Федор. У нас есть какие-нибудь сердечные капли?
Клавдия Васильевна. Леночке плохо?
Федор. Да.
Клавдия Васильевна. Кажется, были. (Ушла искать капли.)
Коля. Давай я в аптеку сбегаю.
Таня. Может быть, доктора вызвать? Что с ней?
Федор (растерянно). Сам не знаю. Закрыла глаза и лежит. Зубы стиснула и все за сердце рукой держится.
Леонид. Ты не волнуйся, все пройдет.
Таня. Я зайду к ней. (Пошла к двери в комнату Федора.)
Федор. Нет, нет, подожди. Лучше ее не трогать.
Дядя Вася. У Севастьяновых в прошлом году вот так же сноха пришла домой после работы, легла и умерла. А ведь сама фельдшер была.
Тяжелая пауза.
Федор. Придет этот мерзавец, я ему уши оборву.
Входит Клавдия Васильевна.
Клавдия Васильевна (подавая Федору пузырек). Валерьянка с ландышем.
Федор берет пузырек и быстро уходит к себе.
Олег не приходил?
Коля. Что ты волнуешься? Я же сам видел: Геннадий его догнал, и они пошли вместе.
Клавдия Васильевна ушла.
Дядя Вася. Бери, Колюха.
Коля (поднимая вместе с дядей Васей кровать). Пошла, погребальная!
Дядя Вася и Коля ушли.
Леонид. Эх, натворил мальчишка дел!
Таня. Вы знаете, Леня, у нас в последнее время дома как будто черная кошка пробежала.
Леонид. А мне всегда хорошо у вас.
Таня. Вы -- гость, Леня, чужой человек, вам не видно.
Леонид. Танечка, мне так хочется быть в этом доме совсем, совсем своим человеком! Вы знаете, я, в сущности, одинокая собака -- родители вечно в разъездах: то в Голландии, то в Швеции, и все на год, на два. Квартира огромная, а как пустыня. Простите, я перебил вас.
Таня. Раньше мы жили очень дружно. При папе жизнь казалась вообще сплошным счастьем; правда, я это смутно помню. В детстве никогда о серьезных вещах не думаешь, на то оно и детство. Все весело! Потом нам было очень трудно материально. Мама работала с утра до ночи, она ведь прекрасная стенографистка. Федор после школы хотел идти работать, но мама не разрешила. В университете он уже на первом курсе получал повышенную стипендию -- стало легче. А мы с Николаем все делали по дому: я нянчилась с Олегом, когда он приходил из детского сада, Коля делал всю мужскую работу. Мы так любили Федора, старались избавить его от всех забот! И потом, когда он начал работать... Он у нас ведь очень талантливый. Вы, конечно, знаете, как о нем тогда хорошо написали в газете... Мы вот в этой комнате в тот день шампанское выпивали! Впервые в моей жизни!.. Федор нас буквально засыпал подарками... Из каждой зарплаты все что-нибудь притащит. Он же и настоял, чтобы мама оставила работу, -- мама действительно была сильно переутомлена тогда. И знаете, мысли у всех были какие-то ясные, чистые, как-то шире смотрели на жизнь -- открыто... и вдаль!.. (Вдруг остановилась.) Ну вот, выпустила целую пулеметную очередь. Наболело... Вы не подумайте, мне хорошо живется! Вот только жаль, что в дом вошло что-то чужое, неприятное.
Леонид. Зовут это чужое -- Леночка?
Таня (подумав). Не знаю. Скорее -- Федор. Леонид. Вот так да! Почему?
Таня. Скажите, его очень ценят на работе?
Леонид. Откровенно?
Таня. Пожалуйста.
Входит Лапшин.
Лапшин. Геннадий мой тут не околачивается?
Таня. Он с Олегом где-то ходит.
Лапшин. Ключа от комнаты не оставлял?
Таня. Нет.
Лапшин. Придет, пусть дома сидит -- нужен. Прощенья просим! (Пошел, но остановился.) А Таисия Николаевна не заглядывала?
Таня. Нет.
Лапшин. Ежели придет, скажи -- я скоро. А коли сверточек какой принесет -- прими.
Таня. Хорошо.
Лапшин. Ну, совет да любовь. (Ушел.)
Леонид. Хитрющий мужик.
Таня. Чем-то расстроен. Так вы хотели сказать о Федоре.
Леонид. Видите ли, Таня, наш институтский коллектив -- это сложная комбинация. В нем вечно склока или, назовем, борьба. Так вот: с одними Федор в прекрасных отношениях, можно сказать -- в дружеских, других он перестал устраивать, и они относятся к нему сдержанно.
Таня. Почему же перестал?
Леонид. В свое время Федор сделал великолепный прыжок, и ему все дружно проаплодировали. Ну и, естественно, стали ждать от него нового прыжка. Пока он его не делает, а -- и, по-моему, верно поступает -- танцует на прежней высоте, желая взять от нее все. И берет немало!.. Ну... завидовать стали.
Таня (разочарованно). И только?
Леонид. Вы очень любите брата?
Таня. Я его люблю, жалею и ненавижу.
Леонид. Он вырабатывает, Таня, свое отношение к жизни и, согласно этому отношению, свое поведение в ней.
Таня (пораженная). Поведение в жизни!
Леонид. Сложная штука, Танечка.
Таня (продолжая думать о своем). Как это верно!
Леонид. Вы свое выработали, Таня?
Таня (быстро, твердо). Да!
Леонид смеется.
Что вы?
Леонид. У Федора оно было?
Таня. Было.
Леонид. И вот... нет!
