Чуть правее наклон... Упадет! Пропадет!
Чуть левее наклон... Всё равно не спасти!
Но замрите! Ему остаётся пройти
Не больше четверти пути.
И сегодня другой без страховки идёт.
Тонкий шнур под ногой... Упадет! Пропадет!
Вправо, влево наклон... И его не спасти,
Но зачем-то ему тоже нужно пройти
Четыре четверти пути!
* * *
Кто-то высмотрел плод, что не спел,
потрусили за ствол - он упал...
Вот вам песня о том, кто на спел,
И что голос имел, не узнал.
Может были с судьбой нелады
Может, случаем плохи дела...
И тугая струна на лады
С незаметным изъяном легла.
Он начал робко с ноты "до".
Но не допел ее, недо...
Недозвучал его аккорд
И никого не вдохновил...
Собака лаяла, а кот -
Мышей ловил...
Смешно! Неправда ли, смешно?...
А он шутил - недошутил,
Недораспробовал вино
И даже недопригубил.
Он пока лишь затеивал спор.
Неуверенно и неспеша,
Словно капельки пота из пор,
Из под кожи сочилась душа.
Только начал дуэль на ковре,
едва приступил
Лишь чуть-чуть осмотрелся в игре,
И судьбы еще счет не открыл.
Он знать хотел все "от" и "до",
Но не добрался до недо...
Не до догадки, ни до дна,
Не докопался до глубин
И ту, которая одна, Недолюбил...
Смешно! Неправда ли смешно...
А он спешил, недоспешил.
Осталось недорешено,
Всё то, что он не дорешил.
Ни единою буквой не лгу,
Он был чистого слога слуга,
И писал ей стихи на снегу...
К сожалению, тают снега.
Но тогда был еще снегопад
И свобода творить на снегу,
И большие снежинки, и град
Он губами хватал на бегу.
Но к ней в серебрянном ландо
Он не добрался и недо...
Не добежал бегун-беглец,
Не долетел, не доскакал...
А звездный знак его "Телец"
Холодный Млечный путь лакал...
Смешно, неправда ли, смешно?
Когда секунд недостает...
Недостающее звено
И недолет, недолет...
Смешно, не правда ли, смешно
ну вот:
И вам смешно, и даже мне...
Конь на скаку, а птица-влёт...
По чьей вине? По чьей вине?
БУДУЩЕЕ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО. Юрий Андреев.
С полной отчетливостью я вижу будущее Владимира Высоцкого. Сейчас, и в ближайшее время, станет нарастать волна несколько сенсационного интереса к его песенному творчеству - вплоть до того, что один за другим начнут появляться его новые диски, изданные фирмой "Мелодия", и постоянно - там и сям - будут звучать его произведения: со сцены, с эстрады, по радио, с голубого экрана и т.д.
Затем, когда в нашей стране неизбежно произойдет то, что языком официальных документов называется "упорядочение механизма хозяйствования", интерес к Володиному творчеству несколько упадет: и что тут собственно говоря особенного - будут спрашивать - в его совершенно естественных и нормальных речениях гражданина, да еще не всегда композиционно отшлифованных, да ещё чреватых огрехами (например: "Борис Туткеев, Краснодар, проводит апперкот" и далее "Но он пролез, он сибиряк...")?
Уж потом, когда отойдут на задний план и рассеются, как туман, преходящие факторы времени, когда станут проясняться, вырисовываться в полный рост размеры этого громадного явления нашей национальной культуры, и возникнет некто, кто без тени сомненья скажет:”Да ведь этож гениальный человек! Он ростом с Есенина, однако похож, как все неповторимые люди на самого себя!" И все увидят, что это действительно так, ибо, "большое видится на расстоянии".
Все мы, кто знал и любил Володю еще задолго до его всесоюзной и кругосветной известности, будем исходить сейчас из критериев именно той будущей поры. Мы не станем особенно реагировать на издержки ни обыденности, ни сенсационности, не будем исподволь проявлять, укрупнять именно те черты его творческого облика, которые и соответствуют реальной роли этого человека...
НАРОДНЫЙ ТИП ТАЛАНТА. Новелла Матвеева.
К сожалению моему, я не была лично знакома с Владимиром Высоцким. Но известие о его кончине меня поразило, может быть так, как я бы его близко знала, и в то же время стало особенно грустно, что теперь личная встреча исключена. По-моему, в лице Владимира Высоцкого мы потеряли самого популярного менестреля наших дней, нашей страны. Его сатирические песни проникали до тех слоев общества, которые, казалось всё ещё не интересуются искусством, искусством вообще, а тем более таким - пока не до всех доходчивым, как авторская песня в авторском исполнении. Я не видела, кажется, ни возраста, ни общественного состояния, равнодушного к песне Высоцкого. Это ли не народный тип таланта?!
