— Катрина, почему вы уезжаете из Парижа? — спросил он, когда такси вывернуло на улицу с активным движением.
— Я приехала сюда в глупой надежде что-то изменить, повзрослеть и набраться профессионального опыта, но… время идет, а ничего не меняется, я так и не повзрослела, даже, кажется, наоборот. Мадам Роббер обращается со мной как с маленькой девочкой. А профессиональный опыт… — она посмотрела в окно и прикусила губу. — За полтора года я не нарисовала ни одного рисунка… Выходит, Париж не в состоянии помочь мне. Думаю, пора возвращаться домой.
— Звучит печально, — после довольно долгой паузы заметил Дэниэл.
— Не печальнее, чем ваше сегодняшнее «Это не имеет к вам никакого отношения. Просто воспоминания».
Он снова улыбнулся, потому что Катрина очень похоже изобразила его интонации.
— Вы смеетесь надо мной целый вечер! — картинно оскорбилась она.
— Вы очень смешная, я, правда, стараюсь не улыбаться, но ничего не могу поделать с собой!
— Я не обижаюсь, — сказала она. — Почему-то в последнее время все очень серьезно воспринимают мои слова, даже если я пытаюсь шутить. Так что, пожалуйста, спасите мое чувство юмора от провала.
— Сделаю для этого все возможное, — элегантно склонив голову ответил он. — Вот скажите что-нибудь несерьезное?
— Ну, не знаю… Да, господи же, я словно в стендап попала против своей воли… — растеряно пробормотала Катрина.
Дэниэл засмеялся. Искренне. Несмотря на то, что она ничего по-настоящему смешного не имела ввиду.
— Вы переигрываете, — подождав, пока он отсмеется, заметила она.
— Ты, — на русском исправил он.
— Что?
— Ты переигрываешь. Помнишь: через несколько минут мы начнем изображать перед мадам Роббер пару?
— А, ну да… Ты… — это простое обращение сладко застыло на губах. — Ты говоришь по-русски⁈
— Немного, — Дэниэл снова перешел на английский.
— Фраза «через несколько минут мы начнем изображать перед мадам Роббер пару» — это не немного. Поверь мне, я знаю русский с рождения.
— Тебе говорил кто-нибудь, что у тебя просто удивительная память? Ты цитируешь меня слово в слово. Может, вспомнишь, что я сказал тебе при нашей первой встрече?
— Легко! Ты сказал: «Какого черта? Вы, блин, прикалываетесь⁈»
Дэниэл округлил глаза:
— Черт… Ты правда все помнишь…
— Еще бы! Такое не забудешь! Давно на меня никто так не кричал, как ты тогда…
— Прости…
— Ты поменял тему, а у меня даже нет времени, чтобы заставить тебя ответить на мой вопрос, откуда ты так хорошо знаешь русский. Мы приехали.
Такси оставило их на узкой улочке рядом со старой, обрамленной причудливой лепниной двери.
— Значит, так, — неожиданно резко обернулась Катрина, Дэниэл чуть не наступил на нее. — Пожалуйста, не сообщай прямо с порога, что ты знаешь ее и тем более не говори, что давно мечтал с ней встретиться, не садись в терракотовое кресло и не отказывайся от выпивки и еще… не забывай, что я девушка, которая тебе нравится!
Они замерли всего в нескольких сантиметрах, отчетливо улавливая запахи туалетной воды и чувствуя дыхание друг друга.
— Понял… — едва слышно отозвался Дэниэл, пытаясь побороть сильное желание поцеловать ее.
Что за наваждение? Почему его так тянет к ней?.. Наверное, это потому, что у него уже давно никого не было. Одной работой сыт не будешь… Гормоны дают о себе знать.
Сердце Катрины гулко бухнуло внутри и замерло, совершенно лишив ее рассудка, иначе бы она уже давно отшагнула и потянула на себя тяжелую входную дверь…
— Катрина? — наигранно удивленный голос мадам Роббер рассеял наваждение, на короткое мгновение окутавшее их.
Дэниэл шумно выдохнул и сделал шаг назад. Катрина растерянно отвернулась, не в силах поднять на него взгляд.
Глава 10
— Кажется, я помешала вам? — скрывая улыбку, спросила Элен.
В руках она держала букет белоснежных роз и явно была в приподнятом настроении духа, а увиденная ею картина еще больше повысила его.
— Н-н-нет, — пытаясь окончательно вынырнуть из внезапно охватившего ее безумия, ответила Катрина и улыбнулась. — Добрый вечер, Элен! Познакомьтесь, это Дэниэл…
Мадам Роббер внимательно посмотрела на молодого человека и, удовлетворенно кивнув, протянула ему руку:
— Рада познакомиться, Элен Роббер.
Дэниэл слегка склонил голову, с достоинством отвечая на рукопожатие кумира. Элен была еще более невероятная, чем он представлял себе: яркая, но не эпатажная, красивая и необыкновенно харизматичная.
— Давайте поднимемся, я угощу вас вином, которое мне прислал друг с юга Франции, — подмигнула она все еще замороженной от несостоявшегося поцелуя парочке.
Пока Катрина ставила цветы в воду, Элен принесла из кабинета бутылку красного сухого вина и три бокала.
— Итак… Вы, Дэниэл, архитектор? — усаживаясь на диван и изящно закидывая ногу на ногу, нарушила молчание она.
