— это стало невозможнымъ, когда подобные факты сдѣлались общеизвѣстными. Со времени открытія воднаго пути по Амуру, императорскіе золотые рудники на Карѣ и серебряные — на Газимурѣ не были уже болѣе гдѣ-то на краю свѣта. Предполагаемая дешевизна труда, при болѣе детальномъ изслѣдованіи, также оказывалась обманчивой: хотя кабинетъ платилъ каторжанамъ за работу гроши, но транспортировка арестантовъ изъ Россіи, страшная смертность, господствующая среди нихъ, масса бѣглецовъ, бродившихъ по всей Сибири, необходимость содержанія громадной администраціи, а равнымъ образомъ — солдатъ и казаковъ, все это ложилось такимъ тяжелымъ бременемъ на Россію и Сибирь, что страна, чтобы избавиться отъ этого бремени, несомнѣнно съ охотой поднесла бы кабинету сумму въ два раза превосходящую ту, которая добывалась въ его рудникахъ путемъ «дешеваго» арестантскаго труда.
Другую иллюзію, согласно которой Сибирь была облагодѣтельствована заселеніемъ ея ссыльными, — было труднѣе разсѣять. Статистика указывала, что, начиная съ 1754 до 1885 г., въ Сибирь было выслано около 1.200.000 ссыльныхъ и каково бы ни было число убѣжавшихъ и преждевременно умершихъ, все-же многія сотни тысячъ жителей были этимъ путемъ присоединены къ коренному населенію страны. Доказывали даже, что если Сибирь обладаетъ теперь 4.100.000 населенія, то это населеніе составилось, главнымъ образомъ, изъ ссыльныхъ и ихъ потомства.
Цыфра, приведенная нами въ предыдущей главѣ, а равнымъ образомъ многія другія статистическія данныя помогли, однако, до извѣстной степени разсѣять и эту иллюзію. Оффиціальное разслѣдованіе, произведенное въ 1875 г., указывало, что хотя въ 4-хъ милліонномъ населеніи Сибири имѣется значительный процентъ потомковъ ссыльныхъ, все-же колонизація страны совершалась главнымъ образомъ путемъ свободныхъ переселеній, которыя дали странѣ неизмѣримо лучшіе элементы, по сравненію съ толпами ссыльныхъ арестантовъ, деморализованныхъ долгимъ заключеніемъ въ тюрьмахъ, изнуренныхъ трудомъ на каторгѣ и поселявшихся въ Сибири вовсе безъ намѣренія начать въ ней новую жизнь. Если статистическія данныя и не совпадаютъ вполнѣ съ крайними взглядами нѣкоторыхъ сибиряковъ, готовыхъ утверждать, что ссылка не играла никакой роли въ ростѣ населенія Сибири, все-же эти данныя показываютъ, что приростъ населенія путемъ притока ссыльныхъ оплачивался чрезмѣрными человѣческими страданіями, тѣмъ болѣе, что лишь менѣе половины ссыльныхъ превращаются въ осѣдлыхъ поселенцевъ. Другая же половина является только тяжелымъ бременемъ для колоніи[39].
Незначительность результатовъ, достигнутыхъ въ дѣлѣ колонизаціи Сибири путемъ ссылки, должна была бы заставить правительство воздержаться отъ дальнѣйшихъ опытовъ въ этомъ направленіи, въ особенности, если бы были приняты во вниманіе тѣ страданія, которымъ подвергаются ссыльные. Но желаніе имѣть постоянное русское населеніе на островѣ Сахалинѣ, а равнымъ образомъ стремленіе сибирскихъ генералъ-губернаторовъ — освободиться отъ ежегодно увеличивающагося притока каторжанъ, посылаемыхъ въ Нерчинскіе заводы, побудили правительство предпринять новый опытъ — колонизаціи этого дикаго острова, путемъ ссылки туда ссыльно-каторжныхъ. Эта идея пришлась по вкусу въ Петербургѣ, а поэтому сибирскіе генералъ-губернаторы легко подыскали соотвѣтственныхъ чиновниковъ, которые изобразили островъ, какъ наиболѣе подходящее мѣсто для подобнаго эксперимента, и расписали въ самыхъ яркихъ краскахъ минеральныя богатства острова, его каменно-угольныя залежи и т. д. Правительство не желало прислушаться къ голосамъ частныхъ изслѣдователей, людей науки, горныхъ инженеровъ и морскихъ офицеровъ, которые характеризовали Сахалинъ сообразно суровой дѣйствительности. Начиная съ 1869 г. потокъ ссыльно-каторжныхъ направляется на злосчастный островъ.
