Классически распределяются наши состояния в отношениях с Богом, касательно Его заповедей, на рабское, наёмническое и сыновнее. Раб боится наказания. Наёмник ожидает награды. Сын делает так, потому что знает Отца. Не может поступать иначе, потому что любит Отца. Он не хочет творить волю свою, но хочет творить волю Его с внутренним удовольствием и согласием, как Исаак, который ложится на жертвенник из послушания Отцу. Как Христос, идущий на Крест ради исполнения воли Отца.
Иов — пример праведника, который праведен не за награду, потому что, потеряв вдруг всё (это довольно страшный текст, где пишется, как всё происходило), он ощутил жесточайшую боль в своей душе, но сказал: «Бог дал — Бог взял, буди имя Господне благословенно». Четыре вестника прибежали к нему с разных сторон. Один рассказал, что враги поразили мечом пастухов и увели стада. Ещё тот не досказал, прибежал второй, извещая, что верблюдов увели. Ещё тот заканчивал речь, как появился третий со словами: «Огонь упал с неба на землю и пожрал твоих овец». Ещё тот не закончил, когда прибежал четвёртый со страшной вестью: ветер прилетел из пустыни и обрушил дом, в котором пировали дети, и они все погибли под обломками. Вестники как будто один за другим выбегают на сцену. И Иов поднимается, раздирает свои одежды и говорит: наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; [...] да будет имя Господне благословенно (Иов.1,21).
Дальше лукавый продолжает испытания, а Господь продолжает хвалиться Иовом: «Ты видел раба Моего Иова, он по-прежнему твёрд». Но диавол всё торгуется, он говорит: «Коснись кости его и плоти его, — благословит ли он Тебя?» То есть — дай ему болезнь. Пока теряешь нечто снаружи — это одно, когда начинает сама твоя плоть страдать — это другое. Итак, «коснись его кожи, благословит ли он Тебя» — и лукавый получает Иова в добычу. Господь разрешает ему прикоснуться к Иову: «Вот, он в руке твоей, только душу его сбереги». Здесь любителям поспорить, а я часто их встречаю, есть прямое из Писания доказательство того, что душа — это одно, а тело — это другое. Душу не трогай, а вот кости его и плоть его — твои.
С Иовом происходит нечто, что было с мучениками. Когда мы читаем истории мучеников, мы удивляемся, сколько крови, сколько тяжелейших страданий, сколько издевательств, сколько невыносимых мучений... И где Господь? Господь здесь, Господь рядом. Совершаются драматические события, испытание верности происходит. Кто может взойти на вершину любви, тот восходит на неё — вот таким тяжёлым путём. Иов одевается в проказу, скоблит себя черепком, выходит за город, за жилища, и тут уже начинаются крики. Крики к небу и глубокие рассуждения из болезненного сердца.
Так вот — даром ли праведник праведен? По-настоящему — даром, братья и сестры. Если Богу угодно, Он одевает человека славой и богатством, и праведник благодарит Его за это. Если Богу угодно, Он отнимает богатство и славу, и праведник благодарит Его за это. Это проверка праведности. Готовность потерять то, что ты имеешь сегодня, — это, наверно, тот оселок, на котором затачиваются самые крепкие орудия в руках Божиих. Если человек привязывается к земным благам настолько, что, теряя их, он малодушествует и даже отрекается от Бога (а такое бывает, к сожалению, часто), то, конечно же, такое богатство, такая награда обнажает... слабость души, что ли. Души человеческой.. . По-настоящему праведник праведен даром. Есть примеры, когда люди проводили жизнь весьма убогую и смиренную и были Богу благодарны, и хорошо жили в мире с заповедями Божиими. Причём, когда Господь их награждал, давал им некое богатство, они теряли то, что имели. Так произошло с целым народом еврейским, когда они ходили по пустыне и за жизнь свою боролись каждый день, и питались манной, и сопротивлялись врагам, и палились зноем — они к Богу прибегали, потому что Бог был их жизнью, выживали они в пустыне Богом. Когда пришли в землю, текущую молоком и мёдом, Моисей предупредил: теперь будешь есть, насыщаться, будет всё роскошно и красиво — но не забудь Создателя! А они забыли. Потому что в роскоши человеку тяжелее сохранить благочестие. Сжатая вода поднимается вверх, а скорбящая душа ищет Господа.
Иов праведен даром, и это — великий пример, братья и сестры. Хотя он не безупречно праведен в нашем понимании, он очень огорчён, очень смущён, но нужно понимать, что он живёт ещё до закона, ещё ни одной заповеди нет записанной. Ещё нет ни одной священной книги — он и читать-то не умеет. Ещё нет благодати, ещё не излит Дух Святой на мир, ещё не совершён искупительный подвиг Христа, человечество ещё не обновилось благодатью. Ещё нет ничего, есть только совесть, в которой, как в книге, праведные люди древности читали Божий повеления. И Иов служит Богу, о чём мы потом почитаем более подробно. И он верен Богу до конца, он побеждает, потому что он Бога не похулил. Жена шептала ему: «Похули Бога и умри, зачем тебе твоя праведность?». Иов отрицается это сделать: «Ты говоришь как одна из безумных: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?».