Таня. У него не хватает воли.
Леонид. А у вас хватит?
Таня. Да.
Леонид. Ни один человек, Танечка, не знает, сколько у него сил, пока он эти силы не испробовал до предела.
Таня. Я в свое время испробую.
Леонид. Что вы собираетесь делать после окончания института? Ехать в глухую периферию, в деревню?
Таня. Предположим, что в этом плохого?
Леонид. Наоборот, это всячески приветствуется. (Вдруг.) Хотите, я вам погадаю?
Таня. Как?
Леонид. По руке. Я умею, честное слово.
Таня. Пожалуйста. (Протянула Леониду руку, тот внимательно смотрит на ладонь.)
Леонид. Странно, но вы действительно куда-то уедете. Не скоро. Года через три.
Таня (смеется). Получу путевку после окончания института и уеду. Вот так гадание!
Леонид. Подождите. (Разглядывая ладонь.) Вот эта линия идет далеко-далеко в сторону от основной -- это отъезд. Маленький городок. Деревня! Вы -- учительница. (Закрывает глаза, говорит, как будто что-то видит.) Кругом хорошо: тихая речка, леса, луга, ромашки... Но люди... вот это уже хуже. (Смотрит на руку.) Эта тонкая ломаная линия, она -- страдание. (Отвлекаясь.) Там же совсем чуждый вам круг интересов! Вы истоскуетесь по маме и братишкам, по театрам и концертам. Вы знаете, что до сих пор в деревнях справляют престольные праздники, а это значит... Ну, вы представляете себе эту яркую картину.
Таня. Бывает.
Леонид. Конечно, в передовых колхозах этот обычай вымирает. А вдруг вам достанется не передовой?
Таня. Я же была в колхозах на уборочной, несколько раз...
Леонид. Понравилось?
Таня. И да и нет. А вы бывали?
Леонид (смеется). Откровенно говоря, только в десятилетнем возрасте.
Таня (горячо). Так вы же ничего не знаете! В последние годы там просто на глазах все меняется! И к лучшему! Конечно, я согласна с вами, есть колхозы, где люди живут очень трудно. Но, Леонид Павлович, почему же я должна устраивать только свое счастье, думать только о себе?! Я хочу, чтобы и там, в самом далеком, в самом глухом, в самом бедном колхозе, люди жили хорошо. Не хуже, чем мы с вами! По-моему, всегда нужно думать о тех, кто живет труднее тебя, и надо стараться сделать жизнь этих людей лучше, счастливее! Иначе зачем же жить?!
Леонид. Какая вы делаетесь красивая, когда горячитесь. Танечка, хождение в народ было в прошлом веке, сейчас это не популярно -- у нас все делается организованно. И сделают, поверьте... без вас! Вы там начнете бороться, и вас живо сомнут. У вас самые благородные порывы, я абсолютно верю в это. Но, к сожалению, много еще есть людей, которые любят уничтожать хорошее! Это же такое наслаждение для них! Вы даже себе не представляете! Вы поживете там, помучаетесь...
Таня. И брошусь в омут!
Леонид. Хуже. Привыкнете ко всему и выйдете замуж за какого-нибудь тупицу, вроде вот этого вашего приезжего соседа -- Геннадия, кажется? (Опять взял руку Тани.) Здесь есть и другая линия...
Таня (отнимая руку). Не надо...
Леонид. Почему?
Таня. Мне кажется, я сама научилась гадать. Во всяком случае... угадывать.
Входит Клавдия Васильевна, идет к буфету, достает что-то из продуктов и несет на кухню.
Клавдия Васильевна. Таня, ты, кажется, еще хотела позаниматься. (Ушла.)
Леонид. Мама волнуется за девочку.
Таня. Если девочка пролетит на экзамене, то плакать будет не мама. (Встала, пошла к себе.)
Леонид. Вы что готовите?
Таня. Математику.
Леонид. Знакомое дело. Хотите, помогу?
Таня. Если не лень, не возражаю. Вы серьезно сказали, что люди любят уничтожать хорошее?
Леонид. А вы не замечали?
Таня, ничего не ответив, уходит. Леонид идет за ней. Входят Федор и Леночка. Леночка, увидев пустую комнату, горько плачет.
Федор. Ленуська, ну успокойся, маленькая.
Леночка (резко). Оставь меня, пожалуйста.
Федор. Ленуська, ну, ей-богу, как будто я виноват...
Леночка молчит.
Ленуська!
Леночка молчит.
В общем-то, это не такое страшное событие.
Леночка. Конечно, для тебя все пустяки! Тебе это ничего не стоило. Ты привык жить в этом своем клоповнике целым кагалом.
Федор. Леночка, но я же хлопотал относительно квартиры...
Леночка. Ничего ты не хлопотал. Если бы я не твердила тебе тысячу раз... Тебя абсолютно устраивает это существование, я же вижу. Ты только о себе и думаешь, на меня тебе совершенно наплевать.
Входят дядя Вася и Коля.
Дядя Вася. А стол тоже в сарай выносить, или как?
Федор. Леночка, ты как хочешь?
Леночка. Мне абсолютно безразлично, хоть на костре его сожгите.
Федор (Коле и дяде Васе). Несите.
Леночка. Оставьте здесь.
Дядя Вася. Понимаем.
Входит Клавдия Васильевна.
Клавдия Васильевна (Федору и Леночке). Ужинать будете?
Федор. Подожди, мама.
Коля. Дай хоть мне поесть -- они тут переживают, я-то при чем?
Клавдия Васильевна. Идем.
Прошла с Колей на кухню.