Ах, надо же! До чего самоуверенна и эгоистична. И слишком нервозна. Вон, худа как жердь. Лаки никогда не нравились хрупкие женщины. И все же забавно: ведь он таки представил ее в стогу душистого сена!
— Вы, наверное, опытный редактор.
Джуд прищурилась.
— Вот именно. Однако боюсь, что Кейт в отличие от меня не имеет опыта в подобных стихийных бедствиях.
— Что? Вы говорите, Кейт может потерять работу?
Лаки вспомнил, как радовалась сестренка, получив свою должность в журнале.
— Она же мой помощник. Если я запорю номер, издатель заменит меня своим племянником, который, конечно, возьмет свою подружку в секретари. Этот молокосос ничего не смыслит в деле.
— А Кейт окажется за воротами?
— Да. Ты не успеешь вымолвить даже словечко.
Лаки пристально посмотрел на Джуд, ожидая очередного подвоха. В конце концов, воздушный шар всегда только воздушный шар: как сильно ты его ни надувай, все равно лопнет, говаривал Бак.
— Если вы лжете…
— Уверяю вас, нет. Конечно, не исключено, что Кейт останется… где-нибудь еще в издательстве. Например, в отделе распространения. — По ее тону Лаки стало понятно, что нет ничего хуже отдела распространения. — Но игра началась, ставки сделаны, и она на моей стороне. Хоть это и рискованно для нее, но она преданная подруга. Верность и еще, пожалуй, ответственность за дело — это черта всех О'Нилов, не так ли?
Фраза явно имела определенную цель — напомнить ему об обязанностях старшего брата.
— Вы сражаетесь нечестно. Бьете ниже пояса, а это запрещенный прием.
— Не понимаю, о чем вы.
Она вскинула головку кверху, и Лаки снова испытал некие желания, которые лучше было бы оставить в Тихом Заливе.
— Так что же? Что скажете на это? — спросила она с надеждой в голосе.
— Не знаю. — Лаки потер небритый подбородок, снова почувствовав легкое раздражение. — Мне надо немного подумать.
— Отлично. Вот и подумаете во время нашего перелета в Вайоминг.
— Нашего перелета? О нет! Не летите же вы в Вайоминг?
— Я всегда мечтала побывать на Диком Западе. Особенно с тех пор, как Кейт мне рассказывала о нем как о земном рае.
Он покосился на сумочку и чемоданчик Джуд.
— Я, конечно, слышал, что некоторые предпочитают путешествовать налегке, но не думаете ли вы, что несколько переборщили?
— Зубная паста и щетка у меня с собой. А мини-компьютер позволит мне работать везде, где я захочу, в любых условиях. Когда доберусь до Вайоминга, куплю все, что нужно. Кроме того, Кейт вышлет мне необходимую одежду.
Лаки подумал, что под необходимой одеждой она, конечно, имеет в виду несколько таких же легких шелковых блузок и фирменных джинсов, которые будут соблазнительно обтягивать ее бедра, когда она заберется на лошадь. Вот смеху-то будет!
— Так вы не сдаетесь, я так понял?
— Когда дело касается моей карьеры, не сдаюсь.
— Не обижайтесь, мисс Ланкастер, на…
— О, зовите меня просто Джуд. Как вы сказали, в Тихом Заливе за формальностями не гонятся.
— Дело в том, Джуд, — сказал он, заслужив благосклонный кивок, — я и правда не хотел бы вас обидеть, но, как бы ни была важна для вас ваша карьера, все же не стоит думать, что она будет так же важна всему остальному миру. К тому же ваш журнал популярен далеко не везде.
— У нас вовсе нет претензии завоевывать весь мир, — ответила Джуд. — Но, по данным опроса, число читателей нашего журнала достаточно, чтобы считать его популярным изданием.
— Если уж говорить начистоту, я прежде всего забочусь о собственной репутации. Меня уважает слишком много людей. Я не могу подвести их и перестать быть тем, кого они знают.
Да, гордость. Еще одна черта О'Нилов. Только теперь он сообразил, почему, собственно, Кейт решилась на такую выходку. У нее тоже была своя гордость. Она не могла подвести босса.
— Вы замужем? — Он взял ее за руку, которой она поправляла несуществующие складки на юбке, и посмотрел на безымянный палец.
— Нет.
— Помолвлены?
— Нет.
— Тогда встречаетесь с кем-нибудь?
— Нет. — Ее голос потерял недавнюю уверенность.
Большим пальцем он провел по ее ладони и нащупал пульс.
— Значит, некому беспокоиться по поводу того, что вы летите в Вайоминг с мужчиной?
— Особенно некому.
— Вероятно, из-за работы вам не хватает времени на личную жизнь?
— Работа занимает большую часть времени.
— В таком случае вам, должно быть, не так легко работать рядом с полуобнаженными мужчинами? — сказал он с иронией.
— Вы что же, подозреваете, что я пристаю к моделям?
— О, вовсе нет, упаси боже, — он улыбнулся. — Вы, без сомнения, настоящая леди. Если не считать просьбы раздеться для осмотра насчет татуировок и шрамов. — В его голосе послышался сарказм.
— Вы интересны мне только в плане бизнеса.
Однако участившийся пульс мог свидетельствовать совсем об обратном.
— Вы так меня осматривали, словно я бык, выставленный на продажу.
— Прошу прощения, но это моя работа. — Она высвободила свою руку, и он испытал мгновенное чувство утраты. Странно. — И кроме того, я думала, что вам уже все известно о нашем журнале и вашей роли в деле.