Въ теченіи нѣсколькихъ лѣтъ въ печать не проникало никакихъ свѣдѣній объ этомъ нелѣпомъ экспериментѣ; но, въ концѣ концовъ, правда начала обнаруживаться и мы теперь имѣемъ достаточно данныхъ, чтобы составить общее понятіе о результатахъ этой бюрократической затѣи.
Хотя по пространству Сахалинъ занимаетъ одно изъ первыхъ мѣстъ среди острововъ міра, онъ долженъ быть причисленъ къ мѣстностямъ, наименѣе пригоднымъ для цѣлей колонизаціи. Въ этомъ отношеніи, среди острововъ міра, развѣ лишь Новая Земля и Новая Сибирь могутъ быть поставлены ниже Сахалина. Собственно говоря, онъ является соединительнымъ звеномъ между Японскимъ архипелагомъ и Курильскими островами, такъ что Японія разсматривала Сахалинъ, какъ часть своей территоріи вплоть до того времени, когда русскіе, въ 1853 г., устроили первый военный постъ въ Южной части острова. Три года спустя былъ устроенъ другой постъ при каменно-угольныхъ копяхъ Дуэ, напротивъ устья Амура. Россія, такимъ образомъ, завладѣла островомъ и онъ былъ обслѣдованъ въ періодѣ 1860–1867 гг. нѣсколькими научными экспедиціями. Военные посты были усилены; начата была разработка юрскихъ каменно-угольныхъ отложеній въ Дуэ и въ 1875 г. Японія, продолжавшая разсматривать южный Сахалинъ, какъ часть своей территоріи, уступила его Россіи, въ обмѣнъ на Курильскіе острова.
Собственно говоря, островъ не обладаетъ ни малѣйшей привлекательностью въ какомъ бы то ни было отношеніи и, не смотря на его обширные размѣры (1000 верстъ длины и отъ 30 до 220 верстъ ширины), населеніе на немъ едва достигаетъ 5000 душъ. Около 2000 гиляковъ влачатъ печальное существованіе на сѣверѣ острова, занимаясь охотой; около 2500 айновъ — бородатое племя одного корня съ курильцами — живутъ въ немногихъ поселеніяхъ, разбросанныхъ по южной части и, наконецъ, нѣсколько сотенъ орочей, т.-е. тунгузовъ, ведутъ кочевую жизнь въ гористой области острова. Айны находятся въ состояніи прямого рабства у нѣсколькихъ японскихъ купцовъ, снабжающихъ ихъ зерновымъ хлѣбомъ, солью и другими необходимыми продуктами, въ обмѣнъ на которые этотъ несчастный народецъ принужденъ расплачиваться тяжелой работой: японскіе купцы отбираютъ у айновъ всю рыбу, которую послѣдніе успѣваютъ наловить въ заливахъ и въ устьяхъ немногихъ рѣкъ, оставляя айнамъ лишь количество, необходимое для скуднаго пропитанія. Сахалинъ, за все время его историческаго существованія, будучи сначала подъ владычествомъ Китая, а позднѣе Японіи, никогда не обладалъ осѣдлымъ населеніемъ; на немъ жили лишь кучки нищенски-бѣдныхъ охотниковъ и рыболововъ.
Да, въ сущности, лишь охотники и рыболовы и могли найти здѣсь какія-либо средства къ жизни.
Не то, чтобы островъ лежалъ въ очень широкихъ высотахъ: его южная оконечность доходитъ до 46°, а сѣверная не переходитъ за 54°. Но дѣло въ томъ, что теплое морское теченіе, которое могло бы принести къ острову теплоту Китайскихъ водъ, не достигаетъ его; въ то время, какъ ледяное холодное теченіе, выходящее изъ «великаго ледника» Тихаго океана — Охотскаго моря — омываетъ восточные берега острова. Въ серединѣ лѣта русскіе изслѣдователи нашли восточные берега покрытыми ледяными полями и кучами льда, нанесеннаго сѣверо-восточными вѣтрами. А на западѣ узкій продолговатый островъ имѣетъ огромный холодильникъ — холодныя и высокія горныя цѣпи Сибири, отъ которыхъ онъ отдѣленъ лишь очень узкимъ и мелкимъ проливомъ. Лучи солнца скрываются за тяжелыми облаками и густыми туманами. Когда Ив. Сем. Поляковъ высадился въ Дуэ, (на среднемъ Сахалинѣ), въ концѣ іюня, онъ нашелъ горы покрытыми снѣгомъ, а почву замерзшей до глубины 21 дюйма. Лѣтніе всходы едва начинали прозябать, а высадку огородныхъ овощей нельзя было начать раньше 20 іюня. Іюнь приближался къ концу, но термометръ за все это время не поднимался выше 18 °C. За все время не выдалось ни одного яснаго дня; густой туманъ окутывалъ побережье и сосѣднія горы цѣлыхъ восемь дней в теченіи іюня.
