мы сможем чем-то помочь.