— Чего вы боитесь? — обвела их взглядом девушка, остановившись на поручике Овчинникове. — Три-четыре сажени не дадут нам сильной форы для побега. Да вы и в любом случае бегаете быстрее меня.
— Действительно, штабс-капитан, — буркнул поручик. — Пусть их, давайте отступим. Не по-мужски как-то подслушивать.
— Даю вам ровно минуту, — взглянул на циферблат наручного хронометра Герасимовский. Затем кивком позвал за собой офицеров и отошел в сторону.
Дождавшись, пока они удалятся, Илона повернулась к Плюху, прижалась к нему, закинула руки ему за шею…
В другое время, в иной ситуации косморазведчик почувствовал бы себя самым счастливым человеком во Вселенной. Сейчас же его душили обида и отчаянье.
— Ило… — дрогнувшим голосом начал он, но девушка тут же зашипела змеей, призывая его замолчать. Потом тихо и быстро сказала:
— Бежим назад. Стрелять — только в самом крайнем случае. Кричать, издавать громкие звуки не следует вовсе. Все остальное я беру на себя, никакой самодеятельности!.. Что эта троица, смотрит на нас?
Илона стояла спиной к офицерам, Плюху же были они видны.
— Смотрят, — ответил он. — Я бы даже сказал, пялятся. Но твое предложение…
— …Не обсуждается, — закончила вместо разведчика девушка. А потом вдруг… прильнула губами к его губам!.. Затем чуть-чуть отстранилась и шепнула: — А сейчас смотрят?..
— Двое отвернулись, штабс опустил голову.
— Тогда бежим! — подтолкнула его Илона.
Косморазведчик едва не упал, но все же сумел устоять на ногах, а пока разворачивался, девушка уже скрылась за отделяющим их от открытой местности кустом. Разумеется, он рванул следом.
Плюх не сильно опасался, что по ним начнут стрелять «имперцы» — убить или серьезно ранить дочь Князя стоило бы для любого из них жизни. Зато разведчика очень беспокоила опасная неизвестность, ожидающая их по ту сторону кустарника — то самое «стадо носорогов», которое совсем недавно ломилось как раз туда же.
Увидев, кто это на самом деле, косморазведчик оторопел. Группа животных, успевшая удалиться по каменистой равнине метров на сто, состояла из сорока-пятидесяти особей, и впрямь весьма похожих на носорогов, только небольших, размером с крупную собаку. А, скорее, не на собаку даже, а на свинью. На покрытого крупной, темной чешуей кабана. У которого на носу действительно красовался острый, слегка изогнутый рог.
Мутанты уже не бежали, а степенно вышагивали следом за огромным, раза в полтора крупнее любого из них вожаком. Их с Илоной они не видели и не почуяли, отчего Плюх мысленно выдохнул. Каково же было его близкое к шоку изумление, когда девушка, сделав еще пару десятков шагов, остановилась вдруг и, сунув в рот два пальца, оглушительно свистнула.
«Кабаны» остановились и дружно, как один, посмотрели в их сторону. Вожак развернулся и сквозь расступившееся перед ним стадо перебежал на другую его сторону, затем призывно завизжал и бросился назад, к кустам, увлекая за собой всю чешуйчато-рогатую ораву.
— Зачем ты это сделала?! — выдергивая из кобуры пистолет, воскликнул Плюх.
— Я же просила не кричать! — зашипела Илона. — Замри! И стрелять не вздумай!
Косморазведчик ничего не мог понять. Замысел напарницы дошел до него, лишь когда из кустов выскочила троица «имперцев» во главе со штабс-капитаном Герасимовским.
— Стоять! — заорал офицер. — Стоять, не то пристрелю и закопаю обоих!
В подтверждение угрозы он поднял пистолет и выстрелил в воздух.
— Господин штабс-капитан!.. — резко вдруг остановившись и тыча трясущейся рукой влево, испуганно выкрикнул рыжий подпоручик.
Стадо «свино-носорогов» дружно поменяло направление атаки. Теперь они мчались в сторону замерших в нерешительности «имперцев». Первым в них выпустил очередь из «Печенги» поручик Овчинников. К нему тут же подключились и штабс-капитан с подпоручиком. Но «кабанов», похоже, стрельба совсем не пугала, а наоборот подзадоривала. Да и значительных потерь стадо не понесло — лишь отстали, прихрамывая, трое особей. Стало ясно, что чешуя животным служила не только в качестве украшения.
— А вот теперь бежим! — дернув Плюха за рукав, крикнула Илона.
Развернувшись, она снова бросилась к кустарнику, но не туда, где они нарвались на «имперцев», а к проделанной в нем «кабаньим» стадом просеке.
— Не отставай! — бросила разведчику девушка. — Мы должны уйти подальше, пока эти хрюшки заняты.
— Но твои люди… Они же погибнут!
— Это не мои люди, — процедила Илона. — Это люди, которые меня ловят. А помочь мы им все равно не сможем. Один автомат — не большая подмога, с учетом, что этих рогатых пули не особо-то беспокоят. У штабса выход один — драпать. Оставив кого-нибудь, чтобы хоть сколько-то времени отвлекать тварей стрельбой. Давай-давай, не оглядывайся, прибавь ходу!