• 2 •
Мы подходим к другому вопросу, который тоже вытекает из этой книги: до каких пор простирается власть диавола? Что это вообще за явление такое, когда бесстыдно и нагло сатана вместе с Ангелами приходит пред лицо Божие и дерзает разговаривать с Ним, дерзает некие торги вести и сделки заключать и испытываются праведники столь жестоко по Божиему попущению и по действию сатаны. Вот такая, понимаете ли, ещё одна грань нашей жизни открывается, такое тоже бывает. Будучи бесстыдным, лукавый просит у Господа власти себе, просит «удлинения поводка» — чтобы пойти несколько дальше, нежели он может пойти, чтобы искусить и испытать, угрызнуть, укусить, поцарапать кого-нибудь из тех, кто хочет Богу послужить. Конечно, он связан, конечно, он не самостоятелен, конечно, он раб Божий, хотя и против своей воли. Он рабствует у Бога, но не так, как рабы Божий, которые добровольно служат Господу, — он раб Божий поневоле. Его мучит это, и он хочет оторвать от Бога тех, кто служит Богу истиною. Он действует, как пёс на привязи, — не далее своей цепи; он просит удлинить эту цепь, и Бог ему позволяет. Почему позволяет, не знаю, это тайна.
На Тайной Вечере Господь Иисус Христос, возмущённый духом, уже готовился к будущему страданию, уже Иуде вложил дьявол в сердце предать Христа, уже сумрак сгущался над главою Спасителя... А лукавый, незримо для учеников, беседовал с Иисусом Христом и нашёптывал Ему нечто подобное, приступал ко Христу, говоря Ему: «Дай мне этих». На что Христос только Петру сказал: Симон! Симон! Се, сатана просил, чтобы сеять вас, как пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя (Лк. 22, 31). Нечто похожее было и в книге Иова: есть Господь, есть дьявол, и дьявол просит: «Дай мне Иова». На Тайной Вечере то же самое: есть Господь, есть ученики, и есть лукавый. Лукавый говорит: «Дай мне этих учеников, Тебя не будет, и они все рассеются».
Наглость лукавого ни с чем не сравнится. Он — бывший сын Божий, по благодати, бывший Ангел. И среди сынов Божиих, среди Ангелов, он, по старой памяти ещё, дерзает приближаться. У Господа ещё есть терпение к нему — и заключаются такие страшные для человека и непонятные для человека договоры, когда он должен защитить имя Божие, защитить веру, доказать свою верность и твёрдость; посрамить лукавого должен человек, даже ценою таких серьёзных страданий.
Это страшная тема, братья и сестры, потому что уж чего-чего, а сытого благодушия нам Писание не обещает. Иов выдерживает это, ну а мы, когда начинаем отчаиваться и унывать, когда спрашиваем — совсем как Иов: «За что мне? Почему я? Почему у них вот так, а у меня вот так?» — то находим в этой книге для себя величайшую помощь. Это такой костыль, который не ломается. Опираясь на этот посох страннический, на эту книгу, на мысль, содержащуюся в ней, мы можем подкрепить себя в любой серьёзной беде. Нам обычно приходится терпеть по частям; не всё сразу, что на Иова упало, — какие-то осколки и части, какие-то кусочки. На него упало всё — на нас падает потихоньку, помаленьку, частями... Но мы себя находим в этой книге. Она и подарена, очевидно, человечеству для того, чтобы мы в ней находили себя и через неё себя выговаривали, выплакивали свою скорбь, до конца не понимая, что же творится на земле. Понять происходящее в этом мире можно только с точки зрения другого мира. Находясь здесь и не выходя за рамки этого мира, не получая вестей из другого мира, ясно объясняющих происходящее, мы не можем разобраться в происходящем под носом. Так, если бы мы были в двухмерном пространстве и были бы только две координаты в нашей жизни, А и В, мы бы видели только то, что в плоскости движется. Если бы не было трёхмерного пространства, координаты С, то всё, что сверху, мы бы уже не видели — только то, что в плоскости. Так и в Книге Иова. Мы видим: непонятно человеку происходящее вокруг, если он не смотрит на это с точки зрения другого мира или если из другого мира ему не приносятся ясные откровения о том, что же происходит здесь.
Книга Иова посвящена страданию. Мы с вами сейчас поговорим также и об этом. Библейская этика предполагает наличие страданий как наказание за грех. Это одно из самых фундаментальных, простейших объяснений, почему страдает человек. Ты грешишь — потому страдаешь. Не греши — и не будешь страдать. Ты причинил страдание другому — берегись, потому что страдание вернётся к тебе. Это простейшие этические нормы, яснейшие мысли, касающиеся добра и зла, которые есть в Библии, и в других религиозных учениях о смысле жизни, о взаимодействии людей между собой. Не делай того другим, чего себе не желаешь — это говорили все моральные учителя. Делай другим то, что хочешь, чтобы сделали тебе, — это то же самое, только другими словами выраженное.
Примерно то же советовали Иову его друзья, которые пришли к нему: «Ты страдаешь, утешься, помолись Богу». Потом огонь этого диалога постепенно распалялся, и они говорили ему: «Ты, наверно, грешил, поэтому страдаешь... Ты точно грешил!». Мы потом об этом постараемся подробнее сказать. Они вначале утешали его, потом, забыв об утешении, начали упрекать его. В конце концов, главный из них, Элифаз, говорит: «Злоба твоя велика, как песок морей. Ты, наверно, самый гнилой человек на свете, раз ты страдаешь и ещё Бога укоря