— Серёга, ну я же не отстану! — распинался Захарыч в облике лягушки. — Верни меня!.. Я же к тебе буду перед сном приходить. Квакать буду громко, обещаю.
— Угрозами только хуже делаешь, — предупредил я.
— Ну, будь человеком, — взмолилась лягушка, забавно складывая перед собой лапки. — И меня в человека преврати… Меня будто сжало со всех сторон. Тесно…
— Придётся ещё немного потерпеть, — сочувствующе взглянул я на лягушку. — Верну, если будешь молчать и подыгрывать.
— Что значит «подыгрывать»⁈ — гневно вскрикнул Захарыч. — Что это значит?
— Да блин! — вскрикнул я. — Просто не трепи языком и соглашайся со всем, что я говорю.
— Ладно, — проворчал Захарыч. — Постараюсь.
Тут уже к бассейну подошли женщины.
— Мы услышали крики, — ответила пышка. — А где Захарыч?
— Да вон, в лягушку превратился, — ответил Ираклий.
— Мужчины, вы шутите, — нахмурилась маман. — Иван, ну ты хоть скажи, что происходит?
— А чего сразу Иван? — забормотал батя. — Я и сам, если честно, всё ещё не могу поверить в то, что увидел.
Лариса Батьковна тревожно улыбнулась:
— Ну правда, где мой жених? Я же волнуюсь…
В это время Аннушка подошла к Захарычу-лягушке.
— Да вроде непохоже. Обычная лягушка. Они хотят нас разыграть, — улыбнулась она и щёлкнула земноводному по носу.
— А ну, отвали от меня! — закричала лягушка голосом слуги. — Больно же, твою мать!
— Ой, мамочки! Захарыч! — взвизгнула Аннушка, отпрыгивая. — Да как же это⁈
Как, как… Всё им расскажи да покажи.
— Да вот так, — отозвался я. — Превратил его, чтобы он моего попугая не убил своими вилами.
— Чего-о? — округлила глаза маман.
— Да я случайно… Я же не знал… — заканючила лягушка. — Хотите, на колени встану, чтобы простили…
Лягушка согнула задние суставы, вставая на них, упёрлась передними лапами в газон. Выглядело это очень забавно.
— Ну что, довольны? — подняла мордочку лягушка. — Каюсь я.
— Ох, его надо возвращать, — Лариса взяла на руки Захарыча-лягушку, поднесла к себе. — Это ведь точно мне не снится?
— Да я это, любимая. Я, — проворковала лягушка.
— Серёжа, у нас с ним завтра свадьба, — пышка посмотрела на меня.
Ещё один умоляющий взгляд.
— Твоего жениха, разумеется, можно вернуть, — ответил я.
— Может, что-то от меня требуется? — спросила пышка. — Так я готова помочь.
— Ну да, как в той сказке, что ты читала мне, — улыбнулся я. — Только наоборот — ты должна поцеловать эту лягушку, и всё. Захарыч расколдуется.
— Ой, как интересно! — всплеснула руками Аннушка, и пышка одарила её мрачным взглядом.
Затем Лариса Батьковна собралась, посмотрела на нервно переминающегося на её ладони Захарыча-земноводного.
— Так, спокойно, — она протяжно выдохнула, сжав лягушку в ладони и поднося ко рту.
— Бляха-муха, да аккуратней же ты! — закричал Захарыч. — Так и раздавить можно!
— Всё будет хорошо, мой котёнок, — и пухлые губы Ларисы Батьковны приблизились к выпяченным губам лягушки.
Это невозможно было не запечатлеть. И батя, давясь со смеху, принялся снимать на телефон. Да и подружка маман тоже записывала видео.
До того, как губы молодых встретились, я испарил тёмную воду, которая успела в своё время попасть в кожные поры слуги.
И вот на ладони Ларисы Батьковны оказался подбородок Захарыча. Она сильно чмокнула нашего слугу в глаз, и тот резко отстранился.
— Да ты чего делаешь⁈ — воскликнул слуга, затем ощупал себя, радостно оглядел всех. — Получилось! Серёга, это же ты сделал!
— Нет, конечно, — ухмыльнулся я. — Это волшебный поцелуй тебя спас.
Затем я осмотрел притихшую компанию.
— Да шучу, — засмеялся я. — Конечно, это я его вернул, — затем погрозил кулаком Захарычу:
— Но смотри — попробуй ещё вилы взять в нетрезвом состоянии.
— Я от своих слов не отказываюсь, — пробурчал слуга. — Больше не буду.
— Ну что тогда киснем, пошли к нам, — махнул батя.
— У нас и бассейн морской есть, — улыбнулся я. — Причём с тёплой водой.
Конечно, дамы обрадовались. Сбегали за купальниками. Вот так мальчишник с девичником объединились. До полуночи мы тусовались, пока Захарыч не уснул за столом. После перенесённого стресса он принялся налегать на водочку и, видимо, переборщил.
Да и мы уже наотдыхались вдоволь. Все разошлись, и лишь Акулыч остался в гордом одиночестве, рассекая в бассейне и наслаждаясь тёплой морской водой.
Поместье Смирновых, на следующий день.
Утром я проснулся от громкого шёпота под окном.
— Должно быть, здесь… Может, выронил, — это был Захарыч.
— Вот ты встрял, конечно. И как умудрился… — а это Ираклий.
— Ищи давай… О, что-то блеснуло! — вскрикнул Захарыч.
— Да тише ты, жених, — зашипел Ираклий. — Серёгу разбудишь, ещё раз тебя в кого-нибудь превратит.
— А я и не сплю, — я уже был у окна и выглядывал во двор. — Что потеряли?
