и ее уже «Контактерам» сдать успели?
— Не успели, — буркнула Илона. — Только у меня ее сразу по прибытии отец реквизировал. Опасался, как бы я вновь не улетела. — В голосе девушки проскользнули явные нотки сарказма напополам с обидой.
— Да и пусть, — нарочито бодро отреагировал Плюх. — Обойдемся. Но я вот что еще подумал: ты веревку можешь достать? Тонкую. Миллиметр-полтора в диаметре.
— Наверное, могу. Сколько требуется?
— Метров пять.
Девушка, мысленно что-то прикинув, кивнула.
— А небольшой груз с отверстием? Отлично бы сгодилась гайка миллиметров на пятнадцать или около того.
— Зачем, скажешь?
— А чего тут скрывать? Мы ведь по Зоне будем ходить, а шлема, чтобы разглядеть аномалии, у меня теперь нет. Все время собирать камешки — можно, конечно, но проще будет бросать привязанный к веревке груз, сматывать веревку и снова бросать.
— Имеются такие аномалии, в которых и гайку расплющит. А уж веревку порвать или спалить и того проще.
— Возьми тогда несколько гаек. И запас веревки. Найдешь?
— Попытаюсь, — пожала плечами Илона. — Но тогда еще требуется нечто, на что будем веревку наматывать. Такое, чтобы она легко слетала при броске.
— Столовая вилка!
— Да, пожалуй. Возьму две. Пусть у каждого из нас будет по комплекту.
— Отлично! — сказал почувствовавший наконец-то близкую к эйфории радость косморазведчик. Только сейчас он толком осознал, что Илона идет с ним, и решился это озвучить: — Я так счастлив, что ты…
— Я просила не комментировать мое решение! — свирепо зыркнула на него девушка.
— Почему ты злишься на меня? В чем я виноват?
— Прости. Я злюсь не на тебя. Впрочем… — Илона мотнула головой. — На тебя тоже, но ты и в самом деле в том не виноват. Все. С наступлением темноты следуй в том направлении, откуда тебя привели. Только, ради всего святого, будь осторожен!
— Не бойся, я буду как мышка. Но как я тебя найду?
— Я сама тебя найду. А теперь ступай ужинать. И постарайся хотя бы немного поспать. Однако не перестарайся и не проспи.
— Проспать свое счастье? — не смог удержать Плюх счастливой улыбки. — Для этого нужно быть полным идиотом.
— Не надо, Егор, — поморщилась Илона. — Я тебя понимаю, но потрудись понять и ты меня. Мое отношение к происходящему… Впрочем, отставить. Тема закрыта. Жребий брошен[3].
Илона развернулась и почти строевым шагом направилась к своему дому.
— Но Рубикон еще не перейден, — пробормотал косморазведчик, все с той же улыбкой глядя ей вслед.
Как и советовала Илона, Егор съел все — и нетронутый в свое время обед, и помятый, но не ставший от этого менее питательным ужин. А вот уснуть ему так и не удалось, сколько он ни ворочался на полке. Да и как тут заснешь, когда случилось такое, о чем он уже и мечтать перестал!
Разумеется, Плюх понимал, какую он берет на себя ответственность. Одно дело идти одному, когда тревожиться следовало лишь о собственной жизни (правда, тогда бы ему вообще стало все безразличным, а возможной смертельной опасности он подспудно, наверное, даже бы и желал), и совсем другое, когда рядом будет любимая. Конечно, Илона не та «трепетная лань», с которой следует сдувать пылинки — она и сама кого угодно «сдует» так, что мало не покажется, — но все-таки оставалась девушкой, дамой, а Плюх был воспитан совсем не в тех традициях, чтобы прятаться за женскую спину. Да хоть за какую, в принципе. И теперь он должен будет охранять жизнь своей возлюбленной любой ценой. Да какое там «должен»! Для Плюха это было вовсе не обязанностью, а сокровенным желанием, непередаваемым счастьем, поскольку возможность защищать любимую женщину — само по себе великое благо, бесценная награда, которой удостаивается в жизни далеко не каждый мужчина. А ему вот повезло. И благодарить за это надо таинственного, неведомого противника (или гипотетических, не менее загадочных Игроков?), выбившего «Ревду» из надпространства и атаковавшего корабль над этой чужой Землей с ее угрюмой багровой Зоной. Как говорит старая русская пословица: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».
Как всегда, багровая темнота опустилась стремительно. И если за окном вагона еще можно было что-то разглядеть, внутри все утонуло во мраке, сквозь который смутно проступали лишь очертания крупных предметов.
Косморазведчик порывисто встал и быстро, но осторожно, стараясь не налететь на выступающие полки, направился к выходу. Возле мест, где посапывали спящие «имперцы», он замедлил шаг. Мелькнула мысль: а не позаимствовать ли один из автоматов? Во время дневного разговора он видел, что оружие имеется у каждого офицера — два «Никеля» и одна «Печенга» на троих. Правда, искать их в темноте было чревато, мужчины могли проснуться. И тогда сорвется все.
Выйдя из вагона, Егор сплюнул и тут же, похолодев, замер. Расплевался, ёхи-блохи! А ведь где-то совсем рядом постовой.