И они понеслись вперед сквозь растоптанные кусты. Сказать по правде, на душе у Плюха все равно скребли кошки. Илона, вроде бы, все сказало верно. Однако бросить людей почти на верную гибель, когда им можно было помочь… Все же четыре автомата больше трех. И если стрелять не в покрытые чешуей тела, а прицельно, по мордам, то это бы наверняка дало какой-то результат. Особенно, если свалить вожака. А так… Ну да, скорее всего Герасимовский оставит рыжеволосого, как самого молодого и низшего по чину. Тот стопроцентно погибнет. И неизвестно еще, сможет ли он сдерживать «свиней» достаточно долго, чтобы его товарищи успели скрыться на достаточное расстояние. Но парнишку жаль. Вряд ли он так уж сильно горел желанием поймать дезертирку; приказали — вот и пошел. Другое дело штабс-капитан. У того были вполне конкретные личные мотивы, чтобы досадить Илоне и Плюху. И его, останься тот прикрывать отступающих товарищей, косморазведчику было бы ничуть не жалко. Только вот Герасимовский ни за что так самоотверженно не поступит, в этом Плюх был уверен.
Кустарник закончился через полчаса стремительного бега, когда разведчик, спотыкаясь гудящими от усталости и боли ногами о сломанные ветви, начал уже задыхаться.
Теперь перед парнем с девушкой раскинулась дубовая роща. Бежать стало легче, но не намного, поскольку силы реально стали покидать не полностью оправившегося косморазведчика. Илона заметила это и объявила привал. Плюх мешком повалился на землю, жадно глотая раскрытым ртом воздух.
— Чуть тише, — подняла ладонь девушка.
Разведчику, хоть и с трудом, удалось выполнить ее просьбу. Дыхание он почти восстановил, вот только сердце продолжало бешено колотиться, так и норовя вырваться на свободу.
Илона долго прислушивалась, пока наконец не выдала:
— Вроде бы тихо. Думаю, они не вернутся.
— Кто?.. — выдохнул косморазведчик.
— Разумеется, «свиньи», — сухо ответила девушка. — «Имперцы» пришли не отсюда.
Как бы ни старалась Илона показать обратное, видно было, что она переживает за судьбу бывших сослуживцев. Уж за поручика с подпоручиком — точно.
— Возможно, они спаслись, — попытался успокоить девушку Плюх.
— Герасимовский — вполне возможно, — хмуро сказала Илона, которая первой и высказала мысль о вероятной «тактике» штабс-капитана. — Мне Андрюшку Кожухова жалко. Честный парнишка, открытый, светлый. И приказ выполнит всегда, даже если это верная смерть.
— Может, отобьется…
— Да как он отобьется, ежели у него патронов меньше, чем этих «свиней»? К тому же, стрелок он еще не особо меткий. Даже если додумается бить по мордам, все одно больше промажет, чем в цель попадет. Надежда на то лишь, что Герасимовский остатки совести растерял и один спасаться решил, а Кожухова вместе с Овчинниковым оставил. Поручик стрелять умеет. И за спиной у парня прятаться не станет. Только не верится мне, что даже вдвоем они от такой своры отобьются.
— И все-таки давай раньше времени никого хоронить не будем.
Косморазведчик, успокаивая любимую, подумал о том, насколько все же противоречива женская суть, ведь он совсем недавно сам думал о том, не остаться ли, чтобы помочь «имперцам», а Илона ответила жестким отказом — и в голосе у нее в тот момент не слышалось ни капли сожаления.
— Никто и не хоронит, — буркнула девушка. — Но если погибнут, нашей вины в том нет.
Плюх, даже не будучи психологом (хотя азы им в Академии все же давали), понимал, что Илона как раз и считает себя виноватой в случившемся, но пытается себя же убедить в обратном. И что бы он ей сейчас ни сказал, это может послужить лишь толчком для новых самокопаний. Поэтому он благоразумно промолчал.
Глава 12
Поскольку привал так и так сделали, решили наскоро перекусить — доели оставшийся полукруг колбасы, запив водой из фляги.
— Увидим ручей — напомни, чтобы я набрала воду, — поднимаясь и забрасывая за плечи рюкзак, сказала Илона.
— Хорошо, — кивнул Плюх и спросил: — А ты знаешь, куда дальше идти?
— Что значит, знаю ли я? Насколько мне помнится, планов мы не меняли и следуем к выходу из Лазаревского, разве не так?
— Так, — смутился разведчик. — Я не об этом… Ты знаешь, в какой стороне этот выход?
— Разумеется, знаю. Мы, конечно, сделали незапланированный крюк, но идти осталось все равно немного, верст пять, самое большее шесть. За пару часов должны добраться, коли помех в пути не будет.
Помех больше не было, если не считать еще один густой кустарник и гравитационную аномалию, на обход которой пришлось затратить минут двадцать. Первую половину пути гайку бросала Илона, затем ее сменил Плюх, который, кстати, и обнаружил ловушку, на сей раз избежав увечий и травм.
Когда добрались до места, разведчик его не узнал, и если бы не Илона, протопал бы дальше, сквозь невидимый и как бы вовсе не существующий с этого направления поселок. Откровенно говоря, Плюху своя невнимательность не понравилась — ориентирование на местности было для разведчиков одной из самых важных дисциплин. И ладно еще, что после беготни от рогатых кабанов он потерял ориентацию — все-таки в той части Зоны он раньше ни разу не был, — но здесь-то ему доводилось прежде бывать, а вот, не узнал. Оправданием могло послужить лишь то, что место представляло из себя однообразную каменистую равнину с редкими пучками пожухлой травы и еще более редкими кустиками. Но Плюх не искал оправданий, а потому разозлился на себя по-настоящему.