Сысоев и Тетерин устремили взгляды на Тавказакова.
— Да могу я, могу, — махнул он рукой на коллег. — Что вы так смотрите, словно я инвалид какой? Все, я в норме.
В подтверждение своих слов он вскочил на ноги и исполнил нечто вроде гопака с приседаниями.
— Вот, собственно, это и есть наш ответ, — улыбнулся Забияке профессор. — Вы считаете, уже пора?
— Погоди, — не дал ответить девушке Плюх. — У нас же еще осталась еда. Может, стоит еще день провести здесь, чтобы наши друзья больше сил поднабрались?
— И чтобы мы двинулись в путь совсем без припасов, не имея понятия, когда нам удастся что-либо добыть? — с сарказмом ответила на это Илона. — Нет уж. Лучше почаще делать привалы, но выступать нужно сейчас.
Разведчик понимал, что Забияка права, но все равно он продолжал беспокоиться за ученых. Полностью они, к сожалению, не восстановились, а с учетом того, что на всех у них был всего один автомат и одна винтовка, да и те с весьма малым запасом патронов, их группа представляла легкую добычу хоть для хищников, хоть для враждебно настроенных сталкеров, если тех будет хотя бы трое. Впрочем, сидеть без еды даже неделю — это снова потерять силы.
— Ну что ж, — сказал он. — Сейчас — значит, сейчас. Только ведь мы так и не решили, куда пойдем сначала — к объекту чужаков или проверять проницаемость барьера?
— До барьера дальше, чем до объекта, — посмотрела на профессора девушка, посчитав, видимо, именно его более благоразумным для принятия решения.
Юлий Алексеевич задумчиво покачал головой.
— Я много размышлял о барьере после нашего последнего разговора, — сказал он. — Мы все как-то уж очень обнадежились тогда. Это и понятно, ведь появился шанс выбраться отсюда. Но мы, как мне кажется, сильно переоценили этот шанс. К тому же, даже если барьер нас и правда пропустит, то в каком именно мире мы окажемся?
— Все равно в каком, — насупился разведчик. — Мы ведь уже и это обсуждали. В Зоне так или иначе погибнем, а снаружи, если это будет схожая с нашими родными мирами Земля, как-нибудь да устроимся. Вот только Блямс… Если мы не встретим его по пути к барьеру, я не стану даже пытаться выходить наружу.
— А силы на переход уже будут потрачены, — кивнул Сысоев. — И если вы с госпожой Со… простите, с Забиякой еще сумеете вернуться к объекту, то мы, несмотря на то что сейчас и хорохоримся, можем вас подвести. Если не все, то хотя бы один из нас. Не хотелось бы становиться обузой. Поэтому, раз уж объект отсюда ближе, давайте пойдем к нему. А там уже будет видно.
— Тогда хватит разговоров, — снова взяла командование в свои руки Забияка. — Поднимаемся — и шагом марш к «норе».
— Подожди! — затряс головой Плюх. — Ты извини, но я думаю, что сначала стоит выбраться мне. Нужно посмотреть, что там, снаружи, творится.
— Резонно, — не стала спорить девушка. — Не по думала, виновата. Только пойду я.
— Ты опять не подумала, — улыбнулся разведчик. — Ты — командир. Командиры в разведку не ходят.
— А какие-то там космические разведчики ходят! — вскинулась Забияка.
Плюх не смог сдержать смеха. Заулыбались и ученые.
— Что смешного я сказала? — обвела девушка всех угрюмым взглядом.
— Извините, Забияка, — сказал на это профессор Сысоев, — но профессия разведчика как бы и предполагает разведку.
— Он космический разведчик, а тут у нас не безвоздушное пространство. И опасности следует ждать не от свалившегося на голову метеора, а от зубов и когтей различных тварей да от пули местных «космонавтов».
— Вот видишь, — подмигнул Плюх. — Здесь я практически бесполезен. Значит, меня будет не так жалко. — Он поднялся и закинул за спину «Печенгу». — Все, я пошел. Я быстро, туда и обратно.
— Хотя бы не вылезай из «норы» полностью, — проворчала девушка. — Осмотрись из укрытия. И винтовку держи наготове.
Пробираясь по «червячному» ходу в одиночку, Плюх ощущал особую «неуютность» — ему постоянно казалось, что его вот-вот завалит землей. Его не покидал откровенный страх, но страх не за себя — что тоже было странным, — а за оставшихся товарищей, в первую очередь за Илону, ведь случись подобное, и они навсегда окажутся запертыми под колпаком Кактусового поля. Впрочем, нет, один вариант покинуть его у них все же останется — можно будет проверить версию о проницаемости барьера в минуты смены дня и ночи. Но даже если та окажется верной, что ждет его друзей в первобытном мире дикарей? Наверняка ничего хорошего. С одним автоматом на четверых они не продержатся долго даже против пары десятков вооруженных луками и копьями «питекантропов». Сколько в магазине «Никеля» осталось патронов? Пять? Десять? Да пусть он даже оказался бы полным, что бы это дало кроме нескольких дополнительных минут жизни? И, скорее, не минут, а секунд. Тогда уж проще будет использовать эти патроны на себя, чтобы меньше мучиться.
