Есть сообщения о том, что туземцы западной части Тасмании не имели никакого понятия о будущем существовании. Однако другие исследователи отмечали, что у тасманийцев «было убеждение в том, что после смерти они вступают в другой, более благоприятный для них мир… Как и можно было ожидать, их идеи о загробной жизни были вполне чувственного характера. Главные элементы в их картине рая — это занятие охотой с неослабным пылом и неиссякаемым успехом и пользование в неисчерпаемом изобилии и с неиссякаемым аппетитом теми удовольствиями, которых они домогались на земле». Один из христианских миссионеров писал, что тасманийцы верили «в то, что будут жить и после того, как их тело станет мертвым. Некоторые из них указывали мне на звезды, как на место, куда им придется отправиться после смерти. Другие воображали, что им придется отправиться на остров, где жили их предки, и превратиться в белых людей».
Крупный исследователь Тасмании Линг Рот, автор книги «Аборигены Тасмании», из которой мы привели различные высказывания, делает вполне определенный вывод: «Мы можем отнестись с недоверием ко всем рассказам об их представлениях о высшем существе или о будущей жизни. Эти рассказы явились простым эхом услышанного ими от христианских законоучителей и учителей»[3]. По всей вероятности, Линг Рот прав в своих выводах о том, что тасманийцы не имели никаких представлений о загробной жизни. Об этом свидетельствует и тот факт, что у соседей тасманийцев, у коренных жителей Австралии, которые находились на более сложной стадии общественного развития, представления о загробном мире тоже еще не сформировались. Аборигены Австралии верили в то, что душа умирает вскоре после смерти человека[4].
К сожалению, мы лишены возможности уточнить сведения о верованиях тасманийцев, так как с 1804 г. белые колонизаторы устроили буквально охоту на аборигенов, беспощадно их истребляя, и уже в 1876 г. умерла последняя тасманийка. Однако даже если у тасманийцев и сформировались какие-то смутные представления о загробном мире, то никаких понятий о рае и аде у них еще не было. Загробная жизнь мыслилась по образу земной и отличалась, пожалуй, только тем, что охота там всегда удачна, съедобных плодов и кореньев — в изобилии и души умерших ни в чем не знают недостатка. Как мы увидим дальше, этот мотив характерен для мифологии первобытных людей и для их представлений о загробном мире.
К югу от Бирмы в Бенгальском заливе расположена группа Андаманских островов. Коренные жители этих островов занимались собирательством диких плодов, меда, ловили рыбу в море и заливе, охотились на лесных зверей. Они употребляли лук и стрелы, землекопалки. Жили общинами, локальными группами, независимыми друг от друга. Несколько локальных групп объединялись в племя, которое имело свое имя, но в целом роль племен в жизни андаманцев была невелика. Кроме деления на племена, андаманцы делились также на береговых и лесных жителей.
Все исследователи отмечают у них сложившиеся верования о духах и душе. В ответ на вопрос, откуда произошли духи леса и моря, аборигены отвечали, что они являются не чем иным, как духами умерших мужчин и женщин. Представление о душе, «двойнике» человека, у андаманцев было связано со словами «отражение», «тень», «видеть сны». На расспросы исследователей андаманцы отвечали, что, когда умирает мужчина или женщина, «двойник» (или «дыхание», как объясняли некоторые из туземцев) оставляет тело и становится духом. После смерти человек перестает существовать как человек и начинает новое существование — как дух. Однако на этом согласие между расспрашиваемыми андаманцами заканчивалось, и в ответах начинался разнобой. Можно выделить по крайней мере семь основных вариантов представлений андаманцев о посмертном существовании души.
Первый вариант. Представители одного из северных андаманских племен утверждали, что, когда человек умирает, он становится Ляу (лесным духом) и бродит в джунглях. Сначала он держится поблизости от могилы или того места, где умерло тело, но после того, как Ляу найдет, что это нехорошо, он отправляется жить с другими духами. Если человек утонул, то душа его превращается в Юруа (дух, живущий в море).
Второй вариант исследователи обнаружили у того же северного племени, называвшегося ака-чари. Некоторые туземцы говорили, что когда человек умирает, то становится Ляу или Юруа и живет с другими духами. Если он обитатель джунглей, он становится Ляу и живет в джунглях. Если умирает прибрежный житель, то его душа делается Юруа и живет в море. Все ака-чари, согласно этому рассказу, после смерти становятся Юруа. Дух умершего пребывает в своем родном краю и дружелюбно относится к живым сородичам. Духи из чужих краев опасны и обычно причиняют зло членам племени ака-чари.
Третий вариант обнаружен у одного из северных племен и сводится к следующему. Когда человек умирает, то его дух (Ляу) или тотчас же, или по истечении некоторого времени переходит в другой мир, который находится под этим и называется Марамику. Члены этого племени верили в то, что мир Марамику в точности похож на действительный мир — с лесом и морем, со всеми известными им животными и растениями. Обитатели его ведут точно такую же жизнь, как и на земле, занимаются охотой, рыбной ловлей и много танцуют.
