Плюх выглянул снова, на сей раз осторожно и медленно, будто это могло развеять мираж. Не развеяло. Перед ним было то же самое: росшие вокруг высокие могучие деревья с мощными зелеными кронами. Это был самый настоящий лес, причем не земной — во всяком случае, таких деревьев разведчику не приходилось видеть ранее. В основном здесь преобладали лиственные породы, только листья больше напоминали длинные, от полуметра до двух, узкие ленты. Хвойные деревья напоминали обычные сосны, правда, их ветви начинались от земли и имели одинаковую длину что внизу, что у макушек. Это делало «сосны» похожими на гигантские ершики для чистки посуды с полностью вогнанными в почву ручками. А еще, цвет здешней зелени был ближе к изумрудному, чем у привычных глазу деревьев. Стволы и ветки имели тот же окрас, лишь несколько более темный.
Все эти тонкости и нюансы Плюх разглядел не сразу. В тот момент не это поразило его, поскольку казалось совершенно неважным. Главным было то, что ход, проделанный «дымным червем», похоже, начинался не в Зоне…
Глава 19
Эта догадка так поразила Плюха, что он даже забыл о своих спутниках. Первым порывом разведчика было выбраться из «норы» и тут же начать исследовать новый мир. Но, разумеется, о товарищах он быстро вспомнил, а новая мысль и вовсе остудила его пыл.
Мысль и в самом деле была отрезвляющей: даже если этот лес и правда находится за пределами Зоны, то все равно он расположен не на его, Плюха, Земле. И не на Земле Илоны. И даже не на Земле ученых. Ведь их миры разделяло, в основном, время — точнее, развитие науки и техники, социальный строй, — природа же и все остальное различались в их мирах мало, если вообще имели какие-либо отличия.
Но кое-что разведчик все же мог определить. Он поднял голову к небу. Оно было затянуто серой пеленой облаков. Серой! Не черно-багровой, как в Зоне, а серой! Значит, это все-таки не Зона!.. Но тут Плюх вспомнил о посещении Лазаревского, где с небом тоже все было не так-то просто, и решил не делать скоропалительных выводов. Тем более, теперь у него было с кем посоветоваться.
Разведчик снова нырнул в отверстие хода и поспешил к Илоне с учеными. В темноте он едва не столкнулся с профессором Сысоевым.
— Что там? — настороженным тоном встретил его голос ученого. — Почему вы так запыхались? Все-таки «червь»…
— Нет-нет! — поспешил успокоить его Плюх. — «Червей» я там не видел. Вообще ничего опасного. Правда, я никуда и не отходил от «норы». Но там… Нет, моих слов будет мало. Нужно, чтобы вы все увидели своими глазами.
— Егор, не томи! — послышался из глубины хода голос Илоны. — Коли уж начал, так продолжай.
— Просто я… Честно говоря, я не знаю, что там. Не хочу вас раньше времени ни обнадеживать, ни пугать.
— Вот даже как? — удивился профессор. — Там что-то похожее на то место, где мы недавно застряли?
— Да нет же! В общем, там… лес. Незнакомый, чужой. И небо, не такое как в Зоне.
— То есть, мы нашли выход?
— Вот видите, — вздохнул разведчик. — В вас уже проснулась надежда. Но я повторяю: лес чужой. Это точно не родной дом кого-то из нас.
— Господа, — опять послышался голос девушки. — Может, вы сперва изволите подняться наружу? Не хотелось бы, знаете ли, чтобы нас засыпало в двух шагах от свободы.
— Вот и ты туда же!.. — вздохнул Плюх. — А оказаться снаружи — так именно к этому я вас и призываю.
Спорить с ним никто не стал, всем хотелось выбраться если уж не из опостылевшей Зоны, то, как минимум, из темной, проточенной жуткой тварью «норы», навевающей клаустрофобию вкупе с ежесекундным ожиданием обвала.
Плюх смотрел на округливших глаза, издающих восхищенно-изумленные «охи» и «ахи» друзей, с таким видом, словно необычные деревья вокруг посадил именно он.
— Фантастика! — выдавил наконец профессор Сысоев.
Разведчик гордо кивнул.
— Но вы правы, — продолжил Юлий Алексеевич, — это еще ничего не значит. Возможно, это, как и в случае с Лазаревским, всего лишь Зона в Зоне.
— Я тоже так подумал, — снова кивнул Плюх.
— Сейчас не это самое главное, господа, — нахмурилась повеселевшая было Забияка. — Первоочередная задача для нас — найти воду и, желательно, пропитание. А поскольку это предлагаю я, то и на разведку пойти вызываюсь я же. Кто-нибудь станет спорить?
— Я стану! — словно школьник, поднял руку Плюх. — Разведка — это, вроде как, моя профессия.
— Вот именно, что «вроде как», — дернула губой девушка. — Мы сейчас не в мировом эфире плаваем, а на земле стоим. И разведывать требуется не кометы с метеорами, а нечто более приземленное. Ручей, к примеру, неплохо было бы. Зайцев каких-нибудь. Еще лучше — оленя либо косулю. Можно и кабанчика. Причем, в отличие от ручья, последних не только разведать, но и добыть. А я, позволю тебе напомнить, из автоматического оружия стреляю куда лучше тебя.
Хоть это напоминание и кольнуло слегка Плюха обидой, спорить с Илоной было бы глупо. Он бы с радостью пошел с нею вместе, но прекрасно понимал, что оставлять ученых одних ему бы в любом случае не позволила совесть. Даже винтовку профессор при спуске с «горы» потерял. Отдать свою — с чем тогда идти на разведку-охоту? Поэтому он попросил:
— Только недалеко и недолго, ладно? Если почуешь опасность — сразу назад.