Однако боялся разведчик напрасно, «нора» не обрушилась. Как и просила Забияка, он не стал вылезать наружу, а всего лишь осторожно выглянул. Повертел головой. Окружающий мир выглядел тихим и мирным. Но это еще ни о чем не говорило. «Дымные черви» на то и были червями, чтобы жить под землей. А помня об их совершенном чутье и скорости передвижения, успокаиваться тем более не стоило. Но, поскольку знать наверняка о местонахождении подземных тварей было все равно невозможно, так или иначе нужно было рисковать. Разве что…
Тело разведчика отреагировало раньше, чем полностью сформировалась мысль. Плюх выскочил наружу. Подняв над головой винтовку, он подпрыгнул и заорал:
— Эй, вы, ползучие гады! Вот он я! Ползите сюда! Я вку-ууусный!
Немного выждав и оглядев окрестности, разведчик снова взмахнул «Печенгой»:
— Ну, что же вы ждете?! Боитесь меня?! И правильно делаете!
Палец Плюха лег на спусковой крючок. Уж выстрелы-то эти бледные гадины услышат точно!
Лишь в самое последнее мгновение мозг разведчика ослепительной вспышкой пронзила мысль: «Что же ты делаешь, идиот?! Патронов и так мало, а ты собрался дырявит ими воздух?.. Ёхи-блохи! Если бы «черви» были где-то поблизости, они бы давно приползли на твой ор. И уже бы тебя…»
Плюх опустился на землю и, уронив «Печенгу», обхватил голову руками. То, что он сделал в порыве «энтузиазма», было непростительной глупостью! Похоже, несколько дней сидения без дела настолько притупило его мозги, что впору заняться их заточкой. Такой, чтобы надолго отбило желание совершать что-либо необдуманное!.. Чего он вообще добивался, призывая «червей»? Узнать, есть ли они в обозримых пределах?.. А что, если бы были? Приползли бы и сожрали его. И что тогда? Илона, не дождавшись его возвращения, отправилась бы следом и повторила бы его участь. А ученые умерли бы голодной смертью или пали бы от стрел и дротиков «питекантропов», если бы все же отправились за барьер. Или он рассчитывал удрать от «червей» по ими же вырытой «норе»? Точнее, не удрать, а привести тварей прямиком к поджидающим его товарищам. Что и говорить, феерически умная затея!
Разведчик был так зол на себя, что врезал пару раз кулаком в челюсть. Легче не стало. Единственное, чем Плюх неосознанно себя утешал, была мыслишка: «Но ведь теперь ты уверен, что «червей» рядом нет! Может, твой поступок глуп лишь наполовину?»
— Дураков наполовину не бывает, — сквозь зубы процедил он вслух. — Так же, как и наполовину мертвых дураков. И ладно ты сам, но если бы из-за тебя погибла Илона…
Что было бы тогда, Плюх договаривать не стал, ему даже подумать об этом было страшно. Куда страшнее, чем самому оказаться раздавленным и проглоченным. Разведчик ожесточенно затряс головой, пытаясь выгнать из нее жуткие картины, а потом, подняв винтовку, вскочил на ноги и полез в «нору».
Увидев мрачное лицо вернувшегося Плюха, Илона тоже помрачнела.
— Что? «Дымные черви»?
«Нет, бездымный идиот», — захотелось ответить разведчику, но сказал он другое:
— Вроде бы все чисто.
— Что-то вы темните, милейший, — прищурилась девушка. — Давай, выкладывай!
— Да нечего выкладывать, — прижал к груди руку Плюх. — Правда, все чисто. Просто на душе тревожно.
— Всем тревожно, — глянув мельком на ученых, понизила голос Забияка. — Только кислыми физиономиями мы друг другу настроения точно не поднимем. Так что давай, прекращай свою меланхолию — и вперед, с песнями!
— Вот насчет песен лучше и не заикайся, — вымучил улыбку разведчик. — Если я запою, настроение у всех точно упадет. И на мой вой все твари Зоны сбегутся.
— Учту на будущее, — подмигнула девушка. — Вдруг когда именно это и понадобится. — Затем она обернулась к ученым и тряхнула головой: — Ну что, господа, тронулись! Построение прежнее: впереди господин Плужников, далее господа Сысоев, Тетерин и Тавказаков. Я — замыкающая. Во время передвижения не шуметь, без крайней нужды не разговаривать.
На лицах всех троих ученых расцвели улыбки. Было очевидно, что вынужденная долгая остановка надоела им сама по себе, но еще больше она не нравилась им из-за чувства вины, что затянулась она из-за них.
«Нору» преодолели быстро. Плюх снова осторожно высунул голову, осмотрелся и бросил назад:
— Чисто. Выходим!
После того как все выбрались наружу, Илона объявила:
— А теперь меняем порядок. Первой иду я, замыкает колонну Егор.
— Почему? — вырвалось у Плюха.
— Потому что я должна вспомнить направление и убедиться, что мы идем верно. Мне ведь не каждый день доводилось к тому объекту наведываться, да еще с этой стороны.
— Понятно, — кивнул разведчик. — Но когда убедишься, станем меняться.
— Безусловно. Гайку бросать три часа кряду мне точно надоест.
— Почему три часа? — поинтересовался Юлий Алексеевич.
— Это условно. По моим представлениям до нужного нам объекта верст десять. Отсюда и время. На деле дольше, скорее всего, получится. С учетом остановок на отдых и, надеюсь, на охоту. К слову, будьте все предельно внимательны. Крутите головами. И не только в поисках возможной опасности, но и потенциальной добычи тоже.