Четвертый вариант. Согласно верованиям также одного из северных племен, дух умершего (Ляу) бродит в джунглях до тех пор, пока не сгниет все мясо покойного. После этого «двойник» отправляется жить на небо.
Пятый вариант записан у одного из южных племен, называвшегося а-пучиквар. Члены этого племени верили в то, что дух умершего уходит на восток или северо-восток за край света и останавливается в местности, называемой Ляу-лие-сие (дом духов), в джунглях которой имеется обширная хижина, похожая на земные хижины. Духи живут точно такой же жизнью, что и люди на земле, охотятся, ловят рыбу и т. д. Над домом духов помещается Пута-койка (дом солнца и луны). Радуга — это дорога, по которой ходят духи, чтобы навещать своих друзей во время сновидений. Она сделана из тростника.
Шестой вариант записан у того же племени (а-пучиквар) и содержит некоторые новые моменты. Духи умерших отправляются на небо жить там вместе с мифическим существом по имени Томо. Этот Томо, согласно некоторым из преданий, был первоначальным предком племени. Поскольку Томо отождествляли либо с солнцем, либо со светом и хорошей погодой, то считалось, что в мире духов никогда не бывает ночи. Верили члены этого племени также и в то, что духи всегда имеют обильные запасы свинины и черепашьего мяса и проводят время в танцах и забавах.
Седьмой вариант был рассказан стариком из этого же племени, который занимался знахарством. Он говорил, что духи знахарей живут отдельно от духов рядовых соплеменников, они и называются не Ляу, а Билик. Старик уверял, что однажды в сновидении его посетил Бойко-Билик, то есть дух андаманца Бойко, который при жизни был известным знахарем, а после смерти стал Билик в отличие от обыкновенного Ляу. Такие духи, рассказывал знахарь, обладают способностью как излечивать, так и наводить болезни на живых людей[5].
Как видим, этнография действительно дает богатый и важный материал, позволяющий проследить основные этапы становления верований в загробный мир. Жизнь тасманийцев позволяет сделать вывод о том, что на протяжении длительного периода существования первобытного общества не было вообще никаких представлений о загробном мире. Этнографический материал о жизни австралийцев дает возможность зафиксировать следующую стадию в развитии мифологии древних, когда появляются смутные представления о «двойнике» человека, о его душе, которая продолжает жить после смерти тела. Однако и на этой стадии еще нет никаких идей о сверхъестественном загробном мире. А вот на той стадии общественного развития, которой достигли андаманцы, уже появляются первые, еще очень неопределенные представления о загробном мире, но они могли быть различными даже у членов одного и того же племени.
Этнографический материал убедительно показывает, что вера в посмертное существование не изначальна, а складывается постепенно, по мере развития социальных отношений. Однако нам могут возразить: правомерно ли на примере только трех народностей — тасманийцев, австралийцев и андаманцев — делать столь общий вывод и распространять его на все человечество? Это серьезное возражение, поэтому целесообразно привести этнографические данные о верованиях и других народов, живших в различных точках земного шара.
В дремучих лесах внутренней части Малайского полуострова живет небольшая группа кочевых племен, носящих общее название семангов. Это настоящие карлики: средний рост у женщин едва достигает 140 сантиметров, а у мужчин — 151 сантиметра. Женщины в основном занимаются сбором съедобных растений, а мужчины — охотой. Когда-то семанги пользовались луком с тетивой из лыка и отравленными стрелами, но позднее это оружие было вытеснено духовой трубкой. Они не имели постоянных жилищ, строили навесы там, где останавливались на несколько дней. Семанги распадаются на 6 различных племен, а племя в свою очередь делится на локальные группы, которые являются коренными и постоянными жителями одной какой-либо местности. Именно эта местность в определенных ее границах составляет собственность локальной группы и наследуется ею. По наблюдениям этнографов, все семанги верят в загробную жизнь. Царство мертвых, по их убеждению, находится на западе, на острове в море. Туда приходят все умершие, за исключением «халы» (знахарь, считающийся посредником между людьми и духами). Семанги считают, что в царстве мертвых они существуют как тени и живут подобно тому, как жили на земле. Идеи возмездия за земные прегрешения после смерти семанги не знают, все злое, по их верованиям, должно быть наказано здесь, на земле, о чем и заботятся духи.
В представлениях восточных семангов есть некоторые особенности. Они считали, что в царстве мертвых души едят только фрукты, а детские души способны передвигаться без посторонней помощи. Все души видимы друг для друга, но невидимы для глаз простых смертных. Души не изменяются, не женятся, навсегда остаются в царстве мертвых и никогда не возвращаются на землю, тела умерших не воскре