Я утыкаюсь лицом в ладони. До этого момента у меня были разные варианты. Если не сработает одно, можно попробовать другое. Теперь же вся надежда только на один-единственный разговор с одним-единственным человеком. Это самое страшное для нас испытание, и судьба наша в руках одного-единственного судьи.
– Эй!
Вытирая глаза, я отворачиваюсь от двери, из которой только что вышла Сикс. Не глядя на нее, встаю, запихиваю телефон в карман.
– Дэниел, ты что, плачешь?
Снова вытираю глаза.
– Нет. Аллергия какая-то.
Поворачиваюсь к ней, натягивая самую беззаботную улыбку, на какую только способен.
– У тебя нет аллергии.
– Разве?
– Да. – Сикс подходит ближе и кладет ладони мне на грудь. В глазах тревога. – Что случилось? Почему ты плачешь? Ты ведь никогда не плачешь.
Беру ее лицо в ладони и прижимаюсь лбом к ее лбу. Она обнимает меня, и я чувствую, как дрожат ее руки.
– Сикс, у меня нет от тебя секретов, – шепчу я. – Но прямо сейчас не могу тебе ничего рассказывать. Пока не могу. Дай мне немного времени.
– Ты меня пугаешь.
– Все в порядке. В полном. Чуток выбит из колеи. Ты же мне доверяешь? – Обняв ее, крепко прижимаю к себе. – Есть охота. Давай сегодня просто посидим с ребятами и больше ни о чем не будем думать. Все в порядке, правда.
Она кивает, тыкаясь подбородком мне в плечо.
– Хорошо. Только салат я запорола, так что мы заказали пиццу.
Я смеюсь.
– Так и знал.
Глава 5
После его звонка прошло восемь часов. Я хватаюсь за телефон каждые пять минут: проверяю, нет ли письма, сообщения или пропущенных.
Ничего.
Он не сказал, когда поговорит с женой. Может, будет ждать подходящего момента. Легко уйдут недели и даже месяцы. Или он уже с ней поговорил, и она решила, что общаться не стоит.
Вероятно, я так и буду всю жизнь проверять телефон – ждать от них весточки. Следовало попросить его по крайней мере сказать, если надеяться не на что. Была бы хоть какая-то определенность.
– Твоя очередь, Дэниел, – говорит Джек.
Положив телефон на стол, бросаю кубик. Я сам предложил поиграть в «Монополию», когда вернулись Джек с Карен: хотел на что-то отвлечься. Только вот хренова игра идет слишком медленно. Холдер настаивает, чтобы банкиром выбрали его, – мне он не доверяет и все по три раза пересчитывает.
Делаю ход, и моя фишка попадает на клетку «Парк Плейс»[3].
– Покупаю.
– С тебя триста пятьдесят тысяч, – озвучивает Холдер.
Отдаю всю сумму пятерками – так уж вышло, что других купюр у меня нет, – и смотрю, как он пересчитывает. Потом еще раз. Уже было кладет деньги в банк, но снова хватает пачку и начинает считать в третий раз.
– Твою мать, а можно побыстрее?
– Следи за выражениями, – тут же реагирует Джек.
– Простите, – шепчу я.
Холдер замирает: сидит и таращится на меня с другого конца стола.
– Ты чего? – с тревогой спрашивает Сикс.
– Все в порядке, – успокаиваю я ее. – Просто мы никогда не закончим, если Холдер постоянно будет пересчитывать деньги, как слепой крот.
– Отвали! – Холдер продолжает считать в третий раз.
– Вообще-то кроты и так слепые, так что только отсталый скажет «слепой крот», – замечает Брекин.
Бросаю злобный взгляд в его сторону.
– Заткнись, Пудреница.
– Ну все! – Холдер резко хватает мою карточку с «Парк Плейс». – Ты выбываешь. Вали домой.
Я отбираю у него карточку.
– Нет, мы не закончили. Давай, черт возьми, доиграем.
– Из-за тебя уже как-то не хочется, – говорит Скай.
– Ну, хватит. – Сикс довольно сильно щипает меня за ногу под столом. – Нужен перерыв. Пойдем ко мне, поваляемся, глядишь, тебе и полегчает.
Отличный вариант! Хотя бы отвлекусь, не то что с этой дурацкой игрой. Швыряю карточку «Парк Плейс» в центр поля.
– Идем.
– Скатертью дорожка, – бормочет Холдер.
Не обращая на него внимания, встаю. Сикс извиняется за меня, и я чувствую себя последним дерьмом, однако ее не останавливаю. Завтра сам со всеми поговорю.
Я еще никогда не был в таком напряжении. Неужели Сикс постоянно теперь себя так чувствует? С того самого момента, как отдала малыша? Если так, я полнейший кретин, раз не увидел этого и не попытался помочь.
Мы обходим вокруг дома – Сикс до сих пор лазит в свою комнату через окно. Прежде чем она поднимает створку, я хватаю ее за руку. Она поворачивается, я запускаю руку ей в волосы и, обняв за талию, притягиваю к себе.
– Извини. Люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
– Прости, что у меня такое хреновое настроение.
– Ничего. Ты, конечно, вел себя сейчас как свинья, но ты ведь перед всеми извинишься.
– Обязательно.
– Знаю.
– Люблю тебя. Что бы ни было.
Она открывает окно.
– Залезай. Хочешь, грудь потрогать дам? Хоть отвлечешься.
– Обе?
– Конечно.