Нѣсколько горныхъ цѣпей (высотой отъ 2000 до 5000 футовъ) пересѣкаютъ островъ. Ихъ болотистые, или каменистые склоны сверху до низу покрыты жалкими лѣсами, состоящими изъ деревьевъ свойственныхъ субарктической полосѣ. А между горъ проходятъ лишь узкія, сырыя, болотистыя долины — совершенно непригодныя для земледѣлія. Крутые склоны горъ спускаются къ самому Татарскому проливу, такъ что дорогу нельзя проложить по берегу, не пробивая утесовъ.
Въ сущности только двѣ долины прорѣзаютъ горы, заполняющія островъ: долина рѣки Дуэ, продолжающаяся къ сѣверо-востоку долиною Тыми и долина Пороная въ южной части острова. Въ первую изъ нихъ, къ тому мѣсту, гдѣ добываютъ каменный уголь, и направлены были ссыльно-каторжные.
И. С. Поляковъ, посѣтившій Сахалинъ въ 1881–82 г. по порученію Петербургской Академіи Наукъ, слѣдующимъ образомъ описываетъ эту долину, которая въ воображеніи русскихъ бюрократовъ должна была сдѣлаться центромъ русской цивилизаціи на островѣ. Горы, окружающія эту узкую долину, въ большинствѣ обнажены отъ растительности и ихъ склоны черезчуръ круты, чтобы на нихъ можно было засѣять хлѣбъ. Дно самой долины состоитъ изъ слоя тяжелой глины, покрытой сверху лишь тонкимъ пластомъ пахатной земли. Вся долина имѣетъ очень болотистый характеръ. «Можно ходить, не увязая очень глубоко въ грязи — говоритъ Поляковъ, — но вся долина усѣяна торфяниками и глубокими болотами… Почва нигдѣ не пригодна для земледѣлія… Мѣстность сильно напоминаетъ худшія части Олонецкой губерніи, съ той лишь разницей, что она часто покрыта водой, даже въ лѣсахъ и что дѣлаетъ невозможнымъ методъ, практикуемый въ Олонецкой губерніи, т.-е. — выжиганіе лѣса, за которымъ слѣдуетъ корчеваніе. Въ такихъ условіяхъ земледѣліе и огородничество въ окрестностяхъ Дуэ невозможны. Лишь нѣсколько полосъ въ верхней части долины и по верховью Тыми могутъ быть использованы для этой цѣли. Но эти немногія полоски, встрѣчаемыя изрѣдка, въ большей части, уже обработаны»[40].
Между тѣмъ, именно тутъ, въ окрестностяхъ Дуэ, сосредоточены каторжане въ качествѣ колонистовъ, послѣ отбытія ими каторги въ Александровской тюрьмѣ. Поселеніе вокругъ этой тюрьмы отличается необыкновенной мрачностью. Имѣются двѣ большія казармы — тюрьмы, возлѣ нихъ разбросано нѣсколько домовъ, а за ними начинается тайга. Лишь Верхне-Александровскъ, расположенный нѣсколько выше по долинѣ и Корсаково, съ его нѣсколькими домами имѣетъ болѣе жилой видъ; но и тамъ уже вся земля, пригодная для огородничества, находится подъ обработкой. А, между тѣмъ, Сахалинъ былъ выбранъ мѣстомъ ссылки для каторжанъ именно лишь съ цѣлью образовать изъ нихъ постоянныя земледѣльческія поселенія. Предполагалось, что, отбывъ часть срока на каменно-угольныхъ копяхъ, они будутъ поселены по близости и станутъ выращивать достаточно хлѣба для своего прокормленія и для снабженія тюрьмы.