По уму, конечно, следовало бы простирнуть и сам балахон, грязный, заскорузлый, пропитавшийся потом… Но где его потом сушить? Идти в мокром и холодном очень уж не хотелось… Да и вообще, чем стирать этот дырявый мешок, его проще выбросить! Но голым, в одних сапогах — которые, кстати, тоже давно ждут утилизации, — к людям не явишься. Тем более, к любимой… Поэтому Плюх, брезгливо морщась, вновь натянул на себя серый балахон из мешковины и махнул дожидавшемуся его Блямсу:
— Давай, Блямсик, веди меня к Илоне.
Блямс прыгал вперед столь уверенно, что косморазведчик, все же опасавшийся поначалу угодить в аномалию, вскоре успокоился. К тому же, было понятно, что «богомол» не просто прет напролом, а и в самом деле что-то видит или чувствует, поскольку иногда он делал неоправданные на первый взгляд крюки и петли, хотя впереди все казалось ровным и безмятежным.
Идти пришлось не так уж долго. Лес быстро кончился, сменившись редким невысоким кустарником, и Плюх вскоре увидел впереди с полсотни бревенчатых строений и четыре железнодорожных вагона.
«Ёхи-блохи! — ошарашенно подумал разведчик. — Илона говорила про два вагона… Точно, про два — штабной и для взвода охраны. Откуда взялись еще два? И почему так много домов? Сколько людей могло ехать в двух вагонах? Или все же в четырех?..»
Плюх напряг зрение, на которое раньше не жаловался, даже прищурился, и разглядел… только два вагона! Домов стало тоже в пару раз меньше. А дальше, за ними…
Косморазведчик никак не мог понять, что находится за поселком. В глаза словно что-то попало, отчего вдали все будто подернулось плавающей дымкой… Но тогда почему только вдали? Ведь вагоны и бревенчатые срубы он видит прекрасно! Ну да, четыре вагона… Тьфу-ты! Да что же за наваждение такое?
Поразмышлять над странной оптической иллюзией Плюху не удалось. Куст впереди шевельнулся, и из-за него вышли и встали перед «богомолом» с разведчиком два мужчины с автоматами наперевес. Стволы обоих «Никелей» смотрели в грудь Плюху. Но разведчик облегченно выдохнул, узнав по форме «имперцев». Правда, ни с тем, ни с другим ранее он не встречался.
— Стоять! — сказал один из них. — Кто такой? Что здесь забыл?
— Блямс-блямс! — затряс передними лапами «богомол».
— А тебя, Блямс, не спрашивают, — сказал второй «имперец». — Или это ты его притащил?
Оба мужчины имели по одному «просвету» на погонах и по три звездочки на каждом. Такие же погоны носила Илона, поэтому косморазведчик, вспомнив, как изъяснялись «имперцы», обратился сразу к обоим:
— Господа поручики! Позвольте представиться: бывший космический разведчик третьего класса Егор Плужников, а ныне — беглый раб Плюх к вашим услугам.
Он даже попытался щелкнуть каблуками сапог, как делали это «имперцы», однако добился лишь того, что один каблук попросту оторвался.
— На кой нам ваши услуги? — брезгливо дернул усами первый мужчина.
— И как следует понимать это ваше «космический разведчик»? Вы, часом, умом не тронуты, милейший?
— Кто его знает, — честно признался Плюх. — Возможно, уже и тронут. Тем не менее, очень бы вас попросил пропустить нас с моим другом дальше.
— Дальше? — округлил глаза второй «имперец». — Ну вы, батенька, и наглец! Если бы не Блямс, вас бы в расход пустить следовало, а не дальше.
— Вот именно! — поспешно сказал разведчик. — Разве Блямс шел бы так спокойно с кем-то чужим? Это и в самом деле мой давний друг. А идем мы… следуем, в смысле, к поручику Соболевой.
«Имперцы» присвистнули.
— А почему не сразу к полковнику Соболеву? — спросил один из них с усмешкой.
— Не пристало в таком виде, — провел по грязной мешковине ладонями Плюх. — Собственно, к Ило… к поручику Соболевой тоже, и, возможно, даже более, чем к господину полковнику, но…
— Но что? — явно заинтересовался второй «имперец».
— Но голым являться, что к господину полковнику, что к госпоже поручику не пристало и подавно, а переодеться мне не во что. Так что прошу вас, господа, войти в мое положение и…
— Дать тебе нашу одежду? — хохотнул первый мужчина.
— Было бы, конечно, неплохо, но так далеко мои притязания не заходят. Мне бы просто пройти дальше. И моему другу Блям… Постойте, а где же Блямс?..
Плюх завертел головой и увидел, как к зданиям поселка быстро приближается ярко-зеленая фигурка.
— Вот видите, господа поручики, — усмехнулся разведчик. — Сейчас Блямс на вас нажалуется, и вам устроят разгон.
— Мы действуем строго согласно Уставу караульной службы и внутренним инструкциям, — буркнул один из поручиков. — Вот если бы мы вас пропустили, тогда непременно схлопотали бы наказание.
— Ладно, — присел на траву Плюх. — Подождем дальнейшего развития событий, если вы не против.
— Это нейтральная территория. Сидите, сколько вашей душе угодно. Но если зайдете вот за этот куст — будем стрелять.