Она пролезает в окно, и я следом за ней. Не понимаю, как вышло, что мне досталась единственная на свете девушка, которая способна меня понять. Она прекрасно видит, что я собой представляю, и все равно меня любит.
Мы подходим к кровати, я обнимаю и целую Сикс. Уже почти укладываю ее на кровать, когда в кармане вибрирует телефон.
Адреналин подскакивает еще сильнее. Читаю сообщение и буквально сдуваюсь, как шарик, – это Холдер.
«Чувак, ты как? Поговорить не надо?»
– Холдер пишет, – сообщаю я и сую телефон обратно в карман.
Сикс садится на край кровати и тянет меня к себе, так что я оказываюсь сверху. Сегодня я вел себя как полнейший придурок, а она все равно позволяет мне ласкать себя целых пятнадцать минут. Даже лифчик дает снять. Мы не занимались сексом с того самого раза в чулане, а было это ужас как давно. Однако когда-нибудь это снова произойдет, и я предвкушаю этот момент, просто жду не дождусь. Только сегодня не лучший день: я вел себя как последний сопляк. Она заслуживает лучшего.
Хотя телефон снова вибрирует, я не обращаю внимания. Холдер подождет.
– Тебе там еще сообщение пришло, – шепчет Сикс.
– Знаю. Потом посмотрю.
Она упирается руками мне в грудь.
– Мне все равно в туалет надо.
Перекатившись на спину, провожаю ее взглядом, потом достаю телефон и вижу письмо.
Сердце сжимается в тугой узел. Я с такой силой тыкаю на уведомление, что чуть не роняю телефон.
Письмо от некоей Квинн Уэлс.
Имя незнакомое.
Хороший знак!.. Вскочив, начинаю метаться по комнате. Раздается звук смывного бачка. Читаю тему письма.
Привет.
И все. Просто «привет».
Дорогие Сикс и Дэниел!
Грэм рассказал мне о вашем разговоре.
Странное чувство – я написала десятки писем биологической матери своего ребенка. Писем, которые, я знала, никогда не отправлю. Сейчас же мне точно известно, что это письмо вы прочтете, а я даже не знаю, с чего начать.
– Господи! Боже мой! Господи! Да! Да, черт возьми!
Зажимаю себе рот. Нельзя читать одному, надо показать Сикс. Она как раз выходит из ванной и видит меня у кровати. Жестами зову ее скорее сесть.
– Ты чего?
– Сядь, сядь.
Я похлопываю ладонью по кровати и опускаюсь рядом с ней. Она не понимает, что происходит, а у меня никак не получается привести мысли в порядок. Я просто выплескиваю на нее поток сознания в надежде, что она разберется.
– Я тут связался кое с кем, а сегодня мне позвонил этот мужик. Я не знал, позвонит ли он еще, и ничего тебе не сказал, но…
Сую ей телефон.
– Смотри, смотри! Я еще не читал…
Сикс хватает телефон, встревоженно глядя на меня – не без причины. Затем переводит взгляд на экран.
– Дорогие Сикс и Дэниел! – читает она вслух. – Грэм рассказал мне о вашем разговоре. Странное чувство – я написала десятки писем биологической матери своего ребенка. Писем, которые, я знала…
Замолкнув, Сикс поднимает на меня глаза.
– Это они! – Я тычу в телефон. – Квинн Уэлс. Так ее зовут. А мужа, видимо, зовут Грэм. Квинн и Грэм. Наш малыш у них!
Выронив телефон, Сикс закрывает рот руками. В жизни не видел, чтобы глаза человека так быстро заполняли слезы.
– Дэниел? – шепчет она, все еще боясь поверить.
Я беру телефон и повторяю:
– Это они.
– Как? – Она мотает головой. – Не понимаю. Ты говорил с ее мужем? Но как?
Ей безумно страшно читать письмо. Надо было раньше ее предупредить, тогда сейчас все не получилось бы так по-дурацки, но я не знал, что он прямо сегодня поговорит с женой, и уж тем более, что она сразу напишет. Черт, да я сам поверить не могу!
– Я позвонил той твоей учительнице, Аве. Ханна сказала, что я доставучий и должен быть настырным, и я буквально умолял ее! Не знал, получится ли вообще хоть что-то, а сегодня он позвонил и сказал, что решать его жене. Прости, что молчал, не хотел тебя зря обнадеживать, ведь неизвестно было, чем все закончится. Ну вот, а теперь она написала.
Сикс содрогается от рыданий. Прижимаю ее к себе.
– Все в порядке, детка. Это же хорошо.
– Откуда тебе знать? – выдавливает Сикс сквозь слезы. – А вдруг она написала, чтобы мы оставили их в покое?
Ей ужасно страшно, однако бояться нечего. Не знаю уж как – письмо я еще не читал, – но чувствую, что все хорошо, иначе Квинн не написала бы. Ее муж меня сегодня выслушал и понял, и я верю, что они не зря вышли на связь.
– Хочешь, я прочитаю вслух?
Сикс, прижавшись ко мне, кивает и устраивается поудобнее. Обнимаю ее одной рукой, и она прячет лицо у меня на груди, чтобы не видеть письма. Взяв телефон, читаю с самого начала:
Дорогие Сикс и Дэниел!
Грэм рассказал мне о вашем разговоре.
Странное чувство – я написала десятки писем биологической матери своего ребенка. Писем, которые, я знала, никогда не отправлю. Сейчас же мне точно известно, что это письмо вы прочтете, а я даже не знаю, с чего начать.