— Разберусь, — перебросив «Никель» на грудь, сказала Забияка и тут же исчезла за ближайшими деревьями.
Плюх, проводив девушку взглядом, перевел его на ученых. Профессор Сысоев и доцент Тетерин чувствовали себя определенно лучше. Оба сидели, с интересом рассматривая окружавший их лес. Аникей Александрович Тавказаков, приподнявшись на локте, делал то же самое и больше не походил на умирающего.
— Местный воздух явно пошел вам на пользу, — улыбнулся разведчик.
— Не думаю, что воздух, — улыбнулся в ответ профессор. — Возможно, и он действует на организм положительно, но лично я почувствовал себя лучше после того как вдохнул «дыма». Сначала, конечно, кашлял, и глаза резало, но в итоге он меня словно взбодрил.
— Меня тоже, — кивнул Тетерин.
— А я даже не знаю, — сказал Тавказаков. — Я и очнулся-то по-настоящему совсем недавно. Но «дымом» тоже надышался, так что…
Договорить ученый не успел, вернулась Илона. Она протянула разведчику флягу.
— Ручей совсем близко, — сказала девушка и ткнула в сторону пальцем, — вон там, саженей в сорока. Не хватит этой воды, можешь сходить сам. Но было бы лучше, если бы все же дождался меня.
Оставив флягу, Забияка снова устремилась к лесу. Егор сделал всего пару глотков, решив, что ученым она куда нужнее.
Те, напившись, и вовсе повеселели.
— Еще бы перекусить, — потер руки Юлий Алексеевич, — и можно было бы дальше топать.
— А куда? — невесело усмехнулся Плюх. — Куда топать-то? Может, нам лучше все-таки возвратиться? Переждать здесь какое-то время — и назад.
— Собственно, я это и имел в виду. Только ведь пережидать не обязательно сидя. Простите, но для ученого неприемлемо попасть в иной мир и если не изучить, то хотя бы не осмотреть его.
— Разумеется, осмотрим, — сказал разведчик. — Вот вернется с добычей наша охотница…
«Охотница» вернулась. Но без добычи. Судя по всему, она недалеко миновала ручей. И выглядела девушка так, словно наткнулась в лесу на что-то ужасное. Вряд ли это «что-то» представляло серьезную опасность — пришла Забияка хоть и быстрым шагом, но не спасаясь бегством.
— Что там? — спросил Плюх.
— Кровь, — сглотнула девушка. — Много крови. И… еще много чего. Такого, что лучше не видеть.
— Ты имеешь в виду трупы?
— Нет. Не трупы. Отдельные… части. Кишки, конечности, головы…
— Человеческие?!
— Именно. Мне показалось, что я даже узнала, чьи. Впрочем, они в таком виде, что… — Забияку передернуло.
— И все же, чьи? Что тебе показалось?
— Очень похоже на «питекантропов».
— Что?! — едва не подпрыгнул Плюх. В его голове словно раздался щелчок, поставивший на место некие «мозговые шестеренки». Догадка высветилась сразу, и разведчик почти не сомневался в ее правильности. Он оглядел своих спутников. — Вы знаете, где мы сейчас?..
На него в полном молчании уставились четыре пары глаз.
— Мы на Кактусовом поле. В месте поселения «питекантропов». Ило… Забияка, ты заметила какие-нибудь строения? Шалаши, землянки?..
— Что-то такое там было, — буркнула девушка. — Но мне было не до того, чтобы их разглядывать.
— Погодите, — поднял руку Сысоев. — Но ведь по вашим рассказам это место невидимо невооруженному глазу?
— Было невидимо, — кивнул Плюх. — Думаю, если смотреть из Зоны, оно такое и сейчас. Но мы проникли в него из-под земли. Может, дело в этом?
— Интересно… — задумался профессор. — И вполне возможно. Если мы заглянули через другую грань этого четырехмерного мира… Предположим, что четырехмерного.
Или же трехмерного, как и наш, но не параллельного к нему, а, скажем, перпендикулярного. Условно, разумеется.
— Да какая разница? — не выдержал Плюх. — Главное, теперь понятно, что это. И, думаю, это действительно не целый мир, а лишь его кусок, обрывок. Кактусовое поле совсем небольшое.
— Между деревьями вроде бы нет просветов, — подал голос доцент Тетерин.
— Так их и не будет, — кивнул разведчик. — Просто, идя вперед, мы наткнемся на невидимую стену. Или незаметно для себя вернемся туда, откуда пришли — как в «большой» Зоне.
— Ежели это маленькая Зона со стенками, как здесь жили «питекантропы»? — спросила Илона. — Что они ели? Хотя… — Девушка определенно о чем-то вспомнила, и Плюх догадался, о чем.
— Вот именно, — кивнул он. — Они охотились снаружи, в «большой» Зоне. Поэтому мы их там и повстречали, когда…
— Оставь! — подняла руку Забияка. — Мне неприятно. Скажи лучше, как «питекантропы» умудрялись выходить отсюда и возвращаться обратно? Или им тоже «дымные черви» норы копали?
— Не думаю, — серьезно сказал разведчик, хотя и понимал, что девушка съерничала. — Ты же сама нам рассказала, что сейчас видела; «питекантропам» хватило и одного посещения «червей». А вот как они выбирались — я не знаю. Может, подкапывались под «стенку».