— А правда, что Кейт потеряет работу, как вы сказали?
— Естественно.
— Даже если так, почему вы думаете, будто это плохо? Пусть какое-то время Кейт посидит дома с малышом.
— Я всегда знала, что вы приверженец домостроя.
— Точно, — согласился он, решив не вступать в битву снова. — По-моему, так любая жена должна сидеть дома и рожать детей, говорить, лишь когда спросят, и подавать мужу обед, как только он вернется домой из бара, где пьянствовал, рассказывал похабные анекдоты и играл в бильярд.
— Не обязательно перегибать палку.
— А такой интеллигентной и умной леди не обязательно делать скороспелые выводы, — парировал он. — Не знаю, в какой семье вы выросли, но женщины в семье О'Нил всегда были на равных с мужчинами. Возможно, это Голливуд делает акцент на вольных ковбоях и преступниках, но истина в том, что, если бы не упорство наших женщин, которые всегда готовы рискнуть ради мужей и детей своим комфортом, кто знает, может, граница США до сих пор оставалась бы на восточном побережье Миссисипи. И если вы не знаете, Вайоминг называют штатом Равенства потому, что мы были одними из первых, кто дал право голоса женщинам.
— Впечатляющая речь, — признала Джуд.
— Для ковбоя слишком длинная, вы хотели сказать, верно? — усмехнулся он. — Нет, я не собирался произносить речей. Я просто думал, что Кейт было бы неплохо провести некоторое время у нас на ранчо вместе с сыном.
— Может, вы и правы, — признала она. — Но у нее нет выбора, ведь им нужны деньги.
— Джек богатый парень. У меня такое впечатление, что он тратит на свои модные итальянские костюмы больше, чем наше ранчо выручило за последнее полугодие.
— Да, дела у него идут, но жизнь в Нью-Йорке дороже, чем в Вайоминге.
— Тогда, может, лучше уехать из Нью-Йорка?
Джуд не ответила, посчитав вопрос риторическим.
— Их трудности связаны в основном с его родителями. Большая часть денег идет на их содержание.
— Его родителей? — Лаки вспомнил симпатичную нарядную пару, которую он встретил на свадьбе сестры. Алисия и Джон Петерсон щеголяли своим южным загаром и дорогой одеждой. Да, очень дорогой.
Джуд вздохнула и снова провела рукой по светло-пепельным волосам.
— А вы не знали?
— Конечно, нет.
Она положила ногу на ногу, и мысли Лаки тут же переместились в иное русло. Черт возьми! Он снова поймал себя на игривых образах.
Он вырос в стране контрастов, где земля могла быть то белой высушенной пустыней, то золотисто-коричневой от июльского солнца, поэтому Лаки любил контрасты, где бы они ни встречались. Сейчас контраст расположился по соседству. Короткая серая юбка и ослепительно жемчужная шелковая блузка, застегнутая на все пуговицы до самой шеи, впрочем, оставлявшая достаточно места для воображения.
Она поймала его взгляд и покраснела, доставив ему тем самым немалое удовольствие.
— Мы говорим о Кейт, — напомнила она ему, невольно натягивая подол юбки на колени.
— Если вы хотите, милая леди, чтобы мужчина всегда думал о деле, тогда не надо одеваться так, чтобы ему хотелось откусить кусочек от ваших соблазнительных ножек.
Ее щеки покрылись багровым румянцем, а глаза метали молнии, которые на сей раз были далеки от гневных вспышек. Лаки заподозрил даже, что не он один страдает от чувственных видений, столь некстати вторгающихся в их путешествие.
— А что, в Мон… — она запнулась, — то бишь в Вайоминге все мужчины столь прямолинейны? — поинтересовалась Джуд и покраснела до корней волос, очень удивив этим Лаки, который думал, что городские давно отвыкли краснеть.
— Не могу ручаться за всех, но я времени даром не теряю и не бросаю слов на ветер.
Ну настоящий Клинт Иствуд в молодости! Сошел с экрана. Или Гари Купер. Уж если она и уйдет из журнала, то пусть уйдет с шумом и овациями. Ее последней надеждой был Лаки.
У каждого мужчины своя гордость. Она почти услышала голос отца.
— Я уже говорила вам, сколько мы платим нашим моделям?
Лаки поморщился.
— Какая разница?
— Почему бы вам сначала не услышать цифру? — мягко предложила она и назвала сумму, которую они обычно платили Харперу Стоуну, хотя раньше намеревалась заплатить меньше.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Шутите?!
Впервые с того времени, когда он вошел в ее офис, Джуд почувствовала твердую почву под ногами. Он был по-настоящему удивлен, да что там, поражен.
— Мистер О'Нил, деньги — это не та вещь, с которой шутят.
— Всего лишь за то, что какой-то парень снимет одежду перед камерой для какого-то журнала?
— Во-первых, не какой-то парень и далеко не всякий. Во-вторых, не для какого-то журнала. Я же говорила, на нас большой спрос.
— Ну да. Вы же стали международными.
Лаки нахмурился. Да знает ли она, что деньги, ею предложенные, покрыли бы расходы их ранчо на следующие полгода да еще осталось бы на оплату закладной на дом, который пришлось заложить из-за прошлогоднего падения цен на говядину! Они с Баком спорили до хрипоты, стоит ли это делать, но в конце концов пришлось, потому как выбора все равно не было.