— Да, у меня свое архитектурное бюро в Лондоне, — открывая вино, ответил он.
— Правда? И как называется?
— «Studio Form».
— О… — вырвалось у женщины, и Катрина насторожилась, прислушиваясь к их разговору. Неужели Элен удивлена? Сколько раз Катрина видела удивление на лице этой женщины? Три раза? Один раз? Нисколько? Это самый точный ответ.
— Элен, Вы меня заинтриговали своей реакцией, — улыбнулся Дэниэл. — Что-то не так?
— Наоборот, — делая глоток вина, ответила она. — Я уже слышала это название. Пять лет назад, когда была в жюри Европейского конкурса молодых архитекторов… Это были Вы?
— Да, мадам Роббер, это был я, — глядя ей прямо в глаза, ответил Дэниэл. — Не могу поверить, что Вы меня помните!
— Не скромничайте, прошу Вас! С Вашей совершенно выдающейся внешностью и очевидным талантом невозможно остаться незамеченным. Катрина, не знаю, поняла ты или нет, но сегодня ты была на свидании с очень перспективным архитектором!
— Какое счастье… — пробормотала Кэт и сделала большой глоток вяжущего напитка. Если честно, то общение этих двоих без обращения к ней, до этого момента совершенно ее устраивало.
Дэниэл посмотрел на девушку, оставшуюся почти равнодушной, после такой рекомендации тети и улыбнулся.
— Не обращайте внимания на выражение ее лица, — наклонившись к нему, в полголоса сказала Элен. — Дело в том, что она выросла среди богемы и творческих титанов, не может во всей полноте оценить ваши профессиональные масштабы…
Дэниэл с интересом посмотрел на Катрину:
— Среди богемы? Дорогая, ты ничего не говорила об этом…
Катрина даже подавилась и закашлялась от непонятно откуда взявшегося вдруг «дорогая».
— О, Кэт, ты, конечно, очень скромная девушка, но… Вы еще не рассказывали друг другу о таком?
Дэниэл был заинтригован и кидал взгляд то на старательно изображающую равнодушие девушку, то на оживленную Элен.
— Ничего «такого» и нет. Не думаю, что Дэниэлу интересна скульптура.
— Почему? Очень интересна! — подливая себе вина в бокал, заметил он.
— Конечно! Любой уважающий себя архитектор всегда интересуется смежными искусствами. Катрина единственная дочь скульптора Давида Минца, — сообщила Элен и с удовольствием наблюдала как меняется красивое лицо их гостя.
Масштаб популярности этого скульптора-новатора был настолько велик, что о нем слышали не только профессиональные архитекторы, но и все интересующиеся искусством вообще.
Дэниэл был шокирован. Что это за квартира такая, в которой средоточие известных людей на квадратный метр выше среднего по Франции? И Катрина… Разве такими бывают и так ведут себя дети известных людей подобного уровня?
— Ну… Вам еще узнавать и узнавать друг друга! — радостно хлопнула в ладоши Элен.
Катрина поморщилась: как-то потом придется выкручиваться и объяснять мадам Роббер, что узнавать им друг друга уже не придется, и что это их свидание с Дэниэлом было первым и последним…
— Дэниэл, расскажите о проекте, над которым сейчас работает Ваше бюро? Надеюсь, Вы уже знаете, что я нескромно позволила себе внести некоторые изменения в него…
— Ну, что вы, мадам Роббер… Ваши исправления точны и полезны. И напоминают мне о том, как многому еще нужно учиться…
Катрина закатила глаза и отвернулась, разглядывая вечерний Париж за окном.
Дэниэл подробно рассказывал Элен о проекте центра искусств, мадам Роббер с интересом слушала, задавая вопросы и делясь опытом работы с проектами подобных зданий.
Забытые воспоминания шевельнулись, больно царапнув внутри. Вот такие же точно разговоры почти постоянно велись в их большой и вечно полной каких-то людей искусства квартире в Санкт-Петербурге, когда в ней жил папа. Все то хвалили друг друга и выпивали за успех и талант, то ругались и критиковали… и все были полны решимости добиться идеала.
— Я думаю, нам стоит остановиться, а то наша Катрина совсем заскучала, — заметив отрешенный взгляд девушки, сказала Элен.
— Согласен. Простите мне мою увлеченность. Когда дело касается работы, я становлюсь одержимым…
— Надеюсь, что наша Кэт победит эту вашу одержимость… Да, Кэт?
— Что? — девушка не слышала последних слов тети, лишь по интонации догадавшись, что к ней обращаются не в первый раз.
— Я говорю Дэниэлу, что ты, несомненно, гораздо интереснее его работы и новых партнеров.
— О, да! — с явным сарказмом ответила Катрина и улыбнулась. — Чай?
Лицо Элен стало кислым.
— О каком чае речь, когда на столе такое прекрасное вино?..
— Простите, мадам Роббер, но Дэниэл торопится, — многозначительно сделала ударение на последнее слово девушка.
— Я? — он сразу понял, куда она клонит, но так быстро прощаться с исполнившейся мечтой не собирался. — Нет, нет, дорогая, я же говорил тебе, что отменил сегодня все дела и встречи, чтобы провести вечер с тобой!
Катрина истерически хохотнула и прищурилась: вот, значит, как?.. Раз она дала слабину и поплыла от его красоты и таланта, этот парень решил навязать свои правила? Что ж… сыграем!