Косморазведчик превратился в слух и, не шевелясь, постоял пару минут. Было тихо. Даже слишком, очень уж подозрительно тихо. Это могло говорить о том, что караульный услышал его плевок и насторожился. Плюх нагнулся, пошарил по земле ладонью и поднял небольшой камешек. Размахнувшись, бросил его как можно дальше в сторону, противоположную той, куда намеревался идти. Упав, камешек еле слышно процокал по твердой почве. И тут же раздались осторожные шаги, направляющиеся именно туда. Значит, постовой действительно был начеку. Что ж, теперь по крайней мере стало понятно, что путь открыт. Если, конечно, на ночь к вагонам не выставляли дополнительную охрану. Но гадать Плюх не умел, поэтому, аккуратно перенося вес тела с пятки на носок, двинулся на встречу с любимой.
Ориентировался он даже в полумраке неплохо, потому вышел к нужному месту довольно быстро. Теперь оставалось понять, как его сможет заметить Илона. Не размахивать же, в самом деле, руками, или, тем паче, свистеть?
Но волновался он зря.
— Почему так долго? — раздался возле самого уха шепот.
Плюх даже вздрогнул, поражаясь умению девушки подкрадываться столь беззвучно.
— Охранник услышал, как я выходил. — Косморазведчик не стал пояснять, почему так случилось. — Пришлось немного выждать и произвести отвлекающий маневр.
— Он точно не пошел за тобой?
— Точно. Я его в другую сторону направил.
— Тогда идем. Не отставай, не шуми и следуй строго за мной, — шепнула Илона и тут же двинулась вперед.
Несколько раз она замирала на пару секунд, а то и на полминуты, меняла направление, то ускоряя, то замедляя шаг, и продолжалось это довольно долго; во всяком случае, Плюху стало уже казаться, что они оставили поселок далеко позади — с километр, как минимум. По спине пробежали мурашки: если они сейчас в «открытой» Зоне, то в любой момент могут угодить в аномалию или стать добычей ночного хищника.
Словно подслушав его мысли, девушка остановилась и негромко сказала:
— Все. Лезем вон в те кусты и сидим до утра. Только не спать! И дыши через раз.
— Как это? — не понял Плюх.
— В том смысле, что очень тихо. В Зоне водятся такие твари, что могут услышать дыхание за пару верст.
— Чего же мы тогда разговариваем? — невольно понизил голос разведчик.
— Возле границы Зоны хищники практически не появляются. Но на всякий случай лучше перестраховаться. Идем в кусты.
Это прозвучало несколько двусмысленно, но Плюх не стал давать воли фантазиям. Что ни говори, а возможность оказаться съеденным была не лучшим фоном для романтических мечтаний.
Глава 10
Плюх все-таки задремал. Правда, сразу очнулся и затряс головой, прогоняя сонную одурь. И тут же стало светать.
— Ты чего? — покосилась на него сидящая в полуметре Илона.
— Светает.
— И что? Пуститься теперь в пляс?
— Ты продолжаешь на меня злиться, — помрачнел косморазведчик. — И мне это не нравится.
— Мне тоже, — буркнула девушка, но тут же сменила тон: — Прости, Егор. Ты, правда, ни в чем не виноват. Но у меня внутри…
— Я понимаю. Только давай так: когда тебе плохо, ты не держи это в себе, а просто делись со мной. Когда выговариваешься — становится легче, поверь. И ты можешь быть на триста процентов уверена: все, что ты мне скажешь, навсегда останется только между нами. А еще… ты пойми, мне ведь тоже плохо, когда плохо тебе. Я ведь тебя…
— Возьми, — быстро встав на колени, сняла кобуру и протянула ее разведчику девушка. Только сейчас, при дневном свете, он разглядел, что одета Илона не в офицерскую форму, а почти так же, как он сам, в синие джинсы и куртку с капюшоном, но не камуфляжной расцветки, а черную. Из прежнего обмундирования на ней остались лишь темно-коричневые сапоги, ремень и бандана. — И давай-ка лучше ты со мной изволь поделиться: что дальше делать будем?
— Я уже предлагал: нужно искать ученых, — приторочил под куртку пистолетную кобуру Плюх. — Только сейчас, ты прости, я хочу начать с другого.
— Прощаю. С чего? С поисков Блямса? Лично я бы предпочла начать именно с этого.
— Умничка ты у меня, — расцвел косморазведчик. Илона поморщилась, но промолчала. А потом спросила:
— И какие у тебя на сей счет соображения имеются? Сразу могу сказать, что идти к селению «богомолов» не стоит, там наверняка засада моих… — Девушка замялась, и Плюх тут же пришел ей на помощь:
— Туда и нет смысла идти. Блямс увел своих подопечных, и я уверен, что ему хватит ума не возвращаться столь быстро.
— И как мы узнаем, куда он их увел?
— С большой вероятностью в Лазаревское.
— Почему ты так считаешь, позволь спросить?
— Я сам посоветовал ему так поступить в случае опасности.
— И ты предлагаешь нам идти в Лазаревское? — придерживая рукой ветки кустарника, поднялась на ноги девушка.
Разведчик тоже встал.
— Не знаю, — мотнул он головой. — Откровенно говоря, меня туда не очень тянет. Да и как я…
— Могу я, — не дала ему договорить Илона. — Для меня излучение не опасно.