— Серёга, не надо превращать, — залепетал Захарыч, сильно побледнев. — Я и правда не помню, вот хоть убей.
— Да успокойся, не буду, — засмеялся я. — Так что потерял?
— Обручальное кольцо, — тяжело вздохнул Захарыч. — Притом кольцо Ларисы на месте, а вот моего нет…
— А это значит, что не в кармане нужно держать такую ценность, — сделал замечание Ираклий.
— Ты будто не друг мне, а наоборот, — Захарыч толкнул Ираклия в плечо. — Лучше помог бы с советом.
— Так ты же ничего не помнишь, — ухмыльнулся Ираклий.
— Вчера вы с батей поехали в бар, — напомнил я. — Может, там обронили его или в такси оставили?
— Так, и что здесь за совещание? — из-за угла появился батя.
— Мне кажется, что Захарыч должен тебе что-то рассказать, — ответил я.
— Ты опять что-то натворил? Ну? — батя подошёл и выжидающе уставился на слугу.
— Я предлагаю пройти в беседку, — выдавил Захарыч. — Случилась беда, Иван Александрович.
Чуть позже Ираклий рассказал о пропаже, а батя задумался, пытаясь вспомнить вчерашние подробности.
В это время змейка уже облетела поместье, но даже намёка на кольцо не обнаружила. А затем отправилась в бар «Три толстяка», который ещё не закрылся с ночи. За двумя столиками сидели изрядно выпившие компании, а бармен уже косо посматривал в их сторону, ещё раз напомнив о том, что они скоро закрываются.
Я увидел, как бармен проверил выручку, отодвинув ящик стола. В одной из секций блеснуло обручальное кольцо.
Он посмотрел на него, затем набрал чей-то номер.
— Зиновий, ты говорил, что знаешь скупщика. У меня есть одно колечко, которое не спешат забирать… Ага… Скинь номер, хотел прицениться…
Я отвлёкся, оставив змейку на страже. Конечно, я мог обратиться к помощи астральной питомицы. Она бы забрала кольцо Захарыча.
Но, во-первых, нужно было убедиться, что это именно его кольцо. А во-вторых, я не знал обстоятельств, по которым оно попало в руки бармена. Надо для начала выяснить всё на месте.
Быстро перехватив пару блинчиков под оханья Аннушки, колдующей на кухне, мы вызвали Игоря. А через десять минут уже заходили в бар «Три толстяка».
Пара мутных личностей из напивающихся компаний прожгли нас взглядами, вновь переключаясь к обсуждению зарплат и налогов.
— Мы уже скоро закрываемся, — ответил нам бармен, протирая очередную пивную кружку полотенцем. — Ещё полчаса примерно.
— Мы по другому вопросу, — обратился к нему батя. — Вчера у вас появилось кольцо.
— Точно, это же вы вчера оставили его в залог, — улыбнулся он.
— В залог? — удивился Захарыч. — А за что?
— У вас закончились деньги, — обратился он к Захарычу. — Но вы решили приобрести у нас самое дорогостоящее виски. И распили его, отдав мне в залог золотое кольцо.
— И сколько оно стоило? — спросил я.
— Пять тысяч рублей, — улыбнулся бармен.
— Ох ты ж, ёшкин кот! — схватился за голову Захарыч. — И мы его всё выпили?
— Ещё угощали соседние столики, — кивнул бармен.
— Ну хорошо, вот деньги, — я достал из кармана пачку рублёвых купюр. — Здесь ровно пять тысяч. Это за виски. И ещё чаевые за услугу.
Я положил ещё пятидесятирублёвую купюру.
— Нет, я не отдам кольцо. Оно теперь стоит дороже, — бармен поджал губы, покачав головой. — Вы же ещё за хранение не заплатили. С вас ещё тысяча рублей.
Вот же засранец! Ещё и улыбается. Чувствует, что раз кольцо обручальное, можно сорвать куш. Играет на нервах, подонок.
— Подумайте, вам и этого хватит, — нахмурился батя. — Чаевые неплохие, как мне кажется.
— Это ВАМ так кажется, — холодно ответил бармен. — Но хранение стоит дороже. Я уже назвал цену.
— Но мы можем попросить по-другому, — ухмыльнулся я. — И вы вернёте кольцо даже без чаевых.
— И как же, мальчик? — иронично взглянул он на меня.
— Например так, — ответил я.
А затем вызвал нескольких божьих коровок, которые бились в стекло оконной рамы. Они достаточно больно кусаются, если голодные. А если их ещё разозлить — вообще звери! Что я и сделал — направил на цель и разозлил.
— Кусь, кусь, кусь, — я комментировал каждый раз, когда бармен вскакивал от достаточно болезненных атак насекомых.
— Ай! Да что это такое? Это вы сделали⁈ — вскрикнул он. — Что меня кусает?
— Страшные невидимые пауки. Они сейчас впрыскивают смертельный яд, — начал я комментировать, и бармен побледнел, затрясся.
— Я не хочу умирать, — губы его задрожали. — Уберите своих существ. Вот… это ваше кольцо.
Он положил на стойку ценный предмет, и глаза Захарыча загорелись.
— Да, это оно! — воскликнул он, забирая кольцо.
— Расслабься, это всего лишь божьи коровки, — широко улыбнулся я, отзывая насекомых и разрывая с ними временные связующие нити.
— Просто уйдите отсюда. И не надо чаевых, — пробормотал бармен
— Нет, оставьте себе, — подвинул я ему купюру.
А затем со стороны ближайшего столика раздался пьяный голос:
— Э, отвалите от бармена, уроды!