Это есть народность, я бы сказала, не архаическая, не такого характера, какой мы привыкли за народностью закреплять. Мы - чего греха таить - всё-таки привыкли связывать народность в искусстве с кренделем, самоваром и сарафаном, с чем-то лебяжьим, дебелым и замедленным. А вокруг этой народной плавности - чечётка да присядка, да всё это сверху пересыпается треньканьем да повизгиванием, да грубыми прибаутками. Так вот: я считаю, что всё давно не относится ни к народности, ни к настоящему патриотизму. Владимир Высоцкий как бы создал новый лубок, а лубок, как известно, часто бывал сатирическим: он редко умилял и умилялся - чаще порицал и высмеивал. Владимир Высоцкий вдохнул в народное направление песни столько энергии, столько новизны, что мы, пожалуй, можем и не узнать народную песню в столь разительно преображенное виде. Тем более, что песня эта больше городская и при том остро современная, да, и всё таки эта песня народная, потому что она - для всех слоёв, и потому, что она пригодилась народу, который и сам ведь давно и неузнаваемо преобразился - образовался, осовременился. Жалею, что не видела театральных постановок с участием Владимира Высоцкого, до меня доходили лишь слухи: он сыграл там-то и того-то. В газетах, в журналах видела снимки, где он на сцене, в какой-нибудь роли... И только, а жаль, что больше узнать о Высоцком театра мне не удалось. Ведь несомненно и то, что его песни были неразрывно связаны с его толкованием ролей...
Утешает и радует то, что песни его не исчезли с ним, что, надеюсь, будут сборники и пластинки, а значит и он сам не исчез. В чём же человек выражается, проявляется больше, сильнее, чем в своей песне.
ИЗБРАННИКИ БОГОВ УМИРАЮТ МОЛОДЫМИ. Роман Шидловский.
Всего несколько недель тому назад мы беспокоились о том, что будет с представлением "Гамлета”, который должен был показать в Варшаве, в рамках II Международных театральных встреч, театр на Таганке. Из Парижа пришло беспокойное известие об инфаркте, который пережил молодой, но уже известный артист Владимир Высоцкий, исполнитель заглавной роли в этом спектакле. К счастью, состояние здоровья Высоцкого поправилось настолько, что актёр приехал в Варшаву, сыграл Гамлета и очаровал варшавскую публику. И Вот теперь из Москвы пришло известие о его смерти.
Мы сохраним его в памяти в этой необычной роли, которая так энергично выросла и развилась на протяжении тех лет, в течение которых он её играл. Я видел его в этой роли несколько раз. В первый раз в 1973 г. во время международного театрального конгресса в Москве. Весь конгресс поехал тогда на Таганку, чтобы посмотреть это необычайное представление и этого необычного актера.
Был он молодой, бунтующий, страстный. Сейчас, несколько недель тому назад, показался мне другим: горьким, одиноким, более глубоким, но и более печальным. Сидел, как и тогда в начале представления с гитарой в руках и пел своим крепким голосом прекрасные, мудрые стихи Бориса Пастернака: "На меня направлен сумрак ночи..." Было в этом стихотворении кредо Гамлета и кредо Высоцкого. Актёр смог без остатка слиться с ролью. С этого времени и я всегда буду видеть Гамлета в небольшой фигуре Владимира Высоцкого, как многие годы видел его в Лауренсе Оливье, позднее в Смоктуновском.
Когда Юрия Любимова спросили, почему он поручил роль Гамлета Высоцкому, то он ответил: "Я считаю, что человек, который сам пишет стихи, умеет прекрасно выразить так много глубоких мыслей, лучше способен проникнуть в разнообразные, сложные конфликты, мировоззренческие, философские, моральные и очень личные, человеческие проблемы, которыми Шекспир обременил своего героя". Когда Высоцкий поёт стихи Пастернака, то это что-то среднее между песенной речью и песней. Когда говорит текст Шекспира, то есть в этой поэзии всегда музыкальный подтекст.
И, может быть, именно в этом содержится тайна его необычайности. Вырос в театре на Таганке, как выдающийся актёр. Играл много ролей, начиная с "Доброго человека из Сезуанна" Брехта, (где прекрасно представил безработного лётчика Суна) и до последних спектаклей этого коллектива. Гамлет наверняка был его наивысшим актерским достоянием, в котором он дозревал, выражая себя. Но одновременно стал любимцем миллионов людей не только в Советском Союзе, но и в целом мире, благодаря своим песням, написанным и исполненным единственным, только ему одному присущим образом. Был певцом-актёром и певцом-поэтом. Принес в наше время что-то из великих традиций русских певцов-поэтов начала века, из традиций Есенина, Маяковского, Вертинского, хотя одновременно не чужды ему образцы французской поэтической песни от Вийона через Беранже до Ива Монтана, Азнавура, Бреля. И при этом он всегда был самим собой: Владимиром Высоцким, русским человеком до конца XX века, трагически потерявшимся среди трудных дел и проблем нашего времени.
Итак, каким он был последние годы? Был полон лирической задумчивости над судьбой человека. Меньше было в нём бунта, больше печали и понимания того, что в этом страшном мире так трудно переработать: несправедливость, неправду. Был Гамлетом в наилучшем, наиболее глубоком, шекспировском значении этого слова. Понял он Гамлета до конца, был Гамлетом не только в этой одной роли, но также и в своих песнях, в своей жизни. Эксплуатировал свой талант без жалости, хотел победить зло, жил стремительно и не обдуманно, не берёг себя, не берёг своих близких. Горел в искусстве и горел в жизни, как будто хотел убежать от забот и переживаний в преждевременную смерть.