— За куст мне пока не надо, — хмыкнул разведчик. Затем прислушался к своему организму и сказал: — Хотя… — и махнул рукой на кустик позади себя: — А за этот можно?
Ждать пришлось недолго. Стоило Плюху вернуться из-за кустика и посмотреть в сторону поселка, как он снова увидел Блямса. «Богомол» выскочил из небольшого аккуратного домика и, насколько смог разглядеть с такого расстояния косморазведчик, принялся нетерпеливо метаться взад-вперед, не удаляясь от крыльца, — определенно кого-то ждал. Плюху даже было понятно кого — Илону.
Во рту вмиг пересохло, сердце забилось сильнее. «Сейчас я увижу ее!» — невольно шепнули губы. И он увидел. Илону тоже, но чуть позже. А пока — вышедшего из соседнего, самого большого в поселке здания мужчину, в котором даже издалека Плюх узнал Князя — полковника Соболева, отца Илоны. Следом появился еще человек — наверняка, его адъютант. И лишь потом из того маленького дома, откуда выскочил Блямс, показалась Илона. Князь подошел к дочери, и, скупо жестикулируя, принялся ей что-то говорить. Девушка в ответ жестикулировала куда эмоциональнее, а в итоге резко повернулась, метнулась к двери своего домика и, вбежав внутрь, так хлопнула ею, что звук после короткой задержки долетел и до Плюха.
Такой поворот событий разведчику определенно не понравился, и он направился уже к караульным — просить и умолять, но, бросив еще раз взгляд в сторону Новоромановска, увидел, что к нему со всех ног скачет Блямс, а следом идут полковник Соболев с адъютантом.
«Что ж, — подумал косморазведчик, — это даже и к лучшему». Он прекрасно понимал, что все равно пришлось бы идти на поклон к Князю, а тут, как говорит поговорка: «На ловца и зверь бежит».
Не доходя до Плюха пары метров, полковник раздраженно махнул ладонью вытянувшимся во фрунт караульным и сказал, глядя на «гостя» с заметной брезгливостью:
— Раньше вы выглядели более презентабельно, сударь. Что вам угодно, позвольте полюбопытствовать?
— Раньше… — хотел было съязвить разведчик, но вовремя удержался. — Что было раньше, то осталось в прошлом. В данный же момент я хочу просить у вас временного пристанища.
— Об этом не может быть и речи, — развернулся Князь и сделал жест адъютанту: вперед, мол.
— Но Илона!.. — рванулся следом Плюх, тут же, впрочем, остановленный выросшими как из-под земли патрульными.
— Что Илона? — повернул голову полковник Соболев. — Что может быть общего у вас и у моей дочери?
— Да хотя бы то, — пошел ва-банк разведчик, — что я спас ей жизнь. С помощью моего друга, — кивнул он на топчущегося поблизости «богомола», — которого вы великодушно приютили. Может, пустите меня хотя бы переночевать?
— Следуйте к вагонам, — махнул рукой в сторону огрызка императорского поезда Князь. — Скажете постовому, что я разрешил занять одно спальное место на ночь.
После этого, больше не оглядываясь, полковник Соболев быстро зашагал к поселку.
Глава 7
Постовой молча провел косморазведчика в вагон и указал ему на одну из свободных полок, а потом принес свернутый рулоном матрас и выдал жиденькую, не первой свежести подушку и серое шерстяное одеяло. Белье, похоже, для гостей не предусматривалось, да Плюх бы и не стал ложиться на чистую простыню в своем пыльном, замызганном мешке.
— А помыться у вас где можно? — спросил разведчик. — Душ какой-нибудь или вроде того…
— Уборная с умывальником — в конце вагона, — буркнул постовой и ушел. Душ для гостей, по-видимому, тоже не предусматривался.
«Да и откуда тут, по здравому размышлению, взяться душу? — сообразил Плюх. — Хорошо, если хотя бы одна баня на поселок имеется — водопровода-то нет, вручную приходится воду таскать».
Раскатав на полке матрас, разведчик вышел из вагона. Попутно успел отметить, что на трех полках спят люди — вероятно, сменные постовые. А может, те из «имперцев», кому не успели построить дом.
Плюх очень хотел пойти к Илоне — его неудержимо тянуло к девушке. Однако удержать его все же смогли — все тот же постовой, преградивший путь с «Печенгой» наперевес.
— Стоять! Несанкционированный проход в поселок запрещен.
— А у кого можно получить разрешение? — буркнул разведчик.
— У его высокоблагородия полковника Соболева.
— Ну так пусти, я схожу к нему!
— Несанкционированный проход в поселок запрещен.
— Ёхи-блохи! — начал закипать Плюх. — Как я могу получить санкцию, если не встречусь с полковником?
— Никак.
— А если мне очень нужно в поселок?!
— Несанкционированный проход в поселок запрещен.
— Ну ты и попугай!.. — задохнулся от возмущения косморазведчик.
Неизвестно, к чему бы привела обуявшая Плюха вспышка ярости — вряд ли бы к чему-то хорошему, как вдруг раздался звенящий от напряжения девичий голос:
— Господин подпоручик, а чтобы жителю поселка пройти в вагон, тоже требуется санкция его высокоблагородия?
— Н-нет… — смутился постовой, но тут же опомнился, щелкнул каблуками, подбросил ладонь к фуражке: — Никак нет, госпожа поручик. Вы можете проследовать в вагон без предъявления разрешительных документов.